Никто не должен знать

**настоящее время**

— Лисса? Все хорошо? — знакомый голос. Но не тот. Мастер, внимательно посмотрев в еще затуманенные глаза феи, осторожно разжал руки с талии, давая твердо встать на ноги. Перед глазами мелькали светлые и темные рябые пятна, и никак не хотели становиться чем-то размеренным, раскатанным серым, и она сама ухватилась за руку друга. Услышала чей-то смешок, и это заставило уязвленную гордость вместе со спиной резко выпрямиться, глаза — проморгаться. Взгляд пробежался по окружающей толпе и быстро укатил за горизонт слишком широкого снежного поля. Все, что дальше и выше, пожалуй, было точным отражением когда-то давно, почти в прошлой жизни, сшитого на манер звездного неба платья. А вокруг собралось то самое общество, приглашенное на новогодний праздник, заваленное снегом по колено, а кто и по пояс — смотря на каком расстоянии от земли у кого оные части тела. Как, например, господин Мандрагор, который пытался удержать кренившуюся в разные стороны шляпу под тяжестью снежных масс. Как всегда невозмутимая Черная королева придерживала одной рукой покачивающуюся вуаль. В толпе мнущихся на расчищенной от сугробов площадке людей и нелюдей мелькали знакомые лица, имена которых трудно было вспомнить, и имена которых Лисса вообще не знала. Костя так и спокойно замер, ждущий, когда она отпустит его руку, его темные глаза поблескивали. Но смотрел он не на фею, этот блеск был маячным светом не для ее потерявшегося сердца, как шхуна в бездонном омуте. Он напрасно метал лучи в совершенно пустых направлениях за спиной Королевы, не находя предмета. А ее примитивные радары слишком просто находили собственные иллюминаторы, внутри надрывался еще не оборванный отчаянный звонок — вот же оно наше, нашли, — но ему не нужно в нашу гавань, корпус слегка отражает твой горький след, но его ориентир направлен на глубину, а может, и к другим маякам?.. А звонок, несчастное сердце, хрипит, не хочет сдаваться. Глупое, так можно оборвать все последние провода и останется лишь пип-пип-пип… Глупое, мы ему не нужны. Не мы ему маяк. Не мы трое — ты, я и маленькая Василиса. И глаза его были наваждением. Нортон стоит спиной, сливаясь со звездным небом. И она убирает руку со шрамом, разрезающим линию жизни на два отрезка. — Ваше Величество, вы ехали одни? — к ней протоптал дорожку глава Темночаса, — На этот раз сюрприз перешел все ожидания. — Точнее не скажешь, — вставила Королева лютов, хотя по ней было не сказать, что до нее доносился этот разговор. Вон, даже головы не повернула. — Нас всех выкинуло из своих карет и перенесло в одно место. С организаторами уже связались, возможно придется подождать некоторое количество времени, — директор по привычке попытался приподнять головной убор, но вовремя спохватился. — Диара, — проговорила Лисса, — Господин Мандигор, вы не видели госпожу Дэлш?! — Меня больше волнует, куда подевалась наша дорогая владелица Рубинового Шпиля, — проворчала Черная Королева, — Неужели нашла новую бутылку заместо потерянной и теперь пытается уговорить отдать ее по добру? Не боишься, Нортон, что твою «самую преданную сторонницу» сейчас где-то купил уже другой виноделец? Звонок дернулся и ударился о корку льда, не издав ни звука… Лишь неразличимую для человеческого слуха вибрацию, от которой сворачиваются в трубки листья у нежных майских ландышей, а головки сереют, чтобы упасть на дорожку и быть растоптанными грубым ботинком. Гадюка… ты уже второй раз впереди. Но если ты растопчешь меня по дороге в грязи, это не значит, что сама дойдешь до вершины. — Мне очень льстит, что вы способности моей советницы оцениваете выше госпожи… директора Светлочаса, — она так и не смогла произнести имя, — Но меня интересует, почему я переместилась одна? И как найти Диару? — Не волнуйтесь, она тоже скоро будет среди нас, — смешно замахал руками Мандрагор и провалился по колено. «…также топтаться в снегу, смиренно ожидая помощи. Я вас поняла» — дополнила про себя Королева. В другом конце толпы будто молния ударила в землю, оставив за собой болтающийся на ветру хвост, который со временем раздулась, как мыльный пузырь, явив собой большой стеклянный шар, из которого стали выходить работники Радосвета. Женщины в шубах на тонкие вечерние платья торопливо стали исчезать, запинаясь за пышные юбки друг друга, мужчины более сдержано проходили вслед. Лисса не сомневалась, что свои отнюдь немаленькие возмущения они обрушат на «тех, кто ответственен за такое безобразие» уже там, в тепле. В такой обстановке мысли просто не могут брести по обычному пути, застывают в самом начале, где сворачивают в сторону образов растопленного камина и теплого фирменного глюнтвейна. Все эти примитивные мечты, не в пример заветным, исполнились в один миг как по волшебству. Светлый зал, новогодняя елка, одним словом — Новый Год. Чем и не потерпеть такое бодрящее приключение ради сказки? Вот только сказкой все происшедшее Лиссе уж точно не казалось. «Надеюсь, что это вышло случайно, а не кто-то так несмешно пошутил над нашей каретой» — подумала она. Теперь она хотела наконец отыскать Диару, благо ее горчичное платье должно быть заметным. — Господа, у нас не совпадают списки, — человек в синей униформе с приколотой розеткой из мишуры вышел на середину, — Госпожа Мортинова, госпожа Дэлш и… господин Миракл не изволили посетить праздник? Может, мы тогда отдадим их приглашения кому-то другому?