Гарри Поттер и возвращение Бугимена

Драко Малфой старательно скрывал от всех знакомых, а особенно от отца то, что он — чистокровный маг из древней и славной семьи Малфой — очень многого в этой жизни боится. А если совсем честно — трусишка. Думать о себе так было совсем неприятно, поэтому Драко скрывал этот факт и от самого себя. Только мама кое о чём догадывалась. Но мама она такая… её не проведёшь. Поэтому на следующий вечер после прогулки в Сумеречный мир, Драко старательно делал вид, что всё в порядке, он накануне отлично выспался и скоро ляжет, вот только дочитает очень интересную статью в журнале «Вестник зельевара». Нарцисса Малфой тем временем шепнула мужу, что хотела бы, пока ребёнок на каникулах, провести с ним тихий семейный вечер, поговорить о всяких пустяках. — Какой он ребёнок, взрослый уже юноша, — пробурчал Люциус. У него были свои планы на совместный семейный вечер с супругой. — Ну иногда можно взрослому побыть ребёнком? — нежно улыбнулась мужу Нарцисса. И мистер Малфой не стал спорить. Он вообще считал, что спорить с женой по пустякам — пустая трата сил. Особенно, если жена — урождённая Блэк. Тем более, вечер — он длинный, а детям в традиционных семьях положено баиньки раньше, чем их родителям. Вот так и получилось, что миссис Малфой расположилась на диванчике рядом со своим почти уже совсем взрослым мальчиком перед камином — вечер выдался прохладным, а дрова в доме семейства Малфой не принято было экономить. Журнал оказался заброшен. Драко не без удовольствия ещё раз пересказал маме, что он видел в Сумеречной стране, и как героически преодолевал все трудности и даже стал свидетелем того, как прозвучало истинное пророчество. И как-то нечаянно проговорился, что прошлой ночью спал после всех этих приключений неважно. Снилось… что-то. Тёмный силуэт, красные глаза: непонятно, но противно. И страшно, страшно. Мама Нарцисса реагировала правильно: восхищалась героизмом, ахала от сочувствия, а потом надела на мизинчик сына тонкое серебряное колечко — старинный детский амулет семейства Блэк «от дурных снов», и напоила на ночь зельем сна без сновидений. И немножко поколдовала, чтобы сыночек ни с кем больше то самое пророчество не обсуждал. А то знает она одного молодого человека, который подслушал пророчество, да и пошёл кому не надо рассказывать. И ничего хорошего для него из этого не вышло. А сама миссис Малфой над этой информацией призадумалась, и с мужем посоветовалась. И решили они, что родственник там или не родственник, но от «чёрного человека» в своём доме пора избавиться. На волю из тюрьмы вытащили, подлечили — и пусть привыкает жить самостоятельно. А то как в молодости попал к Поттерам погостить, так до сих пор по чужим домам ошивается. Нечего! Пусть где-нибудь подальше от дома семейства Малфой тьму и зло в мир выпускает. А Драко тем временем отлично выспался и с удовольствием отправился вместе с отцом в Косой переулок за покупками к новому учебному году. Может быть удастся выпросить у папы такую же метлу, какую дядюшка подарил Поттеру-Скеллингтону? Бугимену, в отличие от Драко, было совсем не весело. Вот сумел он вырваться из Сумеречного мира. А дальше? Надо сил набираться. Хотел безымянный напиться страха того мага-пса, который невольно помог выбраться в человеческий мир. Да только оказалось, что этот челопёс вообще ничего не боится. Может злиться, ненавидеть, но страха в нём нет ничуть. К тому же мозги у него настолько набекрень, что Бугимен сам едва не испугался. Другого взрослого волшебника можно было бы попугать, но рядом с ним всё время была его жена. Ведьма. Настоящая ведьма, с такой лучше не связываться, а то тюрьма в Сумеречном мире курортом покажется. А дом зачарован, и покинуть его без позволения хозяев не мог ни дух бестелесный, ни жучок малый. На удачу Бугимена в доме оказался ещё и мальчишка-трусишка, весь