Миледи

Родная, прости, я сделала, что могла, Была мне верна в сражении честном сабля И не подвела отравленная стрела, И, как поклялась я, город твой не оставлен, Всё быстро свершилось, будто в каком-то сне, Кровавый жестокий бой превратился в праздник, Я помнила в битве только лишь о тебе, О нашей с тобой победе и долгом счастье, Я ради тебя готова была предать. Предать и убить когда-то родных и милых, Взойти на костёр и в зимний холодный ад Войти, как приму удар, а затем могилу — Всё ради тебя и с памятью о тебе. Нося твоё имя в сердце ударом сабли, Я бросила вызов прежней, родной земле, Решив, что пускай убьют и затем бесславят, Но только б тебе отдать этот бренный мир, В котором уже давно не осталось сути. И вот я жива, готова его дарить, Но что-то стучало в сердце, что так не будет. Но как же к тебе водой подступила смерть? Неужто ли я — вина твоей страшной боли. Я долго клялась, что скоро вернусь к тебе И, стоя у гроба, буду об этом помнить. Я руку твою сжимала ещё вчера, Пред тем, как столкнуться с ужасом долгой битвы, И я уходила в смерть, только бог не прав И не помогли врагов и друзей молитвы. «Родная, прости» — досады удар в стекло. И это «прости» не сможет уже исправить Такое безмолвно-тленное ничего, Которое стало частью далёкой Нави. Такое безмолвно-тленное никогда Пройдёт красной нитью, памятью прошлых жизней Сквозь то, что потом. Сквозь небо и сквозь года, Но снова и снова будет звучать, как выстрел, И ранить, и стёкла бить, разрывая грудь, Когда моя сабля снова согреет руку. Но я пронесу, как знамя, свою беду, И ради тебя продолжу войну, подруга.