Скрытая битва молчаний

Прогулка до палаты Минг оказалась, более напряженной, чем он ожидал. Вскоре, слишком скоро, он оказался у её двери. В животе у него всё сжалось, а руки вспотели, как будто он был на своем первом задании, и Хантер снова мысленно шлепнул себя по голове. Он не имел никакого права чувствовать всё это и изо всех сил старался держать свои эмоции под контролем. Или, по крайней мере, он хотел скрыть свои эмоции со своего лица. С пересохшим ртом он поднял кулак и крепко постучал. — Войдите — последовал немедленный ответ, и при звуке чистого, звонкого голоса Минг, Льюис почувствовал, как у него екнуло сердце. Придурок, возьми себя в руки … Мужчина толкнул дверь, вошел внутрь и закрыл её за собой, держа дрожащие руки по швам. Но когда он наконец увидел Янг, всё мысли покинули его голову. Она сидела, скрестив ноги, посреди свежевыстиранной постели, теперь уже одетая в свою собственную одежду, а не в больничный халат, в котором была одета раньше. Она была одета в шорты и свободную рубашку, а её волосы были стянуты в конский хвост, что позволяло Льюису любоваться её профилем, который, несмотря на свою худобу, был ещё более ярким, чем когда-либо за последние недели. Она всё ещё не поднимала глаз, слишком сосредоточенная на айпаде, который держала на коленях, когда смотрела на фотографии, пролетавшие мимо, при движении её указательного пальца. Когда Хантер закрыл дверь, она подняла глаза, и он почувствовал, как по его телу пробежала ещё одна волна возбуждения. Её лицо было свежим и чистым, и хотя под глазами были глубокие круги, её глаза, её прекрасные глаза, были снова открыты и сияли светом и жизнью. В самые глухие ночи тех недель, когда он был совсем один в своем бодрствовании у постели Минг, бывали моменты, когда даже он, в глубинах собственного отчаяния, был уверен, что никогда больше не увидит этих глаз. Когда он был совсем один, умолял и молился, чтобы она просто проснулась, просто проснулась и посмотрела на него ещё раз. Это были моменты, о которых он никогда никому не рассказывал, и он, вероятно, унесет их с собой в могилу. Затем она моргнула, нахмурилась и одним простым предложением разрушила его мир. — Хантер, не так ли? Льюис почувствовал, как у него упало сердце, но лицо его не дрогнуло. — Да. Минг кивнула и выпрямилась, отложив айпад в сторону. — Присядешь? — Нет — по правде говоря, Хантер ещё не был уверен, что сможет двигаться. Она снова кивнула, всё ещё глядя на него очень странным взглядом. Мужчина почти физически ощущал, как её глаза обводят его лицо и линии тела, и, хотя он чувствовал, как от такого пристального взгляда у него горит затылок, он даже не пытался оторвать от неё глаз. Она проснулась, она была жива. Это было настоящее чудо. Через несколько мгновений Минг опустила глаза и нервно рассмеялась. — Боже, это так странно — сказала она почти про себя. Она вздохнула и расправила плечи, прежде чем снова посмотреть на него — Я не знаю, с чего начать. С извинений, наверное. — Нет — тут же ответил Льюис — Тебе не за что извиняться. Я был совершенно неправ. Я не должен был давить на тебя, когда ты только что очнулась от такой травмирующей ситуации. — Я не кричала на тебя из-за того, что ты сказал — пояснила девушка — Я была зла и напугана, а ты был единственным человеком, на которого я смогла напасть. Я не знаю тебя - ещё один удар в его сердце. Но никто не заслуживает того, чтобы ему бросали такие резкие слова. Это было неправильно, и я искренне сожалею — Янг замолчала на секунду, затем склонила голову набок, чтобы бросить на него слегка дерзкий взгляд — Но кажется, ты реально много болтаешь. Она выглядела совсем как раньше. Её манеры и нежные поддразнивания были настолько явственно присущи Минг, что на мгновение Хантер потерял дар речи. Он кивнул, сглотнул и скрестил руки на груди. После того, как стало ясно, что он не собирается поднимать нить разговора в ближайшее время, Янг начала говорить снова. — Шон, вероятно, уже всё тебе рассказал, так что ты знаешь, что я ничего не знаю о себе, и все же я знаю, что ты знаешь обо мне всё... — Ну ... не совсем так.