Чудовище из банды Эрнагесена. Главарь.

      Самая первая зима в банде Эрнагесена и сразу же самая морозная в его жизни.       Пёс часто уходил в лес, чтобы скрыться от всего остального мира. Он помнил, как блуждал среди деревьев, пытался преодолеть бурлящие реки, а в конце концов вынужден был возвращаться обратно в город. Раньше он ненавидел жить в деревне, жизнь в метрополисе сама по себе привлекала его своей шумностью и простотой. Но иногда Пёс приходил в изумрудные лабиринты, сам не зная почему. Чтобы обрести покой? Чтобы спрятаться и отдохнуть от вечного шума и истерик Кошки? Возможно.       Теперь банда Эрнагесена шла по безмолвному, будто вымершему, лесу. Вдалеке грустно завывали волки — и сердце парня тут же укололо от обиды. Куда ни глянь — везде белые, почти бесцветные, скрытые в метели горизонты. Это навевало на тоску. Если бы не Змей, Кошка и Голубка, парень бы рухнул прямо здесь, зарывшись в снег. И заснул бы. Навсегда.       Дом, что они в итоге смогли отыскать, не помог побороть уныние. Зато поднял настроение остальным членам банды Эрнагесена. Поэтому Пёс решил оставить их там, а сам уйти подальше под благим предлогом.       Парень шёл через тот же лес, и теперь он казался ещё более безмолвным. Он чувствовал, будто вокруг него расстилалась панорама — словно в музее картин, где он стоял на площадке, окружённый лишь одной картиной со всех сторон. Странное чувство сразу возникало в душе: вроде бы он поглощён панорамой, чувствует каждую деталь, каждый мазок, но в музее поддерживается температура с помощью отопления. И трепещущее чувство улетучивается, как бы ни стараться внушить самому себе падение снежинок о голую кожу запястий. Пёс специально остановился, чтобы попытаться доказать себе реальность предстоящей панорамы. Он не в музее, а в настоящем лесу, полном опасностей. Его могут съесть голодные волки, лисы, он может замёрзнуть или умереть от голода. Но ничего.       В душе так же, как в зимнем лесу.       Холодно.       Пусто.       Возможно, та панорама, на которую смотрел Пёс, — просто отражение его души. Поэтому он ничего не чувствовал, потому что он ходил по закоулкам своего внутреннего мира. Такого же пустого и заснеженного. «Если представить нас разными временами года, получится очень забавно, — размышлял Пёс. — Я олицетворяю зиму. Голубка — весну, молодую и нежную. Кошка — лето, жаркое, беспощадное, наполненное клещами и комарами. Змей — осень, закат уходящего детства». Да, зима и лето — понятия несовместимые, их нельзя представить вместе.       Пёс вздрогнул. Ему показалось, что внутри него что-то зашевелилось, что-то начало биться о стенки тела. Что-то кричало тихим голосом в голове, моля о свободе. Парень стоял, как парализованный, стараясь собраться с мыслями. Нечто убивало его изнутри, рвало на части, и всё равно Пёс, сжав руки в кулаки, начал подавлять неожиданный приступ. Иногда у него такое случалось, но он привык за полгода. И каждый раз, подавляя внутренние крики, они становились всё тише и тише с каждым разом.       Когда всё закончилось, Пёс посмотрел на руки. На ладонях остались кровоточащие отметины от ногтей. Парень вздохнул и побрёл дальше.       Он уловил атмосферу города ещё до того, как увидел через густые переплетения ветвей очертания домов. Люди, крича и смеясь, катались на лыжах, съезжали с горок на санях, кидали друг в друга снежками. Безмятежно, легко. Пёс уже порядком забыл, каково это — иметь семью и друзей, с которыми можно вот так просто выйти на улицу и порадоваться жизни, не омрачённой мыслями о выживании. Изредка Пёс видел людей с ружьями, которые направлялись вглубь леса только для охоты — или всего лишь для вида.       