Идентификация последнего выжившего

ГЛАВА 7 — Метаморфоза зверя и три несчастные жертвы Тайга. Трасса, ведущая к военному городку №3. Павел «Микс» Грижский. 8 сентября. 18:33       Конечно, я не завидовал Колхознику в его нынешнем состоянии, но в отличие от меня он хотя бы мог залечить свои раны. После путешествия в заповедник он стал медленно трансформироваться в новое существо. А моё израненное тело наоборот, разваливалось на куски и уже не позволяло управлять транспортным средством. Мои травмированные руки буквально свисали с руля машины и я понимал, что сил не осталось даже на переключение скоростей коробки передач. С трудом переведя дыхание, я взглянул на Колхозника. Саня находился рядом со мной на пассажирском сидении и задумчиво разглядывал свою правую руку, из которой периодически вылезали небольшие тонкие вьюны. Мне казалось, что он может управлять ими силой мысли, но Колхозник ответил, что эти отростки буквально живут своей жизнью и почти не слушаются его. Выслушав рассказ Сани о его новых способностях, я сделал вывод, что этот так называемый «Продеус» был весьма интересным изобретением. Хорошо, что глупые вояки не уничтожили две оставшиеся ампулы вместе с моими личными вещами, когда решили конвоировать меня под трибунал. Размышляя о сорвавшемся полевом суде, я постепенно осознал, что скорость машины падает в независимости от прилагаемых мною усилий. Предчувствие меня не подвело и военный джип заглох прямо около большой песчаной насыпи, ограждающей брошенный военный блокпост. Доехав до ржавого шлагбаума, я свернул с дороги на обочину и остановил наш транспорт, а затем устало откинулся на водительском сиденье. Саня злорадно усмехнулся и аккуратно запустил свои вьюны через бардачок внутрь двигателя автомобиля и через пару минут неутешительно констатировал, что дальше нам придётся идти пешком. Я аккуратно потрогал свои перевязанные руки, а затем достал из кобуры пистолет и вышел из джипа наружу, чтобы осмотреться. Тайга встретила меня холодным моросящим дождём и порывистым ветром. Колхозник выполз из джипа вслед за мной и велел остановиться: — Паш, вернись в машину, а я сам схожу на разведку! — Всё под контролем, Сань. Я только прогуляюсь до будки и слегка разомну ноги, — сказал я ему и успокаивающе махнул рукой. Колхозник скептически поглядел на меня и неодобрительно покачал головой. Чувствуя накатывающую усталость и боль по всему телу, я нехотя послушался его совета и всё же вернулся обратно в джип.       Оставшись в машине, я с интересом наблюдал, как мой бывший напарник, а теперь и мутант из заповедника — Колхозник, неспешной трусцой добрался до бетонного здания охраны и ловко запрыгнул внутрь через распахнутое окно. Я не мог понять своего отношения к обновлённому Александру Стрыгину. Сейчас, одетый в драные лохмотья, он казался мне скорее хищным зверем, чем обычным человеком и от этого пропадало всякое желание находиться рядом с ним.       Размышляя о судьбе мутировавшего Колхозника, я расслабился и даже задремал на пассажирском сиденье, но затем по окошку машины кто-то царапнул когтём. Открыв глаза, я увидел Саню, который стоял снаружи и жестом руки показывал мне, чтобы я следовал за ним к зданию охраны. Тяжко вздохнув и накинув на себя защитную куртку одного из убитых бойцов Скляра, я лениво выбрался из тёплого автомобиля и отправился вслед за Колхозником. По приближении к блокпосту, у меня появлялось стойкое предчувствие, что поблизости находились люди и, как позже выяснилось, я оказался прав.       К сожалению, внутри будки охраны не нашлось инструментов и деталей для починки джипа, но зато обнаружился свежий спальный мешок и небольшая сумка с различной консервированной едой. Я был жутко голоден и Саня без зазрения совести предложил отведать чужих консервов, а затем сказал, что хозяев в любом случае нужно убить. Видимо, Колхозник был радикально настроен по отношению к любым незнакомцам. К тому же он добавил, что я нужен ему в полной боевой готовности для дальнейшего выполнения нашего плана. Не став с ним спорить, я порылся в чужой сумке и достал оттуда простейшую банку с мясом и кашей, а затем взял со столика кухонный нож и открыв им крышку, набросился на еду. Я не