На новом месте спалось хорошо, женихи, вопреки ожиданиям, не снились, а подниматься было довольно трудно: отвыкла я от режима. Но, похлопав себя по щекам, всё же пришла в себя.
— Встали? Вот и хорошо. Рекомендую пойти в душ, пока там мало народу, — сказала, заглянув к нам, Пенелопа.
— Да, мы сейчас, — быстро нашлась я, — покажешь, где душевые?
Староста проводила нас от двери до двери и посоветовала поторопиться. Душевые, вопреки моим ожиданиям, были хорошими, недавно отделанными (всяко лучше, чем в общежитии), что никак не вязалось с древностью замка. Когда мы вернулись в комнату и надевали форму, я попросила Падму рассказать о жизни магов в Индии.
— Не то, чтобы я знала много, — с сожалением произнесла Патил, — мы жили в магловском районе, потому мне так непривычна магия замка, здесь она… повсюду.
В итоге её рассказ сводился к следующему: волшебный мир в Индии был ещё более закрытым, замкнутым, чем в Великобритании, насколько это вообще возможно. Контакты с маглами правительство стремилось свести к минимуму, а потому чаще всего магические кварталы располагались на грани джунглей и города, в окраинных районах, наполовину скрываясь в лесу и в особенных, мощных чарах. Маги фактически жили в отдельных городах.
Высшей кастой считались работники местного Министерства, боевые маги, маги-укротители. Менее престижной была работа простого труженика, ремесленника (хотя некоторые мастера магических дисциплин принадлежали к первой касте). И, наконец, низшей кастой считались слабые маги, которые работали подмастерьями, прислуживали или трудились на должности, не требующей большого мастерства в колдовстве. Местная аристократия — это маги с большим резервом, и почти неограниченными, ввиду этого, возможностями и большими знаниями. Древние рода взращивают талантливых волшебников, пичкая их знаниями из старинных библиотек и натаскивая на испытанных практиках. Пробиться к хорошей жизни обычному магу — очень сложно, собственно, поэтому мистер и миссис Патил решили эмигрировать.
Я слушала с большим интересом и прикидывала, какой подарок сделаю ей на день рождения, чтобы наверняка попасть в гости и порасспрашивать её родителей. Безумно интересная тема!
Наконец, старосты собрали нас и мы всем первым курсом спустились в Большой зал. Небо над головами было нежно-голубым, безоблачным. За завтраком нам раздали расписания, и я бегло просмотрела его. Совмещённых с Гриффиндором было мало, а жаль. Всё же хочу как-то вписаться в канон. Меня вообще интересует, кто составлял расписание, и почему ставят так много сдвоенных уроков у конфликтующих Гриффиндора и Слизерина? Неужели надеются, что они просто так подружатся и начнут мирно варить зелья и поливать цветочки? Это вряд ли. Тогда в чём смысл таким образом провоцировать бессмысленные ссоры? Я краем глаза заглянула в расписание Хиллиарда.
— Что ты высматриваешь? — недовольно спросил он, — тебе ещё рановато на пятый.
— Ну, прямо уже заглянуть в расписание нельзя, — пробурчала я.
— Лучше ешь быстрее, нам ещё вас провожать и самим надо успеть на урок. Первая пара у Снейпа, а он ненавидит, когда кто-то опаздывает.
— У Снейпа? — переспросила Лайза.
— Декан Слизерина. Про него ходит много слухов, один страшнее другого. Так что рекомендую на его уроках держать язык за зубами и не шевелиться.
— Роберт! — негодующе воскликнула Пенелопа, — не запугивай новеньких!
Совмещённая с Хаффлапаффом пара по Трансфигурации прошла тихо-мирно. Макгонагалл провела инструктаж, впечатлила нас, превратившись в кошку, и записала на доске несколько зубодробительных формул. Класс, поражённый чудесами анимагии, заскрипел перьями, старательно переписывая с доски.
