Прикосновения

Через несколько дней я окончательно поправился и встал с постели. Всё это время Марк заботился обо мне, приносил еду, отвечал на мои вопросы. Правда, только на те, что касались его. Оказалось, что Марк работает здесь уже давно — ещё со времени, когда здесь жили предыдущие хозяева этого дома. Потом они скончались, и из-за границы вернулся молодой господин. Он хотел уволить смотрителя, сказав, что ему никто не нужен в этом доме. Но Марк каким-то образом упросил его и остался в особняке, делая дом пригодным для существования. Ему нравится эта жизнь. — Я не сую нос в чужие дела. Хозяин сам мне рассказывает то, что сочтёт нужным. Он мне велел присматривать за Вами, научить всему, что знаю сам. Ну, с сегодняшнего дня мы и начнём. Марк дал мне новую одежду и провёл экскурсию по дому. Как оказалось, особняк был не очень большим, но красивым и даже изящным. В гостиной весело потрескивал огонь, на полу лежали мягкие ковры, на столиках стояли вазочки с фруктами. И всё это — благодаря стараниям смотрителя. На втором этаже располагалось несколько комнат: для хозяев, гостей и слуг. Как оказалось, кроме Марка в доме больше не было прислуги. И хозяин был один. Марк сказал, что по ночам его часто не бывает. А раньше он и днём не появлялся. Осмотрев весь дом, мы вышли на улицу. Вокруг здания был разбит небольшой садик, сейчас засыпанный снегом. Дом был окружён высокой железной оградой. Мы находились в пригороде, поэтому вокруг стояла тишина. Лишь слышен был шум ветра, доносившийся из рядом лежащего леса. Так началась моя новая жизнь. Поначалу мысли о побеге посещали меня, но я не знал, где мы находимся, у меня не было денег. Да и шансов, наверное, тоже. А однажды Марк показал мне газету, в которой говорилось об убийстве бездомного мальчика. Светловолосого, с голубыми глазами. — И возраста почти Вашего. Не думаю, что это простая случайность, — заключил дворецкий. После этого случая бежать сразу расхотелось. Если быть честным, мне жилось совсем неплохо. Марк хорошо со мной обращался, обучал меня, не нагружал работой. Дворецкий очень много всего знал. Отлично разбирался как в математике и химии, так и в музыке, живописи. Меня удивляли его знания. Хозяина я редко видел. В доме он бывал нечасто, так что мы почти не сталкивались. Но несколько месяцев спустя в мои обязанности вошло будить его утром (точнее, днём). Когда Марк впервые приказал мне это сделать, я с ужасом застыл на кухне, предчувствуя что-то нехорошее. — Вы боитесь? — смотритель удивлённо улыбнулся. — Не стоит. Хозяин Вам ничего не сделает. Вы же всего лишь ребёнок. Не стоит ему дерзить, и всё будет в порядке. Идите. Теперь это Ваша прямая обязанность, — он отвернулся, готовя завтрак (или, скорее, обед). В последнее время хозяин возвращался под утро и спал до обеда. От него пахло спиртным, когда он приходил после какого-либо приёма. И выглядел всегда недовольным. Зачем он тогда ходит, если не получает от этого удовольствия? — Это, можно сказать, обязанность аристократов. Если хочешь вертеться в высших кругах, нужно прилагать много усилий, чтобы добиться определённых знакомств и связей, — смотритель ответил на мой вопрос. — И как же он их добивается? Этих связей? — у меня появились нехорошие мысли. — Вам ещё рано думать об этом. Но не волнуйтесь. Думаю, хозяин не опускается слишком низко, чтобы получить их. У него всегда была голова на плечах. И мозги, — Марк улыбнулся и пожал плечами. — Не опускается слишком низко? Как это? — я удивлённо смотрел на смотрителя. — Я же сказал: Вам ещё рано думать об этом. Поймёте, когда повзрослеете. А теперь идите уже будить его. И не касайтесь этой темы. Не думаю, что хозяину она понравится. Тогда у меня впервые появились сомнения относительно его ночных походов. Я боялся, что они связаны не только с убийствами. Марку не удалось до конца успокоить меня. Не хочу думать о том, как он добивается положения в обществе. Я с жалким видом поплёлся к его спальне. Встал у двери. Мне так страшно! Снова видеть его глаза… Поёжившись, я тихонько постучал и вошёл в его комнату. Он спал. Такой расслабленный и спокойный. Я медленно, с громко стучащим сердцем, подошёл к кровати, получив, наконец, возможность рассмотреть его. Не такой уж и страшный. Глядя на его лицо, я ещё раз вспомнил о частых приёмах. А ведь и правда — с такой внешностью он может делать что-то нехорошее, чтобы добиться определённого положения. Как-то раз мать с отцом разговаривали о таких людях. Я случайно услышал. Мама сказала, что лучше уж быть нищей, чем идти таким путём. Я плохо понял, что она имела в виду. Но думаю, что это что-то низкое и недостойное. Пытаясь выкинуть плохие мысли (Почему я вообще об этом думаю? Меня не волнует его жизнь!), я ещё раз посмотрел на хозяина. Интересно, он и вправду спит? Какой-то слишком бледный и грудная клетка не поднимается. Может, умер во сне? Я осторожно протянул руку, пытаясь дотронуться до шеи и почувствовать пульсацию крови. В следующее мгновенье мою руку перехватывают и заламывают. Я с отчаянным криком падаю на колени перед кроватью, хватаясь свободной рукой за ткань. На глаза от боли наворачиваются слёзы. Неужели мне сломают руку? — Больно…- чуть слышно шепчу я, ни к кому не обращаясь. Через мгновение меня отпускают. Я поднимаю полные слёз глаза на хозяина. Он спокойно смотрит на меня, сидя в кровати. — Сам виноват. Нечего было действовать так необдуманно. А тем более тянуть руки к шее. Ты хотел убить меня? — Н-нет… Всего лишь разбудить…- заикаясь, отвечаю я. — Да? А зря. У тебя был хороший шанс и подходящий момент. В следующий раз буди голосом. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Иди. Я робко поклонился и вышел за дверь. Сегодня у меня даже мысли не было о том, чтобы убить его. А ведь момент был действительно подходящий. Всё равно, когда-нибудь я добьюсь своей цели.