Парень останавливался и провожал таких людей долгим взглядом. Некоторые непонимающе оборачивались, но никто не выдерживал и, в конечном счёте, все отворачивались и уходили дальше. «Они идут убивать волков», — мысль жгла грудь раскалённым металлом. Пёс старался не обращать внимания, и всё равно раз за разом он вспоминал этих людей. Их улыбчивые лица.       Небольшой город приветливо встретил его запахом ели. Чуть ли не на каждом углу располагались ломящиеся от ёлочных игрушек столы, каждый дом украшался веточкой ели и гирляндой. До нового года чуть меньше двух месяцев, а люди готовились так, словно прямо сейчас куранты пробьют двенадцать. Не то, чтобы Пёс был против новогоднего настроения, но всегда это преждевремие портило всё настроение в сам новый год. Глаза за месяц уставали от ярких красок и вечно крутящихся мультиков про Деда Мороза. Пропадало волшебство дня. Всё портилось из-за всех этих подготовок.       Первым делом Пёс наведался в первое попавшееся кафе. Вывеска так и блистала, выделяясь на фоне гирлянд неновогодним настроением. Окна украшали кружевные шторы, потрёпанные в некоторых местах и испачканные кофе. Внутри всё выглядело по-скромному, но, на удивление, народ здесь любил проводить свободное время. Почти все места занимали подростки, яро обсуждающие свои отношения и свою ненависть к учителям. «Должно быть, здесь рядом школа. Либо единственное нормальное кафе на весь город», — подумал Пёс, оглядывая помещение. В самом дальнем углу парень увидел единственную розетку на всё кафе (спасибо, что она вообще здесь была) и двинулся к цели.       Розетка находилась около стола, окружённого розовыми диванчиками. На них толкались школьники, примерно одного возраста с Псом, и громко гоготали над какими-то сомнительными шутками.       — Я присяду, — процедил Пёс и, не дожидаясь разрешения, плюхнулся на свободный край.       Пока подростки ошарашенно рассматривали незнакомца и возмущались его наглости, Пёс достал из кармана разбитый телефон и зарядку. Зарядка работала кое-как, и, чтобы она хоть как-то передавала телефону электричество, надо было держать её очень крепко у разъёма.       Едва телефон проснулся после недельного сна, экран истерично замелькал от уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях. Пёс тяжело вздохнул — всё добро пришло от Льва.       «Тут пишут в новостях, что погода уйдёт в минус. Вы там будьте осторожны, ладно?»       «Я слышал, что погода сейчас не ахти. Как вы там?»       «Вы вообще живы?»       «Это не смешно. Ответь мне. Напиши хоть что-нибудь»       «Эрик Лавров! Если ты мне не напишешь, я с ума сойду»       «ВЫ ХОТЬ ЖИВЫ?!»       Пёс даже растерялся от такого потока сообщений. Он открыл лишь несколько из них — но сразу понятно, какое содержание у остальных. «Живы. Позвони, когда сможешь», — написал Пёс и отправил сообщение. Затем откинулся на спинку кресла и начал смотреть в никуда. Он слышал, как подростки обсуждали его и хихикали, а особенно девушки, — потрёпанный внешний вид или убогий телефон? — поэтому он начал смотреть прямо на них. Парень часто так делал — когда кто-то его раздражал, он начинал сверлить источник раздражения взглядом. И это срабатывало. Правда, на Кошку почему-то не действовало.       Когда подростки начали смущённо отворачиваться, Пёс вновь переключился на телефон. Сотню пропущенных за неделю. За день до удара морозов телефон полностью умер, и парень решил пойти зарядить его на следующий день. Однако судьба преподнесла подарок — холода обволокли улицы города, и пришлось срочно искать себе новое тёплое жилище. О телефоне совсем забыл, а Лев всё это время писал ему. Неловко.       