Письмо брату.
21 января 2020 г. в 04:37
Это всё какой-то сюр. Ты не мог уйти вот так вдруг, вот так нелепо, вот так резко. Лёшка говорит, что рано или поздно это должно было случиться, что ты бы не дожил до старости, а я ругаю его за такие слова и всё равно не могу смириться и поверить, что тебя нет. Как ты мог уйти, ты же мой старший брат, ты же обещал всегда быть рядом, а тебя нет… Я помню, как однажды ты чуть не умер у меня на руках. Как я не могла дозвониться до тебя, как с Шурой Балуновым мы нашли тебя на квартире у какого-то твоего приятеля по наркоте… как я тащила тебя полуживого на плече, а по моему лицу катились слёзы. Кажется, это был один из немногих случаев, когда я плакала. Ты же помнишь, я сильная, ты сам всегда это говорил мне: «Шунька, ты сильная, ты не смей в отчаяние впадать». Но вот в тот день я тебя ослушалась.
В тот день мы с Шурой Балуновым унесли тебя из смрада и бесконечного кумара той квартиры, где ты нашёл себе очередной билетик на тот свет. Мы поймали попутку и притащили тебя к тебе же домой, где думали застать Анфису, но её дома не было. Оно и к лучшему. Шура тогда оставил меня с тобой, а сам поехал за деньгами — мы по дороге решили тебя в клинику уложить, хотя, конечно, знали, что ты будешь ругаться и сопротивляться. Так вот, пока мы тащили тебя домой, ты худо-бедно подавал признаки жизни. А дома, уже после ухода Шуры, ты отключился. И вот тут меня прорвало. Ты не слышал, как я белугой ревела, пока хлестала тебя по щекам и по груди (это от отчаяния), чтобы только ты подал знак, что жив.
— Миша! Мишка! Не умирай, пожалуйста, родной! Миша! Открой глаза, скотина! — если бы ты был в себе, тебе было очень больно от тех ударов, что на тебя сыпались. Но ты был не со мной, ты был где-то там, далеко, в гостях у смерти…
Когда скорая, которую я-таки вызвала, тебя забирала, санитар спросил, откуда у тебя на лице следы ударов и очень удивлялся, что это моих рук дело.
А помнишь, как ты, уже в больнице, умолял нас с Лёшей не говорить родителям, что с тобой происходит, и как Лёша назвал тебя «идиотом» и ты обиделся на нас? Я знаю, помнишь. Ты теперь всё помнишь, даже то, что хочется забыть. Надеюсь, ты так же помнишь, что мы все тебя очень любили. И любим до сих пор, Мишута.
Теперь о тебе мне напоминает мой собственный Мишута, когда он впадает в философию, сидя на берегу священной реки Кавери…