За закрытыми ставнями

 Весь путь до Тренвита мистер Кэри ворчал по любому поводу, а сэр Джордж равнодушно отвечал ему или игнорировал, уставившись в одну точку. Сесилия предпочитала не участвовать в разговоре, если таковой начинался, но слушать приходилось поневоле. Прямо во время обсуждения цены на зерно в этом году, сэр Джордж внезапно замолчал на половине предложения. Сперва Сесилия подумала что он попросту уснул, ведь лично у нее от этой темы слипались глаза. Слегка повернув голову, девушка увидела что глаза у него открыты и он преспокойно смотрит в окно, на скучный пустынный пейзаж. Так и не закончив свою мысль, мужчина вдруг спросил: — Где мы сегодня ужинаем? — В Тренвите, племянник. Там наверняка все готово к нашему приезду. — О, Элизабет должно быть заждалась.  Дела в парламенте нас так задержали. Сесилия перевела недоуменный взгляд на мистера Кэри. — Да... Кхм... Портрет Элизабет ждет нас в Тренвите, — он неуклюже улыбнулся девушке. — Там мы и... Кхм... отдохнем от парламентских дел. Совершенно ничего не понимая, Сесилия решила по приезду вытрясти душу из старшего Уорлеггана. Зная своего племянника намного лучше нее, эти странные фразы явно оказывались неприятным сюрпризом и для него самого. И у него плохо получались попытки перевести их на человеческий язык. Они прибыли позднее, чем рассчитывали, съели холодный ужин и  разошлись по комнатам, утомленные дорогой. А проснуться Сесилии пришлось очень рано от непривычно громкого птичьего щебета. Уснуть снова с таким музыкальным сопровождением она не смогла и, самостоятельно одевшись, спустилась вниз, чтобы осмотреть дом. Служанка в гостиной чистила камин от золы перед растопкой. Заметив хозяйку, она вскочила с колен и присела в приветствии. Сесилия кивнула. Чтобы не смущать девушку своим присутствием, она вышла, решив осмотреть дом снаружи. Это был красивый старинный особняк. В некоторых местах он зарос плющом и требовал ремонта, из-за чего смотрелся, на ее взгляд, еще живописнее. Стекла с частым темным переплетом и стрельчатые окна на северной стене придавали ему мрачно-загадочный вид.  На завтрак ее муж не явился и Сесилия решила , что это самый удобный случай расспросить старика. Она зашла издалека. Поделилась впечатлениями о здешней архитектуре, климате и прекрасном морском воздухе, очень полезном для здоровья, добавила как бы невзначай: — Местные жители наверняка крепки здоровьем и ни за какие деньги не согласятся променять этот рай на лондонскую грязь. Бывшей хозяйке очень нравился Тренвит? — Она скончалась так быстро, что я не успел спросить, — буркнул мистер Кэри, не осознавая, что своей колкостью помог Сесилии подойти вплотную к волнующей ее теме. — О, да, это так ужасно, что невозможно осознать, — погрустнела она и тут же добавила: — Я заметила, что сэр Джордж до сих пор очень тяжело переживает потерю. Можно даже сказать, что он не желает верить в смерть жены. Последнее предложение она выделила интонацией, на что мистер Кэри нервно заерзал на стуле. — Мой племянник занятой человек, — мужчина медленно подбирал слова, настороженно глядя на девушку. — Год выдался очень напряженным... Не было времени на отдых и это ослабило его здоровье. В меру посокрушавшись о нелегкой банкирской доле, девушка напомнила, что теперь они родственники и ей хотелось бы представлять насколько глубоко пострадало здоровье ее мужа. Старший Уорлегган пожевал губами, окинул ее бесцеремонным взглядом, взвешивая, стоит ли вообще доверять женщинам, но все же решил признаться, что действительно обеспокоен. В основном тем, что сэр Джордж «будто не в себе», стал более восприимчивым к всякой чепухе и иногда видит то, что, судя по всему, очень хочет увидеть. То, чего на самом деле нет. Это известие повергло ее в смятение, одновременно подтвердив все подозрения. Она догадалась теперь, что мистер Кэри увез племянника из Лондона, чтобы дать ему отдохнуть от дел и городской суматохи, в надежде, что смена обстановки поможет ему прийти в себя. И, конечно, он боялся огласки. Это могло привести к полной катастрофе. Штат прислуги в Тренвите был сведен к минимуму и оставшимся, Сесилия была уверена, старший Уорлегган основательно запечатал рот деньгами и угрозами. После обеда, который прошел в полном молчании, она долго разглядывала большой портрет покойной Элизабет. Судя по нему это была очень красивая женщина. Овал лица, очертания