***
Тогда на дворе тоже была весна. Акино едва минуло семнадцать лет, и она встретила на своём пути очаровательного ровесника с белыми волосами, при виде которого в сердце зародилось невиданное ранее тепло, на щеках возник румянец, а на губах невольно расцвела улыбка. Ни на ней, ни на нём тогда не было символов их кланов. А фамилии они не называли в целях предосторожности. Потому что кто бы ни представился первым, ответом второго могла стать внезапная атака. Он улыбнулся ей в ответ и назвал только имя, дожидаясь того же и от неё: — Моё имя — Кайто. А твоё? — Акино, — ответила она, продолжая улыбаться и вглядываясь в детали его внешности. — Приятно познакомиться. С тех пор, они встречались ещё несколько раз. Но говорили немного и по большей части на банальные темы: о природе, о погоде. Каждый раз влюблённые радовались очередной встрече. А вот встретившись однажды на поле боя в боевом облачении с символами кланов, оба серьёзно опечалились. Она — Учиха, а он — Сенджу. Не самая благодатная почва для любви, да и соклановцы не поймут. Даже головы синхронно опустили и с горечью подумали об одном и том же: «Как же жизнь несправедлива!» Но дальнейшие их мысли поделились на два диаметрально противоположных вывода. «Я не собираюсь себе лгать: у наших чувств нет, и не может быть будущего. Теперь мы враги!» — рассудив так, девушка приготовила меч к бою. «Но я всё равно хочу быть с ней! Любовь сильнее обстоятельств! И я это обязательно докажу!» — подумав об этом, парень тоже успел достать оружие. Им пришлось сражаться друг против друга в ожесточённом бою. И их силы оказались равны. Никто не вмешивался в этот поединок, пока они сами не свалились без сил. Каждая клеточка тела отдавалась жгучей болью, моля своих владельцев прекратить эту нестерпимую муку и веки предательски смыкались. «Неужели, это конец?» — Подумали они оба, закрывая глаза. — Ну, и чья взяла? — спросили Акино и Кайто, придя в чувства, каждый у своих соклановцев и у себя дома. — На этот раз ничья, — с недовольством сообщил девушке её старший брат — Юкио. — Ничья, — констатировал факт недовольный результатом старший брат парня и, по-совместительству, глава клана — Буцума.***
В течение последующих трёх лет с того случая, Кайто постоянно искал с ней встреч, но уже не для сражений, а чтобы поведать, что его светлые чувства к ней ещё не остыли. Вот только каждый раз в ответ на свою пламенную любовь, видел лишь холодное безразличие и слышал жёсткие ответы, по типу советов запихнуть свою любовь куда подальше. — Акино, послушай, я не хочу с тобой сражаться, — завёл он с уже привычной фразы, очередной разговор с ней, едва успев увернуться от летящего в голову сюрикена. — Мои чувства всё ещё не остыли. Давай забудем эту дурацкую войну и сбежим куда-нибудь, где никто нам не помешает. — Во-первых: мой брат этого не одобрит, — начала она строго пояснять в который раз, специально для глупых и упорных. — Да, мой тоже. Тот ещё зануда. Сам меня убьёт, если узнает о наших встречах, — легкомысленно махнул рукой Сенджу. — И клан этого не одобрит, — добавила девушка, не меняя интонации. — Мой тоже, — усмехнулся Кайто тому, сколько же между ними общего. — Послушай. Возможно, это звучит безумно. Но мне кажется, нам просто не хватает такого места… я бы сказал нейтральной территории, где бы мы могли спокойно посидеть, всё обсудить и где никто не воспрепятствует нашим чувствам. — Мечтай сколько угодно, дубовая ты башка. Но какой смысл, если у меня нет к тебе чувств? Когда уже в твой толстый череп проберётся мысль, что я едва сдерживаюсь, чтобы не перерезать тебе глотку?! — к концу фразы в голосе Акино возникли угрожающие нотки и глаза засияли алым