***
- Устал? – Усок опустился на корточки перед изможденно распластавшимся на сцене Сынёном. Старший не ответил, только утвердительно моргнул глазами, ласково смотря на Кима и явно радуясь полученному от него вниманию. Выглядел он действительно замученным. Усок сочувствующе вздохнул. Способный лишь догадываться о том, насколько сейчас тяжело Сынёну, он с трудом подавил в себе желание нежно погладить растрёпанные волосы парня и убрать прилипшие, мокрые прядки с его вспотевшего лба. Всё же вокруг было слишком много посторонних глаз. После нескольких часов непрерывных репетиций, перестроек номеров и обсуждений, и когда результат, наконец-то, оправдал все ожидания, хореограф разрешил ребятам сделать передышку, утащив при этом большую часть группы с собой в операторскую, чтоб просмотреть отснятый материал. Сынён был одним из тех счастливчиков, кому позволили просто остаться в зале. Ещё здесь же, недалеко от Чо, был Хёнджун. Он устало сидел на краю сцены и изредка, с беспокойством, посматривал в сторону лежащего на полу старшего, словно проверяя, нужна ли тому какая-либо помощь. Но сейчас с Сынёном был Усок, чему Сон, кажется, был даже рад. Менеджер то и дело замечал на себе его благодарный взгляд, ведь теперь макнэ можно было хотя бы на время забыть о своих обязанностях самого младшего в группе и просто расслабиться. - Что-нибудь хочешь? Есть? Пить? Я могу принести, - снова участливо обратился к Сынёну Ким. - Нет, есть-пить не хочу, - чуть улыбнувшись, ответил брюнет. – В данный момент я хочу просто положить тебе голову на колени и немного вздремнуть. Вот это было бы прекрасно. Сказал он это, естественно, в шутку. Вообще, по какому-то негласному между ними правилу, возникшему из ниоткуда, в людных местах говорить о чём-то таком, что могло как-либо намекать об их отношениях, следовало не всерьёз. Сынён это понимал. Вряд ли Усок согласился бы на такую авантюру, да ещё на глазах у сотрудников из стафф-команды, ведь так? К тому же, неловкая улыбка младшего, которую Чо увидел сразу же после своих слов, только подтверждала его предположения. Во всяком случае, он так думал. - Тебе действительно этого так хочется? – тихо спросил Ким. Сынён удивился: вопреки ожиданиям голос Усока звучал серьёзно, явно нарушая их негласное правило. - Конечно, хочется, - неуверенно кивнул он и затем удивился ещё больше, наблюдая за тем, как Усок быстро усаживается рядом с ним на пол, - но… - Тогда ложись, – младший легонько похлопал по своим коленям. Кажется, его даже не интересовало, что там дальше подразумевалось под сынёновым «но». Дважды такие предложения точно никто не делает, поэтому брюнет торопливо опустил затылок на любезно предоставленное ему место и с каким-то благоговейным чувством во взгляде уставился на Кима. - Ты меня удивляешь! - искренне восхитился старший. - Почему это? – нежно улыбнулся Усок. - Думал, тебя смутит количество людей, наблюдающих за нами. А ты, вон как, позволил мне лечь… Если б я знал, - Чо с сожалением вздохнул, вдруг подумав об упущенной возможности, – осмелился бы попросить больше. Усок внимательно посмотрел ему в глаза и внезапно зарылся пальцами в его волосы, мягко расправляя спутавшиеся прядки. Сынён решил, что это какое-то наваждение. Всё сон. Наверно, он от усталости свалился на сцене, ударился головой и теперь видит галлюцинации. Разве реальный Усок стал бы так делать? До слуха Чо неожиданно донёсся какой-то шёпот и смешки. Мимо них прошли две девушки-визажистки, бросая по пути косые, любопытные взгляды в их сторону, и старший взволнованно посмотрел на Усока, ожидая его реакции. - И что бы ты попросил? – Казалось, Усок девушек даже не заметил. Он как сидел, нежно перебирая волосы старшего, так и продолжил сидеть. - Ну… не знаю. Объятия, например, или даже… поцелуй, - последнее слово брюнет произнёс почти беззвучно, одними губами. Пальцы, ласкавшие волосы Чо, на мгновение замерли. - Поцелуй… - осторожно повторил менеджер. Он задумчиво сдвинул к переносице брови, и Сынён мысленно посмеялся с того, как серьёзно Усок воспринял их начавшийся с шутки разговор. - Я же шучу. Зачем ты так напрягаешься? Чо почти поднял руку, намереваясь коснуться щеки младшего, но вовремя себя одёрнул. Этого движения никто ведь не заметил? Парень