… Янг закатила глаза, и он почувствовал ещё один легкий шок от того, насколько "похожей на Минг" она всё ещё была. — Ну, я полагаю, что ты много знаешь. И я должна спросить — тут она заколебалась, и быстрый взгляд на койку, которая всё ещё стояла в углу, заставил Льюиса догадаться, каким будет следующий вопрос. Ему стало дурно, когда он приготовился к этому. — Ну, я и сама догадалась. Шон, и доктор подтвердили, что ты спал в одной комнате со мной. Шон сказал мне, что ты почти не отходил от меня всё это время. Хантер сглотнул и кивнул, не решаясь заговорить. Минг нахмурилась и умоляюще посмотрела на него. — Я просто хочу спросить - почему? — Почему? — Да — ответила девушка. В этот момент она сложила руки на груди, бессознательно повторяя его движения. — Мы с тобой ... близки? — О, черт — тихо сказал он — Нет. — А почему нет? Эти вопросы были одними из самых трудных в их жизни, и тот факт, что она задавала их с такой наивностью, только напомнил ему, как много Янг забыла. Он изо всех сил старался продолжать. — То, что у нас было ... ну, это был скорее результат обстоятельств, чем что-либо ещё, на самом деле. Мы были молоды, только что из академии и более чем готовы ко всему. Наша работа делает отношения ... сложными. Я знаю тебя, Минг, и ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой на земле. Я всё ещё не могу думать о ком-то, кому я доверяю больше, чем тебе, даже после всех этих лет. — Годы — повторила Минг с выражением удивления на лице. Когда она снова взглянула на Льюиса, ей показалось, что он заглянул ей в самую душу — Значит, мы много значим друг для друга? Хантер почувствовал, как его сердце бешено заколотилось в груди, когда она произнесла эти слова. Но уже через секунду после этого он с грохотом вернулся к реальности, когда увидел, что это был просто оборот фразы, просто набор бессмысленных слов, которые она случайно сказала. Он изо всех сил старался подавить свое разочарование. — Да — ответил он едва слышным шепотом и быстро откашлялся, чтобы сказать гораздо яснее: - Да, есть такое. Должно быть, она что-то заметила в его глазах в тот момент, потому что быстро отвела взгляд, слегка кашлянула и взяла айпад, чтобы попытаться отвлечь их обоих. В течение следующих нескольких часов он обрисовал в общих чертах её жизнь, изо всех сил стараясь оставаться как можно более отстраненным и профессиональным. Хантер рассказал девушке о малыше Шоне, о котором она расспрашивала больше всего. Но упустил главную часть о том, где они встретились с ним. О всех тех ужасах, что пережил этот ребёнок. Хантер решил, что такие подробности могут помещать её выздоровлению. Хантер рассказал о Габриэле и менее значимых персонажей в её окружении. Он говорил о её матери - Мэйлин, она будет рада увидеть пробужденную дочь. О отце, и о его недовольстве к предстоящему переезду. Их разговор не обошелся без неловких пауз, словесных срывов и мучительного, невысказанного разочарования за Минг, когда она изо всех сил пыталась хоть мельком увидеть свою прежнюю жизнь. Льюис хотел помочь, хотел быть больше, чем просто плохо сделанной копией её воспоминаний, но видел, что его слова были всем, что он мог предложить. Ему так сильно хотелось потянуться к ней, сесть на кровать рядом с ней, а не только на стул в стороне, смахнуть эти улетающие пряди с её лица и нежно притянуть в свои объятия. Но она не двигалась, не подавала никаких признаков того, что хочет, чтобы он был где-то рядом с ней, и большую часть времени, Минг проводила, погруженная в образы, мелькающие на экране её айпада, почти до того момента, когда Хантер почувствовал, что она забыла о его присутствии даже в комнате, где она была так сосредоточена, пытаясь восстановить свой разум. Слова