цветом. — Что с тобой случилось? Откуда эта агрессия? Ума не приложу, чем я мог тебя обидеть? Нам ведь когда-то было так хорошо вместе. Почему бы нам не возобновить это? — с печалью поинтересовался парень. — Не конкретно ты. Но твой клан, — постепенно подбирала слова злая куноичи. — Это из-за них я почти не помню отца и уже начинаю забывать мать! — перешла она на крик. — Я никогда вам этого не прощу! — Не начинай. Я прекрасно понимаю, какого терять родных и близких. Нам с братом тоже пришлось рано повзрослеть. Но мне это не мешает любить тебя, — изо всех сил старался он переубедить возлюбленную. — Зачем ты мне всё это говоришь? Бесполезно. Я всё равно тебя не люблю. И даже если бы любила, у нас нет шансов быть вместе. Я уже совершила шаг от любви к ненависти. Пора и тебе смириться с тем, что мы враги и иначе быть не может, — снова постаралась Учиха дать ему понять до боли простую истину. — Ну и что? Опять погонишь меня прочь, вместо попытки убийства, хотя и называешь меня врагом? — предположил Кайто, вспомнив все их встречи, с тех пор как им стала известна принадлежность друг друга к определённым кланам. Каждый раз они говорили об одном и том же и наблюдали тот же результат. — Не значит ли это, что любовь никуда не делась, несмотря на возникшую ненависть? — Я рекомендую тебе проваливать, пока ты ещё в состоянии уйти на своих двоих. Иначе твой труп останется здесь на поживу диким зверям и хищным птицам, — предупредила его Акино. — Но больше не ищи со мной встреч ради этих пустых разговоров. Сегодня я слушала тебя в последний раз. При следующей встрече кто-то из нас точно умрёт. Тогда они разошлись в разные стороны, не убив друг друга. Но с тех пор девушка больше не слушала его разговоры, а сразу бросалась на него в бой, гневно крича о том, чтобы он защищался. Всё-таки убить его не готовым к бою было бы ниже её достоинства. Множество раз сражаясь изо всех сил, никто из них не мог одолеть другого. И вот, очередное такое свидание, предвещающее честный поединок, оказалось засадой на Акино. Она осознала это, лишь когда ловушка захлопнулась. При поддержке троих друзей, Кайто оказался сильнее девушки. Падая наземь без сил, куноичи уже приготовилась встретить смерть. Но вместо этого только потеряла сознание. В результате чего оказалась в плену.***
Придя в себя, Учиха оказалась крепко прикована цепями к стене и с завязанными глазами. Судя по прохладе и сырости в воздухе, это место напоминало подвал. Услышав лёгкий скрип двери и шаги в противоположном конце комнаты — стало быть, у входа, она приподняла голову и продолжила прислушиваться к звукам и ощущениям. Дверь закрылась, и шаги начали приближаться. Вскоре гость присел рядом с ней на корточки, поднял её голову за подбородок ещё чуть выше. А при попытке сопротивления, крепче ухватил подбородок. — Акино, — начал посетитель с полного сожаления шёпота и нежно провёл ладонью по щеке девушки. — Кайто? — также тихо уточнила куноичи, узнав его голос. — Почему ты меня не убил? — Потому что я люблю тебя, — в очередной раз напомнил ей Сенджу. — И не принимаю отказа. Мы будем вместе, вопреки всему, даже если ты против. — Надеюсь, ты скоро сдохнешь, чёртов эгоист, — процедила Акино сквозь зубы полные ненависти слова и повязка на её глазах намокла от слёз. — Ну не плачь, я буду с тобой нежен, — ласково прошептал Кайто. — Засунь себе свою нежность, сам знаешь куда! — повысила голос Учиха. — Лучше просто убей меня! — Перестань прятать от себя и от меня свою любовь. Тогда и тебе и мне станет гораздо легче. Освободи свой взор от пелены ненависти. Открой своё сердце для прекрасного и светлого чувства, — в просительном тоне обратился к ней парень. — Ты сам слеп от своей проклятой любви! — прозвучало ему в укор из уст пленницы. — Ты не ведаешь, что она затмила твой разум! В твоём поведении нет уже никакой любви! Ты только мучаешь меня! Их разговор зашёл в тупик, и он решил настойчиво поцеловать её в губы, за что она прокусила ему губу до крови. Несмотря на это обстоятельство, Кайто поддался своим похотливым желаниям. Но его слова о нежности оказались ложью, и своими действиями он причинил девушке лишь боль, как моральную, так и физическую.***