в папу. Тут уж Страшилка натешился, заодно и подкормился, пока юный волшебник в кошмарном сне метался под пологом своей кровати. Вообще, от страха волшебника сил прибавлялось больше, чем от обычных детёнышей. Вот бы найти такое место, где много маленьких волшебников! И пугать их, пугать. Да только на другую ночь старшая волшебница и на мальчика такую защиту поставила, что ослабевшему Буги там ловить было нечего. Как есть ведьма… Хоть назад, к Скеллингтону на червячково-жучиные харчи просись. Но проситься не пришлось. Через день маленький волшебник с папой отправились по своим делам куда-то за магическую ограду дома. Бугимен только-только успел прицепиться к одежде старшего трусишки. Пролетели через пелену зелёного огня и оказались в странном месте, где одни волшебники вокруг. Вдруг учуял Бугимен маленькую волшебницу — девочку-кудряшечку. Такую пугать одно удовольствие — силы у неё много, многого боится, а в пушистых волосах прятаться удобно. К тому же рядом с девочкой оказался ненавистный наследник ненавистного Скеллингтона. И защита хеллоуинских ведьм на нём уже ослабела, времени-то прошло немало. Вот только стемнеет, настанет время ночных страхов, можно будет напугать и мальчишку, и подружку его. Размечтался Бугимен пока добирались они до того места, где девчонка жила со своими родителями. А там на пороге их встретил зверь-сторож. Рычит, глазами жёлтыми сверкает. Та ведьма из закрытого дома хоть не видела Буги, а этот зверь, именуемый кот, прямо на него смотрит, когти выпускает. Не войти Бугимену в этот дом. Будет ещё время отомстить. Отправился Буги прочь, среди обычных людей дань ночных страхов собирать с малого и старого. Но теперь ему этого было мало — искал он того, кто готов заключить с ним договор и дать ему имя. И нашёл.

***

А Гарри тем временем наслаждался гостеприимством семейства Грейнджеров. Миссис Грейнджер оказалась не такой ревностной хозяйкой, как тётя Петунья, поэтому в холодильнике у неё было полным-полно всяких замороженных готовых продуктов — только разогрей. Так что ужин удался на славу — Гарри понравилась маггловская «быстрая» еда. Чак сначала рычал и глазами сверкал, но потом признал и хозяйку, и её гостя. Позволил в дом войти, и даже разрешил себе загривок почесать. — Суровый зверь вырос, — сказал Гарри. Гермиона, чтобы задобрить кота, загружала в его миску рыбное филе. Чак контролировал процесс. — Это он ещё молодой, — стала объяснять мисс Грейнджер, вытирая руки. — Через год будет взрослый, так что ещё подрастёт. Когда мы во Францию ездили, Чака с собой не брали, в гостинице для животных оставляли. Когда пришли забирать, он сначала тоже на нас рычал, но потом простил. «Бестолковые люди. — Думал Чак, приступая к вечерней трапезе. — Ничего не видят, то сглазы на них, то дух бродячий прицепится. Хорошо, что есть я. Без меня — пропали бы. Но рыба у них ничего так, подходящая.» На следующий день за завтраком хитроумный Поттер-Скеллингтон «к слову» пожаловался миссис Грейнджер, что вся почти одежда стала ему за лето мала. Мантии они накануне купили, но ведь нужно ещё много всякого. Мальчик уже сообразил, что женщины охотнее и ловчее делают всякие покупки. Особенно, если это продукты и одежда. А сам Поттер-Скеллингтон, когда заказывал себе маггловскую одежду, во многом ошибся, особенно с размером. Печальные зелёные глазки подействовали… как всегда. Миссис и мисс Грейнджер одинаково оживились, переглянулись и стали сыпать непонятными Гарри словами: «Харродс», «Зара», «Маркс и Спенсер», «Топшоп». Мистер Грейнджер, наоборот, поскучнел и сказал: — Дорогая, вы же справитесь без меня? Я сегодня планировал на работу выйти на полдня. — Конечно, дорогой! — Пропела миссис Грейнджер. — Счета ты можешь и позже оплатить. — Спасибо, что возьмёте деньгами. Нервы дороже. — Пробурчал глава семейства и удалился. А