Мой волк

Юнкер с трудом разлепил глаза. Голова была тяжелая. Чугунная. Оторвать ее от пола было нереально. Все, на что его хватило — это повернуть ее в сторону едва слышных голосов. Постепенно он вспоминал, что произошло. Этот недоучка, за которого не пойми с чего пообещали баснословную сумму, чем-то его вырубил. Мужчина прикрыл глаза и медленно потянулся к силе. Но ничего не получилось, будто ему обрубили все связи с магией. Он снова открыл глаза, понимая, что выбираться, если получится вообще встать, придется самому. Они со Стивом случайно нарвались на эту парочку. Времени вызывать подмогу не было, пришлось самим попытаться их взять. Склад, где прятались самые разыскиваемые парни всего сверхъестественного мира, был почти пустым. Охотник не успел принюхаться, как мужчина постарше что-то почувствовал, и Искра со всей дури вдарил по ним чем-то незнакомым, с запахом озона и травы. Сам Юнкер отлетел к двери, что только что захлопнулась за его спиной, и едва успел смягчить свое падение магией, глядя, как его напарник обмяк за грудой досок, что еще пару секунд назад были ящиками. Но ответить ведьмак уже не успел. Паренек, субтильный и совсем неопасный на вид, кажется, щелкнул пальцами, и Юнкер — опытный тертый калач — просто отрубился. Сейчас он находился в другом месте. Это более походило на комнату — небольшую, но почти уютную. А за дверью были люди. Он прислушался, но сосредоточиться на голосах удалось только после того, как глаза закрылись, а голова расслабилась. — Не уверен, детка, может, стоило взять их обоих… Охотник точно был жив, когда мы уходили… — Ну, сейчас он вряд ли в том же состоянии… — мужчины говорили тихо, и казалось, будто им интереснее заниматься чем-то другим, вместо разговора. — Мне нужен только Джерард, что мне сможет рассказать это мясо, если в руках у меня целый ведьмак… Нам несказанно повезло… Давай потом поговорим, иди ко мне… На несколько минут разговор затих, но звуки, которые слышались из-за закрытой двери, говорили сами за себя. Эти двое точно были любовниками. — Мы найдем Джерарда и покончим со всем этим… И когда правда выйдет наружу, все оставят нас в покое. Охотникам будет гораздо важнее решить все те вопросы, что выплывут, когда станет понятно, что старый лис ими крутил, как хотел… О… Сделай так еще раз… Юнкер нахмурился и попробовал встать. Исходя из их слов, целью был глава. Теперь необходимость побега стала намного более осмысленной. Стив мог быть жив, и, как бы ни хотелось отрицать этот факт, надежда на это грела душу. Ведьмак не понимал, как тот так глубоко пробрался в его душу. Но, пожалуй, за всю свою жизнь он впервые к кому-то так сильно привязался. Это были первые отношения, в которых секс был далеко не просто хорошим способом восстановить силы или сбросить напряжение. Он хотел вернуться, чтобы найти своего любовника живым. А еще эту информацию можно было легко и дорого продать. Ведь до этого все считали, что Искре нет дела до ковена и его главы. — Дерек, давай, покажи мне свои глаза… Я хочу увидеть тебя… — спустя мгновение раздался пораженный стон и сбивчивый шепот. — Я могу кончить только от этого… — и Юнкер почти усмехнулся этим грязным разговорчикам, но утробный рокот заставил его сжаться от страха. Без магии, без ее привычного теплого барьера, который защищал своего хозяина от всего на свете, Юнкер почувствовал себя котенком, которого швырнули в клетку со львами. Он подполз к двери и заглянул в щель, а увидев то, что происходило в другой комнате, замер, не в силах пошевелиться. На ковре у камина лежал Искра. Его белая кожа играла золотом от бликов, которые рождал огонь. Ноги парня были широко разведены, он опирался на вытянутые позади руки, чуть наклонив голову вправо, отчего его шея казалась бесконечно длинной. А между его ног на пятках сидел обращенный оборотень, уперев свои колени в бедра мужчины, поглаживая когтями их внутреннюю поверхность, иногда задевая яйца и налитый член. От его редких прикосновений Искра вздрагивал, отчего тяжелые капли смазки