Гарри Поттер и возвращение Бугимена

Гоблины, как известно, не вмешиваются в дела волшебников, если только сами волшебники не лезут в дела гоблинов. Они хранят и преумножают, в первую очередь помышляя о своей выгоде. Но если законный владелец имущества пришел брать или класть деньги на счета, то коротышки обеспечат доступ к сейфу. Так что, когда к мистеру Крюкохвату обратилась со всей блековской надменностью волшебница, осужденная вроде как на пожизненное заключение в Азкабане, то гоблин ничем не выразил удивления. — Доброго дня, миссис Лестрейндж. Желаете снять денег со своего счета? — Именно так! — Подтвердил Уги-Буги, ухмыльнувшись. Желание клиента — закон, и вот через четверть часа лоа, пользуясь памятью колдуньи, отыскал в сейфе небольшой старинный кубок. Артефакт отправился в мешочек из хорошо выделанной ослиной кожи вместе с десятком пригоршней монет. Деньги — это хорошо. В мире людей их можно обменять на разнообразные удовольствия. Тёмный колдун, который ожидал у входа в сейф, лишь одобрительно ухмыльнулся. В доме колдуна нашлась отлично обустроенная ванна. Горячая вода, пряные травы, ароматные масла, нежная чистая одежда — всё это тоже доставляет радость человеческому телу. Колдун выставил на стол жареное мясо с острым соусом, налил Уги-Буги желанного напитка и раскурил сигару. Пока лоа в теле колдуньи лакомился угощением, сам колдун внимательно осмотрел чашу. Потом принёс из закрытой части библиотеки свиток. — Вот ритуал, который позволит воскресить того, кто лишён ныне тела. — Задумчиво протянул колдун. — Рассказывай. — Одобрительно кивнул лоа, облизнувшись после долгой затяжки. — Зелье… тут есть рецепт. Ого! Вот это так сразу и не найдёшь, хорошо, что у меня есть связи в Лютном переулке. Но основные компоненты — кость отца, кровь врага и плоть слуги… — Договорить колдун не успел, Уги-Буги расхохотался. Колдун обиженно насупился. — Совсем вы, маги и колдуны, наследие своё растеряли! — Отсмеявшись, сказал лоа. — Так ты не человека вернешь, а лича поднимешь, безумного, неуправляемого и злобного. Он страшным не будет — будет мерзким, как таракан! Да и эта колдунья хотела вернуть своего лорда, а не его огрызок, который дольше пары лет так и так не протянет. А я ей обещал. Она всё, что имела, отдала в оплату. Я договор всегда выполняю честно. Задумался колдун. Лоа за ним с усмешкой наблюдает, сигарой затягивается. — Что посоветуешь? — Так ничего и не придумав, обратился к своему подельнику колдун. — Как чего? — Хмыкает лоа. — Это ж осколок души, а она к цельности стремится! Налей в чашу вина, воды, чая, рома — всего, что захочешь, да выпей! А осколок в ответ на это крошечную толику тебя возьмет. В общем, вот мой совет — подкинь чашу, кому не жалко, и пусть жертва пьет из нее постоянно, самостоятельно душу осколку отдает, чтобы тот, насыщаясь, развивался, сильнее становился! Как осколок всю душу и силы того волшебника заберёт, так этот ваш неназываемый и восстанет. Таким, какой был, когда часть себя в эту чашу упрятал. Ухмыльнулся колдун. — Отлично звучит! Я сейчас же… — Но фон магический должен быть сильным, а то на годы затянется это! — Предупредил вовремя лоа. Сел обратно в кресло колдун. — Единственный источник, до которого я добраться могу — в Хогвартсе. На остальных дома старых родов стоят, а туда попробуй что подкинь… Домовики тебя же на лоскутки распустят. — Так отправь чашу в Хогвартс. — Тогда её замаскировать надо, а то узнают — это ж артефакт Основательницы. Ухмыльнулся лоа, прищелкнул пальцами, провёл ладонью над чашей. И вот стоит на столе изящная чашечка из ворчестерского фарфора. Позолоченная ручка и кайма по краю. Пёстрый растительный узор. А между цветов и трав скрываются чёрно-белые зверьки — барсуки. Полюбовался колдун получившуюся чашкой, одобрительно языком прицокнул. — Красота, да и только! — Я ж лоа! — Фыркнул Уги-Буги. — Но за ритуалом присматривать надо. Кто в Хогвартс поедет? Может мне? Там детишечки-маги… — Уги-Буги даже облизнулся. — Это тело надо бы в тюрьму вернуть. — Говорит колдун. — Иначе мне вопросы станут задавать, на которые мне пока ответить нечем. Подумал лоа и нашёл кое-что в памяти колдуньи, которой по договору мог теперь как своей распоряжаться. — Есть ещё один парень, который давно мечтает лорда вернуть… — весело улыбнулся Уги-Буги. — Он согласится! Даже рад будет! Только ему тоже замаскироваться надо… А мне лучше духом в Хогвартсе побыть. Тот парень и на директора, и на нас поработает. А я за ним буду присматривать, чтобы не начудил чего и чтобы ритуал, как надо шёл — я сделки честно выполняю!

