***
— Эй, Аладдин, просыпайся. — прошептал Никита, накручивая локон его волос на палец. — О боже, Соловей, лучшего не мог ничего придумать? — пробурчал Дема, повернувшись на другой бок. Забыв о том, что они спал вплотную друг к другу на диване, с характерным звуком свалился на пол. Соловьев начал смеяться и Дема тоже. — Боже, блять, мы как ебланы смеемся и смеемся. — Ага. — Ну, так что? Расскажу я-то свой сон? — Дема присел на диван и обхватил Соловьева рукой. — Никит, ты такой холодный. Замерз, что ли? Соловей не знал, как реагировать на такую заботу и просто смотрел в пол. Его все еще пугала такая близость. — Давай я принесу нам футболки, а то скоро в льдинку превратишься. Дема встал с дивана и ушел в другую комнату. У Никиты была немного времени, чтобы анализировать ситуацию. Все что произошло будоражило его кровь и сознание. Его Дема и он провели всю ночь в обнимку на диване. Эта забота настолько незнакомая грела его душу. Он просто не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Потерявшийся подросток и тут какая-то теплота со стороны твоего друга. Просто немыслимо. Только вчера они просто гуляли и смеялись над тупыми высказываниями их одноклассниц, и тут они уже прижимаются телами и целуются. Похоже на какую-то сказку, и пока что ему эта сказка очень нравилась. — Я принес толстовки, окей? — он протянул черную толстовку, которая была чуть больше его размера. — Спасибо, Дем. — он надел ее на себя и посмотрел на Дему. — Чего ты на меня смотришь? — спросил Соловьев. — Боже, Соловей, ты такой еще ребеночек. — он потрепал его по волосам. — Давай пойдем готовить себе обедо завтрак. Логичней было бы если наш Никита позвал на свою же кухню Дему, но почему-то Никита чувствовал себя ведомым и ему нравилось это чувство. Будто бы защищенности и у тебя всегда есть ведущий и ты просто подчиняешься. Нет ничего сложного правда? — Короче, в холодильнике ничего нет. Я тогда закажу что-нибудь, ты хотя бы чай нам сделай. — Дема ему подмигнул. Ему было очень тяжело находится с ним. Он очень резко реагировал на эти подмигивания и ласковые слова. Вспоминая прошлый вечер, его губы на губах, его тело и… — Твою мать. — Чего там? — Да, э-это я чай, эм, кипяток пролил н-на свою руку. — Блять, Соловей, тебя еще учить как чай наливать? — уставший голос Демы звучал, так сексуально, что просто пиздец. — Боже, блять, чай! Тебе нужно сделать нахуй две кружки чая, Никита! Перестань думать о нем, просто делай чай. — Нет, я справлюсь сам. — более менее уверенно сказал Никита и начал готовить этот чертов чай. Наверное, Никита уже ненавидит это утро. — Ну, что же я заказал наш первый совместный завтрак. — Дема подошёл сзади и обнял Соловьева. — Я не буду тебя целовать. — он прижался губами к его шее. — Не боись. — Хорошо. — прошептал Соловьев, изнемогая от желания развернуться и захватить его губы своими. Никита заварив чай (наконец-то), поставил кружки на стол. Звонок в дверь и завтрак уже на столе. — Может мы обсудим? — тихо спросил Соловьев. — Фто? — спросил Дема, запихивая в рот картошку из Макдональдса. — Ну, что произошло между нами? — Хм, ты хочешь поговорить о том, как мы сослались всю ночь и заснули под утро? — Соловьев подавился чаем. — Как ты можешь об этом так говорить? Для тебя это было… просто? — Да, блять, Соловей, ты чего? Фильмов насмотрелся? Чего теперь сразу под венец и приютим ребёнка попутно заведем собаку? — раздраженно говорил Дема. — Прости, я просто не знаю как себя вести. Это так странно. — Все нормально. Никит, я тоже сам от себя в шоке и я вообще не понимаю, как это вышло. Но походу мы с тобой связаны. — он тепло улыбнулся. — Так, Аладдин, я хочу поесть, поэтому не надо ко мне тянутся. — Да не тянусь я. — он поднял руки. — И перестань называть меня таким тупым прозвищем. — Ой, а какое тогда? Кудряшка? Может быть Пушкин? Нет, тупо. О, может быть ты будешь Чебурашкой? — Пошел нахуй, пусть будет Аладдин. — он гримасничал на последнем слове и Никита улыбнулся.***
— Соловей, мы уже смотрим четвертый час этот ебанутый сериал. — Да ладно тебе, пиздатый сериал. — Блять, я даже не думал, что первый день отношений будет за просмотром «Улицы» — Отношений? — он посмотрел на Дему огромными глазами. — До тебе так долго доходит что ли? Типо, Блять, Мы целый день вместе провели, лежа под пледом и смотрели твой хуевейший сериал, а до этого чуть ли не проломили шкаф моей «песочной» фигурой. И ты думаешь, что мы не вместе, уебан ты мой? — Пиздец. До меня только что дошло, Дем. — Блять, и года не прошло. — Пошли, прогуляемся, а то засиделись. — Наконец-то! — прокричал Дема и побежал в прихожую одеваться. — Хах, ребеночек.***
