The dark side

Несмотря на то, что Криштиану скорее заставлял Мате нервничать, чем вызывал какие-то положительные эмоции, ему очень нравилось украдкой наблюдать за его взаимодействием с Пауло, особенно на людях. Для этого хорошо подходили поездки в командном автобусе. Мате обычно садился рядом с Марио, хотя иногда и с кем-нибудь другим, он неплохо ладил с командой, поэтому особой разницы не было, но с Марио отчего-то было спокойнее, привычнее. Пауло всегда садился рядом с Кришем. В самолете, в автобусе, до или после матчей - это было что-то само собой разумеющееся. Пауло опускался на соседнее с ним кресло, расслабленно откидывался на спинку, и улыбался - если не было причины не делать этого, вроде неудачного матча. Мате сам не замечал, как тянулся к нему взглядом в такие моменты - спасибо Марио, который со смешком одергивал его, напоминая: “не пялься”. Криштиану, казалось, никак не реагировал на соседство. Чаще всего в поездках он либо читал, либо медитировал, прикрыв глаза, отвлечь его было практически невозможно - вдобавок ко всему он отгораживался от внешнего мира наушниками. Тем забавнее для Мате было замечать, как каждый раз, когда Пауло встает со своего кресла, чтобы подойти к кому-то или ещё зачем, Криш либо скашивает взгляд от книги, либо приоткрывает один глаз, хищной рептилией следя за аргентинцем. Это было жутковато, но по своему мило и даже к этому Мате уже привык. То, что в этот раз Мерих жестом предложил сесть к нему, Мате удивило, но не слишком. Всё-таки они мало общались, Демирал только вернулся в команду после долгого восстановления, и Мате не стал бы отказываться от возможности пообщаться с ним поближе те минут двадцать-тридцать, что им предстояло ехать. Мерих говорил охотно, непринужденно, в основном о том, что соскучился по команде. Мате трудно было даже представить, каково это, почти на полгода выпасть из привычного ритма жизни, поэтому слушал, кивал и задумывался об этом, сам не заметив, как именно турок перешел от разговоров о команде к разговору о Пауло. Мате привык, что в личную жизнь Пауло никто особо не лез и не обсуждал. Мате даже казалось, что это связано не столько с Криштиану, сколько с обаянием аргентинца, безотказно действовавшим на всех окружающих. Мерих, конечно, не был исключением: Мате прекрасно видел, как Демирал смотрит на Пауло, как обнимает при встрече. Мате уже даже приучил себя мириться с таким проявлением дружелюбия: ревновать Пауло было бесполезно и глупо. Даже Криш не обращал ровно никакого внимания на чужие посягательства на личное пространство Дибалы, Маттейсу и вовсе следовало засунуть свое мнение куда подальше, и Мате старался. - Ну да, мы часто тусуемся вместе, - осторожно соглашается Мате в ответ на вопрос Мериха. - Мы хорошо ладим. - А были в том ресторане… - Мерих произносит знакомое Мате название, они действительно часто заруливали туда, когда болтались по городу. - Там божественная кухня, Паулито нравится, насколько я помню. - Да, заходили пару раз, - Мате улыбается, рассказывая про обалденную пиццу, лучше которой он не пробовал, а Мерих согласно кивает. Вообще, Мате не придал этому разговору какого-то значения. Обычная полуприятельская болтовня, о чём ещё, кроме футбола, говорить почти незнакомым друг с другом людям? О погоде, еде, да об общих знакомых. Он бы и тому, что Мерих то и дело оказывается где-то поблизости, не придал бы значения, всё-таки то, как он смотрел на Пауло, явно давало понять, что никакого интереса к Мате он испытывать не может. Но все эти мелочи, все совместные фото и селфи, все эти разговоры, вплоть до самого первого, в автобусе, всплывают в памяти Мате, когда Криш, поправляя запонки в манжетах, окидывает их обоих тяжелым взглядом и коротко приказывает: - Иди в душ. Дело было в раздевалке