капали на живот, а ягодицы сжимались в предвкушении. Клыки оборотня виднелись в открытой пасти, а урчание только усиливалось с каждым новым касанием. Вся кожа парня была исполосована бледно-розовыми царапинами, а когда коготь прошелся по ягодице в чудовищной близости от ануса, Стайлз застонал и опустил руку на свой член, неловко шлепнувшись спиной о ковер. Урчание превратилось в недовольный рык, оборотень перехватил его руку и поднес к своему рту, чуть наклонившись, чтобы вобрать в клыкастую пасть пальцы. От этого движения его член уперся в мошонку мужчины, раскинувшегося под ним, отчего тот мелко застонал и второй рукой пережал основание. Юнкер не мог отвести взгляд. Не мог толком вдохнуть, не мог даже моргнуть. — Не играй со мной, Дерек, — прохрипел парень, приподнимаясь, чтобы бросить затуманенный взгляд на монстра, что расположился в его ногах. Ведьмака передернуло от понимания, что парень получает такое удовольствие от близости своего любовника, да еще и в таком виде. Юнкер видел этого мужчину, он был очень красив, но сейчас, в релизе, это было просто устрашающее зрелище. Почти до отвращения. Оборотень — Дерек — достал влажные пальцы изо рта и опустил руку ко входу в тело мужчины. — Тогда сам поиграй с собой, Стайлз… — прорычало чудовище, наблюдая, как сразу два пальца нетерпеливо проталкиваются в расслабленное кольцо мышц. Надолго парня не хватило, и уже спустя какую-то минуту он просительно поскуливал, поднимал бедра, опираясь на пятки, умолял и взглядом, и словом, чтобы Дерек наполнил его, дал почувствовать свой член. Юнкер, не обладая таким хорошим терпением, уже давно бы поддался на такие просьбы, но, видимо, оборотень был действительно жесток, потому что он продолжал наблюдать, как тело под ним дрожит от ожидания и жажды. В какой-то момент Стайлз выгнулся на лопатках, максимально глубоко введя в себя три пальца, и ведьмак не сдержал стон. Оборотень тут же насторожился: — Наш незваный гость проснулся, Стайлз, — с трудом проговорил он, оглядываясь на дверь, где бесстыдно наблюдал за любовниками их пленник. — Какая разница, — его сбивчивый ответ прервался нетерпеливым стоном, — пусть смотрит, он все равно не жилец… Даже эта угроза не сбила напряжение в паху ведьмака, но он заставил себя встать и пройтись по комнате в поисках выхода. Магия защищала периметр, хотя дверь, по-видимому, наружная, была достаточно хлипкой, чтобы поддаться с первого удара. Только вряд ли ему представится возможность перейти через барьер… Он снова уселся на пол, но звуки за дверью не оставляли простора воображению — все было очевидно. Вот Стайлз давится стоном, потому что оборотень входит в него, вот он хрипит, не в силах словить дыхание, а шлепки кожи о кожу оглушают. В конце концов Юнкер снова подошел к двери, перестав стесняться своих вуайеристских желаний. Монстр, сверкая золотом глаз, натягивал на себя мужчину, как куклу, заставляя все его тело трястись и содрогаться. Стайлз безвольно висел на руках оборотня, позволяя себя трахать, в силах лишь стонать и облизывать сохнущие губы. Пальцы чудовища сжались на талии парня, когти сильно впились в его кожу, однако не причиняя никаких ран, и из горла вырвался какой-то почти жалобный скулеж. — Нет-нет, — прохрипел Искра, с трудом открывая глаза. Но в следующий момент Юнкеру стало понятно, что эта безвольная податливая оборотническая подстилка вовсе не попросила, а приказала, — не кончай так… — в голосе была воля и мощь, не подавляющая, а скорее вдохновляющая… Пожалуй, попроси Стайлз его так, он бы тоже подчинился. — Давай же, волче, если сможешь сделать это, не выходя из меня, я позволю тебе слизать все, что захочешь, так долго, как ты захочешь… По комнате пронеслась жесткая звуковая волна на гране слышимости, когда Дерек отреагировал на эту просьбу. Столько страсти и покорности было в этом рычании, что Юнкер невольно усомнился в своей вменяемости — какая страсть у этого чудовища может быть? Это все должно быть отвратительно, это извращение в самой его очевидной