Afterglow that blooms in howling flames

Солнце, подобно улитке, ползло к горизонту, обрамляя кроны деревьев и верхушки гор золотым сиянием, которое вскоре станет кроваво- алым. Когда один из лучей закатного солнца коснулся стены в комнате Евы, та стала понемногу просыпаться и, избегая света, собиралась и приводила себя в порядок. Впереди ночь, которая станет ключевой в истории её жизни. Наконец она пришла к тому, что искала так долго и после длительных лет странствий, в далёкой горной глуши, она смогла найти тех, кто не только хоть что-то знает, но и имеет на руках неоспоримые доказательства. Общее волнение и необъяснимая тревога заставляли её руки дрожать, а мысли путаться в причудливый клубок. На столе она заметила записку от Адама о том, что кони куплены и ждут их в конюшне, как только они будут готовы выступать, а на стуле висел аккуратно зашитый плащ из толстой шерсти, поверх же лежали её перчатки. Ева достала из сумки свёрток, который она сама не решалась открывать уже долгое время. Это была одежда, купленная ещё более полугода назад, когда им посчастливилось попасть в портовый город, где стояло много купцов с дивными тканями всех возможных фактур и цветов. Из-за наплыва купцов с заморскими тканями, особо востребованными были швеи всех направлений: простая одежда, чудесные платья, даже военные одежды. По рынкам иногда даже бродил слух, что есть в городе одна невзрачная швея, которая шьёт платья для всей королевской четы, но руки её золотые, а потому и берёт она исключительно золотом. Тогда Ева и загорелась идеей найти эту швею, во чтобы то ни стало. Слишком много слухов ходило об этой особе, иногда очень интригующих и мрачных. Единственное, на чём сходились все- её исключительный талант и качество работ. Вампирша, постепенно находя всё новые слухи и наводки, стала догадываться о секрете мастерицы, про которую судачил весь город. Мало кто видел эту швею: она не выходила из дома и ни с кем, кроме клиентов не общалась. Ей всегда всё привозили, сама же она не бывала ни на рынках, ни у заказчиков. А потому, логично полагать, что её основным секретом был не дюжий опыт, за которым стояла очень долгая жизнь в трудах. Вампир. Именно им и являлась эта таинственная швея, но, так ли это на самом деле, предстояло узнать. К тому же, Ева не упустила возможности сторговаться с несколькими заморскими купцами, предложив им несколько книг в обмен на ткани, которые ей пришлись по нраву. Так как шить девушка не умела, она хотела отнести их человеку, в чьих руках эти чудесные свёртки не превратятся в груду бездушного тряпья. В конце концов, Ева смогла найти на выселках города эту женщину. Одним из вечеров она осторожно постучала в дверь, не имевшую не то, что вывески, а и намёка на то, что тут живёт некая швея. Только лишь было известно, что некоторые зовут её Тина, другие же называли её совершенно иными именами, в которых разобраться было тяжело. Дверь немного приоткрылась и из щели на неё недоверчиво посмотрели: - Прошу прощения, уже поздний час и гостей я не принимаю, могу оставить вам еды, если вы нуждаетесь… - Милсдарыня, я пришла исключительно по делу…- Ева протянула к щели один из её старых перстней и поклонилась, после чего сделала на всякий случай шаг назад. - Ч… Что?! Дверь открылась почти настежь, и рука хозяйки дома схватила Еву за рукав плаща и потянула в дом, после чего двери захлопнулись и было слышно, как закрывались замки. Хозяйка дома выглядела весьма молодо, каштановые волосы беспорядочными кудрями спадали на плечи, взгляд был живой, задорный, а слегка пухлый силуэт девушки создавал образ озорного подростка. Та ошарашено смотрела на Еву, ожидая, когда гостья снимет капюшон. - Кто Вы и откуда знаете обо мне?! Кто выдал, сколько Вы заплатили за информацию?