На уроке у Бинса было отнюдь не так скучно, как я предполагала: к монотонным лекциям мне не привыкать, а слушать про историю магии было занимательно. Но остальные в классе усиленно клевали носом уже на пятой минуте урока. После занятия я подошла к профессору-привидению:
— Извините, профессор Бинс, у меня есть некоторая догадка, которая может послужить основой для исследования.
— Я слушаю, мисс Булстроуд, — оживился тот. Мда, видимо в край истосковался по живому общению.
— Раз Шляпа — древний артефакт, зачарованный Годриком Гриффиндором, она должна помнить Основателей? Может, стоит её расспросить об этом?
— Не думаю, мисс Булстроуд, — вздохнул Бинс, — Шляпа помнит лишь то, что прочитала в головах учеников и какие из этого сделала выводы. А потому, к сожалению…
— Но это же ещё большее поле для исследований! — воскликнула я, — старинные нравы, устои, возможно, ответы на некоторые загадки…
— В самом деле, думаю, мне стоит попросить директора о разрешении на это исследование. Вы меня заинтересовали, мисс Булстроуд.
— Спасибо, профессор!
Снейп вёл урок на удивление спокойно, не язвил, на личности не переходил, баллы направо и налево не снимал. Неужели это было представление только для Гриффиндора? Дав задание, он оставил на доске некоторые пометки, советы по оптимизации процесса приготовления. Я сравнила рецепт в учебнике с тем, что был на доске и решила следовать второму. Также я поймала пару странных взглядов от профессора, неопределённых таких, словно оценивающих. Чего это он?
Когда после уроков я вернулась в комнату, чтобы оставить сумку, там уже сидел Клубничка. Он смотрел на меня с укоризной.
— Бедняга, неужели скучаешь по мне? — умилилась я, присев перед котом.
— Мряу, — огрызнулся он.
— Ой, Клубничка, послушай, есть неплохое предложение. Ты же слоняешься по всей школе, может, поищешь комнату с большим зеркалом и кучей хлама?
— Миллисента? — Лайза остановилась в дверях, — с кем это ты говоришь?
Я жизнерадостно улыбнулась и постаралась перевести тему. К счастью, в эту же секунду в комнату вбежала радостная Падма и захлопала в ладоши.
— Я обратилась к декану, и тот отвёл меня к Дамблдору! Директор сказал, что у моего дара большой потенциал и пообещал найти мне учителя! Представляете? Я смогу справляться с ощущениями от магии!
— Класс, — оценила я. Дар Падмы и в самом деле был очень интересным.
Раз выдалась свободная минута, я решила заняться своей тетрадкой вопросов, а, главное, списком дел на год. И если первое ещё может подождать, то второе — ни в коем случае. Список получился ёмким, но внушительным, и включал в себя: первое — найти зеркало; второе — найти и использовать Выручай-комнату; третье — придумать, как можно (и можно ли) помочь Квиреллу (мне вообще было всегда жаль этого молодого исследователя, который просто оказался в ненужное время в ненужном месте); четвёртое — выяснить, кто в этом мире кто, есть ли дамбигад, и другое.
Самонадеянный список. Как раз мне под стать.
Кстати, о пункте четыре: раз уж Падма повидалась с директором, то и мне надо, заодно узнаю, что он здесь за фрукт и какие неприятности может мне подкинуть. На случай, если всё же окажется дамбигад, вытащила малфоевскую заколку. Я её ещё ни разу не надевала — опасалась, да оно мне и не надо, от кого мысли скрывать — от родителей и эльфов, которые ни разу не легилименты? Но перед отъездом в Хогвартс я попросила Малькольма проверить заколку на опасные чары. Тот удивился, но палочкой помахал и сообщил, что всё в порядке, ничего смертельного, носить можно. Надену её, когда отправлюсь к Дамблдору. А то ещё залезет в голову и прочитает всякого, что читать не надо. Например, про предыдущую жизнь.
Решено: готовлюсь и начинаю шоу.
