The dark side

Проснувшись, Пауло сонно потягивается, наощупь зарываясь пальцами в мягкие светлые пряди спящего рядом Мате, перекатывается поближе и гладит согнутыми пальцами чуть-чуть колючую от мягкой щетины щёку. Действительно довольно приятно просыпаться не одному в постели. Не то же самое, что закатиться под бок к Криштиану, который обычно возвращался с тренировки, пробежки или ещё каких-то утренних дел к пробуждению Пауло, но… приятно. К тому же сегодня выходной и можно никуда не спешить. Можно было бы даже поспать подольше, но не хочется - Пауло чувствует себя выспавшимся, несмотря на то, что пришлось просыпаться посреди ночи после того, как и так лёг позже обычного - заболтался с Кришем, не уследил за временем. Маттейс, всю ночь проспавший на подушке Криша пахнет совсем привычно - как Криштиану, когда возвращался от него. Пауло это веселит в той же мере, в какой умиляет попытка Мате прижаться теснее, и уткнуться носом в плечо. Да, Криш говорил, что мальчишка спит спокойно, но любит подобраться поближе, прижаться, обнять. Пауло это нравилось - он любил обниматься в принципе и в постели особенно. - Привет, - мурлычет Пауло на английском, заметив, что Мате чуть приоткрыл глаза, явно не зная, стоит ли афишировать свое пробуждение. - Выспался? - Да, наверное, - неуверенно откликается Мате, сонно зажмурившись, когда Пауло снова ерошит его волосы. Ему действительно нравится касаться их, а Маттейсу, кажется, приятны эти прикосновения - он слабо улыбается, не открывая глаз, и Пауло нравится, когда он такой - сонный, расслабленный и мягкий. Плюшевый медвежонок, точно. Куда лучше ершистого щенка, в которого он превращался на тренировках. Пауло касается большим пальцем его нижней губы, - не убирая руку, когда Маттейс напряженно замирает, даже не став делать вдох. Надолго его не хватает, и он обиженно таращится на ухмыляющегося Пауло, хватая губами воздух. - Ты милый, - сообщает Пауло, съезжая по постели вниз, чтобы оказаться с Мате лицом к лицу. - У тебя красивые глаза. Мате мгновенно заливается светлым румянцем, опуская ресницы и будто специально лишая Пауло возможности любоваться серебристо-голубыми радужками. - Посмотри на меня, - мягко просит Пауло, погладив большим пальцем по щеке, деликатно касаясь уголка приоткрывшихся губ. - Да, вот так… Мне действительно нравятся твои волосы. И твои глаза. И твои губы - они мягкие… Пауло не собирается продолжать и смущать мальчишку напоминанием о том, что помимо этого у него очень умелый, жаркий рот, ловкий язык и идеально тугая глотка, но Мате и сам понимает всё, что остаётся невысказанным. Во-первых, он краснеет ещё сильнее. Во-вторых, Пауло чувствует его возбуждение - они лежат слишком близко друг к другу, чтобы можно было проигнорировать явно большой и явно возбужденный член. Пауло успевает скользнуть рукой под одеяло раньше, чем засмущавшийся пацан решит отодвинуться. Он без лишних прелюдий обхватывает ладонью чужое возбуждение, сначала погладив через тонкую ткань белья, и только потом нырнув пальцами под неё, касаясь горячей, бархатистой твёрдости. - И твой член мне тоже нравится, - смакуя слова и ощущения от прикосновений, тянет Пауло, медленно проводя сомкнутой ладонью по всей длине. Он выдыхает каждое слово в беспомощно приоткрытые губы, лаская их дыханием и мягкими, мимолетными прикосновениями языка. - Мате, малыш… Маттейс отвечает тихим вопросительным стоном, каким-то чудом уловив тонкости интонаций Пауло. - У меня два вопроса. Могу ли я тебя раздеть? И могу ли я тебя поцеловать? Маттейс выдает скулящее, чуть подрагивающее согласие на оба вопроса, задрожав всем телом, вскинув бёдра, когда Пауло обводит чувствительную головку большим пальцем. - Так лучше, - довольно урчит Пауло парой минут позже, освободив Мате от немногочисленной одежды и устроившись между раздвинутых ног. - Ты точно медвежонок, - мягко смеется, погладив по густо заросшей светлыми волосками ноге, неторопливо опускаясь сверху. Он по-прежнему одет, и, наверное, это успокаивает вечно тревожащегося по каким-то дурацким поводам пацана. Пауло гладит его по