сути, так почему же так хочется смотреть на это и дальше? То, что ведьмак увидел потом, он не смог бы забыть до конца своей жизни. Потому что прямо на его глазах монстр из бета-релиза перешел в волчье тело. Стайлз одобрительно и призывно застонал, когда член зверя еще сильнее натянул тугие мышцы, растягивая их под себя. По его шее прошелся длинный язык, слизывая капли пота. Животное делало короткие фрикции, продолжая проникать языком в ухо своего человека, порыкивая и удовлетворенно дергая бедрами, когда толчки были особенно приятными. Искра стоял в невероятно неудобной позе, максимально открывая себя для зверя, прогибаясь в спине, чтобы член проходился по нужному месту. Он упирался лопатками в ковер, подняв таз высоко, чтобы его было удобнее трахать. А потом вдруг схватился за шкуру волка на спине и резко проехался по полу под зверя, ложась спиной на ковер и поднимая ноги над головой. Волку пришлось изменить амплитуду и направление фрикций, но было очевидно, что тот не против, потому что животное склонило голову между передних лап и уткнулось носом в шею своего человека. Стайлз еще несколько минут отчаянно потерянно рвал горло, не видя смысла сдерживаться, а потом кончил, почти беззвучно. Юнкер даже подумал, что мужчина потерял сознание, потому что зверь продолжал двигаться в податливом теле, которое на каждое его движение отзывалось расслабленностью и открытостью, а потом волк завыл, коротко и рвано, и тоже кончил. В отличие от человека, он кончал долго, содрогаясь всем телом, от ушей, мелко дрожащих на макушке, до кончика хвоста, который иногда совершенно бесконтрольно вскидывался, а потом замирал на мгновение, чтобы после снова задрожать. Волк не стесняясь улегся на человека, подогнув лапы, лизнул несколько раз его шею, а потом тихонько ткнул носом в щеку. — Ладно-ладно, я же обещал… Давай уже, чистюля… — хрипло засмеялся Искра, а зверь поднялся с него и осторожно отступил назад, вытаскивая член из ярко-розового раскрытого отверстия. Стайлз обхватил себя под коленями, открывая таким образом полный доступ к своему нутру, и расслабился, запрокинув голову назад. Он глубоко дышал, его лоб был усыпан бисеринками пота, а на губах дрожала улыбка, пока оборотень вылизывал его живот и грудь. Потом улыбка стала перемежаться с короткими стонами, а губа все чаще оказывалась зажата между зубов, потому что язык зверя переместился на его член, мошонку, промежность. Зато когда волк стал вылизывать свою сперму из все еще раскрытого ануса, комната снова содрогнулась от его громких стонов, которые сейчас — Юнкер это отчетливо осознал — пропитывались магией. Ее теплые нити согревали и укутывали в свои нежные живительные объятия, каждый крик будто рождал что-то ласковое и живое, невидимое, но такое необходимое. Язык зверя пробирался глубоко внутрь, вызывая горячие нуждающиеся стоны, дырка пульсировала и обхватывала юркую плоть, которая с пошлыми хлюпами лакала сперму прямо из ануса, будто кошка молоко из блюдца. — Я… — Стайлз стонал, не имея и шанса произнести фразу целиком на одном дыхании, — я… я-я-я… Люблю… Люблю тебя… Дерек Хейл… — Искра еще раз выгнулся и снова кончил, сжав мышцы вокруг языка волка, который тут же сделал несколько возвратно-поступательных движений, продлевая удовольствие своему человеку. А потом удовлетворенно слизал новую порцию белесой жидкости с живота, груди, даже лица, и улегся рядом с потерявшимся в похоти мужчиной. — Главное, чтобы Кейт Арджент нас не нашла. Не имею никакого желания давать ей на руки подобный козырь. Потому что эта тварь сможет подмять под себя и Алексию, и Джерарда, и Папу Римского… — Умеешь ты быть романтичным, Дерек… — промурлыкал Стайлз и положил голову на грудь уже полностью обратившегося в человека оборотня. — С чего ей нас искать? Она о нас даже не знает… Ты сегодня превзошел все мои ожидания, волче… — Давай немного отдохнем, следующие сутки будут жесткими… И я знаю, что ты сейчас, как заряженная батарейка, но без тебя я просто не усну… — оборотень звучал почти