после матча. Мате даже гетры стянуть не успел, только футболку с шортами, и больше всего на свете ему действительно хотелось в душ, и пару минуток провести, уткнувшись носом Пауло в шею. Это можно было бы устроить, если бы они возвращались домой на одной машине, но у Пауло внезапно нарисовался срочный разговор с рекламщиками, поэтому уезжать со стадиона Мате собирался один, тем более, он не знал, поедет ли Криш сегодня к Пауло, об этом разговора не было. И в те две секунды, что Мате, закрыв глаза, собирался с силами, чтобы наклониться и стянуть с ног грязные гетры, к нему подсел Мерих с селфи. Ничего особенного в таком предложении Мате не усмотрел, улыбнулся в камеру, и даже собирался перекинуться с турком парой слов, когда заметил Криша. Тот уже переоделся - костюм, непроницаемое выражение лица, но что-то такое в глазах, что заставляет лёгкие Мате тревожно сжиматься. - Ага, я как раз собирался, - соглашается он, пытаясь сгладить ситуацию и одновременно ускользнуть в душевую побыстрее - в отсутствии Пауло Криш нервировал Мате особенно сильно, тем более, что никогда нельзя было понять, отчего у португальца дурное расположение духа. Да и вообще, в эмоциях Криша Мате путался как в ядовитой паутине - вечно попадал не туда. Моется он не очень торопясь - хотелось надеяться, что не придется снова столкнуться с Мерихом в раздевалке - испытывать терпение Криштиану как-то не хотелось. Хотелось позвонить Пауло и спросить, какого хрена происходит, и что такого, по мнению Криштиану, Мате натворил. Такой возможности ему не предоставляется - когда Мате возвращается в раздевалку, Криш по-прежнему там. На мгновение отвлекается от смартфона, изгибает идеальную бровь, и кидает короткое: - Я тебя отвезу. Даже если бы Мате сказали, что от этого зависит его карьера, он бы навряд ли смог одеться быстрее, чем в этот момент. То, что Криштиану так больше ни слова и не сказал, удивительным не было. Мате подмывало написать Пауло, но это было бы так беспомощно и по-детски, что он в конце концов отказывается от этой мысли, и молча забирается на переднее сидение, пристегиваясь, осторожно кося взглядом на Криша. Единственное рациональное объяснение происходящему - что Криш решил отвезти его домой, потому что Пауло занят, а Мате сегодня без машины, и сам Криш собирается остаться у Пауло. Это выглядело логичным, так что в дальнейшие размышления Мате углубляться не стал. Было странно вновь оказаться в машине рядом с Кришем. Он возил его раньше, и не раз, и Мате, опьяненный открывающимися перспективами и обжигающей близостью, совершенно не замечал всех тех оттенков настроения Криша, которые видел сейчас. Наверное, они - как и вся его глубоко запрятанная эмоциональность, - были видны только на контрасте, если знать, как Криш смотрит на Пауло, как Криш прикасается к Пауло, какой Криш рядом с ним. Через какое-то время Мате, поглядывающий то в окно, то на идеально-резной профиль Криштиану, перестает узнавать дорогу, а ещё через несколько мгновений - узнает. И это не дорога к его дому, это знакомая Мате дорога к особняку Криша. Дорога, которой его точно так же, после тренировки или матча, возили не раз. Он невольно замирает, вжимаясь спиной в кресло, переживая острую, душную волну возбуждения, смешанного с тревогой и общим ощущением неправильности. Не хватало Пауло. Для того, чтобы всё стало понятнее, проще и спокойнее не хватало одного его присутствия, и, несмотря на то, что знакомым покалывающим жаром окатывает лёгкие и низ живота, беспокойство никак не отпускает Мате. А Криш молчит, ни слова. Всё, как обычно. Ставит машину в гараж, проходит в дом, идёт по хитросплетениям коридоров и лестниц. Мате даже не оглядывается по сторонам, просто идет за ним следом, глядя Криштиану в спину, точно между