тонко порхали между ними двумя, как паутина пауков, которую может сдуть внезапный ветер, и к тому времени, когда доктор Родригес вошла с подносом и объявила, что настало время обеда, они оба были эмоционально перехвачены. — Ну — протянула Флора, её улыбка была такой же веселой, как и всегда — Как ты себя чувствуешь? — Устала — просто ответила Минг, ковыряясь в сэндвиче. Хантер заметил, что доктор принесла достаточно еды для двоих, но как раз в этот момент он ничего не мог переварить и поэтому проигнорировал поднос. — Это следовало ожидать — сочувственно произнесла женщина — было бы неплохо, если бы ты вздремнула после обеда. Минг резко вскинула голову и нахмурилась. — Разве я недостаточно долго спала? — Ты была без сознания, а не спала — уточнила Фрола — И твоё тело прошло через серьезную травму — Она замолчала и искоса посмотрела на Янг. На мгновение Минг показалось, что она вот-вот начнет спорить, но, поразмыслив, она пожала плечами и сунула в рот бутерброд. — Я оставлю вас обедать — сказал Льюис, вставая и засовывая руки в карманы. — Так ты не останешься? — спросила Родригес. — Я не голоден — поспешно ответил он. Хантер взглянул на Минг и увидел понимающий взгляд в её глазах. — Хочешь, чтобы я пришёл снова? — Неуверенно спросил он. Девушка проглотила свой сэндвич и кивнула. — О, конечно — сказала она — у меня такое чувство, что ты что-то упустил. Это было так. Льюис упустил многое. Особенно трудно ему было сказать об ужасе, который творился в лесах и деревнях, которые были вблизи лесной зоны. Особенно трудно, ему было сказать правду о том. Почему на самом деле, Минг потеряла память. — Вероятно — спокойно ответил мужчина, к удивлению, обеих женщин. Он еще раз кивнул и вышел. Очень скоро Льюис очутился в своем кабинете. Он сел за свой стол и взял папку, стараясь изо всех сил просмотреть её. В папке был четко сформулированный план миссии, на которую вместе с Уильямсом, Хантер должен отправиться поутру. Нужно было сосредоточиться на работе. Вскоре, однако, он уже не был сосредоточен на папке, а скорее на том, как его рука, которая держала её, дрожала. Он уронил папку, оперся локтями о стол, закрыл лицо руками и стал глубоко и ровно дышать, изо всех сил стараясь унять дрожь, которая грозила охватить всё его тело. С ней всё в порядке, продолжал он думать про себя. С ней всё в порядке, она очнулась. Она очнулась, и она жива, и она в порядке, она в порядке, она в порядке. Но он был не в порядке. Льюис думал, что сможет сделать это, сможет помочь ей, но теперь он знал, что это будет пытка даже хуже, чем в последние несколько недель. Он мечтал об этом дне, страстно желал того момента, когда Минг проснется и он наконец сможет сказать ей в лицо то, что шептал в темноте её бессознательному телу, но теперь всё было ужасным калейдоскопом пустоты и упущенных моментов. Сидя у её постели все эти недели, Хантер испытал прозрение. Ну, скорее признание того, о чем он был хорошо осведомлен в течение многих лет, но никогда не был достаточно храбрым, чтобы столкнуться лицом к лицу. Он любил её. Он был полностью, полностью влюблен в Минг Янг. Каждую ночь, когда на базе воцарялась абсолютная тишина и вся Вселенная сжималась до размеров её маленькой палаты, он сжимал её руку и шептал эти три слова так тихо, снова и снова, обещая ей, что расскажет, когда она проснется, обещая, что никогда больше не будет таким трусом из-за того, что произошло между ними. Он любил её и каждую ночь молился, чтобы было ещё не слишком поздно. Он молился, чтобы она проснулась. А теперь она проснулась, и он был для неё всего лишь незнакомцем. Ему хотелось плакать, но он не чувствовал, что имеет на это право. Он хотел помочь ей, но боялся, что это может сломить её душу. Больше всего на свете Льюис хотел Минг, и был в абсолютной агонии от осознания того, что сейчас она была далеко за пределами его досягаемости. Она была дальше, чем когда-либо прежде.