жалобно и просяще, и Искра поддался на уговоры. — Знаю, Дерек… — парень удобнее расположился на оборотне и провел рукой по его груди. — Засыпай, родной… Юнкер от этой картины почти скривился, но потом понял, что здесь не перед кем держать лицо и не стал тратиться на пустое выражение эмоций. Зато вместе с острым осознанием своего одиночества он остро ощутил еще кое-что: защитный барьер пропал! Его магия все так же была вне досягаемости, но вот удерживающие его в периметре комнаты магические границы исчезли. Ведьмак подозрительно осмотрелся и прислушался — слишком уж удобно упала защита, но проиграв в памяти последние несколько минут он понял, что барьер упал, когда Искра в очередной раз кончил, на этот раз от языка зверя в своей заднице. Юнкер прекрасно понимал, почему юный и очевидно не очень опытный Стайлз отпустил магию, позволив ей уйти из-под контроля. Видимо, этот волк слишком хорошо владеет языком… От своего собственного каламбура в голове прозвучал ехидный смешок, но мужчина не стал терять времени зря. Кто знает, когда парень спохватится и решит проверить контур… Тишина почти оглушала, что было очень странно, учитывая, что здание казалось многоквартирным, но очень скоро Юнкер и на это нашел логичное объяснение. Без собственной магии, которая усиливала его органы чувств, он снова показался себе полуслепым котенком. И пусть сейчас львы спали в соседней клетке, никто не может сказать, когда они захотят почтить его собственным присутствием. Двигаясь максимально тихо, мужчина попробовал открыть дверь, но первая попытка оказалась неудачной: она оказалась предсказуемо заперта. Но эту проблему легко решил старый тупой обломок ножа, найденный рядом с плинтусом в дальнем углу прихожей. Видимо, острие заломилось и осталось под полом, а вот центральная часть с самодельной ручкой была брошена здесь за ненадобностью. Одним словом: повезло. Снова. Замок открылся на раз-два. Юнкер призраком просочился в едва открывшуюся дверь и аккуратно прикрыл ее за собой. Единственное, что его раздражало, это незнание того, как долго ему придется быть простым человеком. Голова все еще нещадно болела и подлечиться было никак невозможно, да и состояние здоровья Стива оставалось под вопросом. А его еще нужно найти, ведь улица, на которой он очутился, выйдя из угрюмого подъезда, оказалось ничем не примечательной: обычный спальный район, таких в городе не один и не два. А вот как отыскать тот склад, где та парочка оставила подыхать его напарника?.. Юнкер закрыл глаза и попробовал просто успокоиться. Чутье вопит, что нужно срочно делать ноги отсюда, но идти, совершенно не зная, куда двигаться, — тоже не вариант. В конце концов, он делает несколько шагов по тротуару, и внезапно очень четко ощущает, что он идет не туда. Развернувшись, он возвращается к выходу из здания, и чувство неправильности происходящего отпускает его. Ориентируясь на интуицию — главное, не рассказывать никому об этом неоднозначном решении, — он спустя почти час находит Стива. Тот все еще без сознания, но жив. Юнкер зажимает от волнения губу между зубами, понимая, что магия все еще недоступна. Он проклинает всеми возможными словами неумеху-Искру, неосознанно завидуя тому, что этот паренек смог сделать то, чего не могут в ковене. Или просто не знают, как… А знание это опасное — вот так лишить доступа к магии любого из них… За те годы, что пара работает вместе, у обоих пропала та болезненная верность своим идеалам. Когда два мира смешиваются, трудно все еще верить предрассудкам и игнорировать собственные недостатки. И если раньше Юнкер, не задумываясь, на первое место поставил бы значимость полученной информации, то сейчас все, о чем он мог думать, — это как помочь Стиву. Почувствовав во рту привкус собственной крови, он очнулся. Пусть без магии он — просто человек, но не опускать же руки из-за этого. Кое-как вспомнив основы сердечно-легочной реанимации, он аккуратно разместил охотника на ровном полу и чуть приподнял ему ноги, положив их на обломки досок. Спустя