- Тина схватилась за нож и отходила к стене, бегая глазами то ли в поисках чего-то тяжёлого, то ли выходов из дома. - Успокойтесь, пожалуйста, я не хочу Вам зла. Я узнала только то, что Вы тут живёте и создаёте дивные вещи своими золотыми руками…- Ева сделала шаг навстречу и потянулась к капюшону, чтобы его снять, чем заставила Тину испугаться ещё больше. В момент, когда капюшон плаща упал на плечи Евы, Тина отказывалась поверить своим глазам. Она молча уставилась на вампиршу выронив нож из руки, и медленно сползла по стенке, пока не оказалась сидящей на полу. «Я не могу в это поверить…»- швея нервно перебирала кудряшки и не отрываясь смотрела на гостью. - Прошу, скажите мне, что Вас зовут Ева… Из далёкого города Далаама, где цвели холмы каждую весну белым яблоневым цветом, а луга лоснились зелёной травой… - Откуда Вы знаете про Далаам? Его уже давно нет на картах, потому что город погиб от чумы пару сотен лет назад…- Ева села на корточки и внимательно всматривалась в лицо швеи, улавливая что-то очень знакомое. - Люди в большинстве своём даже не знают, что такой город существовал когда- либо. - Раз Вы и так догадываетесь о том, кто я… Я была старшей дочерью ткача, чьи младшие дети умерли одними из первых в городе, когда пришла хворь… И в нашем городе была школярка, которая должна была уже заканчивать обучение, её Евой звали. Её знали многие: взбалмошная девчонка с почти белыми волосами, диким взглядом, которая отдала себя медицине и алхимии и старалась найти лекарство от многих хворей, но не успела, потом она пропала, когда город был уже в огне. Помню только, что она помогала отцу с братьями, чтобы вылечить их, или хотя бы облегчить страдания. Её помнили многие до самого конца, поговаривали, что её убили, другие говорили, что её украли вампиры, которые в то время уехали далеко за город, а кто-то и вовсе говорил, что видел её воскресшую и бродящую по городу, подобно мертвецу. А я помню Еву, которая убегала из университета с кипой бумаг и, споткнувшись о мою корзину с яблоками, осыпала меня такой бранью, что я даже от родного деда такого не слыхала! Только потом эта самая девушка помогла мне всё собрать и на прощание схватила меня за руку и так сладко поцеловала, что это было подобно самому страшному грехопадению. А после я уже и не помню, сколько раз она ко мне приходила и проводила со мной ночи в долгих беседах и целовала так же горячо, как целует пламя ведьм на кострах. А потом в город весной пришла чума… То ли с крысами, то ли с грязной водой. Тяжёлое было время, но Ева и тут показала себя, когда старалась помочь людям. А потом она пропала, даже не попрощавшись. Когда умер отец, я, ещё чудом будучи не заболевшей, прибилась к оставшимся в городе вампирам, которые позже меня и обратили. Умирать в мучениях мне было страшно, а потому я безрассудно выбрала этот путь. Стала путешествовать, многому училась, особо полюбила дело моего отца, начала ткать пояса, скатерти, потом ткани, а потом мне понравилось шить. Так я и стала швеёй и со временем перебралась сюда. Такая моя история, госпожа. И именно поэтому я знаю о Далааме не из сказок старых людей, я там жила, выросла и умерла… Ева сидела на полу и жадно вслушивалась в каждое слово в истории швеи. Она не могла поверить своим ушам, но это не походило на ложь. В её старой жизни и правда была какая-то девушка, с короткими непослушными кудрями, горящим взглядом, пышными формами, и семья у неё была… Она молча всматривалась в лицо швеи и понимала, что начинает что-то вспоминать, что-то, что было давно утрачено и было ей очень дорого. Может потому швея узнала перстень из её университета. Это граничило с чем-то совершенно невозможным, это слишком страшное совпадение, в которое Ева не могла попросту поверить, от чего готова была сойти с ума - Скажи… Тина, почему твоих братьев узнавал весь квартал? - Ева помнила этих маленьких дьяволят спустя много лет и помнила, что именно они были самой первой и самой горькой её потерей, как человека, который не смог справиться со своей