По краю тумана

Мама, одетая в белый кружевной топ с длинными рукавами, сидела на заднем сиденье машины, нервно покачивая ногой, на которой виднелась классическая бежевая лодочка на шпильке. Черная юбка до колен выглядела строгой и офисной, но высокий разрез спереди это впечатление портил, придавая маминому образу сексуальной пикантности. Я, одетая не в пример скромнее, разглядывала свой маникюр, раздумывая над создавшейся невеселой ситуацией. С первого взгляда можно было подумать, что у родителей, всех троих, происходящее полностью под контролем, но я в этом здорово сомневалась -зная папу, да и маму с Родионом Романовичем, можно смело утверждать, что мне, по традиции, плохие новости сообщать просто не стали, чтобы глупостей не наделала. Так что верить всему, что мне наговорили, уж точно не стоит -в моих же интересах от меня тщательно скрыли самое важное и опасное, а значит, придется раскинуть мозгами и действовать за спиной родителей, если я хочу выйти из этой ситуации с Платоном и шумихой в средствах масс -медиа с минимально возможными потерями. И как, спрашивается, это сделать? -Так и будешь молчать? -мама повернула голову, одаривая меня внимательным взглядом. Я с неохотой подняла глаза от своих ногтей, понимая, что вступить в диалог все -таки придется. -А ты от меня чего ждешь? Исповеди? -я вздохнула и откинулась на спинку сиденья. "Гелендваген" из свиты Каймана, в котором мы расположились, находился на подземном паркинге отеля, и мы с мамой просто закрылись внутри, чтобы некоторое время побыть в тишине и наедине. Куда -либо ехать, хоть в ту же "Бабочку", нам обеим перехотелось -не было вообще никакого желания свистнуть навязанному папой водителю тире телохранителю, отирающемуся в зоне видимости, и назвать конечный пункт следования. Возвращаться в снимаемые апартаменты хотелось еще меньше, поэтому мы просто сидели на кожаных сиденьях и понятия не имели, что делать дальше, я уж точно. -Хотя бы, -удивила меня ответом родительница. -Мы когда с тобой последний раз общались как следует? Как мать и дочь, имею в виду? Да не было такого. -Интересно, с чего бы нам обеим это делать? -хмыкнула я, снимая с ног леопардовые туфли. Мама поморщилась от моих слов, словно они причинили ей вполне реальный дискомфорт. -Действительно. Учитывая, что ты переспала с моим практически мужем. -А ты переспала с лучшим другом своего мужа, -я мило улыбнулась. Мама втянула носом воздух, но удар приняла и лишь чуть сузила глаза, которые слегка потемнели от злости. -Не смей обвинять меня в том, что я делала, чтобы выжить, -произнесла она голосом, звенящим от напряжения. -Родион был мне нужен. В то время так уж точно. Полозы имели в городе слишком большую власть, чтобы я просто так отказалась от покровительства одного из них. -М, разве у Родиона Романовича была репутация? Он вроде как был нелюбимым сыном и не менее любимым братом, его никто всерьез не воспринимал же, -удивилась я. -У него была фамилия, этого достаточно, -мама скрестила на груди руки, -и не переводи стрелки. Глеб, Таня. Вот это реально было обидно. -Сколько раз мне извиняться? -буркнула я, непроизвольно копируя ее позу. -И вообще, с чего это я вообще должна это делать? Да, признаю, влюбилась я в твоего Бейбарсова, или как его там, но потом поняла, что вообще это была тупая идея. Он не подходит ни мне, ни тебе. Мы обе ему не нужны, мам. И хорошо, что вы не поженились, не думаешь? -То есть, я тебе еще и спасибо сказать должна? -возмутилась бывшая папина жена. -Ну как бы да. Мама приподняла левую бровь и я поняла, что меня только что послали. Далеко так, молча и по очень известному адресу, но не обиделась -в конце концов, она имела на это полное право, а в истории с Глебом я и впрямь поступила с ней не слишком красиво. И пусть это была своеобразная месть за папу, помноженная на мое категоричное "хочу", меня это не оправдывает вообще никак. -Ну что ж, -констатировала мама, понимая, что я не буду слезно вымаливать у нее прощения, -поздравляю. Ты единственная, кому удалось увести у меня мужика. Гордись, что ли. -Серьезно? -не поверила я. -А как же Алла Миронова? -Ну ты вспомнила, -мама закатила глаза, -когда это было. И Руслан к ней сам ушел, добровольно, мать его. Не знаю, кто грохнул эту сучку, но спасибо ему огромное. И вообще, хватит об этом. Другие темы есть, не думаешь? -Ты про Аглаю