лопаток. - Раздевайся, - бросает Криш, открывая дверь в спальню. Мате наконец-то удается заглянуть ему в лицо, когда он оборачивается. Разглядеть что-то за непроницаемой маской Мате снова не удается, но он всё равно заглядывает в тёмные глаза, расстёгивая пиджак и рубашку. Кажется, что взгляд Криша немного смягчается, когда Мате, раздевшись до белья, подходит к нему, уже обнаженному, с неконтролируемым, привычным восхищением облизывая взглядом роскошное тело. Может быть Мате ошибается в этом, но он точно не ошибается, когда плавно опускается на колени, лишь мгновение помедлив, прежде чем провести языком по знакомому узору вен на твердеющем под его губами члене. Ему даже слышится - наверняка галлюцинация, - негромкий, удовлетворенный вздох, сорвавшийся с губ Криша. А потом Роналду гладит его по щеке, заставляя поднять голову, проводит пальцем по губам - Мате помнит эту осторожную заботливость, которую раньше принимал за нежность, и мягко зарывается пальцами в волосы. Он не подталкивает и не тянет Мате к паху, Маттейс сам подается вперед, скользнув ладонями по литым бёдрам, чтобы удержаться, прежде, чем взять в рот, обмирая от таких чётких, ярких воспоминаний, нахлынувших вместе с этим. Вкусы, запахи, ощущения, всё это заставляет его тело дрожать от обилия ощущений, часть из которых, лишь фантомные воспоминания. Криш вдавливает кончики пальцев в макушку, по-прежнему не давя, Мате думает о том, что также делает Пауло и раньше, чем его накроет новым витком тревожности, он слышит его голос - чуть запыхавшийся, но вполне довольный. - Извини, что задержался, любовь моя. Я выбрался, как только смог. Мате до этого момента даже не подозревал насколько напряжен. Но стоило услышать голос Паулло, его приближающиеся шаги, как напряжение отпустило - спина, плечи, всё тело словно наконец-то выдохнуло, расслабившись. Пауло сплетает пальцы с Кришем прямо у Мате на затылке, и наверняка целует его - они оба не дают Мате поднять голову, но Мате чувствует перемену в Крише, почти необъяснимую. Словно тонкая преграда, отделявшая его от всего остального мира, лопается от одного прикосновения Пауло, то, что казалось крепкой сталью, оказывается хрупким стеклом, и Криштиану вдруг кажется не таким далеким, не таким отстраненным. Мате мягко, но старательно заглатывает его член до корня, сжимает глоткой чувствительную плоть, и совершенно точно слышит, как Криш издает тихий, довольный звук в губы Пауло. - Дай мне раздеться, - мурлыкает Пауло, сбито и рвано. - Сейчас. Люблю тебя. Он отстраняется от Криша, мягко тянет Мате за волосы и вдруг садится рядом с ним на корточки, оказываясь лицом к лицу. Маттейс пьяно облизывается, глядя на его раскрасневшееся лицо, полные мягкие губы и горящие глаза. И то, что Пауло подается к нему, впиваясь губами в губы - лучшее, что только могло случиться в этот момент. Мате млеет и тает в руках, настолько это привычно и приятно, и улыбается, когда Пауло отстраняется, игриво потеревшись кончиком носа о нос Мате. Он встает на ноги, рывком ослабляя галстук, а Мате, снова потянувшись к Кришу, успевает заметить, с какой глубокой, всепожирающей нежностью Криштиану смотрит на Пауло, рассеяно находя пальцами макушку Мате, чтобы погладить. Пауло, небрежно и быстро стряхнув с себя всю одежду, жмётся к Кришу - тянет к себе за волосы, целует в губы, улыбаясь и прижимаясь так тесно, что чуть ли не вплавляется всем собой в гладкую бронзовую кожу. При этом пальцы его ласково скользят по затылку Мате, чешут за ушком, поглаживают по щеке, и, когда Мате, отстранившись от Криша, тянется к нему, глянув наверх, Пауло закусывает губу улыбаясь с такой теплотой и нежностью, что Мате даже осторожно подталкивает его к постели - всего-то пара шагов, которые Мате преодолевает не вставая с колен - спасибо шелковисто мягкому ковру на полу спальни. Криштиану, кажется, хмыкает, но не мешает Мате скользить ладонями по ногам севшего на край постели Пауло, а губами по его члену. Мате отвлекается только когда Пауло мягко, намекающе тянет его за волосы - это тоже привычно, это значит, что Пауло слишком близко и хочет растянуть удовольствие, поэтому Маттейс и не упрямится, напоследок пощекотав кончиком языка нежную головку, прежде чем поднять голову. То что его к себе, на постель, сдвигаясь ближе к изголовью кровати потянет Криштиану для Мате стало полной неожиданностью. Он, конечно, потянулся за ним, будто привороженный, но дыхание сбилось почти до критической отметки, выдавая волнение. Ещё с ночи, проведённой с Неймаром Мате понял, что ему такое нравится. Трое в постели, сплетающиеся руки, хаотичные ласки, а после - идеальное единение, унисон движений и чувств, симфония ощущений. С той же ночи, с томных, завораживающих взглядов Пауло он понял, что и Пауло получает от этого кайф. Но, если даже Мате и фантазировал насчет Криша и Пауло, он не думал, что это будет так. Криштиану на белоснежных простынях, придерживающий Мате за бёдра, и Пауло, прижавшийся со спины, приласкавший шею влажными поцелуями, шепнувший на ухо: - Ты ведь хочешь? Мате не стал врать, хоть и побаивался. Хочет ли он Криша, сейчас ведущего ладонью по его боку так, что у Мате сердце колотилось в каком-то безумном, диком ритме. заставляя кровь кипеть? Хочет ли он Пауло, ласковым зверем, прижавшегося к спине, погладившего по груди, лизнувшего за ухом? - Да... очень… Криштиану тянет его к себе длинным, ласковым движением. Гладит по щеке, по шее и груди, устраивает ладонь под рёбрами, согревая, давая прочувствовать свою силу, и тянет Мате на себя до тех пор, пока тот не окажется с ним нос к носу, опираясь на локти по обе стороны от его головы. Почему-то об этом Мате забыл. Эти воспоминания как-то вытерлись из памяти, истаяли под осознанием, что за человек Роналду - но он целовался так, что у Мате разъезжались колени. Эта ласка была чувственной, глубокой, властной, Маттейс тонул в поцелуе, чувствуя, как дрожат колени и локти, как Криш обжигает прикосновением ладоней к бёдрам и ягодицам, растягивая в стороны, чтобы Пауло, вновь прильнувший к спине мог провести влажными пальцами между ними, приласкав поджавшуюся и запульсировавшую дырку. Пауло мурлыкает нежности, оставляя поцелуй за поцелуем на спине Мате. Некоторые Маттейс уже выучил на слух - хороший мой, сладкий, солнышко, - некоторые, сложносочиненные, не понимал, но чувствовал всем телом исходящую от Пауло нежность. Когда он наконец-то толкается внутрь, вдоволь приласкав Мате пальцами, когда прижимается пахом к бёдрам, обняв за пояс и тихо, довольно застонав Мате в плечо, Маттейс теряется в ощущениях, невольно вцепляясь в Криштиану, словно в спасительную соломинку. Это всё странно - то, что они оба возбуждены, почти вплавлены друг в друга, но всё, что делает Криш, это гладит по волосам и ласкает поцелуями приоткрытые в стоне губы, пока Пауло плавно, неторопливо двигается, придерживая Мате за бёдра и сладко выдыхая нежности в загривок. Когда Пауло отстраняется Мате невольно издает скулящий жалобный звук - его состояние близко было к эйфории, на волнах которой можно долго покачиваться, ловя отголоски удовольствия, которые нахлынет позже. Звук, наверное, получается совсем уж жалостливым, ведь Пауло, осторожно касаясь пальцами лица Мате, разворачивает его к себе, целуя. Он был восхитительно хорош, разгоряченный и возбужденный, Мате просто дурел, когда он, такой, склонялся над ним, распластанным, а иногда и привязанным к постели, и делал всё то невероятное, что хотел делать с Мате. Маттейс ему доверял. Эта мысль приходит только сейчас, до этого в ней словно