По краю тумана

Я не плакала. Просто не могла. Лекарства притупили мое восприятие действительности, поэтому я сидела, кусала губы и отчаянно вонзалась ногтями в ладони, надеясь, что физическая боль окажется сильнее, чем душевная, волной поднимающаяся в груди и мешающая дышать. Господи, Кайман умер. Руслана Романовича больше нет. Как, как такое могло случиться? В аэропорту, провожая меня, он выглядел, конечно, не на пять с плюсом, но уж явно не собирался на тот свет... Что с ним случилось? По чьей вине? Кто виноват? Меня затрясло. На фоне таких известий визит Платона померк и отошёл на второй план, о муже я даже не вспомнила, прокручивая в голове полученную от Марины информацию и пытаясь понять, принять, смириться. Тщетно. Мне становилось хуже с каждой минутой и, не выдержав, я уткнулась горничной в плечо, обхватив ее руками и поскуливая, словно замерзшая собачонка. Глаза жгло, пекло, но слез не было, поэтому я судорожно дышала, до боли вцепившись в Марину, и понимала, что жизнь в очередной раз проверяет меня на прочность. Руслан Романович как -то незаметно стал мне важен и дорог,  и я была просто не готова его потерять. Но кто меня спрашивал? -Что... Что с ним случилось? -пробормотала я, ощущая успокаивающие поглаживания рук по спине. -Он был болен, я знаю, таблетки пил. -Я не знаю, -Марина вздохнула, -простите. Утром приедет Родион Романович, полагаю, этот вопрос лучше задать ему. У меня лишь общая информация. Я с трудом отстранилась от неё и, пошатываясь, добрела до ванной комнаты, где включила холодную воду и подняла глаза на свое отражение в зеркале. Зеркальный двойник ответил пустым взглядом покрасневших глаз и потрескавшимися губами. Паршиво выгляжу в кои -то веки. Усмехнувшись, хотя это больше походило на оскал, я с грохотом смела на пол фарфоровой стакан с морской солью и, заскулив, осела следом. Слезы наконец -то появились и я завыла, уткнувшись головой в колени. Марина с трудом подняла меня на ноги, довела до кровати и заставила выпить  бокал воды, предварительно бросив в него пару таблеток. Отпихивая ее руки, которые пытались набросить на меня плед, я уткнулась лицом в подушку, подавляя истерику. Кажется, вся терапия пошла впустую, потому что меня накрыло до такой степени, что я едва не вмазала горничной по лицу, когда она опрометчиво надо мной склонилась. Разумеется, у Марины были более профессиональные рефлексы, поэтому она влегкую перехватила мою руку и, применив силу, вжала меня в матрас, подавляя сопротивление. -Спать, -смотря в мое лицо лихорадочно блестящими глазами, приказала горничная, -быстро. Я хотела ее послать, ударить, что угодно, но организм решил иначе и выключил меня, словно провод из сети. Темнота ударила в лицо и я напоследок поняла, что предложенные Мариной таблетки были сильнодействующим снотворным. /// Я сидела в холле второго этажа, будучи более -менее в порядке. Отоспалась, поела, сходила в душ, переоделась, даже накрасилась -разумеется, под чутким руководством Марины, которая боялась оставить меня без внимания даже на пару минут. Наверное, после моей ночной истерики у неё имелись все основания опасаться за мое поведение, но я сумела взять себя в руки. Даже извинилась, лживо заверив, что мне уже лучше. Лучше не было, но горничная, кажется, поверила. Круги под глазами и тусклый взгляд говорили мне о том, что Марина вымотана до предела, может быть, именно поэтому мне удалось ее обмануть. Чёрный джемпер под горло, джинсы, кроссовки -я мёрзла, поэтому оделась максимально тепло и практично, хотя температура в стенах клиники была вполне комфортной. Меня морозило от нервного напряжения тире истощения. Разумеется, от врачей и Марины я свое состояние тщательно скрывала, чтобы мне не увеличили количество лекарств и капельниц. Родион Романович появился через полчаса напряжённого ожидания, когда я уже собиралась вернуться в палату, думая, что он не придёт. Журнал о садовых растениях я залистала до дыр, жалея, что никакого другого чтения поблизости нет. Плазменная