POV - Hanter

Волнение нарастает по мере приближения к этому аду. Уильямс и я, совместно с опергруппой уже ни раз за пару недель, выезжали в леса с одной лишь целью - добыть больше образцов заражённых людей... или монстров, или... в общем любого, кто выведен с помощью террористических ублюдков. Нужно было четко представлять, с чем на этот раз, столкнулось человечество. — Я страшно скучаю по ней — признаюсь я, своему другу — Если бы я только мог помочь ей... Габриэль опускает взгляд. Он заработал несколько едва различимых тиков, с момента наших последних вылазок, которые проявляются, когда он нервничает – фырканье, сморщивание губ, откашливание. Ему несомненно тяжело говорить со мной об этом. — То, что произошло там... не должно происходить ни с одной женщиной — глаза Уильямса наполняются печалью. — Вероятно, я сделал бы тоже самое. Иногда я и сам, хочу стереть себе память — прошептал я. — Давай не будем сейчас об этом. Нужно положить этому конец... — Конечно — холодная улыбка кривит мои губы, когда наш вертолёт находит подходящие место для посадки. В этот день, мы прошли около трёх километров и на удивление, не повстречали ни одной тварюги. Ночью, во время привала, после того, как огонь в костре, прогорает до углей, а северо-восточный ветер утихает, я лежу на земле, убаюкивая себя в беспокойном полудрёме. Неожиданно, я услышал треск листвы в темноте. Уильямс чутко вскакивает напротив меня и принимает сидячее положение. — Что происходит? — Тссс — шиплю я, проходя через тонкие кусты и всматриваюсь в глубь темного леса. — Нет! Мужик! Куда это ты полез? — Габриэль встаёт на ноги и протирает глаза, вытягивает затекшие конечности. — Надо осмотреться — фыркаю я через плечо. — Да, но не суйся туда один! Даже нас двоих могут сожрать эти черти! — продолжает ворчать мой приятель, накидывая на себя оружие, пока я, продолжаю тихонько шагать на звук. Мы оба вооруженные, выскакиваем на опушку, на которой расположены ветхие сараи. Пока без включения фонарей. На нас очки ночного видения. У меня в руках покрытый сталью револьвер. А за спиной автомат. Оказалось, что шумел, совершенно обычный бродячий пёс. Я со спокойствием выдохнул, когда образ животного, попал в мой объектив и мы продолжили путь, до тех пор, пока резкий запах не прошиб нос. Мы пробираемся через зловонные тени. На земле, в чёрных как нефть лужах крови, лежат две бесформенные кучи. Сперва их очертания даже не напоминают человеческие тела, но, когда луч фонарика Габриэля падает на бледное лицо, я испускаю тяжкий вздох. — Мать вашу, ну что за грёбаный... Эти твари искалечены, видимо взрывом, но все ещё живы, но лишь едва. Их лица изуродованные и опухшие, их животы вспороты. Тонкие струйки пара поднимаются от гнойных сочащихся ран. У одного из этих бедолаг, длинные волосы, кажется, это была женщина. Она изуродована до нечеловеческого состояния: сломанная кукла с вывернутыми ногами. Грязные потёки покрывают её мертвецкое тело. Я вижу, как моего товарища пробивает дрожь. — Ну что за чертовщина... — бубнит он. — Есть предположение, как доставить эти образцы? — уже совершенно отстранённо, спрашиваю я. Мы связались с базой и выслали ближайшие координаты для посадки вертолёта. Нас забрали спустя час и помогли погрузить образцы. Ещё спустя час, мы прилетели к базе. Жутко было видеть «живых» - мёртвых, которые то и дело издавали омерзительные звуки. Когда отряд учёных со всех штабов мира, прибыл на основную базу, их глазам явилась нереальная картина происходящего. Я выбросил сигарету и зашёл внутрь. Подбежав к собравшимся, я уловил только обрывок из разговора босса и учёных: «Не спорьте! Это угроза намного выше, чем вы себе предполагали. Вы несомненно виноваты в том, директор, что не доложили обо всем раньше. Да у вас тут живые мертвецы, черт бы вас побрал!...», я обратил внимание на подбежавшего товарища и отошёл в сторону, чтобы спросить о том, что я упустил. — И чего они разорались? — Отчитывают Дунаенко, за его молчание перед ООН — пояснил он. — Так ему говорить то, особо не о чем было, без доказательств и образцов. Сказал бы про ходячих мертвецов - попал бы в психушку — пожал плечами я. — ООН приняли решение, это угроза для всего человечества. Кучу анализов и исследований сделали, ради того, что было очевидно и так - от укуса этих гнилых, становишься подобным им. Все эти события, вымотали меня как физически, так и морально. Спустя ещё несколько часов, после расположения на базе учёных и всех важных шишек, я направился в свою комнату и быстро провалился в сон. Разбудили меня крики за моей дверью. После официальной огласки угрозы от этих монстров, Дунаенко совместно с ООН, видимо уже отправлял отряды на зачистку леса и ближайших поселков. Только почему-то, меня терзали подозрения, что меры приняли слишком поздно. Я недовольно проворчал, когда смысл слов за дверью, дошёл до моего разума. — Я не верю во всё это! — Во что? – искренне растерявшись, спросил другой мужской голос. Я приоткрыл дверь и поглядел на мужчин в щель. — Ты ещё не видел? — солдат схватил товарища под руку и потащил к окну — Смотри туда! — он указал рукой направление. — Это кто? — ошарашено спросил смотрящий. — Как это, кто? — возмутился солдат — Мертвые, Джек! Это трупы, которые мать твою в кондаках идут! Этот самый Джек, посмотрел на товарища так, будто в дурдом пришел его навестить. — Кто? — Мертвые. Я и сам не поверил! Так они, ещё и голодные! Двух наших ребят загрызли, как собаки, а те, встали и на своих бросились! Мы в фильм ужасов попали! Апокалипсис пришел! Смотри! Эти новобранцы до ужаса пугливы... подумал я и нарочно скрипнул дверью. Чтобы спугнуть их и спокойно выспаться.

***

Ей приснился сон. Неясные очертания и длинные коридоры, темные тени и целая толпа безликих людей, которые двигались и суетились вокруг неё, но никогда не касались её, проходя сквозь неё так же нематериально, как призраки. Она чувствовала себя потерянной и испуганной, пойманной в ловушку под землей в водовороте темноты. Сон переменился. Она была совсем одна. Она стояла перед мужчиной, высоким, безликим. Он не сказал ни слова, просто взял её за руки, притянул к себе и начал мягко раскачиваться взад-вперед. Внезапно она почувствовала жар и невесомость, и её вдруг охватило желание спрятать голову у него на груди и спрятаться в его объятиях, как будто она была его недостающей частью, любовницей, вернувшейся домой с войны. Но потом она подняла глаза, и его лицо превратилось всего лишь в темное пятно, тень, которая висела невероятно высоко над ней, и холодное чувство пронзило её изнутри. Она его совсем не знала. Она его хорошо знала. Она продолжала раскачиваться вместе с этой фигурой, и всё, что она могла чувствовать, было замешательство и грызущее чувство страха. Внезапно он заговорил: — Просто постарайся запомнить шаги. Минг проснулась от того, что у неё пересохло во рту и затекла шея. Со стоном она перевернулась на другой бок и потерла глаза, отчаянно пытаясь вспомнить подробности своего сна. Но чем больше она сосредотачивалась на них, тем быстрее они исчезали, и любая попытка удержать их в своем сознании была похожа на попытку удержать океанский прилив от отступления назад. К тому времени, когда она полностью проснулась и села, все воспоминания о сне исчезли, оставив только чувство потери и беспокойства позади. Янг потянулась и схватила бутылку с водой, сделав глоток, бросив взгляд на часы, которые Шон принес в её комнату по её просьбе. Она проспала всего час, но этого было более чем достаточно, и она уже чувствовала себя как в клетке беспокойства. На секунду она подумала о том, чтобы снова открыть айпад и просмотреть бесконечные фотографии, но сама идея снова заставила её устать. Они с Хантером потратили несколько часов на изучение всей этой информации, и до вчерашнего дня она по-прежнему ничего не знала о своей жизни. Это было самое неприятное-смотреть на свои фотографии, но во многих случаях даже не узнавать собственное лицо, не говоря уже о тех ситуациях, в которых она была захвачена, и даже при том, что Льюис был полезен, когда дело доходило до заполнения этих пробелов, его присутствие было чем-то, что заставляло Минг чувствовать себя неловко. Почему это было, она не могла сказать, но