- Блять, вы типо два еблана и в толстовках одинаковых только разного цвета? Еще нахуй надписи сделайте них. - начал ржать над нами Бадин со своими зеками. - И че, блять, а мы и сделаем. А почему нет лучшие друзья ведь. - заявил Никита, взяв за спиной руку Демы. - Хахаха, ебланы, блять, вы, как эти, педики! - толпа напившихся людей во главе с проблемный подростком начала смеяться и глупо хихикать, как аутисты. - Из всех нас педики здесь только вы. - сказал Дема и потянул Никиту за руку. - Ну и что мы реально будем на этих толстовках писать? - спросил Никита. - А почему нет? Мы же с тобой друзья. - Дема поцеловал Никиту в щеку. - Конечно, но что напишем? - Может наши инициалы? - Нет, давай прозвища! Аладдин и Соловей. Прикольно же. Дема повел бровью и достал телефон, - Окей, пусть будут прозвища. - согласился он. Соловьев начал кружится и танцевать, как умалишённый. - О боже, Соловей, не позорь нас. - Блаблабла - гримасничал он, чем вызвал у своего парня улыбку. - Ну, окей, я уже все сделал, пойдет? - он показал свой экран телефона. - Фу, просто отвратительно. Давай на нормальные толстовки, на наши. - Ну, ладно, только я не знаю, как это сделать. - О, я знаю. Я же, блять, химию сдавать буду, потому что бабах и буль-буль классно! - Чего? - усмехнулся Дема. - Пойдем за мной. Они прошли несколько переулков и оказались у многоэтажки, очень знакомой многоэтажки. - Да ладно, Никита, и мы пойдем туда вместе? - простонал Алладин - Ну, да. Та же эта Наташа в компании стажируется, где эти надписи и делают. Еще она на дизайнера поступает. - Ладно, идем. Поприветствовав консьержа, они поднялись на восьмой этаж и позвонили в звонок. - Здравствуйте, Марина Николаевна. - бодрым голосом произнесли оба. - Здравствуйте, солнышки. Вы к Натусе? - Ага. - Ну, давайте проходите. - Откуда ты ее знаешь? - прошептал Дема. - Да, на матче встретились вместе со всей их семейкой. - так же ответил Никита. -Ну, и кто к нам пожаловал! - произнесла Наташа, очень похожая на свою мать. - Да, да, я. - И кто это с тобой? - спросила она, оценивающе, смотря на Кушваху. - Это мой друг Дема. - Привет и давайте по-быстренькому, а то мне еще надо своими делами позаниматься. - сказал он, получив укоризненный взгляд от Никиты. - Приглашаю вас в комнату. Закипела работа над эскизами и шрифтами, разными вариациями. Прерываясь только на комментарии сестры Наташи Лизы, они закончили это все дело через два часа. - Итак, посылка должна будет прийти где-то через месяца 2-3. - Так долго? - возмутился Никита. - Ну, мы же хотим сделать на ваши толстовки, правильно? Их же нужно подготовить к печати и вы выбрали сложный шрифт, еще нужно сделать так, чтобы после стирки все осталось как прежде. - Окей. Понято, принято. - Как подписываться будем? - Демьян и Никита Соловьевы. - сказал Дема. У Никиты сердце ушла в пятки и прожило пол. Дема никогда не говорил никаких вещей про их отношения и даже намеков не подавал, а тут это. Одинаковая фамилия. - Вы типо однофамильцы? - спокойно произнесла Наташа. - Тебе не идет эта фамилия. - сказала Лиза Соловьеву, - Хаха, да, я был бы рад взять другую фамилию. - сказал Никита, смотря на Дему. Дема заулыбался и положил руку на его плечо. - Хорошо, я отправила запрос. Все, дело сделано. - Спасибо, Наташ. - А вы не останетесь на ужин? - спросила Лиза. - Нет, извини, но у нас дела. - сказал Дема. Они вышли в коридор и попрощались с ними, еще раз поблагодарив за помощь. - Зачем ты взял себе мою фамилию? - негодовал Никита, как только закрылась дверь. - Потому что захотелось. - Это же очень неловко, ты вообще думаешь что ты делаешь? Дема усмехнулся и прижал его к стене. - Я вообще ни о чем не думаю, когда ты со мной. Я думаю только о тебе. - сказал он и поцеловал его. Никита не ожидал такого, но ответил на поцелуй. Они простояли так несколько секунд и острили друг от друга. - Аладдин, это конечно было офигеть, как круто, но больше не делай так, ладно? Дема рассмеялся.***
Болтая о разных вещах, идя держась за руки и есть мороженое, хотя на улице стоит декабрь — лучшее, что происходило в жизни Демы. Никита для него стал каким-то светом в конце тоннеля, лучиком света в его темной жизни. Его улыбка и его яркие глаза зарождали в нем рой бабочек. — Соловей. — М? — Ты очень милый. — его лицо раскраснелось. — Эм, спасибо.***
— Дем, мы же с тобой навсегда, да? — говорит Никита лежа на траве. — Не знаю, но я постараюсь сделать все, чтобы мы были навсегда. — Знаешь, мне приснилось это место. Наверное, месяцев 7 назад. — Никита пододвинулся к Деме ближе. — Мне тоже. Это наше место приснилось в тот день, когда мы стали нами. — сказал он и утянул Никиту в сладкий поцелуй.