испытывал стыда перед Колхозником и буквально за пару секунд сожрал все консервы, а потом мы, естественно, решили заночевать на этом блокпосту. На улице продолжался сильный дождь, что активно барабанил по стальной крыше будки, стало темно и сыро, что не способствовало хорошему ведению боя. Саня сказал мне, что можно не беспокоиться о проходящем мимо нас потенциальном патруле военных и у него имелась парочка идей на этот счёт. Он вышел наружу и продемонстрировал одну из своих способностей так называемого «единения с природой». Зловещими движениями своих тощих заражённых рук Колхозник развесил посреди дороги зелёную блестящую сеть паутины и я сразу вспомнил как легко он порубил ею отряд Скляра несколько часов назад. Тончайшие смертоносные нити свисали от дерева к дереву и едва поблёскивали, покрытые дождевыми каплями. После проделанной работы Колхозник молча вернулся в будку, закрыл за собой дверь и уселся в самом тёмном углу, словно настоящий паук, ожидающий пока очередная жертва попадёт в его сети. Я не решался заговорить с ним и тихо доедал оставшиеся консервы, а затем тяжело уселся на спальный мешок, положив рядом с собой пару трофейных «калашей» и гранат на тот случай, если нам всё же придётся вступить в боевое столкновение с вояками. Разместив всё своё оружие в удобном положении, я лёг на спину и сразу же почувствовал сильную колющую боль в области груди от переломанных рёбер, а затем решил поинтересоваться у Колхозника по поводу его самочувствия: — Сань, ты сейчас что-нибудь ощущаешь в своём теле? Как влияет эта зараза на тебя? Он издал неопределённый звук, похожий на рычание и хрипло ответил: — Это не похожее ни на что чувство превосходства… Я могу убивать всё живое… Ложись спать, Микс… Я обязательно защищу тебя от всех врагов…       По его словам, мне не нужно было всё это оружие, которым я обложился здесь как дурак. И всё же эта загадочная метаморфоза, произошедшая с Колхозником, не давала мне покоя. Постепенно дрема и усталость за весь прошедший день одолели меня и я быстро отрубился.       Не знаю, сколько я провалялся в отключке, но разбудило меня настойчивое шуршание рядом с ухом и гнилостный запах вонючих слюней, что медленно стекали мне на лицо изо рта Колхозника. Он хищно облизывал свою клыкастую пасть и ловкими движениями своих вытянутых конечностей подкрадывался мимо меня к подоконнику. Я сонно протёр лицо тыльной стороной ладони и едва уловил тот миг, когда Саня сноровисто просочился через окно наружу, а затем до меня донеслись звуки одиночных выстрелов из пистолета и сдавленный девичий крик. Неуклюже подскочив с одеяла и взяв первый попавшийся автомат, я выбежал из будки охраны на ночную дорогу и увидел довольно интересную картину. В импровизированные сети Колхозника попала девчонка лет двенадцати, а рядом с ней суетились и пытались распутать острую паутину двое молодых парней. Один из них держал Саню на мушке своего пистолета. Я, не теряя времени, велел Колхознику отступить назад, но он запротестовал: — Ты не понимаешь всей серьёзности ситуации! Это враги! Неужели ты не замечаешь очевидного?!       Сначала я не понял, что он имеет в виду, но тут до меня дошло. Насколько я знаю, смертельная паутина Колхозника беспощадно разрубала всё, чего едва касалась, но в данный момент это правило нарушила запутавшаяся девочка — она была цела и невредима. Один из парней бросил попытки распутать злосчастные сети и внимательно оценив ситуацию, произнёс спокойным голосом: — Будем считать, что меня зовут Коготь, а рядом со мной находятся Герб и его сестра Лиса.       Видимо, они тоже использовали своеобразные клички вместо своих имён. Жизненный опыт подсказывал мне, что если противник начал вести с тобой диалог и даже представился — значит, как минимум, он не рассчитывает на быструю и кровавую развязку событий. Хоть парнишка по кличке Коготь и пытался наладить с нами контакт, но ситуация так и оставалась достаточно напряжённой. К тому же, я заметил, что Герб нехотя опускает пистолет и подходит ближе к своей сестре, которая каким-то чудом смогла самостоятельно выбраться из опасных сетей. Колхозник оскалился и рявкнул на них: — Проваливайте отсюда, черти! Коготь отрицательно покачал