бёдрам, прежде чем снова приласкать твёрдый член, одновременно накрывая мягкие, сочные губы неторопливым поцелуем. Маттейс ощущается именно так, как Пауло и представлял себе в тот самый первый раз, когда Криштиану спросил мнение Пауло о нём. Длинноногий, немного нескладный, беспомощный и открытый для удовольствия. Чувственный, податливый, по-юношески отзывчивый, готовый кончить от нескольких движений ладонью по члену и глубокого поцелуя. Пауло это не совсем устраивает - хочется немного большего, поэтому приходится заставить Мате потерянно скулить, пережимая его член у самого основания, не давая достигнуть желанной разрядки. Пауло не собирался заставлять его просить, но сладкое, подрагивающее “пожалуйста” ласкает слух, срываясь с зацелованных губ раз за разом всё то время, что Пауло уделяет подставленной для ласки шее, твердым розовым соскам и напряженному, подрагивающему животу. Маттейс крупно вздрагивает, судорожно вздохнув, когда Пауло касается влажным поцелуем тёмно-розовой, блестящей от смазки головки. Несмело трогает напряжёнными пальцами низ своего живота, словно в попытке притушить разгорающийся внутри пожар. Пауло не отказывает себе в удовольствии приласкать текущую смазкой плоть языком, прежде чем ослабить нажим ладони и позволить Мате самому толкаться членом в его ладонь, пока сам он снова поднимается выше, чтобы прижаться губами к тёплым, мягким губам. - Вот так… - шепчет Пауло, свободной рукой зарываясь в льняные пряди. - Да, малыш, да… Ты просто чудо. Маттейс крупно вздрагивает под ним, кончая с чередой тихих, коротких постанываний, тонущих в новых поцелуях, затихая через несколько мгновений, прежде чем поднять на Пауло взгляд затуманенных удовольствием глаз. - Вот… - довольно мурлычет Пауло, небрежно вытирая испачканные в сперме пальцы о свои штаны. - Вот таким ты мне очень нравишься, малыш. Мате слишком расслаблен удовольствием, чтобы возразить или просто ответить - он лениво следит за улегшимся рядом на бок Пауло, протянув руку, чтобы дотронуться до его бедра, как раз когда раздается звонок мобильника. Маттейс несмело отдергивает руку, будто обжёгшись и вопросительно глянув на Пауло. Тот уже подносит трубку к уху и, погладив Мате по затылку, хрипловато мурлычет: - Доброе утро, любовь моя. Точнее… доброй ночи, да? Пауло ограничивается всего несколькими фразами и пожеланием хорошей ночи, чтобы не задерживать Криштиану, который звучит довольно устало, и, отложив трубку, лениво потягивается, прикидывая планы на ближайшие выходные. Нужно, наверное, отвезти Маттейса домой, чтобы прихватил с собой пару смен одежды и что ему ещё может понадобиться… Уж полку в шкафу Пауло может ему выделить. И в ванной. А потом можно хоть целый день валяться и ровным счетом ничего не делать - чтобы вечером услышать мягкую укоризну в голосе Криша и поделиться с ним планами на следующий день - пробежка и прогулка по окрестностям. Кажется, всё складывалось как нельзя лучше. Мате только как-то напряженно затих под рукой, тогда как сам Пауло, расслабившись, чуть снова не нырнул в объятия сна. - Ты чего? - Пауло гладит пацана за ухом, переворачиваясь на бок, чтобы быть с ним лицом к лицу. Мате хмурит светлые брови, несколько секунд подбирая слова. - Ты… ты ничего не сказал обо мне, верно? Не сказал, что я здесь. - Ты ведь не знаешь испанского, - смеётся Пауло, но, заметив, что взгляд мальчишки ни капли не смягчился, кивает. - Не сказал, зачем... Криш и так всё видел. Мате несколько раз растерянно взмахивает длинными ресницами, прежде чем, осторожно уточнить: - В каком смысле “видел”? - Камеры, - Пауло неопределенно кивает куда-то в сторону, заодно поднимаясь с постели - хотелось в душ, в тёплую воду. - В спальне? - Маттейс хмурится ещё сильнее, тревожно оглядываясь. - Подожди… Хочешь сказать, что Роналду поставил камеры в твоей спальне?... - Ты очень милый, - признается Пауло, не удержавшись, хотя это, в общем-то, не слишком уместно. - Я хочу сказать, что я поставил камеры во всем своем доме. Да и вообще на всей территории. Пойдем в душ, а потом я приготовлю завтрак. И обсудим планы на выходные.