не было нужды. Доверял, поэтому послушно приподнял бёдра, когда Пауло потянул наверх. Поэтому только прижмурился, распахнув губы в стоне, когда Криш глубоко и плавно толкнулся бёдрами, скользя членом внутрь. Поэтому завороженно кивнул, когда Пауло, прикоснувшись кончиками пальцев к губам, погладил, прошептав: - Расслабься, медвежонок. Я обещаю, тебе будет хорошо. Только расслабься. Пауло ещё поцеловал в лоб, между сведёнными к переносице бровями, и тогда только Мате понял, что напряжённо хмурится. - Может, ему лучше видеть тебя, diamante? вдруг предлагает Криш. Хрипотца в голосе выдает его возбуждение, и то, как он смотрит на Пауло… Мате невольно сжимается на толстом члене, тихо застонав, и оперевшись рукой о плечо Криша. Тот только гладит успокаивающе по боку, продолжая смотреть на Пауло. - Наверное, ты прав, - с лёгкой улыбкой соглашается Пауло, снова потянув Мате к себе и поцеловав в изгиб шеи. Мате так хочется приласкать себя, что дрожат кончики пальцев - поцелуи Пауло и горячий твёрдый член внутри слишком быстро подталкивают его к краю. - Солнышко, тебе лучше развернуться. Я помогу. Пауло ласковый. Внимательный. Он всегда прикасался к Мате бережно, даже если давил раскрытой ладонью на затылок, вынуждая принимать его член до самого корня, вжиматься кончиком носа в короткие паховые волоски. И тем не менее, Мате часто чувствовал себя перед ним совсем беззащитным. Как сейчас, когда, подчиняясь горячим, тяжёлым рукам Криша, оплетающим его тело, ложился спиной на его грудь, откидывая голову на плечо и едва дыша от волнения и возбуждения. Криштиану держал крепко, одной рукой поперек груди, другой придерживал за бедро, пока Пауло, направлял его член, свободной рукой сжимая задницу Мате. Криш несколько раз двигает бедрами, проникая глубже, гладит Мате по груди, по животу, едва коснувшись по-прежнему твёрдого, изнывающего без ласки члена, и укладывает Мате удобнее, так, чтобы иметь возможность целовать. Мате только старается не зажиматься, не сопротивляться, не мешать. Горящие глаза Пауло и сладкая нежность, пополам с властностью, достающиеся от Криша того стоят. И всё становится совсем, совсем хорошо, когда Криш снова целует его, горячо, властно, врываясь языком в рот и шаря пальцами по затылку, то сжимая волосы в кулак, то давя на макушку, а Пауло… Пауло наклоняется и без лишних прелюдий скользит горячим влажным ртом по члену, одновременно перекатывая в ладони потяжелевшие яйца. Мате слышит протяжный скулящий звук, это наверняка он скулит от удовольствия, не зная куда деть руки, куда всего себя деть - слишком непривычная поза. слишком крепко держит Криш и слишком сладко ощущается Пауло, нежно обсасывающий головку и поглаживаюший пальцами под яйцами, там, где член Криша растягивал задницу. - Медвежонок, - полувопросительно, может, чуточку насмешливо, но всё равно нежно (или заботливо) шепчет Криштиану прямо в губы, легонько поддав бёдрами наверх. Ещё раз и ещё, плавно и медленно, не прекращая целовать, так же, как Пауло не перестает ласкать член своими восхитительными губами, так что Мате даже не сразу понимает причину дискомфорта - ему ведь должно быть невозможно хорошо. И ему хорошо. Так, что тело едва не вздрагивает от прикосновений к самым чувствительным точкам - когда Криш, поглаживая по груди, касается твёрдых сосков, или когда Пауло свободной рукой гладит тонкую кожу пониже пупка. А дискомфорт - растяжение, слишком сильное и непривычное, постепенно сходит на нет под напором ласковых прикосновений, и, когда Мате расслабляется, Криш снова двигает бёдрами, а Пауло добавляет ещё один палец к тем, что прижимаясь к члену Криша растягивают натруженную, влажную от смазки дырку. - Всё хорошо, сладкий, - шепчет Пауло после нескольких витков этого нарастающего безумия. Мате