головой и заявил: — Ну вообще-то это наша ночлежка и это вы сами уходите отсюда! Я поинтересовался у него: — А какого хрена вы здесь вообще делаете? Тут не место молодняку вроде вас! Мне ответил Герб: — Не тебе это решать, дядя-ублюдок. За нас всех уже всё решили местные военные…       Коготь тут же осадил его, мол, не стоит рассказывать нам больше, чем мы того заслуживаем. Тем более, на мне тоже до сих пор была надета военная форма. Герб взял свою сестру за руку и отошёл за спину Когтю, который, видимо, был у них главным. Это был худощавый жилистый брюнет, одетый в простую белую майку и серые армейские джинсы. Он выглядел весьма молодо, но держался достойно, словно говоря всем своим видом, что жизненного опыта у него не меньше, чем у меня. А вот Герб с Лисой вели себя несколько отстранённо и старались совсем не разговаривать с нами. На русоволосом Гербе была надета драная чёрная куртка и короткие синие шорты, а на его коротковолосой брюнетке-сестре чёрная майка без рукавов и белые спортивные штаны. Вместе они создавали впечатление странной троицы юнцов, что легкомысленно забрели вглубь Тайги и заблудились здесь, но что-то выдавало в них совсем иное.       Коготь примирительно поднял руки и сказал мне, что они тоже скрываются тут от местных наёмников, которые засели в военном городке неподалёку. Герб с недовольным выражением лица посмотрел на своего товарища, который, видимо, решил слить нам всю инфу в надежде, что мы не станем друг-друга убивать. Ко всему прочему Коготь добавил, что Герб приехал из Питера в Тайгу неделю назад за своей сестрой, которая проходила курс лечения от рака в местном научном центре под руководством некоего уважаемого учёного Мартынова. Позже старшему брату удалось выяснить, что на самом деле его сестру накачивали какими-то смертельными веществами и после нескольких месяцев экспериментов переправили в военный городок под присмотр высшего командования. Коготь своевременно узнал об этом и предложил Гербу свою помощь по освобождению сестры. Затем они вдвоём пробрались в городок и кое-как вытащили девчонку из лап военных, а после скрывались здесь какое-то время, пока мы с Колхозником не набрели на их убежище.       А Коготь, в свою очередь, хотел разделаться с главарём европейского преступного синдиката по фамилии Хардкорев, который когда-то убил всю его семью и, словно искушая меня, добавил, что в военном городке есть специальный аэропорт со взлётной полосой для скоростных самолётов, летящих прямиком до некой научной базы на территории Норвегии. Именно там и жил сынок Мартынова, который мог помочь Лисе.       Слушая этот подозрительно складный рассказ об их нелёгкой судьбе, я понимал, что ребята вполне могли говорить правду, но какое мне было дело до семейных проблем Когтя и здоровья некой девочки, которых я видел впервые в жизни. Моей приоритетной задачей оставался поиск генерала Сорокина и Хардкорева. А помогать бездомным детям я не собирался, но Когтю удалось переубедить меня одной единственной фразой: — Хардкорев тоже в Норвегии… Парень ухмыльнулся, словно зная, что мне нужен именно Хардкорев. Я сделал вид, что заинтересовался этой фамилией и спросил у парня: — Откуда ты это знаешь? Коготь хитровато улыбнулся и развёл руками: — Я слежу за ним всегда. Мне кажется, что и вам двоим стоит с ним встретиться, ведь это именно его люди вас сюда и загнали, верно?       Нехотя доверившись этому парню и опустив автомат, я позвал троих ребят в будку охраны, чтобы они не простудились под проливным дождём. Коготь уверенно прошёл мимо меня и позвал за собой нерешительных брата с сестрой. Герб, поравнявшись со мной, тихо произнёс, что благодарен за то, что я остановил своего напарника-мутанта, а Лиса лишь кисло мне улыбнулась, хотя я понимал, что эта улыбка была показательной. Стоявший в тени Колхозник, зло смотрел на нас и глаза его полыхали яростью. Он щёлкнул пальцами и нити его паутины снова растянулись по периметру блокпоста, словно струны, в ожидании новой добычи.       