Солнце, запутавшееся в белокурых прядях

Брайан стоит, прислонившись бедром к резным перилам. Сощуренным взглядом обводит здание и, не найдя ничего интересного, возвращается к разглядыванию своего личного помешательства. Роджер забавно морщит нос, проходя по двору мимо старой полуразвалившейся курятни, и вдруг чихает. Брайан едва ли помнит как дышать, хотя это, вообще-то, ненормально - когда сердце заходится от того, что любимый человек чихнул. Или любовь всех делает такими ненормальными? Брайан надеется, что не он один такой на свете. - Брааай, - ноет Роджер, подходя ближе. - Избавь меня от этих куриц! Золото блестит на его волосах, странными бликами отражаясь на небе. Это не солнце освещает Роджера, - вдруг думает Брайан, - это Роджер сияет так сильно, что зажигает собою далёкое холодное светило. Брайан - астрофизик, и он понимает, что это всё антинаучная чепуха, но разве его это останавливает? - Ты прекрасен, - тихо говорит от отчего-то застывшему Тейлору и заправляет прядь непослушных волос за вдруг покрасневшее ушко. - Как же ты прекрасен... Роджер не отвечает, смущаясь, а только прижимается к Брайану всем телом, льнёт, обвивается кольцами, как змея. Они стоят и смотрят на алый закат над старой курятней, ветер шевелит безграничное золото волос, и вокруг только мошки и дорожная пыль...