он каким-то образом был одновременно и не угрожающим, и тревожащим, когда говорил с ней. Он не испугал её и не сказал ничего неподобающего. Его голос никогда не менялся, когда он осторожно отвечал на все её вопросы, и на этот раз, без пульсирующей головной боли, Минг смогла оценить его мягкий, ровный тон и с удовольствием слушала своего нового рассказчика о своей жизни. Он казался спокойным, почти послушным, когда они разговаривали, но время от времени, когда она украдкой бросала взгляд на него, сидящего рядом, она видела вспышки чего-то, что заставляло её сердце переворачиваться. Льюис сидел в кресле рядом с её кроватью, наклонившись вперед, положив локти на колени и сцепив руки вместе. Этот человек был совершенно убит горем. Он хорошо скрывал это за своими вежливыми манерами и взглядом бойца, но она была уверена, что ей это не показалось. Он довольно холодно объяснил ей их отношения, но она уже могла сказать, что он очень сильно заботился о ней, и делал это в течение многих лет. Он сказал, что они не были любовниками, что они не были вместе уже много лет, и все же ... Вот почему ей было так неловко рядом с ним. Ей стало его жалко. Ей было так жаль этого человека, этого незнакомца, которому, казалось, было так же тяжело, как и ей, несмотря на то, как хорошо он это скрывал. И именно это так беспокоило её. Она жалела незнакомца. Насколько это было безумно? Она была пациенткой, она была пострадавшей стороной, и она думала, что именно его решения привели к её состоянию. Сердитая, злобная сторона поднялась в ней, шепча с ненавистью, что он должен страдать, что он должен быть несчастным из-за всей боли, которую он причинил ей ... но она просто не могла раздуть это пламя. Они оба страдали от боли, но разница была в том, что все были сосредоточены на Минг, а Хантер остался совершенно один. Она была потрясена, почувствовав, как в ней поднимается острое желание утешить его. Когда он был с ней в комнате, она держалась на расстоянии, не желая и не нуждаясь в физическом контакте. Тем не менее, когда она размышляла об их небольшом сеансе памяти и всё больше и больше думала о том, как грустно он выглядел, она просто хотела протянуть к нему руку, притянуть его ближе и … Она застонала и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Это было просто смешно! Она его совсем не знала! Ну что ж, пусть её разум застрял, но тело больше не было таким, и, несмотря на предупреждение Флоры не напрягаться, она спустила ноги с кровати и босиком вышла из своей палаты в огромный мир вокруг неё. Она приоткрыла дверь на дюйм и выглянула в коридор, как непослушный ребенок, прежде чем поняла, что именно делает, и, закатив глаза от собственного глупого поведения, широко распахнула дверь и решительно вышла из комнаты. Поэтому было очень обидно, что это большое проявление независимости оказалось напрасным, так как в коридоре не было никого, на кого можно было бы произвести впечатление. Коридор тянулся далеко в обоих направлениях, что выглядело очень похоже, и поэтому, слегка пожав одним плечом, Минг повернула налево и пошла. Это место было долбаным лабиринтом. Подземный лабиринт, Если судить по отсутствию естественного освещения. Он казался довольно приглушенным, но сквозь стены всё ещё доносился гул голосов и шум какой-то деятельности. Янг не потребовалось много времени, чтобы найти других людей, когда она заглядывала в комнаты и проходила мимо незнакомцев в лабораторных халатах и повседневной одежде, которые также шли по коридорам. Ей также не потребовалось много времени, чтобы понять, что все они смотрят на неё. На неё. И это были не любящие, открытые взгляды, которые она получала от Шона, и даже не печальные взгляды от Хантера. Эти взгляды казались потрясенными. Все эти люди суетились и носились с бумагами и оборудованием. Что здесь происходит? Внезапно Янг почувствовала озноб и головокружение, а в ушах зазвучал рев белого шума. Её зрение на секунду затуманилось, и ей пришлось вытянуть руку, чтобы удержаться у ближайшей стены. Она смутно ощутила вокруг себя какое-то движение, когда люди запаниковали и побежали