***
Драко Малфой. Игра в фанты
Его всегда воспитывали так, чтобы он стал достойным лордом Малфоем, когда придёт время. Его учили держаться с достоинством, преподавали различные магические дисциплины.
Среди этих дисциплин была и История магии, где он Драко узнавал о магической аристократии, великих волшебниках, эволюции общества магов. Он изучил информацию о родах Блэк, Гринграсс, Мелифлуа, Нотт, и других. Но кем он никогда не интересовался, так это Булстроудами. Они были такими безликими, такими обыкновенными, особенно Миллисента. Драко всегда относился к ней, как к кому-то стоящему рангом ниже: пренебрежительно, невнимательно. Булстроуд всегда сидела тихо, не вмешивалась в разговор, и постепенно он привык считать её предметом обстановки, пустым местом.
Но однажды она решилась заговорить.
Драко был уязвлён тем, что его прервали. Миллисента ему не нравилась. Он презрительно посмотрел на неё, уверенный, что она сейчас снова замолчит, и она замолчала. Но она так улыбалась при этом, что стало ясно: ни капли ей не обидно, она просто усмехается над ними всеми про себя.
Потом она всё время молча сидела в своём кресле, смотрела на то, как Драко говорит с Дафной и всё это — с той же улыбкой.
И вот в дом ворвался обезумевший Сигнус Блэк. Он напал на отца, угрожал ему, а потом ударил заклинанием. На поражение. Это было ужасно, во все стороны летели осколки стекла и заклинания. Драко закрыл голову руками, но никакого удара не последовало. Миллисента стихийно выставила щит перед собой и остальными детьми.
После этого вечера отец позвал его и задумчиво сказал:
— У Булстроуд проявился сильный магический потенциал. Нам стоит присмотреться к этой девочке. Как ты думаешь, что мы должны сделать, Драко?
— Отправить ей письмо с благодарностями? — чуть скривившись, сказал он.
— Не только. Я бы хотел, чтобы ты присмотрелся к Миллисенте. Возможно, подружился с ней.
— Хорошо. Я постараюсь.
Миллисента была приглашена на его день рождения. Драко не ожидал от неё ничего хорошего, и оказался прав: эти дурацкие запонки перекрасили его уши в зелёный цвет. Родители, приняв это за покушение, вызвали мастера по заклятьям, лекаря, и даже крёстного. Выяснилось, что это просто дурацкая шутка. Крёстный усмехнулся, глядя на зелёные уши Драко, и пообещал присмотреться к этой Булстроуд. А вскоре она прислала приглашение на свой праздник, и Драко попросил домовика зачаровать подарок. Вот она попляшет!
Но Миллисента вновь превзошла все ожидания. Она спокойно приняла подарки, поблагодарила за них (кстати, там ещё была Дэвис, ещё одна представительница малозначительной семьи).
— Ну, а теперь — конкурсы! — сказала Булстроуд. Драко растерялся, но быстро решил, что это какая-то провокация. Хотя Дэвис тоже сидела с выпученными глазами, не понимая, что вокруг происходит.
И тогда Миллисента на полном серьёзе вытащила дурацкую бутафорскую шляпу и жестом фокусника вытянула оттуда бумажку. Драко, памятуя о наставлении отца, не стал протестовать. Кроме того, ему было любопытно.
— На две минуты превратитесь в гиппогрифа. Не давайте себя погладить, пока вас не попросят с учтивостью, — прочёл он, вытащив бумажку.
«Минутку, — подумал Драко, — секундочку!». Он не был уверен, правильно ли он прочёл, и потому ещё раз пробежался по надписи глазами. Булстроуд что, издевается? Должен ли он так унижаться, чтобы подружиться с ней?
— Ну же, Драко, — отмерла Дэвис, и её глаза лукаво заблестели, — не тормози.
— Кра-кра, — деревянно проскрипел он, пока девочки заливались хохотом. Это было неправильно! Почему эти… эти… девочки смеются над ним?!
— Извините, милорд, — Миллисента склонилась в комическом поклоне (или у неё просто заболел живот от смеха), — разрешите прикоснуться к вашим прекрасным перьям.