всего несколько минут Стив открыл глаза. В этот момент Юнкер совсем нетипично для себя подумал о том, что теперь точно понимает, что значит «умереть счастливым». Охотник не сразу признал в спасшем его мужчине своего напарника. Прежде всего из-за слез, застилавших глаза ведьмака. Стив ни разу не видел его таким: уязвимым, человечным. Живущим. Тем не менее информация, которой Юнкер поделился с ним, как только понял, что жизни любовника ничего больше не угрожает, была критически важной. Алексия должна знать, что Дерек Хейл все еще жив. И хотя абсолютное большинство охотников считали, что Хейл оказал бы им всем неоценимую услугу, прибей он Кейт своими руками, но были и те единицы, которые разделяли сумасшествие младшей Арджент. А значит, может начаться война. После летнего пожарища на Севере страны и так слишком многое пришлось улаживать. Новости, которые сообщил ведьмак, были тревожными еще и потому, что Искра и Дерек Хейл, оказывается, работали вместе. Это было практически невозможно — оборотни никогда не сотрудничали с носителями магии. Они принимали только эмиссаров и нейтрально относились к друидам, пока те не преступали границ. А эта пара не просто сотрудничала. Очевидно, Искра оказался сдвинутым извращенцем, раз выбрал себе в пару животное. С которым трахался, ел и спал. За которого убивал. Он однозначно ненормальный, и кто знает, когда ему окончательно сорвет крышу. И как бы ни неприятно было это признавать, но по сравнению со свихнувшейся охотницей он может принести намного больше бед. Его надо устранить. Что бы ни говорил Джерард, Искра не должен остаться в живых. И об этом должна узнать Алексия. Юнкер заботился о Стиве почти неделю, прежде чем тот смог встать без посторонней помощи. Чем бы его ни приложило, оно не давало двигаться и долго говорить. Единственное, на что их хватило, это перебраться в соседнее здание. Но наблюдение за складом не дало никаких результатов. За ними решили не возвращаться и скорее всего снова сбежали. Магия к нему так и не вернулась, зато он впервые смог так много почувствовать во время секса. Охотник был настойчив, почти агрессивен в своих попытках получить свою порцию удовольствия, и в конце концов Юнкер сдался, невольно сравнивая, как просил о члене Искра, и как это делал его Стив. И глядя на податливое, полное желания тело охотника, на глаза, которые горели нетерпением, почти раздражением от его промедления, мужчина как никогда ясно понял всю глубину своей привязанности, впервые в жизни позволив себе чувствовать. В их последнюю ночь на складе перед тем, как попробовать добраться до защищенной линии связи, чтобы сообщить новости Алексии, Юнкер после ошеломляющего оргазма почувствовал всполохи магии, и тут же попробовал отправить весточку. Единственное, что он успел отправить, это местоположение, где его держали в плену. Дальше его поглотила вязкая тьма, и его сознание отключилось. Как и сердце. Стив, проверив пульс, только глубоко разочарованно вздохнул. Они неплохо сработались с Юнкером. Теперь вот, к новому напарнику нужно будет привыкать. Оставив тело, прикрыв его старой ветошью, Стив отправился к месту связи. Сколько бы лет ни связывало его с ведьминскими штучками, он предпочитал проверенные средства коммуникаций. Он оставил сообщение на условленный номер и отправился в небольшой отпуск. Все, что было важно, он уже сказал, а состояние здоровья — вещь такая ненадежная, что лучше перестраховаться. Стайлз лежал на спине и смотрел в потрескавшийся местами потолок. — Ты не думаешь, что это слишком жестоко? — Дерек только вошел в квартиру, снимая куртку и ботинки. — Эта пара ведь ничего не смогла бы нам сделать… — Дер, — парень устало подпер голову ладонью, перекатываясь на бок. — Нам нужно было разделить охотников и ведьм. В этих парах почти в ста процентах мужчины со стороны ковена только потому, что для круга и многих ритуалов нужны самые сильные. Их берегут, и это единственная причина, по которой ведьмы остаются в безопасности. Но даже не самая талантливая