Я иду к тебе домой

      Саша это я. Александра Юрьевна Горшенёва, если официально. Я родилась в Хабаровске, где служил тогда мой отец. У меня есть два старших брата, Мишка и Лёшка. Вернее, были. Одного из них, Мишки, больше нет…       Меня назвали Александрой, потому что папа рассчитывал, что родится мальчик. Он был бы счастлив до безумия: трое сыновей, это ж красота! Но нет, родилась я. Имя оставили, а мама преобразовала его в «Сашута». Мы, дети, были у неё Мишута, Алёшка и Сашута. Мама была очень доброй женщиной, очень нас любила. Она была музыкальным работником в детском саду, любила петь. В музыку, лично я, пришла с её лёгкой руки. Что Мишка, что Лёшка к музыке классической не питали особых чувств. Ну вернее, к её исполнению. А меня мама решила воспитать непременно для консерватории. Что не очень вышло, но со скрипкой она меня подружила на всю жизнь, хотя в один из периодов моей бурной жизни мне скрипку хотелось просто разбить и сжечь осколки. Но об этом позже. Сейчас давайте знакомиться дальше.       В Питер мы переехали примерно в восьмидесятых. Я не помню, я была совсем маленькой. Моя сознательная жизнь началась на Ржевке, в той же школе, куда ходили мои братья. В начальной школе я любила бегать в здание старшей, навестить кого-то из братьев. Мишка с видом самым озабоченным принимался бурчать: — Ну зачем, ну что тебе не сидится, ну тут же лбы здоровые носятся, затопчут! — и я помню, что он при этом поправлял то мои банты, то галстук, то просто по голове погладит. А Лёшка наоборот, показывал, что рад меня увидеть. Когда мы втроём сидели вместе где-нибудь на подоконнике, Мишка выглядел как подкидыш: в смысле, мы с Лёшей были между собой больше похожи, чем с Мишей. Мишка пошёл в маму, а мы с Лёхой — в отца. Нет, конечно, мы все похожи между собой, но как-то мы с Лёхой ближе. Ближе мы были не только внешне, но и внутренне. Во-первых, мы оба Весы, только я сентябрьские, а он — октябрьские. А Мишка — Лев. Во-вторых, у нас с Лёшкой разница в возрасте поменьше, чем с Мишкой, потому нам было проще найти какие-то общие интересы. Ведь в четырнадцать лет уже не очень интересны игры семилетней сестры. А в двенадцать ещё ничего и Лёшка коротал со мной перемены, а потом вёл за руку обратно в здание младшей школы.       Однажды Лёшка болел и сидел дома. А я ждала, когда у Миши закончатся уроки и он отведёт меня домой, ему мама с утра поручила. Сидела я, сидела, а Миша всё не шёл. Тогда я сама пошла в старшую школу, напомнить о себе. Поднимаюсь к нему и вижу, что он сидит в коридоре на полу, не один, а в компании. Я немножко расстроилась и встала на месте. Миша увидел, что я растерялась и помахал мне рукой: — Саша, иди сюда, чего ты там топчешься? — А я домой хочу, — выдала я. — А, я забыл. Ща, подожди. Иди сюда, посиди, — он посадил меня на подоконник и снова уселся на пол. Сидела я на подоконнике, болтала ногами в новеньких блестящих туфельках, а на меня снизу с любопытством смотрел лохматый парень. Черноволосый такой, с широким лицом и бровями почти как у моего папы, широкими и острыми. Сидит и рожи мне корчит. — Гаврила, — говорит он, — а сколько у тебя ещё братьев или сестёр? — Это последняя, — поддержал шутку Мишка, — это Саша, я тебе рассказывал. — О, приятно, тёзка. Я тоже Саша, — он поднялся и протянул мне руку, — давай лапу! А вот это, — он указал на худенького тёмненького паренька, — тоже Саша. Нас тут что-то много набралось… — Здорово! — рассмеялась я. Я была довольно смешливой девчонкой. — Какая ты прикольная, — тоже улыбался Саня. — Шура, вернись к нам, — Миша подергал его за штанину, — потом поиграешь с тёзкой. В общем, они там занимались своими делами, а я скучала на подоконнике и рассматривала сугробы за окном. А потом мальчишки закончили свои дела, Мишка снял меня с моего насеста и мы пошли домой. Худой Саня отделился от нас, а лохматый и широколицый — как оказалось — жил напротив нас с Мишей, поэтому мы шли домой втроём. По дороге играли в снежки. Саша — фамилия которого была Балунов — всё хватал меня на руки, и прикрывался от Мишки, когда тот целился снежком в него. — Ты же не будешь кидаться в сестрёнку, Гаврила! Мне было откровенно