По краю тумана

Шампунь, гель для душа, жидкое мыло -все содержало экстракт ненавистного мне алоэ. Не знаю, кому в данном лечебном учреждении пришла в голову гениальная мысль закупить партию косметики с этим отвратительным на мой взгляд растением, но факт оставался фактом -полноценные водные процедуры мне не светили. -Марин, -я страдальчески посмотрела на горничную, выходя из ванной комнаты, -будь другом, съезди домой, а? Привези мне мой гель, шампунь и все остальное, сама знаешь, чем я пользуюсь. Пожалуйста. От алоэ меня тошнит. -Поздновато уже, -девушка покосилась в окно, за которым сгущались сумерки, -но чего ради вас не сделаешь. Но с условием -поужинаете вы нормально. Идет? -она кивнула на стол, который старательно сервировала. Я посмотрела на рыбу -гриль, запеченную с овощами и рисом, особого аппетита не ощутила, но покорно кивнула -чего не сделаешь ради любимого фруктового геля. Капельницы, коими меня пичкали дважды в день, оказывали полезное воздействие на мою нервную систему, но вот с аппетитом у меня были сложности. Банально ничего не хотелось. Нет, я знала, что паста с креветками и творожный мусс с ягодами -это вкусно, но каждый раз приходилось буквально заталкивать в себя еду, понимая, что внутривенное вскармливание мне совсем вот не уперлось. Если я начну худеть, то папе, да и врачам, вряд ли это понравится, и черт знает, на сколько времени я вообще останусь в этом месте. Нет, надо набираться сил, хотя меня при виде еды едва ли не тошнит. Этот ужин исключением не был -я изображала аппетит, жуя запеченные баклажаны, морковь и сладкие перцы, вкуса еды совсем не ощущая. Марина, сидящая напротив с чашкой чая, внимательно за мной наблюдала, но в глазах горничной я видела сочувствие -девушке было меня жалко. Тем не менее, свою тарелку я опустошила, от добавки отказалась и устроилась на кровати, сжимая руками чашку черного чая с лимоном. -Может, все -таки позволите перевести вас в другое место? -осторожно вопросила Марина, поднимая не самую приятную для меня тему. Я поморщилась. -Смысл? Журналисты меня достанут где угодно. А тут мне более -менее нравится. Не дом, конечно, но сойдет, -я допила чай и посмотрела на штатив с капельницей, уже заряженный пакетом с вечерней порцией лекарства. Марина, наотрез отказавшись от услуг медсестры, самолично вонзала иглу в мои вены, причем так ловко и безболезненно, словно полжизни отдала этому занятию. У этой девушки столько талантов, что она начинает меня пугать, честное слово. -Я вернусь через пару часов, -произнесла горничная, привычно беря меня за руку, чтобы поставить капельницу. -Вы к этому времени спать уже будете. -Разбуди, пожалуйста, -попросила я, ощущая в руке инородный предмет и стараясь не обращать на него внимания. -В душ очень хочется. Рассмеявшись, Марина набросила на меня плед, притушила освещение и выскользнула из палаты, плотно прикрыв дверь. Проводив ее взглядом, я расслабленно выдохнула, устроилась поудобнее и закрыла глаза, зная, что минут через десять меня потянет в сон. Пребывание в клинике неврозов меня не сильно отягощало, опять же благодаря лекарствам. Я была вялой, полусонной и единственное, на что меня хватало, это чтение, потому что других развлечений в моем распоряжении не имелось. Ни айфона, ни планшета, ни телевизора -меня категорически держали подальше от того, что могло дать мне связь с внешним миром. Врачи не хотели давать нагрузку на мою нервную систему новостями из средств масс -медиа, явно зная, что ничего хорошего я там не увижу. С одной стороны, я была даже рада отсутствию какой -либо информации, с другой -меня это подсознательно нервировало. Слишком многое осталось за стенами этой клиники и требовало моего внимания. У нас с Платоном, вроде как, должен состояться суд, но у меня по этому поводу нет ни малейшей информации. Интересно, что будет делать Ольга Юрьевна, если я не смогу присутствовать на данном процессе? Будет до бесконечности откладывать заседание? Дяд Саша -то, подозреваю, моему исчезновению будет только рад, минус один свидетель в его деле. Примерно на этом моменте я начала отключаться. Со сном мой организм боролся без особого энтузиазма, поэтому Морфей в свои мягкие объятия меня забрал без какого -либо сопротивления с моей стороны. Под воздействием лекарств сны мне не снились, я просто проваливалась в темноту, и меня это полностью устраивало. Не знаю, чем конкретно меня накачивают, но это явно снотворное, успокоительное и антидепрессанты. С другой стороны, обычно эти три составляющие для меня заменяет хорошая порция мартини… Открывшуюся дверь я отметила краем сознания, зная, что волноваться мне не о чем. Клиника, благодаря моим родителям, серьезно охраняется, даже муха лишний раз не пролетит. Наверняка дежурная медсестра заглянула, чтобы убедиться в том, что я мирно сплю, ну или