Решив не рассказывать ребятам всей правды, я представился для них неким наёмником Магом. Крайне сокращённый рассказ о предательстве генерала Сорокина вполне устроил Когтя и он решил заключить с нами небольшой союз. Мы договорились объединить силы и попробовать угнать у военных самолёт до Норвегии. Задумка была, очевидно, неадекватной и чертовски опасной, но ребята убедили меня, что хорошо знали местность и все обходные пути вокруг аэропорта. Обговорив со мной все формальности, Коготь вышел на улицу в поисках Колхозника. Вероятно, парень решил наладить хорошие отношения с этим мутировавшим людоедом. Естественно, я отговаривал его от этой затеи, но Коготь был настроен решительно и заявил мне, что обычный зомби ему не страшен. Что могли значить его слова — оставалось только догадываться. Я проводил взглядом бесстрашного Когтя и обернулся к зашуганным брату с сестрой. Герб уложил Лису спать и подозвал меня к себе. Когда я сел рядом с ними, он сказал мне: — Спасибо, Маг. Правда. Я не думал, что в этой глуши ещё можно встретить хороших людей. — Конечно, парень, но я всё ещё не до конца вам верю, — я ответил ему, что думал на самом деле и заодно поинтересовался о самочувствии его сестры. Герб неуверенно почесал затылок и задумчиво произнёс: — Мы и сами не можем этого понять, но она как будто стала невосприимчива к ранениям…       Скорее всего, она обладала какими-то необычными способностями, ведь девчонка смогла пережить запутывание в паутине Сани. Мартынов, видимо, зря времени не терял и напичкал её организм какими-то химическими препаратами. В данной ситуации Герб мог только надеяться на то, что с его сестрой не произойдёт какой-либо мутации, как у Колхозника. Глядя на мирно спавшую Лису, я ощутил внутри себя противоречивое чувство по отношению к этим странным юнцам, что так отчаянно пытались выбраться отсюда. Не хотелось этого признавать, но похоже, что в ближайшее время нам придётся подружиться. Единственной проблемой мне казалось грубое отношение Колхозника к нашим новым знакомым. Сейчас нам бы не помешала парочка союзников, пусть и таких сомнительных, а вот изменившийся Саня, видимо, рассчитывал сожрать их как можно скорей. Я высказал свои опасения Гербу и мы договорились, что остаток ночи они с Лисой проведут под моим бдительным надзором. Усевшись на стул около входной двери и вооружившись «калашом», я решил дождаться прихода Когтя или же Колхозника, но, к сожалению, через какое-то время сон ослабил мою бдительность и разум провалился во тьму. 9 сентября. 6:23       Проснувшись рано утром и поняв, что облажался, я резко подскочил на ноги и оглядел пустующую будку, но Герба с Лисой рядом с собой не обнаружил. В моей голове сразу закружился круговорот дурных мыслей и я, недолго думая, выбежал из помещения, чтобы поискать ребят на улице. Переступив порог будки, я неудачно поскользнулся на чём-то красном и густом и ударился головой об бетонный косяк. Моему помутневшему взору открылась картина страшной бойни. На территории блокпоста стояли два брошенных грузовика, а вокруг них лежали порванные тела военных и наёмников. Куски человеческого мяса и лужи от фонтанирующей крови покрывали всю местность от шлагбаума до будки охраны. Ночной дождь не сумел до конца смыть всю кровь и поэтому она смешалась с утренней росой, а от этого зрелище становилось ещё страшнее. Я будто очутился в кровавом королевстве людоедов. Из-за леса ко мне беззаботно вышел Колхозник. Его позеленевший и окровавленный образ создавал впечатление сюрреалистичной картины происходящего. Саня молча подошёл ко мне и будничным тоном заявил: — Сегодня ночью наш бывший майор Буханка проговорился по поводу генерала Сорокина. Удивит тебя это или нет, но он буквально вчера совершил отлёт в Норвегию. Вероятно, именно к сынку Мартынова и Хардкореву.       Я молча посмотрел на изуродованное тело Сани и заметил, что из язвенных ран на его плечах и спине стали распускаться бутоны ландышей, а лицо окончательно приняло звериные очертания. Колхозник оскалился и высунул из пасти длинный язык: — После нашей встречи с этими детками я понял, что недостаточно убедителен в своей силе и поэтому сделал себе дополнительную инъекцию, — он протянул мне использованный шприц с «Продеусом». Глядя на своего обезумевшего друга, я растерянно спросил: — Что ты сделал с Когтём? Где Герб и Лиса? Они тоже стали твоими жертвами? Колхозник отмахнулся от меня: — Да зачем они мне нужны? Ночью мы неплохо поговорили с Когтём и он ушёл на разведку в военный городок, а тот пацан с девчонкой решили, что он их бросил и побежали за ним.       