***

Гарри сидел под пологом своей кровати в гриффиндорской спальне и задумчиво крутил в пальцах перо. Пергамент перед ним чернел единственной надписью: «Уважаемый отец мой, пишет тебе с почтением твой верный сын Гарри Поттер-Скеллингтон», — а что писать дальше, мальчик не знал. Да и понимал, что увидев этот шедевр эпистолярного жанра, папа Джек сразу догадается, что всё пошло не так, и будет очень сильно волноваться. А когда папа Джек волнуется, то мир ожидают разные потрясения. Или даже несколько миров… Бантик, чувствуя настроение своего младшего хозяина, немного сполз вниз по пологу кровати и вопросительно пискнул. — Да, да, сейчас… — Гарри занес перо над пергаментом, а потом снова опустил руку. — Ну не могу я! Бантик, пойми! Что я ему напишу?! Дорогой папа, меня тут считают наследником самого нехорошего мага в новой истории Маг-Британии и уже заглазно обвинили в трех покушениях на убийство, путём окаменения, а ещё я слышал странный голос, идущий откуда-то из стены, ну и напоследок хочу тебя заверить в своей безопасности и полном благополучии?! Бантик сочувственно вздохнул и, пытаясь подбодрить мальчика, перепорхнул ему на голову, сполз чуть ниже, осторожно уцепившись лапками за воротник и раскинул крылья в сторону. Гарри смял испорченный пергамент, запустил им в мусорную корзинку. Попал и сразу почувствовал себя лучше. Заулыбался, подошёл к зеркалу. «Бантик» на шее смотрелся чудо как хорошо. Мыш одобрительно пискнул. — Да, согласен! Я наследник — а значит, я со всем справлюсь. Как там папа говорил… Если не могу справиться, надо обратиться за помощью к друзьям или нанять наемников? Отличный совет, па! Тем более, что живые друзья мне и так помогают. Без просьб. Гарри прислушался к сонному дыханию своих соседей по спальне, набросил лёгкие чары отвлечения внимания и тихонько спустился вниз по лестнице. В гостиной в этот час было уже пусто. Гарри шмыгнул сквозь портрет и решительно направился в подземелья. Живые друзья действительно помогали Поттеру-Скеллингтону чем могли. Когда мальчик вернулся из кабинета директора после допроса, слегка замаскированного под воспитательную беседу, школьники шарахались от Гарри с брезгливым ужасом. Поттер-Скеллингтон понимал, что всеобщий страх в любой момент может обернуться агрессией. Если начнут бить, он, конечно, будет защищаться. Но тогда разобраться в причинах этих странных нападений и потом мирно учиться уже не получится. Пока от перепуганных и поэтому злых подростков спасали Невилл и Гермиона. Мисс Грейнджер, потрясая томами для лёгкого чтения, вступала в жаркую дискуссию с каждым, кто изрекал, что все змееусты — чёрные маги. Она пафосно и обстоятельно рассказывала о могущественной и доброй волшебнице Рененут, именуемой также Эрнунет, которую египтяне почитали как змею-кормилицу. О древнейшем магическом существе Уроборосе, объединяющем прошлое и настоящее, и все миры. О индийской колдунье Сарасвати, известной в Японии под именем Бендзайтэн и её посланнице — белой змее. А также… впрочем, обычно к этому моменту деморализованный противник обращался в бегство. А Невилл просто был рядом. Наследник чистокровного рода Лонгботтом за последний год обрёл немалые магические силы, уникальный амулет из волоса единорога, свою собственную волшебную палочку и почти излечившихся родителей. А вместе со всем этим — спокойную уверенность, несокрушимую, как скалы, на которых был построен Хогвартс. Что бы там не говорили, но совсем уж дураков среди учеников магической школы не было, поэтому оспаривать мнение Невилла не решались. А он это мнение высказал кратко и определённо. «Гарри Поттер-Скеллингтон — мой друг». Друга Невилла Лонгботтома бить было как-то неудобно. Но сейчас Гарри решил найти кого-нибудь из призраков и поболтать с ними. А то уже месяц в школе миновал, а призраков и привидения как подменили. Мелькнут где-нибудь вдали и не подплывут, не пообщаются. Плакса Миртл прячется в сливных трубах и ноет там тихонько. Не вылезла, чтобы высказать возмущение, даже когда Гарри стал прям в её туалете громко рассказывать неприличные анекдоты. И Пивз шутит без обычного задора. В этот сумеречный час сэр Николас часто бывает в зале Кубков. А если спуститься в подземелье, то Кровавый Барон непременно появится, чтобы проверить, кто нарушает покой Дома Слизерин. Однако… Не в этот раз. Гарри часа два блуждал по сырым и холодным подземельям, ностальгируя о родном склепе, где он рубился в карты с Шито, Крыто и Корыто, но призрак как развоплотился и даже не думал появиться. — Эх! — Раздраженно топнул ногой Гарри. И