Простушка.

POV Nina Мы с Гастоном повернулись и направились к выходу, а губастая прошипела мне в спину: «Вот тварь!» Мы вышли в коридор, и Гастон спросил: – В чем дело, ЖУПА? Я же тебе вчера вечером доклад по почте прислал, как ты и просила. И куда ты меня тащишь? В библиотеку, что ли? – Заткнись и иди со мной. – Мы шли по коридору мимо кабинета английского. Не спрашивайте, как я до такого додумалась – сама не знаю, но я уверенно шла в определенном направлении и понимала: то, что я собиралась сотворить, видимо, окончательно сделает меня потаскушкой в глазах окружающих. Вместе с тем, когда мы очутились у двери в подсобку, куда никогда никто не заходил, я совершенно ни ощущала стыда. Пока не ощущала. Я схватилась за дверную ручку. Гастон что-то заподозрил и прищурился. Я открыла дверь, проверила, что никого вокруг нет, и жестом предложила ему зайти. Он шагнул в крошечную комнатушку, и я последовала за ним, быстро закрыв дверь. – Что-то мне подсказывает, что доклад тут ни при чем, – проговорил он, и даже в темноте я поняла, что он улыбается. – Тихо. На этот раз он потянулся ко мне с такой же страстью, что и я к нему, и мы прильнули друг к другу. Он запустил руку мне в волосы, а я вцепилась ему в плечи. Мы начали целоваться, и он прижал меня к стене. Я сильно ударилась спиной и услышала, как падает швабра, а может, щетка, но мой мозг почти не воспринимал слуховые сигналы – руки Гастона скользнули мне на бедра, и он прижал меня ближе к себе. Он был намного выше меня, и мне пришлось откинуть голову, чтобы мы могли целоваться. Его губы впились в мои, а мои руки принялись гладить его мускулистые плечи. Аромат его одеколона перебил затхлый запах заброшенного чулана; больше я ничего не ощущала. Мы обнимались в темноте, и тут я почувствовала, как он настойчиво тянет вверх нижний край моей футболки. Я оторвалась от его губ и схватила его за запястье. – Нет… не сейчас. – А когда? – прошептал он мне на ухо, по-прежнему прижимая меня к стене. Голос у него был совершенно спокойный. Я же с трудом переводила дыхание. – Позже. – А поконкретнее? Я выкрутилась из его объятий и шагнула к двери, по пути чуть не споткнувшись обо что-то – наверное, о ведро. Я подняла руку, пригладила свои растрепавшиеся волосы и потянулась к дверной ручке. – Сегодня зайду к тебе домой часов в семь, ладно? И не успел он ответить, как я выскользнула из чулана и торопливо зашагала по коридору, надеясь, что это не слишком похоже на позорное бегство. Казалось, последний звонок не прозвонит никогда. Урок алгебры тянулся мучительно долго и был адски скучным, а на испанском я вымотала себе все нервы. Я несколько раз ловила себя на том, что смотрю в сторону Гастона – так мне хотелось вновь ощутить на себе его руки и губы и снова освободить голову от мыслей. Главное, чтобы подруги ничего не заметили. Луна, разумеется, поверила бы, скажи я, что ей все «только кажется», но вот Амбар… Я надеялась, что она слишком поглощена уроком грамматики, чтобы обращать на меня внимание (надежда была слабая). Ведь стоило ей что-то заподозрить, и она начала бы допрашивать меня часами, а потом догадалась бы, что произошло, даже если бы я взялась все отрицать. Мне нужно было поскорее смыться, пока она не вывела меня на чистую воду. Однако когда раздался звонок, я не стала спешить на улицу.