нервно осмотрелся. Ким едва слышно вздохнул и, казалось, ещё больше сдвинул брови, хмурясь и с досадой смотря на то, как старший убирает руку. - Всё-таки это ужасно, - пробормотал он. - Что именно? - Что я не могу поцеловать тебя на глазах у всех. - Ого! – Сынён выпучил глаза и тихо присвистнул. – Не ожидал услышать это именно от тебя. - Ну а что, я каменный что ли? – потупил взгляд младший. – Думаешь, мне не хочется обнять тебя, когда ты так близко? Или поцеловать, когда ты такой красивый лежишь на моих коленях? Поверь, мне стоит огромных усилий сидеть с тобой вот так и с беспристрастным лицом гладить твои волосы, делая вид, что мне всё равно. - Чёрт, Усок! – тихо прорычал Сынён. Он неожиданно резко выпрямился и повернулся, усаживаясь по-турецки и коленями касаясь вытянутой ноги Кима. – Если ты будешь такое говорить, я не выдержу и утащу тебя за сцену, в первую попавшуюся подсобку, - процедил Сынён сквозь зубы, значительно понизив голос. - Я ведь тоже не каменный. - Что ж… Значит, я не один страдаю, - в ответ рассмеялся Усок. Ему было приятно, что Сынён разделяет с ним схожие чувства и тоже хочет его поцеловать. Приятно и в то же время грустно. Сынён заметил эту эмоциональную разницу. - Стоит сказать, мы вообще не должны сейчас так мучиться, - тяжело вздохнул он и, увидев в глазах менеджера немой вопрос, тут же пояснил: - Утром я хотел поговорить с ребятами о нас с тобой, но не успел. Прости. Как-то всё завертелось, закрутилось из-за этих репетиций да перестановок… Парни и так загруженные, все на последнем издыхании, и поднимать сейчас такой вопрос... В общем, я решил отложить всё на потом, когда пройдёт наш сольный концерт. Ты ведь не против? Усок неопределённо пожал плечами. - Конечно, нет. Это твоя группа, и тебе решать, когда и что им рассказывать. Младший улыбнулся. Сынёну его улыбка показалась слегка натянутой, словно Ким всё же расстроился, но увы, брюнет не успел в этом разобраться, так как в зал вернулся хореограф, объявивший о продолжении репетиции.***
День спустя ~~ Сердце тарабанило в груди так лихорадочно и громко, что Сынён рефлекторно зажимал ладонью свой головной микрофон, боясь, что этот стук, как и его сбивчивое дыхание, услышат абсолютно все вокруг. Глаза застилали непрошенные слёзы. Улыбка не сходила с лица парня, пока он, задержавшись на сцене после своего сольного выступления, окидывал взором бесчисленное количество фанатов, громко скандирующих его имя. Поддержка зала казалась Сынёну нереальной. «Сынён, будь счастлив!» «Сынён, давай оставаться счастливыми очень долго!» «Твой голос уникален!» «Ты самый лучший!» Парень слышал эти слова фанатов и чувствовал трепет во всём теле от охватывающего его безграничного восторга. Счастье распирало изнутри. Казалось, его было так много, что Сынёну непременно хотелось этим счастьем поделиться. Разделить его с тем, кто вызывал в его сердце не меньший восторг. Он бросил взгляд за сцену, в сторону кулис, не сомневаясь, что увидит там ЕГО. Так и было. Усок стоял в тени, укрытый от света софитов, и неотрывно смотрел в ответ на него. Сынён видел искрящиеся глаза, видел ни с чем несравнимое выражение нежности и радости, застывшее на лице менеджера, и понимал: Усок действительно разделяет с ним это счастье. Ким как завороженный глядел на сцену. Силуэт Сынёна в ореоле тысяч мигающих лайтстиков в виде ярко-оранжевых и серебристо-голубых бабочек, сияющих за его спиной, выглядел фантастично, сказочно. Юноша будто не принадлежал этому миру, возвышаясь над ним, являя собой нечто большее, нечто недостижимое и неземное, отрешённое от обыденной суеты и суматохи, творящейся в эту минуту рядом с Усоком. Менеджера кто-то настойчиво звал из стаффа, кто-то отталкивал, пытаясь пройти, чтобы быстро поправить макияж и костюм следующему выступающему, где-то недалеко громко разговаривал ведущий. Но ничего этого Усок не замечал. Когда их взгляды с Сынёном встретились, он оцепенел, буквально застыл, поражённый и удивлённый странным щемящим чувством, наполнившим его сердце. Это было осознание – быстрое и яркое, как вспышка фотокамеры. Человек на сцене принадлежал ему. Он мог его касаться, мог его обнимать, мог чувствовать вкус его губ, ощущать запах тела, мог просто быть с ним, наслаждаясь