мама с дочкой подхватили не сопротивляющегося Поттера-Скеллингтона и окунули в бездну супермаркетов и распродаж. С помощью дам хитроумный Гарри ещё до пятичасового чая был полностью одет и обут к новому учебному году, причём денег потратил втрое меньше, чем обошёлся его предыдущий гардероб. Но едва мальчик успел уложить все вещи в свой замечательный чемодан, как в дверь постучали. — Что такое, неужели звонок сломался? — Удивилась миссис Грейнджер, и пошла открывать. Через минуту послышался её голос: — Гарри, это к тебе. В гостиной уже расположился директор школы Хогвартс Альбус, как его там, Дамблдор. Чак с порога кухни поглядывал на визитёра неодобрительно, директор на Чака — благодушно. — Гарри, мальчик мой! — Неодобрительно зажурчал директор Дамблдор. — Тебе не стоило покидать дом своих родственников без присмотра взрослого мага! — Мне же нужно было сделать покупки к школе, — пожал плечами Гарри. — За тобой должен был зайти кто-то из преподавателей школы, скорее всего твой декан, и проводить тебя в Косую аллею! — Сообщил, как нечто очевидное, директор. — Так в письме про это не было написано! — Вслух удивилась Гермиона, которая тихонько просочилась в гостиную следом за другом. — Или у тебя было, Гарри? — Я могу принести письмо, оно у меня в комнате, — ответил Поттер-Скеллингтон. — Но там про сопровождение точно не было сказано ни слова. — Это подразумевалось! — Неодобрительно покачал головой Дамблдор. — Ты в большой опасности в одиночестве! — Но Гарри был не один, — вмешалась миссис Грейнджер. — Он всё время был с нами. Директор снова укоризненно вздохнул. — В таком случае он подвергал риску и вас. Ведь вы же магглы. Что бы вы могли сделать в случае, если бы опасность исходила от злых волшебников? Миссис Грейнджер выглядела напуганной и растерянной. Директор снова улыбнулся — видимо, чтобы подбодрить женщину — и сказал: — Ну ничего. Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Но сейчас, я полагаю, Гарри пора возвращаться в дом своих родственников. — А их там нет и дом закрыт! — Развёл руками Гарри. — Куда ж они делись? — Изумлённо приподнял седые брови директор. — Уехали. Вернее, улетели. На курорт. — Как магглы могут летать? — Изумился директор. — На са-мо-лё-те. — С расстановочкой проговорил Гарри по слогам. Его всё больше сердил весь этот разговор. — Отчего же вы не полетели с ними? — С едва заметной насмешкой поинтересовался Дамблдор. — А у меня докУментов нет! — Гарри нарочно сделал неправильное ударение. — Так что пришлось вот — на родине оставаться и в гости проситься. Дамблдор неодобрительно покачал головой. — Это очень неразумно и опасно. — Да о какой опасности вы всё время говорите? — Возвысила голос миссис Грейнджер. — Я думаю, не стоит сейчас обсуждать эту тему. — Неопределённо ответил директор. — Я пока не знаю всё точно, так что, может быть ничего и не случится. Во всяком случае, я думаю, ничего дурного не будет, если Гарри сегодня переночует у вас, но завтра после завтрака, пусть будет готов переехать в безопасное место. Гарри открыл рот, чтобы возразить или хотя бы спросить, что это за место, но директор уже поднялся с дивана, крутанулся на пятке и исчез с лёгким хлопкОм. — Это было грубо, — поджала губы миссис Грейнджер. Мисс Грейнджер хотела сначала возразить, что, мол директор — занятой человек, но потом передумала и поджала губы — точь-в-точь как мама. — Чувствую себя багажом, — печально сказал Поттер-Скеллингтон. — Жаль, что ты у нас не погостишь, — в тон ему ответила Гермиона. Гарри только вздохнул. — А может быть не стоит тебе никуда ехать? — Сказала миссис Грейнджер. — Сейчас каникулы, а директор — начальник только в школе. Гарри с благодарностью посмотрел на женщину и покачал головой. — Спасибо, миссис Грейнджер, но я действительно не хочу подвергать вашу семью опасности, которая может