куда-то. Раздался рёв, словно какой-то дикий зверь, наконец выбрался на волю. Непонятные пугающие звуки слышались всё отчётливее. Она просто сосредоточилась на своем дыхании и изо всех сил старалась не потерять сознание прямо здесь, в коридоре, в то время как все вокруг неё люди растворились в темных, неясных очертаниях. Она была окружена незнакомцами, которые все двигались и суетились вокруг неё, но никогда не касались её… не приближались к ней. — Минг! Внезапно на неё легли теплые твердые руки, одна из которых обхватила её за талию, а другая-за щеку. Она медленно пришла в себя, отпустила стену и попыталась сосредоточиться на том, кто стоял перед ней. Это был мужчина, высокий, но его лицо ... она моргнула, её глаза напряглись, и очень медленно темная фигура над ней прояснилась и заострилась. — Хантер... — выдохнула она, и больше ничего не было слышно. Ей приснился сон. Она была одна и высоко-высоко над миром, плывя над крошечными странами и бессмысленными континентами. Ей это нравилось. Она чувствовала себя такой свободной, спокойной и ... счастливой. Внезапно она упала, и там был огонь и дым, и она не могла дышать, она не могла дышать, и там были крики и ещё больше безликих фигур и - девочка. Маленькая девочка слезно смотрящая на неё. Она проснулась в холодном поту, сонно моргнула и не удивилась, увидев слезы на глазах, хотя быстро смахнула их. Это был сон, странный, неясный ... черт возьми. Она исчезла. Снова. Она огляделась вокруг полузакрытыми глазами и мгновенно осознала две вещи. Во-первых, прошло уже достаточно времени, чтобы она была голодна, а во-вторых, она определенно не лежала на больничной койке. Эта кровать, в которую она была уложена, была мягче, больше и явно использовалась кем-то до неё. Она была помята, а подушка комковатой, но что её поразило, так это то, что простыни пахли так ... она, не могла сказать ни слова. Это было так знакомо, и ей хотелось плакать, смеяться, свернуться калачиком на этих мягких простынях и никогда больше не двигаться. Это заставляло её чувствовать себя в безопасности. Она вполне могла бы перевернуться на другой бок и снова заснуть, но понимала, что это не выход. У неё уже было тайное предчувствие, чья это кровать, и, хотя она едва открыла глаза, она могла сказать, что кто-то ещё был в комнате. Поэтому с внутренним вздохом она повернулась лицом к остальной части маленькой комнаты и немного сердитому мужчине. — Какого черта ты тут делала? —спросил Хантер. — Мне было скучно — сказала она, изо всех сил стараясь не выглядеть угрюмым подростком, но потерпела сокрушительную неудачу. — Скучно тебе? — недоверчиво переспросил Льюис — совсем недавно ты очнулся от комы! И ты хочешь поставить под угрозу своё выздоровление, потому что тебе было скучно? Да, она знала, что поступила опрометчиво, но по какой-то причине чувствовала себя раздраженной. — Не сердись на меня, я больна — брови Льюиса взлетели вверх, и она чуть не рассмеялась, увидев негодование от её противоречий. — Да — выдавил он через некоторое время — да, ты больна, и именно поэтому упала в обморок в коридоре несколько часов назад! Когда Хантер сказал это, память нахлынула обратно. Эти звуки... чавкающие и невнятные... затем эти крики и рычание, которые доносились из лаборатории. Должно быть, что-то от её страха отразилось на лице, потому что через мгновение гнев, казалось, покинул Хантера, и вместо этого он просто выглядел обеспокоенным. — Минг? — сказал он — что такое? По какой-то причине она не могла смотреть на него и сосредоточилась на потолке. — Я слышала, какие-то непонятные звуки и не могу понять, показались они мне или ... и по какой-то причине мне стало плохо — Она беспомощно пожала плечами и снова повернулась к Хантеру. Он всё ещё стоял, скрестив руки на груди, но теперь выглядел немного испуганным. Он все понял. Он знал, почему у нее была такая сильная реакция на такие, казалось бы, бессмысленные звуки. Она ждала, когда Льюис заговорит. Молчание тянулось до тех пор, пока она наконец не сдалась, хотя ей действительно не нравилось спрашивать о своей собственной истории. — Что происходит...?