каждой минутой, проведённой рядом. Он мог его просто любить. Любить Сынёна. Так пьяняще и неистово. Так сладостно. Усок до крови закусил губу, с трудом подавляя нестерпимое желание броситься на сцену, чтобы заключить старшего в объятия. Сынён глядел на него так ласково, так нежно. И жажда коснуться его прекрасного лица сводила Кима с ума. Невероятное чувство – настолько сильное, что почти не отличалось от боли. «Твоя улыбка всегда такая яркая. Но что ты прячешь за ней, Сынён? Мою боль или моё счастье?» Усок на миг вытянул вперёд руку в попытке задержать стоящий перед глазами нежный образ старшего. Сынён заметил это мимолётное движение, отвёл свою ладонь от микрофона и протянул её навстречу менеджеру. Так далеко, но в то же время так близко… Их разделяли всего несколько метров, которые казались сейчас огромной пропастью, и никто не смел сделать шаг. «Я люблю тебя» - одними губами прошептал Усок. Сынён кивнул, сумев разобрать его слова. Он опустил руку и снова посмотрел в зал. Ещё более яркая улыбка озарила его лицо. - Я люблю вас! – громко воскликнул он. - Давайте будем счастливы долго-долго! Тот, кому на самом деле предназначалось это признание, вспыхнул лёгким румянцем.***
Сынён скинул пиджак и надел ядовито–салатового цвета пуловер, любезно протянутый ему стилистом. Рядом уже нетерпеливо топтался Хангёль, который сосредоточенно наблюдал за меняющимися кадрами видео-заставки, ожидая начало их совместного хореографического номера. - А где Усок? – Сынён похлопал по плечу друга, привлекая его внимание. – Он недавно тут стоял. Ли небрежно отмахнулся. - Он убежал. Похоже, у него дома что-то случилось, - протараторил он и затем всё же оторвал взгляд от видеоролика. Взглянув на старшего, на чьём лице уже пролегла тень беспокойства, Хангёль тут же виновато добавил: – Прости, я не вслушивался в его разговор. Кажется, ему позвонила мама, и он сорвался искать старшего менеджера. - Что ж… Понятно, – задумчиво поджал губы Чо. Погрузившись в свои мысли, парень пустым взглядом уставился на экран главной сцены, где одна заставка в это время как раз сменилась другой, представляющей их с Хангёлем юнит. - Беспокоишься? – продолжая наблюдать за его лицом, как бы между прочим поинтересовался младший. Сынён безмолвно кивнул. Ли отвел от него взгляд. Его губы изогнулись в странной, саркастичной улыбке, и юноша с трудом смог подавить в голосе горечь, когда спросил, уже заглушаемый начальными битами их танцевального трека: - Какая ирония. Похоже, ты его правда любишь? - Похоже, да, - ничуть не раздумывая, успел ответить Чо. Пора было снова выходить на сцену.***
Еле дождавшись окончания финального номера, Донпё стремглав бросился за сцену и быстрым, размашистым шагом направился в сторону гримёрки. В полумраке коридора, переполненного снующими туда-сюда людьми, глаза этого милого на вид юноши метали такие свирепые искры, что те, кто ненароком попадался ему навстречу, второпях расступались перед ним в разные стороны. Весь грозный вид макнэ Х5 говорил о том, что лучше его сейчас не задерживать. На счастье или на беду, но Сон случайно стал свидетелем короткого разговора между Сынёном и Хангёлем, и теперь был вне себя от гнева, прекрасно понимая, что его великолепный хитроумный план, результатом которого должно было стать позорное увольнение Усока с работы, определённо потерпел крах. Всё перевернулось с ног на голову. Ожидания рухнули. Сынён не только не поигрался с чувствами этого ненавистного менеджера, но и в итоге влюбился сам. - Донпё? – внезапно кто-то всё же окликнул младшего. Юноша резко обернулся, метнув злой взгляд в смельчака, рискнувшего его одёрнуть, и вдруг удивлённо оторопел. - Донпё, как я рад тебя видеть! – подскочивший к нему мужчина буквально сгрёб замершего макнэ в охапку. Это был Ли Ёнмин – уволенный менеджер, место которого сейчас занимал Усок. - Как же ты вырос! Скоро меня перегонишь! Вот как время летит. Сколько мы с тобой не виделись? – продолжая держать Сона за плечи, радостно и добродушно вопрошал Ли. – Тебя и не узнать. Похорошел, возмужал. Ну что ты стоишь столбом? Или не рад меня видеть? Глаза Донпё подёрнулись пеленой. Парень как-то сразу обмяк в руках старшего и неожиданного для себя самого надрывно всхлипнул. - Хён! – жалобно