смотрит на него совершенно расфокусировано, испытывая помимо дикого, изматывающего возбуждения и какую-то болезненную благодарность - к Криштиану, который удерживал его, гладил, целовал и отвлекал, и к Пауло, который сейчас зацеловывал низ его живота, медленно поднимаясь выше. - Да, - только и может шепнуть Мате, выдохнув и постаравшись совершенно расслабиться, когда Пауло, прижимая головку к растянутой дырке, толкается внутрь, скользя вдоль члена Криша. Это настолько одуряющая близость, что Мате едва может дышать. Он чувствует себя таким заполненным, когда Пауло наклоняется над ним, втиснувшись на всю длину и поймав идеально-неторопливый ритм вместе с Кришем, что даже двинуться навстречу не может. Пауло поочередно вбирает в рот его соски, лаская и доводя Мате до состояния близкого к обмороку. Потом толкается ещё сильнее и глубже - у Мате окончательно перехватывает дыхание, - наклоняется, чтобы поцеловать его приоткрытый в стоне рот, а потом тянется к Кришу и целует его. Это похоже на осязаемое, сладкое и яркое безумие. Мате зажат между ними, стремящимися прижаться как можно теснее друг к другу, ему достается безумное количество прикосновений и поцелуев, ему даже не нужно касаться себя, чтобы кончить - Пауло сам протискивает руку между их телами, и быстро, ловко дрочит ему, срываясь короткими стонами в губы Криштиану. Криш, кажется, держит их обоих, Мате не уверен, сам он цепляется за Пауло и постоянно проваливается в тёмный чувственный омут, выныривая только чтобы глотнуть воздуха и издать еще один стон. Мате совсем не помнит, как кончает - его переполняет столько эмоций, столько чувств и ощущений, что оргазм просто растворяется в этом водовороте. Просто в какой-то момент он понимает, что ему нужно больше нежности, больше ласки, и больше всего ему хочется прижаться к Пауло. Пауло обнимает его лицо ладонями, прижавшись лбом ко лбу, гладит большими пальцами по щекам, выдыхает в губы: - Ты позволишь ещё… - он делает судорожный вздох, когда Криш подкидывает бёдра, и у Мате от излишне острого удовольствия закатываются глаза. - Ещё немного, малыш… Мате просто кивает - ни на что больше сил нет. Кивает, цепляется за Пауло, и проваливается в очередной омут, умом отдалённо понимая, что Пауло и Криш удерживают его, трахая так глубоко и по-животному страстно, что кровать бьётся изголовьем о стену, что они целуются, издавая друг другу в губы такие звуки, что возбуждение, вопреки всем законам физиологии снова начинает ворочаться где-то в паху. Потом кончает Пауло - он тихонько, непривычно всхлипывает, вжавшись в них обоих, замирает, мелко вздрагивая, судорожно двигает бёдрами пару раз. Криштиану догоняет его в несколько толчков - он как всегда сдержан, только Пауло тянет к себе для поцелуя с непривычной Мате страстью. - Люблю тебя, - тихо шепчет Пауло Кришу в губы, прежде чем отстраниться и рухнуть спиной на постель. - Боже мой. Как же я тебя люблю. Мате не совсем уверен, как именно он сам оказался на постели, но видимо Криш просто перекатился на бок вместе с ним, мягко скинув его Пауло под бок. Сам Криштиану вытягивается позади Мате на постели с каким-то красивым довольным урчанием, а Пауло, протянув к Мате руки, гладит его по лицу и шее, придвинувшись ближе. - Пойдем в душ, - мурлыкает он, погладив Мате большим пальцем по нижней губе. - Уже поздно… Ты не голоден? Мате только головой качает, он не уверен, голоден он или нет, но он настолько измотан, что навряд ли смог бы шевелить челюстями, пережевывая ужин. Ему нравится смотреть на Пауло, плавно усевшегося рядом, потянувшегося - золотистая кожа блестит, покрытая плёнкой испарины. - Мы займем ванную, любовь моя? - мурлыкает Пауло, через Мате наклонившись к Кришу. Мате не слышит, что отвечает португалец, может быть, он