По словам Сани, в полночь мимо блокпоста проезжал военный конвой и Колхозник не удержался от соблазна атаковать их. И судя по тому, что я ничего не слышал, действовал он всё так же быстро и расчётливо. В два маха разорвав всю охрану, Саня принялся пытать майора Буханку в надежде выведать местоположение Сорокина. В доказательство своих слов, Саня достал из-под насыпи с песком отрубленную голову незадачливого майора и гордо вручил её мне. Впервые в своей жизни я не знал как реагировать на случившееся и решил просто дождаться нашу молодую троицу, если они были всё ещё живы. Единственным плюсом стало то, что теперь идея с проникновением в военный городок стала более выполнимой благодаря грузовикам, оставшимся от дохлого конвоя майора Буханки. 7:46       К моему удивлению, Коготь всё же вернулся обратно на блокпост вместе с Гербом и Лисой. Видя кругом ошмётки человеческих внутренностей, Коготь и Герб недоверчиво прошли мимо меня к грузовикам, а Лиса растерянно вцепилась в куртку своего брата и со слезами на глазах прошмыгнула между ребятами в будку охраны. Я извиняющимся тоном рассказал им о том, что натворил Саня и Коготь довольно быстро согласился со мной по поводу затеи угнать военные грузовики. Герб, в свою очередь, бесстрастно заявил, что незамедлительно убьёт эту «отвратительную паскуду», если он хоть одним пальцем коснётся его сестры. После нашего короткого диалога ребята решили обыскать останки конвоя и проверить работоспособность нашего нового транспорта, а я остался с сестрой Герба в здании охраны. Зайдя в помещение, я увидел, что девочка нацепила на голову зелёную кепку и задумчиво смотрела на банку с консервами, решая есть их или же нет. Я прошёл мимо неё и достал из-под спального мешка свои вещи, а затем решил перепроверить сохранность важных документов и последней ампулы «Продеуса». Лиса только молча жевала оставшиеся консервы и время от времени посматривала на мой рюкзак. Мы пересеклись с ней взглядами и она поспешила отвернуться, а я спросил у неё: — Интересно, что там внутри? Молчавшая до этого Лиса, неожиданно тихим и холодным голосом заявила: — Я видела как ночью твой зелёный друг взял оттуда какой-то шприц и вколол себе в шею.       От её мрачного тона мне стало не по себе и я попытался перевести всё в шутку, но в итоге девчонка недовольно фыркнула и больше со мной не разговаривала. Я прекрасно её понимал, но мне не хотелось, чтобы она рассказала об этом своему брату и поэтому задал ей вопрос: — Боишься Санька?       Лиса молчала. — Не бойся его, он не тронет ни тебя, ни твоих ребят, обещаю. Она подняла на меня свои чёрные глаза, пронзительно устремлённые из-под кепки и гордо отозвалась: — Я ничего не боюсь, пока меня защищает Коготь.       В данном случае хорошей идеей было бы поинтересоваться у неё, что вообще умеет Коготь, но по её удручённому выражению лица, я понял, что больше ничего из неё не вытяну. Поэтому я решил молча перекусить консервами вместе с ней, а затем помочь остальным с подготовкой к нашему опасному походу. 9:11       Коготь забрался в кабину грузовика и сел за руль, говоря мне, что умеет его водить. Выслушав длинную наставительную тираду от нашего юного лидера, я невольно подумал о том, что существуют ли в этом мире вещи, которые он бы не умел делать, но понял, что их, видимо, не было. Со слов Герба и Лисы этот парнишка был чемпионом буквально во всем и лучше остальных подходил на роль лидера в нашем маленьком предприятии. Я не стал спорить с молодняком, прекрасно осознавая свои ограниченные возможности после драки с Керепейченко. Перед началом атаки на военных, я раздал каждому из ребят по пистолету. Коготь провёл краткое обучение для Герба и Лисы, а я лишь тихо наблюдал за их слаженной командной работой. В свою очередь, Колхозник молча забрался в кузов грузовика и спрятался там от солнечного света. Когда я подошёл к нему, то Саня прошипел, чтобы его не беспокоили до приезда в городок и заверил, чтобы мы ни на секунду в нём не сомневались. Колхозник обещал помочь нам, когда мы проедим внешний блокпост военных перед аэропортом.       