скуля, словно побитый щенок, Пё кинулся в раскрытые объятия Ёнмина. – Ну куда ты пропал? Почему не отвечал на звонки? Знаешь, как я переживал? Я места себе не находил. У меня ведь, кроме твоего номера телефона, больше ничего не осталось. Неужели так сложно было взять трубку? Или хотя бы перезвонить? - Ну-ну! – бывший менеджер успокаивающе похлопал шмыгающего парня по спине. – Давай отойдём. Не будем привлекать внимание, хорошо? Проходящие мимо сотрудники из стаффа действительно начали обращать на них внимание, с любопытством оглядывая обнимающуюся парочку, и Донпё, смущённо стерев со щёк набежавшие слёзы, позволил Ёнмину себя увести дальше по коридору. - Почему ты исчез, хён? – вновь вернулся к своему вопросу младший. Он вёл себя уже гораздо тише и спокойнее, только с каким-то немым отчаянием вглядывался в лицо Ли, будто боясь, что человек перед ним всего лишь галлюцинация. – Я очень скучал по тебе. - И я скучал, Пё. Но так сложились обстоятельства, – печально ответил Ёнмин. - Поверь, я не хотел уходить так быстро и тем более таким недостойным по отношению к вам образом. Но директор Кан… он не поверил… Не дал мне даже шанса… - не закончив фразу, мужчина нервно сцепил перед собой руки и неловко улыбнулся. – В общем, у меня не было другого выхода, кроме как подчиниться его воле. Ты же знаешь, какой он – всегда рубит с плеча, хотя зачастую потом жалеет об этом. При упоминании имени их шефа глаза макнэ снова свирепо сверкнули. - Ну, в твоём случае, шеф Кан не долго горевал. Видел за кулисами мальчишку со смазливым личиком? Чуть поразмыслив, Ёнмин кивнул. - Ким Усок - наш новый протеже, - с сарказмом представил Донпё. – Командует нами дай боже, а Кан Донхун прыгает перед ним на задних лапках и во всём потакает. Достало! Ненавижу их! - Донпё, всё же ты говоришь о директоре. Будь вежливым, - мягко пожурил младшего Ли. – Тем более, ты же сам знаешь, это не первый раз, когда шеф кем-то увлекается. - Да, не первый. Вот только он потом от всех своих увлечений избавляется, а Кима почему-то держит и бережёт как зеницу ока, словно чем-то ему обязан. Тьфу! – Сон презрительно сморщился. - Мало нам этого, так теперь ещё и Сынён… - выпалил юноша и вдруг осёкся, неловко поджав губы. Собеседник заинтересованно повёл бровью. - А что с Сынёном? - Ничего, - неохотно пробурчал макнэ. Он не собирался болтать лишнего о чувствах Чо. При существующей возможности как-либо случайно навредить, Донпё никогда не сделал бы ничего неправильного по отношению к Сынёну или кому-то из группы. Это был железный принцип. Но всё же перед ним был его обожаемый хён Ёнмин, и видя, что тот остался не удовлетворён ответом, Пё стыдливо отвёл взгляд. На душе было паршиво. - Просто Сынён считает, что Усок вполне справедливо занимает твоё место, поэтому у нас с ним возникли некоторые разногласия… - негромко ответил Сон. Скребущие на душе кошки стали скрести чуть тише: пусть он и не сказал бывшему менеджеру всей правды, но всё же враньём это тоже нельзя было назвать. - Ясно. – Ёнмин ободряюще потрепал макнэ по голове, будто призывая того не расстраиваться. - Жаль, что Сынён не понимает, какой вред вашей работе наносят все эти увлечения шефа. Как-то непохоже на него. - Угу, - согласился Пё. – Этот Усок, видимо, все мозги ему промыл. - Думаю, тебе нужно серьёзно поговорить с Сынёном или ещё лучше с Сыну, чтобы тот как-то на него повлиял. Нельзя позволить, чтобы из-за какой-то интрижки шефа в вашей группе начался разлад. Вряд ли этот Ким Усок того стоит. - Угу, - снова согласно промычал Донпё. Он был очень расстроен. Бывший менеджер ещё некоторое время поболтал о том, о сём с макнэ, а потом, завидев, как в их сторону идёт лидер Хан, поспешно извинился, ссылаясь на внезапно возникшие дела, и быстро покинул Донпё, исчезнув за поворотом коридора, словно нарочно избегая встречи с Сыну. Донпё не придал значения такой странности. Поглощённый своими мыслями и переживаниями, он даже не успел сказать Ли Ёнмину о своём желании увидеться с ним снова. Только и мог, что смотреть с грустью ему вслед. Благодаря их случайной встрече, Донпё теперь как никогда был уверен в том, что ему непременно нужно выполнить одну очень важную задачу – во что бы то ни стало избавиться от Ким Усока.