исходить от волшебников. На следующее утро перед домом Грейнджеров остановился забавный автомобиль. Это был форд «Англия», окрашеный ярко-голубой краской. Из машины выбрался долговязый рыжеволосый мужчина и постучался в дверь коттеджа. — Почему все волшебники стучат? — Язвительным тоном проговорил хозяин дома. — Им что — Мерлин не разрешает звонком пользоваться? Мистер Грейнджер был недоволен тем, что Гарри не сможет погостить у них, потому, что Гермиона была этим расстроена. — Волшебники не знают о существовании электрического звонка, — объяснил Гарри. — Я сам не знал, пока мне Гермиона не рассказала. — Попробовать, что ли, ещё одного волшебника просветить, — пробурчал мистер Грейнджер, и пошёл открывать дверь. В результате, когда Поттер-Скеллингтон с чемоданом и метлой вышел на крыльцо, там шла оживлённая беседа двух мужчин о переменном токе, устройстве электромагнита, резистора и фотоэлемента. Появление мальчика прервало этот насыщенный диалог. Волшебник — это был мистер Уизли — сердечно попрощался с мистером Грейнджером, поприветствовал Гарри и загрузил его вместе с багажом в фордик. Машина мистера Уизли очень понравилась Поттеру-Скеллингтону: она могла становиться невидимой и летать. А вот дом семейства Уизли произвёл очень странное впечатление. Он оказался тесный, заставленный множеством вещей и настолько кривой, что держался исключительно магией. Гарри сразу подумал, что хозяйка «Норы», должно быть, очень сильная ведьма, если этот домишко ещё не рухнул. Тем более, что в комнате близнецов всё время что-то горело, взрывалось и дымилось. Миссис Уизли ругалась, но Фред и Джордж ничуть мать не слушались. Что и не удивительно — она их даже не различала, а значит и заколдовать как следует не могла. С печалью Гарри узнал, что обитать ему предстоит в одной комнате с Роном. А тот по прежнему храпит и разбрасывает свои шмотки. К тому же прямо на чердаке над комнатой Рона обитал упырь, который завывал по ночам. Гарри предложил миссис Уизли несколько старомодных, но вполне надёжных способов избавиться от упыря: осиновый кол, посеребённый нож, чесночное зелье. Но хозяйка дома лишь всплеснула руками и воскликнула возмущенно: — Гарри! Я думала — ты добрый мальчик! И кто ей мог такое про Поттера-Скеллингтона наговорить? И причём здесь доброта? Или упырь — её домашний питомец, вроде Нолика? Вообще, после личного знакомства с миссис Уизли, Гарри пришёл к выводу, что у этой дамы есть два достоинства: она умеет вязать и стряпать очень вкусную еду. Так что с ней можно было бы ужиться, если бы она не пыталась тискать Гарри, как сам он в детстве тискал плюшевого оленя. А вот Джинни — самая младшая в семействе Уизли — при виде Гарри почему-то страшно пугалась, роняла всё подряд и с каким-то мышиным писком бежала прятаться. К вечеру первого дня в «Норе» Гарри пришёл к выводу, что поговорить из всего семейства интересно лишь с самим мистером Уизли, да ещё с Перси. И единственное развлечение — можно было, наконец, обновить «Молнию». Всё равно больше заняться нечем. Миссис Уизли запрещала всем детям летом колдовать и даже пыталась отобрать у Гарри волшебную палочку. Близнецы временно забросили свои эксперименты и до вечера играли против Гарри и Рона в мини-квиддич: без снитча, без бладжеров — так, мячик поперекидывать, но всё веселее, чем без дела слоняться. Выспаться толком не удалось: Рон храпел, упырь скулил, накладывать свои чары заглушки Гарри не рискнул: мало ли, ещё войдут в противоречие с магией хозяйки жилища. Не хотелось бы проснуться под обломками. На следующий день с утра Поттера-Скеллингтона нашёл его филин и возмущённо обухал. Гарри обрадовался Аскалафу как родному, угостил вкуснючей домашней колбаской, выпрошенной у миссис Уизли, и загрузил работой. Написал Гермионе, Драко и Невиллу, слегка приукрашивая весь трагизм своего пребывания в «Норе». И чудо свершилось! К ужину на пороге «Норы» нарисовался Сириус Блек. — Сохатик! — Поприветствовал крестника Бродяга. — А меня моя кузина Нарси из малфоевского поместья выпнула. Мол, дорогой гость, не надоели ли тебе хозяева. И я договорился с директором Дамблдором. Если хочешь — можешь пожить недельку со мной. Посмотришь на старый дом Блеков, можем попутешествовать. Не, если ты хочешь остаться с друзьями — я пойму… — Это будет круто! — завопил Гарри, сообразивший, что в эту ночь не придётся слушать храп Рона. — Я с тобой! Пойду шмотки соберу! — Наш человек! — радостно отозвался Сириус. — Да как же! — Всплеснула руками миссис Уизли. — Ребёнок у нас и не погостил толком. — Молли, дорогуша! — обаятельно заулыбался Сириус. — Мы к вам будем заглядывать! Можно? Гарри толком и не раскладывал вещи, так что собрался в один момент. Сириус чмокнул в щёчку раскрасневшуюся Молли, Гарри подмигнул выглянувшей из-за угла Джинни. Та, судя по звуку, упала в обморок. И вот уже мистер Блек и мистер Поттер-Скеллингтон, два беззаботных холостяка, стоят на дороге, ведущей из «Норы» к ближайшей маггловской деревушке. — Ну, что, — коварно ухмыльнулся Сириус, прокручивая в пальцах волшебную палочку. — Прокатимся? Через несколько секунд перед ними тормознул трехэтажный лиловый автобус. — Я Стэн Шанпайк, ваш кондуктор на сегодняшнее утро! — Радостно объявил прыщавый парень. — Семь сиклей проезд по всему острову, одиннадцать с зубной щеткой, пятнадцать — с горячим какао! Куда едем? Сириус протянул несколько монеток и сказал: — В Лондон. Где-нибудь в центре. — Один из скрытых домов? — Понимающе кивнул кондуктор. — Высадим вас рядом со станцией маггловского метро. Эрни, заводи! Гарри и Сириус затащили багаж и уселись в кресла. Следующие полчаса Поттер-Скеллингтон искренне наслаждался, восхищенно вопил и бултыхался по всему автобусу вместе с сидением. Все происходящее приятно напоминало катание на ветвях Дерева Висельников — когда у того было хорошее настроение, оно позволяло цепляться к своим ветвям и устраивало покатушки Гарри и троице маленьких зомбяшек. В общем, Гарри был в полном восхищении от способа перемещения волшебников и мысленно пообещал себе и дальше ездить только на Ночном рыцаре. Когда Сириус и Гарри высадились в центре Лондона, Блек с искренним уважением повторил: — Наш человек! Недолго попетляв по старым улочкам, два волшебника вышли на небольшую площадь со странной нумерацией домов: за одиннадцатым сразу следовал тринадцатый. Сириус извлёк из кармана бумажку и велел Гарри прочитать про себя то, что на ней было написано. Это оказался адрес: «Площадь Гриммо, двенадцать». Едва Поттер-Скеллингтон поднял глаза от этой надписи, чтобы спросить, что это значит, как одиннадцатый и тринадцатый дома раздвинулись в стороны и между ними показался мрачный старый особняк. Гарри восхищённо вскричал: «О-о-о!». Потом ему пришлось восхищаться ещё много раз. Когда за вход пришлось платить кровью — нет надёжнее таких чар защиты, никого чужого не пропустят. Когда он увидел сумрачный, покрытый пылью и паутиной холл, шкафы чёрного дерева, в которых было полным-полно просто старинных вещей и артефактов — Поттер-Скеллингтон в первый раз с тех пор, как попал в мир живых почувствовал себя по-настоящему дома. Пока Гарри в молчаливом восторге осматривал все эти богатства, Сириус смущенно сказал: — Здесь, конечно, надо бы получше прибраться, выбросить весь этот хлам. — Да ты что! — Завопил Гарри. — Это лучший в мире дом! Он прекрасен! А все эти вещи — это же настоящие сокровища! В ответ раздался сухой смешок. Усмехался портрет дамы в траурном платье. В её лице видно было семейное сходство с Сириусом. Отсмеявшись, дама промолвила: — Какой забавный мальчик! Кто ты, дитя? Поттер-Скеллингтон поклонился портрету так, как следовало приветствовать коронованых особ и почтительно