работой. - Они были близнецами, и пятна у них родимые были на руках почти одинаковые. А ещё они воровали яблоки из соседского двора и раздавали другим ребятишкам посреди рынка. - И правда, это так было похоже на Алма и Олана… Забавные малыши были… - Значит, всё же, ты меня узнала! Я и не надеялась, что когда- либо увижу твоё лицо ещё раз. Ева бросилась обнимать старую знакомую и уже не сдерживала слёз и осыпала её щёки поцелуями. Никто из них не мог до конца поверить в происходящее. После слёзного воссоединения, подруги долго говорили, казалось, не один день и не одну ночь, многое обсуждали, делились своими историями и проводили время в мягких перинах, когда на дворе был ясный день. Ева с особым восторгом зарывалась носом в густые каштановые волосы Тины и старалась запомнить их запах, настолько похожий на яблоневый цвет родного края. Тина же с интересом рассматривала глаза Евы, которые после обращения стали похожими на янтарь и как менялся их цвет, когда Ева предавалась животным инстинктам, забывая об остатках своей человеческой сущности. В один из дней они просто лежали и вспоминали свою первую жизнь и забавную молодость: - А помнишь, как ты переживала, что я украла у тебя то, что должно было быть предназначено твоему вроде бы мужу?- Ева делала важное лицо, но тон её выражал дружескую издёвку, - Такое попробуй забудь. Я тогда думала уйти в монашки, после такого-то греха… - Ты не забывай, я уже тогда любовалась монашками с исключительным энтузиазмом.- Ева задорно смеялась, вспоминая то время и то, как она ходила в местный монастырь, чтобы раз за разом пробовать познакомиться с одной очень строгой монахиней, - У тебя всегда были весьма извращённые вкусы, я не сильно удивлена этому… Смешнее было только то, что со временем ты как-то смогла умыкнуть из монастыря одну рясу. Интересно, которая из монахинь утром обнаружила, что в её распоряжении только исподнее и ночная сорочка?- Тина вовсю заливалась смехом,- хотя, я бы и сейчас не отказалась провернуть подобное, если бы церковный уклад был не настолько строг… - Гореть нам на костре, Тина, гореть ярко и долго… -Именно. Так, собственно, по какому делу ты такая важная ко мне заявилась? После долгого и кропотливого рассматривания тканей, купленных Евой, Тина сидела в мастерской целый день, рисуя наброски того, что она может сшить и периодически выбегала к Еве, чтобы согласовать всё. Её приводил в восторг струящийся полупрозрачный и едва светящийся шёлк, переливающимся от белого до алого, плотная чёрная ткань для рукавов и штанов, которые, казалось, невозможно будет даже разрезать для раскройки, настолько она была плотной и обманчиво эластичной, а также мастерицу завораживала фактурная алая ткань, схожая с бархатом, гладкая и плотная, почти как кожа- такая отлично сгодится для обивки корсета и сапог. Когда с набросками всё было решено, Тина заперлась в мастерской на несколько суток и шила, как одержимая. Работа была завершена и, уставшая, но счастливая, швея вышла из мастерской со стопкой новых вещей, от себя она добавила много золотых пряжек, по её мнению, безупречно подходящих под цвет глаз её давней подруги. Ева надевала элемент за элементом с осторожностью, она боялась порвать нежный шёлк, или что-то потянуть, хоть Тина и уверила её в том, что эти ткани выдержат даже хорошую потасовку, только лишь немного испачкаются. Подойдя к зеркалу, Ева не верила своим глазам. То, что она видела в отражении было совершенно сказочным: тёмная ткань облегала её бёдра и руки, но при этом шёлк струился по её груди и скрывался под корсетом с множеством ремешков и пряжек. Рукава из шёлка, были воздушными и очень просторными, а скрепляли их на запястьях плотные наручи из того же материала, что и корсет. Сапоги же, несмотря на наличие каблука и множества украшений, оставались весьма функциональны: среди ремней и застёжек было спрятано несколько карманов для мелкого