Питер и Тони

Сегодня был тот день, о котором Питер предпочитает не вспоминать. Но он пришел, и ничего нельзя с этим поделать. В этот день он вставал слишком рано, стоило солнцу только взойти, как подросток уже был на ногах. Паучок не мог заснуть, мысли не давали покоя и давили на него, заставляя тихо плакать в подушку, сжимая в кулаках тонкую простынь. В этот день тетя Мэй не спала, Питер слышал ее неспокойное сердцебиение, ее тихие всхлипы и слабые мольбы. Но когда он спускался на кухню, тетя лишь грустно улыбалась и чуть больше, и чуть дольше касалась его плеча и мягких волос. Как бы напоминая, что она рядом. Питер прятался в мягкую толстовку, в которой он чувствовал себя чуть более защищённым, и на автомате шагал в школу. Школа помогала отвлечься от грустных мыслей и вернуться в реальный и жестокий мир. Мир, в котором Питер теперь Человек-Паук. Именно в этот ужасный день он понял, что с великой силой приходит великая ответственность. Нед в этот день обычно встречал его возле школьных ворот, мягко хлопал по плечу и с грустью улыбался. Он ничего не говорил, только кидал обеспокоенные взгляды на друга, который тихо записывал слова за учителем. Вечером он приходил домой, и каждый раз Мэй встречала его с объятиями, которые длились дольше обычных. Они были крепче и дарили покой. Они усаживались на диван и, поедая горячую тайскую еду, смотрели любимые фильмы дяди Бена. Питер не всегда понимал, что плачет, но Мэй понимала. Она обнимала ребенка и прижимала поближе к себе, поглаживая ладошкой по животу. Пока он не засыпал. Именно таким был день годовщины смерти дяди Бена.

***

Сегодня был этот день. Но тетя Мэй была в командировке, а Питер живет в Башне Тони. Паучок разлепил глаза, смотря на белый потолок. Настроение было хуже некуда, он поспал всего два часа из положенных восьми. Вставать совсем не хотелось, голова была тяжелой, забитая мыслями о дяде и его словах. Но как бы сильно ему не хотелось оставаться в кровати и хандрить, Пятница была запрограммирована на другой исход: — Питер, уже семь утра, тебе пора собираться в школу. — Хорошо, Пятница, — пробухтел подросток, выкутываясь из одеяла и стараясь встать на трясущиеся ноги. Он слегка облокотился о стену и дошел до ванной. Отражение встретило его с темными мешками под глазами и уставшим потухшим взглядом. Питер устало выдохнул и принялся за утренние процедуры. Любимая теплая толстовка мягко обволакивала его тело и дарила тепло. Питер надеялся не встречаться сегодня ни с кем, кроме Хэппи и Неда. Он не хотел впутывать в свои проблемы кого-то, он сможет и сам прожить этот день. Но где-то в глубине души, Паучок все-таки хотел, чтобы его обняли и мягко сказали, что все хорошо, что этот день, как и любой другой, скоро закончится, и все встанет на круги своя. Но видимо, удача была не на его стороне, и первым, кого он увидел на кухне, был Тони. Старк пил свой утренний Американо и читал газету. Он повернулся на шарканье ребёнка и мягко улыбнулся. — Доброе утро, малыш. — Привет, — неохотно ответил Питер, присаживаясь за стол. Перед ним уже стояла миска с хлопьями и молоком. Аппетита совсем не было, от одного вида на еду живот скрутило, а к горлу подкатил неприятный тягучий ком. Он тяжело сглотнул его и неуклюже засунул первую ложку в рот, вновь погружаясь в свои мысли. — Ты сегодня тихий, — после небольшой паузы сказал Тони, внимательно разглядывая Паучка. — Все в порядке, — глухо ответил Питер, сам не узнавая свой голос, будто кто-то высосал из него все чувства и душу, оставив пустую оболочку. — Ты уверен? — мужчина отложил газету и кружку и подошел поближе к подростку. — Выглядишь плоховато, малыш, — Старк прижал свою ладонь ко лбу Паучка, и тот невольно потянулся за прикосновениями. — Вроде температуры нет. — Я в порядке, — снова попытался доказать Питер. Он правда хотел не впутывать в его проблемы никого. Но Тони выглядел таким обеспокоенным, таким не Тони, которого показывали по телевизору, и каким его описывали СМИ. Это был Тони, который любил его всем свои большим сердцем и заботился о нем, как о родном сыне. — Пит, — настороженно произнес Старк и присел рядом. Он сложил руки на столе и посмотрел в глаза паренька. — Что случилось? Его голос слегка дрожал то ли от волнения, то ли от переживания за Питера. Но в глазах, в этих темно-карих глазах, было столько любви и беспокойства, что Питер не мог сдержать своих эмоций. Он открыл рот, но тут же его закрыл, не говоря не слова. Глаза опустились вниз, а голова сделала легкое покачивание из стороны в сторону. — Прошу, посмотри на меня, Пит, — мягкость в голосе, рука на макушке — подействовали так успокаивающе, что взгляд ребенка вновь вернулся к фигуре мужчине, только в теперь его глаза были влажные и не стеклянные, как прежде. — Ох, малыш, что случилось? — Я, я, не хочу втягивать тебя в это. — Послушай меня, пожалуйста. Ты самое ценное в моей ужасной жизни, ты мое солнышко, которое светит каждому. Но сейчас солнышко закрыто грозными облаками, и я не могу радоваться жизни, когда самая важная часть ее в беде. Прошу, дай помочь тебе, малыш. Слезы подступали к глазам, в носу неприятно защипало, а к горлу подкатил тугой ком. Старк среагировал на первые слезы и встал, чтобы приподнять ребёнка и переместить его в более удобное место. На ходу он сказал Пятнице отправить в школу смс, а Хэппи сообщить о выходном. Они пришли в зал, Тони усадил Питера на диван, не переставая обнимать за плечи. Он молча ждал, когда Паучок сам расскажет, что так расстроило его. — Сегодня тот день, — прошептал он. Голова ребенка покоилась на груди мужчины, который одной рукой вырисовывал круги на его спине, а другой мягко играл с волосами. — День, когда умер дядя Бен, — вновь шепот, на большее просто не было сил. Старк ничего не сказал, только сильнее прижал к себе Питера, даря тот самый уют и покой, в котором так сильно нуждался Паучок. Тони нашел плед и не отстраняясь от ребенка, взял его, укутывая малыша. — П-прости, — голос все еще дрожал, и оставшиеся капельки слез продолжали падать на плед. — Нет, — это было мягко, но в тоже время строго, — послушай, малыш. Ты не должен извиняться за то, что тебе грустно. Ты можешь грустить, когда захочешь. И если тебе нужен тот, кто выслушает тебя и поможет, то я всегда открыт и свободен, — он остановился, вслушиваясь в равномерное дыхание Питера. Подросток слушал тихое и равномерное сердцебиение мужчины, его нежный и мягкий голос, чувствовал руки на спине и голове — все это дарило безопасность. Паучок позволил себе расслабиться, он прикрыл влажные глаза и не понял, как стал засыпать. — Я люблю тебя, малыш, — шепотом сказал мужчина, целуя в макушку ребенка. — Я тоже тебя люблю, — на грани сознания проговорил Питер, уже видя хороший сон, где он сидит на крыше с Тони и дядей Беном, разговаривая о науке, лего и жизни супергероя Человека-Паука.