подойдя к ближайшей лестнице, вежливо спросил. — Уважаемый Тот-Кто-Под-Лестницей-Живет, а где Хранитель Замка? Лестница тут же послушно развернулась, направив Гарри куда-то на второй этаж. Поттер-Скеллингтон проворно взбежал по ней и вскоре нашел Пивза, замазывающего жвачкой замочную скважину кабинета трансфигурации. Пивз вообще невзлюбил профессора Блека. — О, а вот и наследничек! — Радостно завопил полтергейст и кинул в Гарри куском мела. Тот привычно уклонился. — Поттер-Скеллингтон — злодей, пугает маленьких детей! На школьников змею натравит и прямо в лазарет отправит! — Спасибо за комплимент, Пивз! — Отозвался Гарри. — Только я никого не травил. — Конечно-конечно, наследник Скеллингтона никого не травил! — Кривляясь, высунул язык Пивз. — Зачем явился?! — Где все призраки и привидения? — Жёстко произнес Гарри, молниеносно нацеливая на Пивза костяную палочку. — Ну? — Да чё ты сразу так резко? — Сменил тон Пивз — с такой палочкой заклинание развеивания вредных полтергейстов изгнало бы его не на жалкую неделю, а месяца на три, а провести столько времени в небытие для деятельного духа — смерть от скуки. — Не могу я сказать! — Почему? — Боимся мы! Есть тут кое-кто, кто сожрать нас может, прям уничтожить насовсем и без возврата, а никому из наших не хочется окончательно развеяться! И он сказал — к тебе не приближаться, иначе всех перехарчит! Гарри на миг задумался, машинально прокручивая в пальцах костяную палочку. Кто может сожрать бестелесную душу? Надеюсь, это не… — Эй, а хочешь покажу кое-что? — Заюлил Пивз, бдительно следя за опасным оружием наследника Скеллингтона. — Только не развеивай! Любопытство в Гарри превозмогло и он кивнул, убрав палочку. Пивз бросился куда-то по галерее и Поттеру-Скеллингтону пришлось припустить за ним во весь дух, чтобы не отстать. Через несколько поворотов и потайных дверей Пивз остановился на подземном уровне замка перед каменной плитой с красивым барельефом в виде змеи — герба Дома Слизерин. Глаза змеи были инкрустированы блестящими чёрными кристаллами. — Поболтай с ней о том, о сем! — Хмыкнул полтергейст и втянулся с мерзким чпоканьем в потолок. Гарри пару секунд смотрел на змею, а потом, кивнув сам себе, прошипел на змеином: — Откройся! Змея сверкнула глазами и часть стены медленно поползла в сторону. Гарри нырнул в открывшийся ход. Магические факелы вспыхнули и осветили короткий сводчатый коридор, за которым открылся небольшой зал. Склеп, это склеп — понял Поттер-Скеллингтон. Посередине помещения над серым каменным полом возвышалась плита из желтоватого песчаника. На плите — скульптурное изображение лежащего мужчины в старинных доспехах и шлеме. Скульптор был истинным мастером. Горбоносое породистое лицо с закрытыми глазами казалось спящим. Правая рука сжимала короткий меч, под левой — боевой магический посох, обвитый змеёй. В ногах воина свернулся василиск. На плите надпись старинной арабской вязью. Поттер-Скеллингтон, к стыду своему, был не слишком усердным учеником, но всё же сумел разобрать: «Салах аль Азар». Гарри обошёл могилу кругом. С другой стороны латиницей на староанглийском было высечено: «Покоится с миром Салазар по прозванию Слизерин, защитник». Ниже на мягком песчанике было процарапано: «Мы встретимся. Ровена». «Прощай, друг. Годрик». «Помню. Хельга». Склеп мягко светился нерушимыми чарами сохранности. Даже пыли не было на камне гробницы и стен, на чёрной бронзе факелов. Гарри погладил каменную плиту. Та негромко словно бы вздохнула. И Гарри даже зажмурился от удовольствия. Каждая могила — его путь домой!

***

Дорогой папа Джек! У меня есть две новости — дурная и славная. Начну, как водится, с дурной. В замке появилось нечто, чего боятся все призраки. Пожалуйста, если знаешь, какое существо или сущность может поедать призраков — дай мне знать. Возможно, это Бугимен, но пока я не ощущаю его присутствия в замке, поэтому не волнуйся за меня! А теперь о славной новости — я нашел могилу одного из основателей школы, которая расположена прямо в подземельях замка. Так как теперь, чтобы навестить тебя или спастись от неотвратимой опасности, мне нужно лишь спуститься по лестнице. Так что ты можешь вовсе не волноваться за меня! P.S. Папа, я знаю, о чем ты думаешь! Не надо приходить прямо сейчас — я, хоть и скучаю по тебе, все равно не пойду домой, пока не буду уверен, что мои друзья в безопасности. Ребята слишком много для меня сделали, если я предам их доверие, то не смогу уважать себя. Очень жду встречи на Хэллоуин. Люблю тебя, папа. Со всем почтением, твой сын, Гарри Поттер-Скеллингтон.