Для более лучшей маскировки мы переоделись в форму местных вояк, но Лису, к сожалению, необходимо было как-то спрятать и поэтому Коготь предложил ей отсидеться в кузове вместе с Колхозником. К моему удивлению, Герб не протестовал против этого, а сама девочка только презрительно зыркнула на него и неловко полезла в кузов. Забравшись туда, она уронила свой пистолет, а я подал его ей и помог устроиться подальше от Сани. Когда Лиса уселась внутри, я осмотрел Колхозника, который завернулся в подобие растительного кокона и сказал девочке: — Он пока что на нашей стороне и не обидит тебя. Не бойся его. Она нахмурилась и прошептала: — Я не хочу с вами. Помоги мне, пожалуйста. Я кисло усмехнулся: — Кто бы мне помог выбраться из этого дерьма, деточка. Лиса разочарованно вздохнула и поправив свою кепку, сказала мне: — Глупый солдатик, я ведь прошу твоей помощи. Лично твоей.       Мне не нашлось, что ответить этой таинственной девочке и я поспешил закрыть дверь кузова перед самым её носом, буквально оставляя наедине со спящим хищником. После этого я забрался в кабину грузовика к Гербу и Когтю и мы неспеша тронулись с места. Отсюда до военного городка было около двух километров и поэтому Коготь решил проинструктировать нас ещё раз по поводу предстоящего штурма. В этот момент меня совершенно не волновали Колхозник и Лиса, которых от нас огораживала металлическая стена кузова. Перед нами стояла непосильная задача — угнать реактивный самолёт, направляющийся в Норвегию. Ради выполнения своей цели я был готов на всё и даже пожертвовать жизнью невинного ребёнка. Какая-то часть моего разума говорила мне, что лучшим исходом будет смерть Лисы от лап Колхозника, ведь тогда мы вместе с Когтём и Гербом сможем уничтожить его. Я понимал, что у меня не было повода убивать Саню, но и продолжать с ним я не могу. Он уже использовал один шприц с биологической дрянью и инфицировал себя новой дозой, чтобы усилить своё тело, но, вероятно, этого будет мало и он продолжит эволюционировать в совершенного хищника из заповедника. Колхозник становился монстром. Это был уже не мой друг и я должен буду его убить, но чтобы спустить курок мне требовался повод и оправдание перед Саней. 11:28       На подъезде к военному городку №3, Коготь сказал мне, что без боя нам не пройти через хорошо охраняемый периметр аэропорта. Я вспомнил слова Колхозника и предложил выпустить его вперёд, когда мы минуем посты охраны. Немного подумав, юноша согласился и добавил, что, скорее всего, нам придётся его там бросить. Я не стал спорить с Когтём, но про себя подумал о том, что Колхозника это весьма сильно расстроит. За время поездки Герб ни произнёс ни слова, вероятно, переживая за сестру и настраиваясь на предстоящий бой. Я смотрел на проносящиеся за окном густые еловые леса и дубравы, а затем пейзаж сменился открытой местностью и впереди показались военные постройки. Перед первым блокпостом Коготь сбавил скорость и приказал нам с Гербом готовить поддельные удостоверения, которые мы предварительно взяли с тел убитых конвоиров. Видя впереди две укреплённые огневые точки, ограждённые мешками с песком и колючей проволокой, я понимал, что нас ожидала очередная мясорубка, но в этот раз ставки были слишком высоки. Местные вояки так просто не сдадутся и мы втроём ничего не сможем им противопоставить.       Безумный план Когтя заключался в том, что через блокпост и контрольный пункт нас должны были пропустить по удостоверениям погибших бойцов из конвоя. Свой замысел он подкрепил тем, что удостоверения не имели фотографий предъявителя и таким образом можно было проскочить мимо идентификаторов личности. Затем мы должны пройти через здание военного командования и оттуда пробраться к взлётной полосе. Как я понял, молодой Коготь, со свойственной ему смекалкой, надеялся на импровизацию, но я же, старый волк, рассуждал здраво и понимал, что мы умрём ещё на первом блокпосте. Бойцы Сорокина, вероятно, не настолько тупы, чтобы пропустить нескольких подозрительных мужиков на угнанном транспорте. И мы бы действительно проиграли эту битву, если бы не своевременно пробудившийся «внутренний зверь» Колхозника…