и вовсе молчит, только опускает ресницы в знак согласия или говорит что-то беззвучно-понятное для Пауло. Вставать тоже не хочется, но Мате всё равно послушно тянется за Пауло и даже пытается проявить какую-то самостоятельность - впрочем, зря, руки настолько его не слушаются, что даже вымыться толком не получается. Пауло прижимает его к стене, мурлыкая нежности и где-то между влажными, нежными поцелуями успевает вымыть их обоих, иногда прижимаясь к Мате, чтобы перевести дух - видно, что он тоже изрядно вымотан. Когда они возвращаются в спальню, Криштиану там нет. Зато постель перестелена и в комнате царит привычная прохлада - после тёплого душа это ощущается особенно остро, мурашками по коже. Пауло кажется совершенно беззаботным - забирается в постель. тянет Мате к себе, и вдвоём они устраиваются под одеялом так привычно, словно они дома у Пауло и Маттейс поздним вечером привычно вжимается в его ключицы лицом, вдыхая тёплый, терпкий аромат кожи. - Можно спросить? - сонно просит Мате, едва справляясь с сонливостью, нахлынувшей вместе с расслаблением. - Конечно, - Пауло привычно зарывается пальцами в волосы. Это хорошо и правильно, Мате это нравится. - Спрашивай. - Я что-то сделал не так? С Демиралом? Но я ничего не делал. Или… Или Криш не сердился? Я плохо его понимаю… Пауло молчит какое-то время, просто поглаживая Мате по макушке, а потом тихо спрашивает: - Тебе было хорошо? - Да, - Мате кивает искренне и без раздумий. Было настолько хорошо, что теперь, когда лёгкий страх неизвестности исчез, он был бы не прочь повторить этот опыт. - Всё в порядке, Мате. Просто столько всего намешалось… Но всё хорошо. Спи, ладно? Мате согласно кивает - спать действительно хочется слишком сильно, а спросить, чего там такого намешалось, можно будет и завтра - Пауло никогда не уходил от ответов на вопросы. Криштиану приходит когда Мате уже почти проваливается в сон. В комнате становится ещё темнее - закрываются шторы, гаснет последний ночник, и перед тем, как окончательно провалиться в сон, Мате чувствует, как тяжёлая тёплая рука бережно гладит его по волосам.

***

Мате просыпается в темноте и первые несколько секунд никак не может сообразить где он. Широкая постель пуста, но шторы задернуты - Мате помнил по опыту, что в этом плане поблажек от Криштиану ждать не приходилось, солнечный свет, казалось бодрил его по утрам не хуже чашки кофе. Мате был не прочь поваляться лишних пять минут в удобной кровати, пользуясь этим временем, чтобы прочувствовать, как немного ноют мышцы по всему телу - и после вчерашнего матча, и после вчерашнего секса. Потом только он нашаривает выключатель у ночника - управляться с автоматическими шторами он всё равно не умел и, оглядевшись в золотисто-жёлтом свете лампы, обнаруживает на соседней подушке - на той, где ночью спал Пауло записку. “Дождись меня, вернусь к полудню. Позавтракай. P.S. Загляни под подушку”. Оставаться дома у Криша странно, тем более странно хозяйничать на его кухне, но от завтрака Мате действительно не отказался бы. Или хотя бы от чашки кофе. Под подушку он заглядывает с интересом - даже не представляет, чего ждать. Обнаруживает там шоколадку - в знакомой обертке, с крохотной эмблемой Барселоны, и расплывается в улыбке - завтрак обещает быть невероятно вкусным (и таким же вредным). Секундой позже разъезжаются шторы, впуская в спальню яркий солнечный свет, а Мате, щурясь после полумрака, оглядывается по сторонам, не особо надеясь найти скрытые камеры, но ни капли не сомневаясь в их наличии. Завтракает он на кухне, устроившись за столом с ноутбуком и тарелкой. Мате, может быть сегодня и обошелся бы кофе и шоколадкой, но мысль о понатыканных повсюду камерах почему-то дисциплинировала, хотя Маттейс и сомневался, что Кришу интересно, как он