панель на стене упорно показывала только музыкальный канал, но новости шоу -бизнеса меня не сильно волновали. -Таня, -знакомый голос с нотками нерешительности заставил меня поднять голову и вымученно улыбнуться, пряча ледяные пальцы в рукава. Родион Романович, одетый в помятую рубашку без галстука, приблизился ко мне и поднял на ноги, прижимая к себе и позволяя судорожно вздохнуть, подавляя истеричный всхлип. -Это правда, что он... -голос мне повиновался с трудом, горло сжималось, а в груди что -то болело. Сказала бы, что сердце, но разве оно у меня есть? Я же Полоз. -Правда, -глухо подтвердил Тайпан, увлекая меня на кожаный диван и заставляя поднять лицо, на котором под слоем косметики были покрасневшие глаза и потресканные губы. -Но как? -простонала я. -Ему же не было плохо. Я в аэропорту... -дыхание перехватило и я стиснула пальцы, подавляя всхлип. -Было. Просто тебе не говорили. Руслан запретил, -виновато смотря на меня, произнес биологический родитель. -Но он держался. Ему стало хуже по дороге из аэропорта. Он посадил тебя в самолёт и счел, что теперь ты в безопасности. И организм резко сдался, словно его цель была достигнута. Резкое ухудшение состояния. Врачи ввели его в кому, чтобы выиграть немного времени, но... Похороны завтра. Прости, дорогая, что я с такой ужасной вестью, но нельзя от тебя такое скрывать. Хотя Леопольд был против. Ты не в лучшем состоянии для таких новостей. -Он хотел лишить меня возможности попрощаться? -сквозь слезы возмутилась я. -Он о тебе заботится, -возразил Тайпан, -как и все мы. Как Руслан. Я снова заплакала, уткнувшись ему в плечо. Казалось, слезы никогда не кончатся. Глаза жгло, словно в них насыпали перца. -Пойдем на воздух, -принял решение Родион Романович, -тебе надо прогуляться. Марина! Горничная молча надела на мое несопротивляющее тело кожаную куртку, потому что пасмурная погода не торопилась оставлять наш регион, и сунула мне в руку стакан минеральной воды. Осушив его судорожными глотками, я почувствовала лёгкий привкус лекарств, но промолчала -успокоительное мне сейчас не помешает. На улице мне стало легче. Влажный холодный ветер ударил в лицо, свежая и заставляя собраться с мыслями. Тайпан держал меня за руку, боясь отпустить мои пальцы, и я была ему благодарна за поддержку и присутствие. Мы молча прогуливались по мокрым каменным дорожкам, думая каждый о своём. Разговаривать не хотелось. Наверное, мне стоило сообщить о ночном появлении Платона, но в данный момент это не имело никакого значения. Роман появился из -за мокрых кустов так внезапно, что я вздрогнула, не ожидая его здесь увидеть. Младший брат Юрия замер перед нами, смотря на меня и улыбаясь той улыбкой, которая давала понять, что он рад встрече, ужасно соскучился и сочувствует мне по поводу Каймана. -Привет, -пробормотала я, пряча руки в карманы куртки. Кивнув мне, Роман вопросительно посмотрел на Тайпана и кивнул в сторону, предлагая пообщаться без свидетелей. Я взъерошилась, как мокрая кошка. -Опять секреты?! Заколебали уже! Либо говорите при мне, либо проваливайте! Мужчины переглянулись, ведя молчаливый диалог. Я скривилась и отвернулась. Не очень -то и хотелось, честное слово. -Она имеет право знать, мне кажется, -произнес Родион Романович. -Да и ничего криминального в смерти Руслана нет, так что выкладывай. -Ну я бы не был столь категоричен, -с неохотой произнес младший брат Юрия. -В общем, прокатился я до этой клиники, где Кайман... умер, -он сделал паузу. -В ночь его смерти кто -то ненадолго отключил систему жизнеобеспечения. Минут на пять всего, но этого хватило. Я сервера проверил, информация точная, хотя никто ничего не видел, не знает и никогда не подтвердит, что оборудование сбоило. Репутация клиники и все такое. -Не поняла, -я повернулась, переводя растерянный взгляд с одного мужчины на другого. -Что... Что это значит? -Ничего хорошего, -помрачнел Тайпан. -У кого -то не хватило терпения ждать, когда Руслан умрёт. Ему помогли. -Его убили, -подтвердил Роман.