ведьма сильнее большинства мужчин. Вот такая ирония. Но если не внести раскол между Джерардом и охотниками, настанет момент, когда в пары станут и ведьмы. А это для нас, да и для всего нашего мира станет границей войны. Не эта пара, так другая… — Как думаешь, он уже мертв? — оборотень присел рядом со Стайлзом у камина — последний этаж был выбран ими не случайно — Искре нужна была энергия огня, чтобы хоть как-то питать силы друида в каменном городе. Мужчина мягко очертил его лицо кончиками пальцев, моментально стирая напряжение. — Нет. Я бы почувствовал. Я не знаю, сколько ему понадобится, чтобы пробиться к своей магии. Но любая его попытка станет последней. Он бы не был столь милосердным — наша смерть была бы мучительной. — Тебе плохо здесь, детка. Давай прогуляемся… Они вышли в ночной город в попытке почувствовать себя обычными, простыми людьми. Дерек чувствовал, что его пара ожесточилась и зачерствела к чужим страданиям. И ему некого было винить в этом, кроме тех, кто сам открыл на них охоту. — Я не понимаю, Дерек, я не понимаю, зачем Ардженту так остро нужно взять меня живым. Я уже принял Искру, мою силу теперь невозможно использовать никому, кроме меня. А заставить меня он не сможет. Не сможет, Дер! — Может, он об этом не знает? Что ты стал таким несгибаемым. Таким… — Жестоким и несгибаемым? Говори, я же чувствую. Что ты недоволен методами, которые я использую. — Мы, Стайлз. Мы используем эти методы, и как бы я ни относился к ним, я с ними согласен. Просто ты становишься похож на меня. И это… Мне жаль, что в тебе меньше света. Но это, наверное, было неизбежно. И я люблю тебя. Естественно, мне хочется для тебя лучшего, — мужчина вздохнул. — Все это не отменяет того факта, что цель Арджента — заполучить тебя живым. И это наталкивает меня на мысль, что, возможно, это мы чего-то не знаем. Сколько бы книг мы ни изучили, у Арджента в запасе еще пятьдесят лет опыта и знаний. Абсолютно неожиданно пространство вокруг них осветило белым и время замерло. И тем внезапнее оказалось, что ладонь Стайлза зажата в чьей-то ладошке. Дер дернулся было встать перед любимым, но его движения были настолько размытыми и медленными, будто он действовал через плотное желе. — Солнечный мальчик! Не бойся. Это честь для меня. Пойдешь со мной? — Дерека странная маленькая девушка не замечала. Буквально. Его не было для ее мира. Но угрозы Искра не чувствовал. — Только с ним. Ресницы успели только один раз опуститься и взлететь, а все трое уже были где-то в другом месте. Теплом, просторном и совершенно пустом. — Улица слишком активно меня отвлекает, — время шло теперь в привычном темпе. — Я Кира. Юкимура. Я Кира Юкимура, Солнечный мальчик. Я должна тебе помочь. И ты понятия не имеешь, о чем я? Ты понятия не имеешь, о чем я, — своеобразный режим общения. Взгляд в себя. Но почему-то гармония и тишина просто светятся в ее образе. — Ты ведьма? — Дерек осматривался и не мог зацепиться ни взглядом, ни обонянием, ни слухом, чтобы понять, где они. — Я не ведьма. Ты не ведьма. И он не ведьма. Я — Кира. Ты — волк. Он — Солнечный мальчик, — она говорила с паузами, будто перепроверяла у себя в голове правильные ответы. — И что это значит? Солнечный мальчик? — он присел рядом с Кирой на корточки, заглядывая в ее лицо, будто маленькой девочке. — Что твое солнце может дарить тепло. Ты можешь им делиться. Как волк делится с тобой своей силой, так и ты можешь делиться своим теплом с тем, кого впустишь в себя, — она положила ладошку на грудь парня в район солнечного сплетения. — Теперь там волк. Но ему не нужна твоя сила. А тем, кого там нет, ты не захочешь ее подарить. — Хорошо, Кира. А как ты можешь мне помочь? — Тишина тебя найдет там, где все это уже было, — она совершенно неожиданно повернулась к Дереку, впервые посмотрев ему в глаза. — Это для всех она будет мертвой. А у тебя будет твое солнце. И для тебя она будет родной, — теперь она сделала странное движение рукой, будто пыталась что-то достать из своей груди, но оно не хотело