проводит время. Так что завтрак был привычным, полезным и сбалансированным, а потом уже Мате развернул шоколадку, балдея от нежного молочного вкуса. Где-то на втором глотке кофе на экране высвечивается входящий звонок - Мате удивляется, увидев имя Неймара. Они часто трепались, когда Джуниор связывался с Пауло, но самому Маттейсу Неймар до этого дня не звонил. - Где наше аргентинское сокровище, куда пропало? - со смехом тараторит Неймар, помахав в камеру. - Привет, медвежонок, как дела? - Привет, - Мате улыбается, невольно заражаясь жизнерадостным настроением Неймара. - Пауло занят, вернется ближе к полудню. - Ну вот так всегда, только он мне нужен… Постой, а ты где? Что-то интерьерчик смутно знакомый, но не тот… Ты что, дома у Роналду? Мате едва успевает кивнуть, прежде чем Джуниор, оглядев его, повысит голос ещё немного: - Ты, дома у Роналду завтракаешь кофе с шоколадкой? Ну это офигеть, малыш, он так скоро тебе свою любимую тачку погонять даст. - Да ну тебя, - смущенно фыркает Мате, спрятавшись от взгляда Джуниора за кофейной чашкой. - А зачем тебе Пауло? - Похвастаться хотел, - сообщает Неймар с капризной ноткой в голосе. - Лео вчера подарил! Следующие пару минут Мате со всей ответственностью и вниманием рассматривает комплект из серёжек и кольца - всё, разумеется, с бриллиантами, красующийся на Неймаре. - Очень красиво, - вполне искренне говорит он. - И тебе вообще идут… бриллианты. - Они всем идут, солнышко, - довольно мурлыкает Неймар, кажется, вполне удовлетворенный реакцией Мате. - Только нужно уметь их носить. Нет, ну надо же… - Неймар опять переводит взгляд на шоколадку, кусочек которой Мате почти украдкой сунул в рот. - А я то думал, Криш будет не в восторге от твоих новых турецких поклонников, м? Я бы не сказал, что вы смотритесь особо горячо вместе, но это же дело вкуса, я понимаю, - Неймар явно дразнится, посмеиваясь, а Мате и вправду интересно, что за ажиотаж такой из-за пары фотографий. - Ты комменты-то к фотке читал, лапонька? - интересуется Неймар, закатив глаза, когда Мате качает головой. Еще пару секунд Неймар смотрит на него со нежной смесью удивления и сочувствия, а потом обстоятельно раскладывает по полочкам насчет того, что Мерих не прочь бы снова занять место Мате на поле и, что вполне может помочь с первым пунктом - в постели Пауло. И если сам Мате этого не понимает, то это, конечно, “миленько”, но со временем пройдет. Так что все эти фотки, дружелюбие и улыбки не просто так, - по экспертному мнению Неймара. - Он бы тебя по любому попытался в постель затащить, - подытоживает Неймар, вытащив откуда-то блюдце с фруктами и задумчиво закидывая в рот клубнику. - А фотки бы слил потом Кришу. Я бы так сделал, какой смысл Паулито расстраивать? - Офигеть, - в конце концов выговаривает Мате, действительно пораженный расписанным Неймаром раскладом. - Но зачем такие сложности-то? Нужно ведь показывать себя на поле и… - Хорошо, что Криш за тобой присматривает, медвежонок, - перебивает Неймар, покачав головой. - А, ну ещё этот тощий португальский выскочка сцепился с Лео, - сообщает Джуниор, поджав губы. - Пищал там, что Роналду круче Месси, - Неймар фыркает. - Никаких понятий о приличиях. Лео вот выбесился, - Неймар задумчиво смотрит на кольцо на пальце, поворачивая руку, чтобы солнце играло на гранях камней. - Криш наверняка тоже, такую херню никто не любит. Так что думал, что настроение у него будет… Ну, я не ожидал увидеть тебя у него на кухне с шоколадом, - Неймар снова жизнерадостно улыбается, подмигнув Мате. - Передай Пауло, что я звонил. И продолжай быть хорошим медвежонком… А, и приезжайте уже ко мне в гости, я соскучился! Мате обещает всё передать Пауло и поговорить с ним насчет поездки в Париж, и прощается с Неймаром, обдумывая всё услышанное.