Марина вернулась раньше времени, управившись с поставленной задачей легко и профессионально. К кровати кто -то подошел, смотря на меня сверху вниз. Открывать глаза и вообще шевелиться мне не хотелось, поэтому я не обратила на чужое присутствие должного внимания. Слегка насторожилась лишь тогда, когда по моей руке скользнули кончики пальцев, оглаживая от локтя к внутренней стороне запястья и, подцепив иглу, осторожно вытащили ее из вены. Странно вообще -то. Скорость подачи лекарства достаточно низкая, полпакета еще должно остаться точно, но кто -то решил, что хватит с меня на сегодня. Что ж, не буду спорить. Спать, лежа на спине, я не люблю, поэтому только рада возможности сменить позу и с головой свернуться под пледом. -Таня. От этого голоса я дернулась так, словно сунула мокрые пальцы в розетку. Выделившийся в кровь адреналин мгновенно выжег остатки снотворного, позволяя мне открыть глаза, отбросить плед и резко принять сидячее положение. Тяжело дыша, словно астматик со стажем, я расширенными зрачками вцепилась в лицо Платона, который держал меня за руку и улыбался. Этого не может быть. Откуда мой муж взялся в этих стенах? Территория тщательно охраняется… Да о чем я вообще?! Вспомнить только, кем являются его родители, и становится понятным, что для этой семейки не существует закрытых дверей и непреодолимых преград. -Ты тут что забыл вообще? -меня натурально трясло и муж успокаивающе сжал мою ладонь, которую мне очень хотелось выдернуть. Вот только мозг услужливо подкинул картинку избитого до полусмерти Марка, и я, ведомая страхом, решила не рисковать. -Теплый прием, -усмехнулся Платон, -я думал, ты будешь мне хотя бы рада. Ошибся? -Платон, -я заставила себя быть спокойной и терпеливой, хотя понимала, что ситуация явно внештатная. -Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя. -Не знал, что навестить собственную жену это преступление, -пожал плечами сын Ольги Юрьевны. -А вообще я соскучился. Я устал от нашей с тобой войны. Мы можем начать все сначала? Прошу тебя. Я беспомощно посмотрела на него. Вот что мне делать? Что сказать? -А суд? Примирительное соглашение? -я с трудом сглотнула. -К черту. Мне нужна ты, а не карьера или репутация, -муж за руку потянул меня к себе, заставляя наши лица практически соприкоснуться. -Таня, я так больше не могу. Ты меня убиваешь, -он судорожно вздохнул. -После того чертова интервью… Я был зол. О боги, как я был на тебя зол! Ты одним махом уничтожила меня, мою карьеру, мою репутацию… Это был самый сильный удар в моей жизни. Я не ожидал от тебя такой подставы. Но у меня было время подумать. И я понял, что с самого начала вел себя неправильно. Я пытался тебя контролировать, посадить в клетку, держать на поводке… Но это не работает. Не с тобой. Тебя нельзя принуждать или загонять в рамки. И я готов исправить все ошибки, если ты дашь мне второй шанс. Нам. Таня, прошу тебя, он прижался горячими губами к моей руке, заставляя втянуть носом воздух и отвернуться. Горло перехватило. Что мне делать? Чего я хочу? -Платон, -голос мне повиновался с трудом, -мне надо подумать. Уходи, ладно? Скоро вернется Марина. Тебя не должно здесь быть. -Хорошо, -не стал спорить муж, -я дам тебе время. Сколько хочешь. Коснувшись губами моей щеки, он посмотрел на меня долгим взглядом, в котором плескались боль и тоска. Я, ненавидя себя за равнодушие, которое этот человек во мне вызывал, вымученно улыбнулась, понимая, что дальше так жить нельзя. С этим надо что -то делать. Да у меня Роман вызывает больше эмоций, чем собственный муж. Когда Платон ушел, позволяя мне обессиленно рухнуть на подушки, я уставилась в потолок, смутно белеющий в темноте. Господи, ну зачем, зачем я согласилась выйти за него замуж? Если бы знала, к чему в итоге это приведет, то даже ради папы не стала бы впутываться в это сомнительное мероприятие. Чертова внешность. Платон конкретно так на мне помешался, но у меня вместо восторга или самодовольства данный факт вызывает только глухое раздражение. Я не люблю мужа. Я не хочу с ним быть. Но если я прямо дам ему от ворот поворот, то его чертовы родители, которые намертво обосновались в этом городе, испортят мою жизнь. Марина вернулась под утро, злая и не выспавшаяся. Сгрузив объемистый пакет на пол, горничная обессиленно опустилась на стул и посмотрела на меня воспаленными больными глазами. В груди от нехорошего предчувствия сжалось сердце. Вот не зря она задержалась на несколько часов дольше, чем обещала, и выглядит так, словно случилось что -то очень, очень нехорошее. -Марин? -осторожно произнесла я. -Марина, в чем дело? -я эмоционально вскочила с постели, прямо босиком. -Что случилось? Папа, да? -меня затрясло, как в лихорадке. -Нет, нет, конечно нет, -девушка схватила меня за руку совершенно ледяными пальцами. -Не Леопольд. Кайман. Его больше нет.