Плетневу? -нахмурилась я, вытягивая ноги в белых джинсах с разрезами на коленях. -Не хочу ее втягивать. И за Алису страшно. -За Алису я бы не волновалась, -мама повертела на пальце обручальное кольцо, презентованное Родионом Романовичем, -Аглая не дура, при ее -то профессии, и сразу просекла, что отказ вести дело твоего мужа будет для нее чреват последствиями. А единственное слабое звено у нее сама знаешь, какое. -Разумеется, -кивнула я, -Алиса. -Вот, -мама сняла кольцо и с раздражением вернула его обратно, понимая, что отсутствие украшения может аукнуться для нее неприятным разговором с Тайпаном. -Поэтому Алиса в безопасности. Да и Толик не дремлет. Насколько я успела разобраться в ситуации, с Юрием они неплохо так знакомы, возможно, даже обучение вместе проходили или как -то пересекались в своей профессии. В любом случае, пока рядом с Плетневыми находится этот человек, им обеим ничего не угрожает. -Очень надеюсь, -вздохнула я, -но мне -то что делать? Играть по правилам Грифанова? То есть звонить Аглае, назначать встречу и уговаривать ее вести дело Платона? -Как вариант, -мама взяла меня за руку. -Открыто идти против Грифанова опасно, он слишком высоко сидит, а доказательств его настоящей личности у нас нет. Можно, конечно, сделать вброс в прессу, интернет и телевидение, но без доказательств, Таня, сама понимаешь, это будет слишком легко оспорить. Как у политика, у него слишком безупречная репутация. И сейчас мы можем ее очернить, и то слегка, но не подорвать. Нечем подрывать, потому что. И выйти из этой истории с минимальными потерями мы можем попробовать. Для начала -звони Аглае и назначай встречу. В "Бабочке". Там мы все обсудим и решим, стоит ли игра свеч, или лучше придумать что -нибудь другое. -А папа и Родион Романович? -я потянулась за айфоном. -Им пока не стоит знать ничего лишнего, -мама нахмурилась. -Таня, они оба еле на ногах держатся, чтоб ты знала. Эта история с киллером, который на тебя охотится, потом Ольга с Платоном, а теперь еще и Грифанов... Пожалей их. У Леопольда сердце, сама знаешь, я не представляю, как он еще жив вообще, -она судорожно вздохнула. -Родиону не легче. Его твоя свадьба просто выбесила. -Да ладно? -пробормотала я в полном недоумении. -Шоколадно! -огрызнулась мама. -Родион по мне с ума сходит не первый год, сама знаешь, и ему все это очень нелегко дается, я умею нервы трепать, уж поверь. А безответная любовь вообще штука жуткая, мужиков ломает просто. Я буквально сломала Родиону жизнь, и он уж явно не хотел, чтобы с Иваном ты поступила так же. И что в итоге? Я сжала губы и отвернулась. Разговор свернул куда -то не туда. Ивана сейчас вспоминать совсем уж не стоило, потому что дышать стало больно до слез в глазах. Я ведь не хотела замуж, но все произошло так быстро, что отступать уже было некуда. Меня просто лишили права выбора. И Иван... Мое предательство, по сути не первое, сильно его задело. Особенно учитывая, что в этот момент он парился в камере, прикрывая меня от обвинения в распространении наркотиков, причем очень крупной партии. И чем я ему отплатила? -Мам, -я судорожно вздохнула, понимая, что выдержка мне стремительно изменяет. -Что, больно? -хмыкнула мама. -Терпи. И мне больно. Но мы справимся, правда? Кивнув, я развернулась к ней и обхватила руками, которые откровенно дрожали. Мама, застыв от неожиданности, обняла меня в ответ, позволяя вволю расплакаться на ее плече. Слезы, по традиции, облегчения не приносили, но и сдохнуть, забившись в дальний угол, уже не хотелось. Наоборот, на смену отчаянию и беспомощности приходила злость, поэтому какое -то время спустя я отстранилась, потянулась за влажными салфетками и молча принялась приводить себя в порядок. Мама, внимательно за мной наблюдающая, сузила глаза. -Колись, дорогая. Что задумала? -Тебе понравится, -я нашарила туфли и, сочтя диалог законченным, полезла между передними сиденьями, устраиваясь за рулем. Когда "Гелендваген" вспыхнул фарами, навязанный нам водитель бросился к машине, но был вынужден отпрыгнуть в сторону, едва я решительно нажала на газ и рванула прямо на него. Мама молча вцепилась в спинку переднего сиденья и устремилась на меня острым взглядом, пронизывающим насквозь. Но не мешала, не отговаривала и не перехватывала руль, а значит, дала негласное одобрение на то, что я задумала. Это стоило считать маленькой победой.