Голоса подземелья

      — Когда происходит мистика или фокус, — Александра повела Ирину к запертым техническим дверям на станции Самойлово, — в первую очередь надо смотреть туда, куда фокусник смотреть запрещает. А то, быть может, и нет никакого чуда, лишь техническая хитрость, о которой ты не знаешь.       Журналистка Ирина еле сдерживалась, чтобы не достать камеру прямо сейчас, пока её новая знакомая прямо на глазах у посетителей метро открывала висячий замок отмычкой, неотличимой со стороны от обыкновенного ключа. Окружающим было наплевать на двух женщин, которые, очевидно, занимались своей работой, а полицейские и охранники узнали в Александре племянницу главы Метростроя, поэтому не возникали с претензиями.       Замок снялся плавно, цепи Александра на всякий случай обмотала вокруг правой руки как кастет. В левую взяла фонарик:       — Открывай ты, Ирина. Твоё право первооткрывателя.       Ирина очень боялась, что огромные двери окажутся тугими и скрипучими, но створы подались хоть и тяжело, но плавно, без единого звука. Их смазывали и, очень вероятно, недавно использовали. Фонарь пригодился — зал с неработающими эскалаторами был тёмен, а искать выключатели девушки даже не собирались. Чем меньше они выдают своё присутствие здесь, тем лучше.       Статуи на религиозные сюжеты были и здесь, как и на открытой части станции Самойлово, только они были не тронуты оголтелым вандализмом. И всё-таки от них исходили не меньшее уныние и не меньшая угроза. Барельефы и фрески на полу и потолке изображали жестокую, яростную битву между ангелами и демонами. Мозаика на полу олицетворяла растоптанные трупы, вырванные органы и реки крови.       — Архитектор Люц хотел показать это публике? — Ирина начала наводить фотоаппарат и делать снимки сначала с энтузиазмом и рвением, но потом всё более робко, пока совсем не убрала фотоаппарат стыдливо. И не достала совиную маску-оберег, которой её недавно снабдили ради защиты от злых сил этой станции.       — Так или иначе, мой дядя уберёг народ от этого зрелища, — Александра сначала помогала подруге по приключению, наводя фонарь на элементы отделки, потом подошла к эскалаторам, ведущим вниз:       — Куда они спускаются? Здесь рядом нет других линий метро, чтобы сделать переход на них.       Луч фонаря не доставал отсюда до последних ступеней. Эскалатор был таким же крутым и узким, как и везде на станции, только в темноте он воспринимался ещё опаснее. А барельефы на стенах опускающегося вниз под наклоном туннеля, длинные тени от них, искажающие и рвущие пространство, не просто пугали — превращали тёмную лестницу во врата в преисподнюю. Здесь демоны побеждали, утягивая раненых, павших и облезлых ангелов в ад, глубже под землю. Александра и Ирина еле собрали волю в кулак и заставили себя идти в у же сторону в темноте и тишине, разрываемой металлическим лязгом-клацаньем при каждом шаге ниже.       Долгий, почти бесконечный спуск ввёл девушек в транс. В их душе постепенно поселилось что-то липкое и противное, словно мокрый узел в солнечном сплетении, мешавший дышать. На тело со всех сторон психологически давило подземелье. Однообразные движения загипнотизировали гостей запретного ответвления. Одни и те же шаги, левой, правой, левой, тело коротко ухает вниз, на следующую ступеньку. Ирина не вспоминал, когда одела маску, мешавшую смотреть по сторонам, на ужасающие барельефы, но походка спуска уже выучена до автоматизма, можно идти и идти даже с закрытыми глазами. Главное, сохранять темп и не наскочить на Александру, что шествовала впереди, стискивая цепь и фонарь как верное оружие. На плиты пола заброшенной станции у подножия эскалатора она вступила решительным воином Света. И всё же увиденное заставило её содрогнуться.       В изваяниях и росписях не осталось даже следа христианского благообразия. Здесь искусство было инфернальным с самого начала. Вместо ангелов с постаментов махали крыльями и протягивали загребущие лапы демоны и дьяволы. Черти истязали грешников на изумительно отрисованных, но отвратительных и отторгающих фресках. Человек здесь был чужаком, и всё же его тут ждали.       Хотя эту станцию не использовали добропорядочные граждане, она не была необитаема. Как раз это пугало и стопорило сознание более всего. Свет фиолетовых свечей был тусклее, чем свет фонарика, и не был виден с эскалатора. Люди в чёрных плащах и совиных масках были целиком сосредоточенны на ритуале. Он отнимал всё их внимание и силы, ведь не все его участники были добровольными. Слабо мычащего в кляп обнажённого мужчину держали за сковывающие его цепи и заставляли насиловать придавленную к полу козу. А в торце станции, в противоположном конце от эскалаторов, на постаменте из трёх ступеней стоял трон из литой и начищенной бронзы. На сидении его располагалась та, которую незваные гости приняли за Сатану. Не спроста — от человека у неё была лишь верхняя половина тела, скрещенные ноги были черны и копытны. Александра могла бы сохранить часть своего рассудка, приняв это существо за статую, но женщина двигала головой, следя за безобразным ритуалом. В этот момент не только она, но и Александра поверила, забыв законы биологии, что подобное изуверство сможет сотворить настоящего монстра, химеру, подобную тому суккубу, что присматривала за всем сквернодейственным обрядом.       — Фотографируй и бежим отсюда! — Александра прошептала севшим голосом, оборачиваясь к Ирине. Но не увидела её лица — лишь ещё одну совиную маску. Эта личина украла не только внешность Ирины — она неведомым образом заменила и нравы её. Прежде пугливая, но не в меру любопытная журналистка стала орудием в лапах зла. Она схватила Александру, отталкивая от эскалаторов. Только рефлексы спасли Сашу от внезапной, немотивированной предательницы. Конечности действовали быстрее, чем боялась и думала голова — это Александру и спасло. Она втреснула Ирине крепкую пощёчину, сбивая совиный клюв с её головы, отпихнула от спасительных ступеней и ринулась наверх. Ирина припустила следом. И до самой поверхности Александра не знала, бежала ли Ира вместе с ней — подальше от чертовщины и кощунств — или за ней, настигая ненужного свидетеля и новую жертву для ритуалов.