бровей, большие выразительные глаза, и губы, способные пленить своим идеальным абрисом любого мужчину — все это Сесилия видела на миниатюре, которую показал ей Джеффри Чарльз. Но сейчас, на изображенной почти в полный рост фигуре, она отметила еще и прекрасное сложение, и грациозную посадку головы, заставившие почувствовать себя нескладным теленком рядом с лесной ланью. Девушка сознавала — злиться на женщину, чье тело уже истлело в земле, за то, что буквально свела с ума ее мужа, очень глупо и все же испытывала раздражение. Чтобы немного развеяться, она решила прогуляться и поднялась в детскую. Нянька кормила крепкую Урсулу с ложки. Толченые овощи больше размазывались по лицу, чем попадали по назначению и девочку это смешило. Валентин в это время расставлял деревянных солдатиков в ряд, а потом кидал в них небольшой мяч, звуками изображая пушечный залп, крики и стоны боли раненых. — Бесси, я заберу Валентина погулять. — Ур-р-а! — закричал во все горло мальчик, проносясь мимо, а няня с благодарностью посмотрела на Сесилию: — Спасибо, леди Уорлегган. Урсула в этот момент надула и без того круглые щеки и тем, что каким-то чудом попало ей в рот, оказалось забрызгано все вокруг. Валентин ждал ее на улице, швыряя камни в клумбу: — Куда пойдем? — Я здесь ничего не знаю, — пожала плечами Сесилия. — Покажи мне самые интересные места. — Тогда идем к шахтам! — загорелся мальчишка. Они не стали подходить близко, но даже на приличном расстоянии, угадывалась какая-то внутренняя вибрация от работающей шахты. Отец кое-что рассказывал о горном деле, расхваливая сэра Джорджа перед ней, но тогда это не так впечатляло как сейчас. Стоя на твердой земле трудно было поверить что прямо под ногами десятки тоннелей, что скала вся пронизана ходами и больше напоминает древесину, изъеденную жучками-древоточцами. Или муравейник. Сесилии стало жутковато. Захотелось взять Валентина за руку и отступить подальше. — Это шахта твоего отца? — Нет. Но скоро будет его. Он говорит, что моноко... монополизирует все шахты Корнуолла, — с гордостью сказал он и девушка еле сдержалась, чтобы не рассмеяться от важности произнесенной фразы. Потом они долго гуляли по морскому берегу, а домой вернулись замерзшие, но довольные, с полными карманами ракушек. После ужина все собрались в гостиной. Валентин играл под столом, мистер Кэри просматривал бумаги, а Сесилия устроилась у камина с книгой и бокалом подогретого вина с медом. Продрогнув на прогулке, она до сих пор не могла согреться и незаметно тянула ноги ближе к огню. Сэр Джордж поднялся из-за стола, подошел к графину: — Дорогая, хочешь портвейна? Сесилия обернулась: мужчина чуть улыбался пустому креслу. Такого мягкого выражения лица она еще никогда у него не видела. И в то же время он так уверенно смотрел в пустоту, что становилось жутко. Казалось, его взгляд действительно проникает в потусторонний мир. Резкий звонок колокольчика заставил ее вздрогнуть. Мистер Кэри поманил появившегося как по волшебству слугу и, почти рыча от раздражения, приказал немедленно увести своего племянника и не выпускать из комнаты до утра. Ухватив недоумевающего сэра Джорджа покрепче, слуга насильно вывел мужчину за дверь. По мнению Сесилии, в применении силы не было никакой необходимости, но возмутиться не успела — грохнув бокалом об стол, старший Уорлегган покинул гостиную. С этого дня ему становилось то лучше то хуже. В хорошие дни сэр Джордж вел себя практически как обычно, в плохие не реагировал ни на что, находясь во власти своих иллюзий.  Как-то поздно вечером Сесилия застала его у окна в коридоре, в распахнутом халате, накинутом на ночную рубашку и остановилась, не зная как поступить. Искать слугу или мистера Кэри? Девушка решительно приблизилась. Он едва уловимо покачивался с пятки на мысок, веки казались тяжелыми, а взгляд — усталым. Уголки его губ подергивались вниз, когда он растерянно шептал: — Где она?.. Почему ее нет?.. Она должна быть здесь... Когда она придет?..   