сказал: — Гарри Поттер-Скеллингтон, к вашим услугам, сударыня. Дама опять рассмеялась, сухо и едко. — К чему мне теперь твои услуги, мальчишка. Ты сын Джеймса Поттера? Полукровка? А при чём тут Скеллингтон? — Это мой приёмный отец, сударыня, — почтительно ответил Гарри. К чему ссориться с портретом? Подшутить над ним нельзя, а жизнь он может испортить. А дама тем временем обратилась к Сириусу: — Явился, блудливый наследничек? — Тот молча опустил голову. Чёрные локоны закрыли лицо. Дама помолчала, поняла, что ответа не дождётся, и крикнула: — Кричер! Служи Сириусу Блеку и его гостю. — После чего отвернулась, как будто там, в глубине картины, увидела что-то более интересное. Тем временем из самого тёмного угла выполз очень старый, сморщенный домовик, в грязной оборванной тряпке. При виде тех, кому следовало служить, домовик злобно заворчал: — Исчадья мерзости! Гадкий наследник, разбивший сердце своей матери! Дряной сын грязнокровки! В этом ворчании, в этом безумном взгляде было что-то очень знакомое, очень похожее на… Добби. Наугад, наудачу, Гарри спросил: — Кричер! Ты хранишь где-то в доме плохую вещь, созданную и наполненную тёмной магией? Осколок души злого волшебника? Домовик подскочил к Гарри. — Откуда молодой господин знает о злой вещи? — О чём ты говоришь, Сохатик? — Удивился Сириус. — Тот, кого не называют, расколол свою душу и спрятал осколки в предметы. — Гарри ответил сразу обоим. Дама с портрета тоже жадно прислушивалась к их разговору. — Мой приёмный отец собирает эти осколки, чтобы собрать и уничтожить, чтобы избавить мир от опасности его возвращения. — Молодой господин сможет уничтожить злую вещь? — заскулил домовик. — Я не могу. — Честно ответил Гарри. — Повелитель Тыкв — легко. Я могу отправить ему эту вещь. Домовик метнулся куда-то вглубь дома и притащил массивный серебряный медальон. Гарри посмотрел на него, покачал головой и вытащил из чемодана запасную пару перчаток из драконьей кожи. Правую надел на руку, осторожно взял старинное украшение из дрожащей лапки домовика. Спрятал в другую, тщательно завернул. Потом домовик заикаясь и рыдая поведал историю того, как погиб Регулус Блек, а медальон Слизерина попал в дом семьи Блек. Сириус слушал, кривя губы, порой закрывая ладонью глаза. Дама на портрете плакала, не скрываясь. Когда домовик закончил свой рассказ и ушёл готовить ужин и комнаты для хозяина и гостя, Гарри сел за небольшой столик — написать папе Джеку письмо. Сириус негромко разговаривал с дамой на портрете. Дописав, Гарри вышел на крыльцо дома и свистнул в специальный манок, которым можно было вызвать Бантика, где бы тот ни находился. Спустя несколько минут очень недовольный летучий мыш свалился на руки Поттеру-Скеллингтону. — Аллюр три креста! — проговорил Гарри заклятье спешной доставки. Бантик сразу перестал капризничать, подставил шею для мешочка с ценным грузом и вскоре скрылся в наступающих сумерках. Уже к утру мыш принёс ответ. Папа хвалил, благодарил и заклинал быть осторожным. И потекли беззаботные летние дни. Кричер смотрел на Гарри с обожанием и ради него был готов терпеть недостойного наследника Сириуса. Навёл чистоту в доме и радовал жильцов всякими вкусняшками. Гарри попросил крёстного показать ему всякие интересные места, а то, мол, я в Британии кроме Хогвартса и Литтл-Уиннинга только кладбища и видел. Сириус посмеялся и организовал для Сохатика несколько интересных экскурсий. Кроме того, Блек оказался знатоком трансфигурации, с большим удовольствием показывал и рассказывал. Гарри почти преодолел свою нелюбовь к этому предмету. Первого сентября Блек проводил крестника на платформу девять и три четверти, вручил корзину с сандвичами, приготовленную заботливым Кричером. Потом подмигнул, пообещал, что в Хогвартсе Гарри будет ждать ещё один сюрприз и аппарировал прочь. Учебный год начался.