Последующие месяцы Акино жила, будто в аду. Её жизнь состояла из боли, холода и бессильной ненависти, которая находила выход лишь в горьких слезах и проклятиях, обращённых к мучителю. Но устав от этого, девушка сменила тактику, сделав вид, что всё-таки покорилась ему. Благодаря этому, услышав один удручающий разговор в ту пору, когда у неё уже стал заметен живот, она была перемещена из подвала в обычную комнату с кроватью и окном. Только руки по-прежнему оставались скованы, а глаза завязаны. Из подслушанного разговора куноичи поняла, что Кайто говорил со своим старшим братом, который узнал о пленнице и проявил крайнее недовольство таким известием. И был непреклонен, в идее убить её, раз уж она не может ничего полезного рассказать. А младший упёрся в то, что Акино, так как носит его ребёнка под сердцем, должна быть здесь. В итоге они уговорились на то, что всё-таки убьют пленницу, но после того как она родит. В этот период Учиха постепенно запоминала, что и с какой периодичностью происходит и на основе этого продумывала план побега. При всём этом, на её лице застыла маска покорности и смирения. Примерно за месяц до воплощения плана девушка случайно услышала новость, которая заставила её невольно улыбнуться и тут же почувствовать себя сумасшедшей. То, что у старшего брата Кайто родился второй сын. Как будущая мать, Акино обрадовалась и за появление на свет другого ребёнка — двоюродного брата её ещё не родившегося малыша. И вот в один удачный день, который сложился для куноичи как нельзя лучше, она сбежала. Так как день выдался настолько жарким, что лицо потело под повязкой, просьба снять её, с учётом смирённости, вовсе не звучала, как жажда воспользоваться глазами ради обретения долгожданной свободы. Особенно для мальчишки лет десяти, если судить по его голосу, который только что сменил на посту другого приставленного к ней охранника. По своей доброте и наивности мальчик выполнил невинную просьбу беременной девушки со скованными руками. Видимо посчитал, что она ничего ему не сделает. — Спасибо, — поблагодарила его Акино с вежливой улыбкой на губах. И в этот же момент в глазах Учихи проступил алый цвет, заставляющий противника со слабым разумом всерьёз верить, что по его телу ползает стая огромных пауков. Он начал сбивать их со своего тела и за этим увлекательным занятием не заметил, как выбросил ключи от кандалов. Несмотря на все неудобства, создаваемые огромным животом, куноичи успела воспользоваться этими ключами, пока мальчишка был занят пауками. А потом приблизилась к ребёнку, всё ещё подвергнутому иллюзии, и свернула ему шею. Выглядывая из окна, и продумывая незримый для патрульных путь на свободу, скорее всего из-за беременности, она начала ощущать неприятное и липкое чувство вины за смерть мальчика, пусть он и вражеское дитя. Но ей и без того совершенно не нравилось убивать детей. На это у неё было множество причин, самой сильной среди них девушка отмечала ситуацию из собственного детства. Акино тогда попала в смертельно опасную ситуацию, из которой ни за что не выкрутилась бы без Юкио. А что же сейчас? Сейчас Учиха нашла оптимальный путь прочь от этого места и, прячась по теням, преодолела его.