Мужчина выглядел таким беспомощным, что Сесилии стало его жалко. Она осторожно взяла сэра Джорджа за острый локоть и потянула в сторону его комнаты. Даже пробормотала что-то вроде: — Уже поздно, сэр. Он удивительно легко позволил проводить себя и усадить на кровать но саму девушку упорно не замечал. Понадеявшись, что лечь он сможет сам, она тихо выскользнула за дверь. Вернувшись к себе, Сесилия долго не могла уснуть. Ее почему-то очень беспокоило, ляжет сэр Джордж или так и просидит на кровати всю ночь. То, что он целую неделю смотрел буквально сквозь нее, совсем не обижало ее, наоборот, казалось единственно логичным: если сэр Джордж считает, что его жена жива, то и самой Сесилии для него не существует. Может быть мистер Кэри не оставил ее в Лондоне именно потому, что хотел доказать племяннику обратное? Она никогда не видела сумасшедших до этого и всегда считала, что душевнобольных держат в специальных лечебницах, вроде тюрьмы. Или еще хуже, потому что такие люди несомненно опасны для себя и для окружающих. Сэр Джордж на опасного сумасшедшего вовсе не был похож. Он сидел на одном месте, глядя в пространство, возможно, ведя с покойной женой внутренний диалог, или ходил по дому в ее поисках. В последнем случае Сесилия испытывала острое чувство сострадания. Со временем искать Элизабет он стал чаще, что показалось Сесилии хорошим знаком. Она была уверена, что он сможет пережить горе и вскоре обнаружит, что искать уже некого. Может быть к этому выводу его подтолкнет что-то неожиданное? Девушка сочувствующе и все же не без интереса наблюдала за течением событий. Однако, старший Уорлегган внезапно все испортил. Сесилия проснулась посреди ночи от шума и беготни по коридору. Быстро закутавшись в халат, она выскочила за дверь, почти уверенная что начался пожар, но гарью не пахло. Мимо пробежал мистер Кэри, сопровождаемый слугой и она поторопилась за ними. Оказалось, сэр Джордж попытался выйти из дома. В шелковом халате и босиком. Остановившись на лестнице, Сесилия наблюдала как подоспевший мистер Кэри пытался отодрать пальцы племянника от дверной ручки. Старший Уорлегган терпением не отличался и что-то взбешенно шептал ее мужу. Тот замер, медленно повернул бледное лицо, а рука сама соскользнула с ручки, пальцы вдруг сложились в кулак. Одним коротким ударом сэр Джордж заставил своего дядю замолчать и сделать пару шагов назад. — Уведите его немедленно! — Взорвался мистер Кэри, придя в себя от изумления. — И свяжите! Двое сильных слуг аккуратно скрутили   своего хозяина, вывернув его локти к потолку и ловко провели по лестнице мимо негодующей Сесилии. Он даже не сопротивлялся. — Зачем вы это сделали? — обратилась она к мистеру Кэри, стараясь не повышать голос. — Зачем приказали связать? Это жестоко! Прижимая рукав старого халата к губе, тот удивился ее вопросу: — Он ударил меня. — Не удивительно. Если бы вы мне так шипели на ухо и дергали за руку, поверьте, я бы тоже не удержалась, — отчеканила Сесилия, развернулась и поднялась наверх, не видя как старший Уорлегган презрительно сплюнул кровь прямо на паркет. Целый час девушка честно пыталась уснуть, но когда за плотно зашторенным окном сонно запела какая-то птица, поднялась. Солнце еще не показалось и предрассветные сумерки выкрасили все в холодные тона. Минут десять Сесилия размышляла не слишком ли вольным поступком будет в такой час зайти в комнату к сэру Джорджу. Хотя, в общем, какая кому разница? Она его жена. Бесшумно отворив дверь, Сесилия проскользнула в покои мужа. Слуга, дремавший в кресле, приоткрыл глаза, вскочил на ноги, подобрался. Сэр Джордж лежал на боку, отвернувшись от двери. На тумбочке стояла заженная свеча и в теплом свете было видно как припухли кисти рук, перехваченные за спиной веревкой. Представив, насколько ему сейчас неудобно и, скорее всего, больно, девушка снова почувствовала злость на мистера Кэри. Присев на край кровати, она стала аккуратно распутывать узел. Слуга нерешительно затоптался на месте, тихо произнес: — Простите, леди Уорлегган, но мистер Кэри Уорлегган не велел развязывать до его особого распоряжения. — Ты забываешь, Филлипс: я тоже твоя госпожа, — холодно отрезала Сесилия. Ей хотелось добавить, что она не собирается ждать пока Его Высочество Кэри Уорлегган выспится, а у мужа посинеют руки, но сдержалась. Ее голос и так отрезвил не в меру разговорившегося слугу. Осторожно сняв последний виток веревки, она положила руки на его  запястья и аккуратно помассировала их, помогая крови вернуться в ледяные ладони. Сэр Джордж тихо вздохнул. Ей не было видно открыты у него глаза или нет, но, стоило Сесилии убрать руки, он медленно перевернулся на живот, приняв более удобное положение, и зарылся лицом в подушку. Еще минуту она просидела на кровати, а потом тихо вышла из комнаты.