весело, я хохотала в этой хватке до слёз. Потом Мишка меня отнял и велел тоже лепить снаряды и помогать в обстреле Шуры. Хорошо, что эти мальчики были благородными мальчиками и им не пришло в голову скооперироваться против меня. А то они бы меня забросали снегом и я бы была похожа на Лёшу ещё больше: с такими же соплями и кашлем. В общем, знакомство с Балу состоялось. Я тогда и не подозревала, что этот вечный весельчак, вечно лохматый и как будто пожизненный пофигист, станет моим лучшим другом на всю жизнь…       В восемьдесят девятом Мишка познакомился с Князем. К тому времени я уже перешла в третий класс музыкальной школы и иной раз родители сходили с ума от жуткой какофонии в доме. В одной комнате я мучаю смычок и струны, в другой Мишка с друзьями истязает гитару, а ещё где-нибудь Лёшка лишает невинности аккордеон. Как мама с папой не оглохли — загадка. Как я умудрялась нормально заниматься — загадка того же масштаба.       А Князь мне не очень понравился с первого взгляда. Он показался мне занудой. Много я понимала в людях в девять лет! Князь раскрывался для меня как лук, скидывая шкурку за шкуркой. Но наше первое знакомство было не очень приятным.       Однажды вечером, когда я пыталась делать школьные обычные уроки, Мишка со своими в соседней комнате занимался музыкой. А у меня зависла математика! Вагоны, килограммы, ящики… отвратительная математика. А тут над ухом орут! Я не выдержала и пошла скандалить. Как мне казалось. — Миш! — я распахнула дверь и встала на пороге. Нет, я не выглядела устрашающе, ни разу. Я была худая, правда уже самая высокая девчонка в классе, но несмотря на свою длину, не внушала ни уважения, ни страха. Не знаю, хотелось ли мне этого. В общем, захожу я такая вся злая и тощая и пытаюсь взять на голос, — ну можно уже потише?! Ну невозможно! — Ой, а это кто? — активировался из своего угла Андрей. — Я… — Это сестра моя. Саш, уйди, не мешай, — вот этого я не ожидала, — и Лёшку не зови, не боюсь. — А папу? — схитрила я. — А его дома нет, — парировал брат. Я прищурилась, поджала губы и уставилась на него. — Ты смешная, — изрёк Князев после недолгой паузы. Тут глаза мои расширились, я была в ужасном возмущении. — Я… — у меня слов просто не находилось в ответ на такую наглость. — Малыш, иди. Видишь, тут большие ребята играют, — Князь встал со своего места, подошёл ко мне, развернул за плечи, подтолкнул к выходу и закрыл дверь. — Ты чего? — мимо проходил Лёшка с книжкой в руках, явно шёл в кухню, почитать за чашкой чая. — Меня только что какой-то пацан выставил из Мишкиной комнаты… — я была в шоке! — Лёш… — Не-не-не! Я хочу почитать! Извини, — он уже понял, о чём я хотела попросить, — пойдём со мной, — он обнял меня за плечо. — У меня математика… — уныло буркнула я. — И математику бери, решим, — расщедрился Лёша.       Остаток вечера мы с братом провели в кухне, выдув много чая, решив дурацкие задачки, которые были заданы и даже погадали по книге, которую Лёша тогда читал. Когда ребята расходились по домам, Князь заглянул к нам с Лёшей и произнёс: — Малыш, не дуйся. Я не со зла. Просто, музыка… дело такое… — Творческий процесс! — поддержал Мишка, многозначительно подняв вверх указательный палец. — Да я уже не дуюсь, — отмахнулась я. — Чай с сахаром и лимоном творит чудеса, — прокомментировал Лёша. — Это вы весь лимон сожрали?! — удивился наш самый старший. Мы одновременно кивнули, — ну вы даёте… — Кстати, я Андрей, — Князь решил представиться. — Саша, — я не стала разыгрывать из себя недотрогу. — Рад знакомству. Но мне пора домой. А то от матери влетит. — О-о-о… — раздался хор Горшенёвых. «Получить от мамы» — означало серьёзные проблемы. О том, как я встретила Машу Нефёдову, я расскажу чуть позже. С ней мы вместе шагнули в круговорот под названием «Король и Шут». Но это всё позже… а пока мне девять лет, я сижу в кухне с братьями и мы над чем-то веселимся. Что-то рассказывает Мишка, включая придурка, что-то зачитывает из своей книжки Лёшка, по той же книжке обоим гадаю я, заставляя называть номер страницы, абзац и строчку. — Ну давай, Миш, интересно же! — М-м-м… Двести шестнадцатая страница, второй абзац снизу, пятая строчка сверху…