оружия, ядов и микстур. - Тина, я не знаю, как тебя благодарить за такую ошеломляющую работу… Боюсь, у меня с собой даже нет столько золота, сколько стоит этот наряд. Если бы доспехи можно было делать из ткани, то были бы они именно такими… - Сочту за комплимент, подруга, но возьму я с тебя только за нитки и пряжки, остальное- оставь себе на путешествия. У меня впереди ещё много заказов и мне есть на что жить. - Но ты же несколько дней подряд работала… - Не бери дурного в голову, Ева, прошу. Я не за всякий заказ берусь, а твой доставил мне особое наслаждение, как и твоя компания в постели и не только. - Тина хитро подмигнула подруге и хихикнула в рукав - Тогда прошу, скажи мне, чем я могу тебе отплатить за твой труд? Для меня это очень важно, правда. - Хмм… Проведи ещё день со мной, и мы квиты. Пойдёт? - Я полагаю, этот день я буду всецело в твоей власти? - Ева подняла бровь и ухмыльнулась пошло настолько, что Тина покрылась румянцем, насколько это способен вампир. - Если можно так сказать, то да. - Тогда, раз ты так просишь… Ева осторожно разделась и медленно направилась к Тине, пленив ту в своих объятиях, в которых одежда швеи быстро падала с тела на пол. За объятиями следовали поцелуи и осторожные укусы, от которых у девушки иногда вырывались до безумия неприличные стоны. Не отрываясь от ласк, они переместились к кровати и, упав в груду мягких перин, утопали друг в друге, забывая о ходе времени и существовании мира. В этот момент существовали только они и ничего более. Уже хорошо за полночь, когда цикады пели в высокой траве, Ева понимала, что ей следует идти, хоть и не хотелось. Сейчас она не переживала о том, что делает Адам, куда они поедут дальше. Сейчас её волновало только то, что она, скорее всего, больше никогда не увидит Тину. Ева так и не рассказала ей, почему они с оборотнем путешествуют и за чем охотятся. Она просто радовалась тому, что почти неделю она смогла провести беззаботно в компании старой подруги и любовницы, когда ей не приходилось думать о том, что скоро их настигнут разъярённые горожане с вилами, не пришлось бояться церковников, она просто отдохнула и забылась. Но, к сожалению, хорошее имеет свой предел и, несмотря на радость встречи, она знала, что эта жизнь не для неё. Теперь. Больше она не сможет сидеть на одном месте, пока не найдёт то, ради чего и затеяла всё это путешествие. Дело всей её жизни, её проклятие и её крест, который Ева вынуждена нести по доброй воле. А после…. А ничего не будет после, если оно наступит. Ева собирала вещи, аккуратно сложив на дно свёрток от Тины, «Это будет на особый случай, достойный самих королей…» - приговаривала она, позволив себе лишние эмоции. Тина с интересом наблюдала за тем, как меняется в лице её подруга, когда её отъезд становится всё ближе. Она понимала, что её визит- самая счастливая случайность, которая им обеим позволила расслабиться в это смутное время. Неделя, когда они могли быть похожими на старых себя, предаваться воспоминаниям и утехам, быть собой нынешними и не бояться осуждения и костров. Хотя бы так. На некоторое время серая жизнь, полной опасностей разбавилась яркими красками для обеих. Ева застегнула плащ и, до того, как надела капюшон, подошла к Тине и крепко её обняла, стараясь не плакать. Обе понимали, что если они увидятся ещё хотя бы раз, то это будет чудо. После кроткого поцелуя и лёгкого прикосновения к щеке, Ева открыла двери и искренне улыбнулась на прощание, хоть и в глазах её стояли слёзы. Никто из них не в силах был сказать «Прощай», потому Ева вложила в руку Тине свою брошь в виде алого яблока, после чего накинула капюшон и едва видимой тенью ступила в густой мрак. «Случай, достойный королей… Ты будешь выше королей, и все будут знать о твоём знамени с плодом познания и величайшего греха…»- Тина улыбнулась этой внезапной мысли и долго смотрела вслед тени, которую больше никогда не увидит.