выходить. Девушка так сильно натягивала кожу, что та покраснела, и в конце концов она сдалась. — А ты слушай свое сердце. Слушай, что оно согласно выйти в мир, и только решением троих позволено будет принести солнце существам в минуту крайней нужды, — она распахнула глаза так широко, будто и не было слепящего белесого света в этом странном пространстве. — Идите. Никто из мужчин не успел даже шелохнуться. Снова один взмах ресниц — и они на улице светлеющего от только занявшегося рассвета города. — Так вот чего мы не знали… — Дерек напряженно вглядывался в свое солнце, пытаясь считать его эмоции, увидеть в глазах его отношение к этим новостям. — Да. А еще то, чего не знают они. Я бесполезен для любого. Никто не возьмет мою силу, потому что мы — пара. И это навсегда. И у нас есть два варианта — продолжать действовать так же, как наметили. Или попытаться обойтись малой кровью. Вот только шанс, что Джерард послушает… — Ничтожно мал, — перебил его оборотень. — И если я правильно понял, тот способ, которым ему можно проверить твои слова, меня не устроит. Чувствуя занимающуюся бурю в душе своего волка, Стайлз наплевал на конспирацию и за мгновение перенес их в квартиру. — Волче, я скорее сдохну сам и уведу тебя за собой, но не позволю никому коснуться меня так, как ты. Слышишь? — за одну эту фразу Искра успел испепелить на себе одежду и лишить Дерека куртки и футболки, оставляя мужчине шанс разобраться со своими штанами. — Только ты, Дерек, ты знаешь это. Только твой. Дальше слова были не нужны. Оборотень никогда не был многословным, но Стайлз читал его эмоции и мысли, погружаясь все глубже в его сознание, ощущая то, что чувствует он. Тактильно, визуально, на слух и запах воспринимая самого себя в мире Дерека. И это было мощнее любых слов, правдивее любых признаний. И это должно было казаться диким — любить самого себя. Видеть свой рот, раскрытый в попытке взять больше воздуха, жадно сжимающееся горло, хватающее кислород, грудь, часто вздымающуюся под сильными руками, под пальцами, прослеживающими ребра, сжимающими талию, легко порхающими над тазовыми костями, играющими с членом и яичками, ласкающими внутреннюю поверхность бедер. Смотреть, как в собственное тело на бешеной скорости входит его оборотень, его мужчина, входит неглубоко и часто, не давая отдыха простате, буквально мучая ее, отчего в голове звенит и вспыхивают яркие огни. Смотреть и понимать, что Дерек сам растворяется в этом моменте, не думая о своем удовольствии, едва замечая свои потребности, настойчиво доводя до финала своего любовника, а потом намеренно оттягивая его нарочито медленными, нежными, ласкающими движениями. От этого плавного, нежного, чувственного продолжения, сменившего страстный душевыворачивающий секс, Искра вернулся в свое сознание, но первый же взгляд в глаза Дерека, глаза, наполненные таким живым и глубоким чувством, и Стайлз сорвался в оргазм, удивляя волка и самого себя. Не прошло и недели, как Стайлз почувствовал смерть ведьмака. А спустя еще несколько часов на его пороге появились гости. Дерек, столкнувшись с Дженнифер, с огромным трудом контролировал себя; эта встреча оказалась полной неожиданностью. Но она продемонстрировала полное доверие оборотня к своему человеку: он словно заранее знал, что любое принятое Стайлзом решение пойдет ему на пользу. На «беседу» ушло не больше получаса, но Искра чувствовал себя так, будто не спал несколько суток. Кровная защита затратила уйму сил, прямое столкновение с даракком опустошало. Бодрости не придавало и то, что его волк буквально излучал уныние и тоску. Тем сюрпризом, о котором говорил Дерек после окончательного закрепления связи, была возможность полного слияния с сознанием волка. Не просто понимать его, а чувствовать мысли и ощущения, разговаривать с ним. Искра сполна сегодня окунулся в свою пару, и эта тоска стала последней каплей. Парень почесал холку животного и подошел к двери. — Мне тоже здесь нравилось, Дер. Пойдем, когда он в следующий раз найдет нас, мы будем готовы…