Следующей бумажку тянула Дэвис.
— Представьте, что вы — корреспондент «Пророка». Возьмите интервью у человека справа так, словно он — звезда «Ведуний».
— Что?! — хором выпалили они.
— Начинайте, — и Миллисента зловеще улыбнулась.
— Э-эм… господин…
— Мирон Вогтэйл, — подсказала Булстроуд.
— Да, да… я восхищена вашим талантом, мистер Вогтэйл… — промямлила Дэвис, — как вы столь… столь мастерски… владеете своим голосом?
— Благодарю, — проскрипел Драко, — на это ушли годы тренировок.
И тут он почувствовал, что скоро расхохочется. Ситуация была такой абсурдной, но такой забавной! Он впервые так веселился. Он вообще впервые веселился и впервые был не наследником древнего рода Малфой, а просто Драко, мальчиком Драко.
— О… о ч-чём будет ваша новая песня? — продолжала Трейси.
— О, это будет очень интересно, — азартно сказал он, внутренне потирая руки. Он придумал, как изящно отомстить Булстроуд, — песня, в которой я признаюсь в любви одной ведьме. Там есть такие строки, очень поэтичные: «изящна, как полтергейст, красива, словно огнекраб».
Он многозначительно посмотрел в сторону Миллисенты, но та, похоже, ничуть не смутилась. Лишь захихикала.
— Всё! — негодующе воскликнула Трейси, отбросив бумажку и указывая на Булстроуд, — твоя очередь!
— Без проблем, — Миллисента пожала плечами, вытащила очередной фант, развернула, и зачитала его, — выйдите на улицу, и первому встречному человеку сделайте предложение, от которого он не сможет отказаться. Ну, я пошла, — весело отрапортовала Булстроуд, которая, похоже, действительно воспринимала всё, как весёлую игру. Она вышла в коридор и бодро зашагала вперёд. Драко и Трейси наблюдали за ней, высунувшись наружу и вцепившись в дверной косяк.
И первым человеком, который неожиданно вывернул Миллисенте навстречу из бокового коридора, была миссис Булстроуд. Она нервно оглядывалась по сторонам.
— Дорогая матушка! — воскликнула Миллисента, картинно кланяясь, — у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться: мне нужна колдография со всеми моими гостями. А в обмен я обещаю не творить ерунду до начала учебного года!
Миссис Булстроуд этому не удивилась. Она лишь устало вздохнула.
— Миллисента, твои шалости неприемлемы. Что ты опять натворила? Надеюсь, с Драко и Трейси всё в порядке?
«Не совсем», — прошипела Дэвис. Драко лишь фыркнул.
— Но, если тебе так нужна колдография…
— Да! Пожалуйста! — воскликнула Булстроуд, едва не подпрыгнув.
Драко чуть не вывалился в коридор. Миллисента опять всё вывернула в свою пользу!
Впрочем, колдография получилась вполне чинной. Драко, пусть немного встрёпанный, всё же выглядел настоящим аристократом. А Вот Булстроуд поставила Дэвис «рожки» из пальцев, а потому вся серьёзность портрета улетучивалась мигом.
— Как всё прошло, Драко? — спросил отец, когда он камином вернулся в Малфой-мэнор.
— Нормально. Пили чай, немного поговорили. Булстроуд действительно интересный собеседник. Думаю, мне удалось с ней подружиться.
Про фанты он никому так и не рассказал. И забыл бы, как страшный сон, но неделю спустя Миллисента с совой прислала ему копию колдографии и записку: «было весело, надеюсь, мы соберёмся ещё не раз, я придумаю новые игры», — и пририсованная глупая рожица.
Драко спрятал фотографию и записку в ящик стола, где уже лежали эти идиотские запонки. Миллисента — действительно интересная девочка. Вот только, пожалуй, он никогда её не поймёт, нечего и пытаться. Но подружиться с ней — это… вполне реально. И отец будет доволен.