Спустя некоторое время, когда телефон зарядился на тридцать процентов, Пёс отсоединил его и поспешил прочь. Стремительно темнело небо, и если не поторопиться, можно заблудиться в лесу в сумерках. Хотелось такого исхода меньше всего. И пусть фонари в городе уже зажглись, освещали улицы мягким зеленоватым цветом, в лесу звёзды и луна не станут такими верными попутчиками. А особенно держа в голове, что из-за горизонта стремительно надвигались толстые облака.       Пока Лев не позвонил, — а Пёс не сомневался, что он скоро позвонит, — парень начал шарить по карманам в поисках денег. Для этого дела он даже соорудил себе тайный карман в куртке, потому что деньги в банде Эрнагесена общие. Их давал Лев. И ещё немного давал лично Псу, чтобы главарь имитировал свои превращения в собаку. Членам банды Эрнагесена деньги не нужны — они могут превратиться в животное своего амулета и легко стащить еду у зевак, покопаться в мусорке. Пёс так не мог. С самого начала не мог. Однако что с ним будет, если остальные узнают о его слабости? Нет, конечно, Змей и Голубка на это внимания не обратят, но Кошка… Псу становилось тошно от мысли, какую злую шутку она сыграет с ним.       Парень отыскал наконец-то в карманах помятые и слегка порванные купюры. Немного, но должно хватить на кое-какие продукты. И так как небо уже сгущало тёмные краски, пришлось торопиться. Пёс ворвался в первый попавшийся магазинчик и чуть ли не сметал всё с полок, что казалось съедобным и с долгим сроком хранения. Всё добро Пёс понёс на кассу (всё-таки он не обладал такой отважностью, как Змей — воровать всё и вся каждую минуту своей жизни).       — Что-то я не видела вас раньше, — сощурившись, произнесла кассирша, пока пробивала покупки.       — Да, я переехал сюда недавно, — ответил непринуждённо Пёс и пожал плечами. Он толком забыл, что в таких маленьких поселениях все знают друг друга.       — Не самое лучшее время! — в сердцах воскликнула женщина. Увидев непонимающее выражение лица парня, она пояснила полушёпотом, будто их кто-то подслушивал: — Мы окружены со всех сторон лесом. И здесь живут волки. Сумасшедшие волки. Они бросаются под поезда, их сбивают машины. А зимой они становятся опаснее! Зимой они начинают убивать людей!       — Надо же им что-то есть, — бросил Пёс и тут же понял, насколько жестоко это прозвучало. — То есть, я имею в виду, летом у них вся живность. А зимой всё спит. Надо что-то есть. А тут как раз люди кругом и ходят.       В ту же секунду Пёс почувствовал вибрацию в кармане. Он обычно ставил телефон на беззвучный для безопасности, хоть единственный, кто ему мог позвонить — только Лев, знавший о его остережениях.       — Не ходите по лесу ночью, — голос кассирши был действительно наполнен страхом. — Все молодые люди вашего возраста отважно рвутся туда. И в итоге не все возвращались.       Пёс что-то пробубнил в ответ, одновременно отвечая на звонок. Едва он нажал на кнопку, как тут же ему в ухо влетел быстрый, чёткий и даже чем-то угрожающий вопрос:       — Вы живы?       Пёс прижал телефон плечом к уху, а сам расправлялся с покупками. Женщина любезно дала ему пакет, в который он накладывал добро.       — Да.       Некоторое время повисло напряжённое молчание. Пёс успел всё сложить, расплатиться, и начал покидать магазин.       — Я поражаюсь твоему равнодушию ко всему, — наконец выдохнул Лев. — Вы нашли себе новый дом?       — Пришлось немного попутешествовать, и мы нашли его всего час назад, надеюсь, что он неплохой. Ещё здесь есть рядом небольшой городок. Так что не умрём от голода и морозов.       Пёс остановился. Взгляд приковало здание, выполненное в стиле рококо. Находилось оно на другом берегу реки, делящей город на две части, и мост, украшенный статуями каких-то мифических животных, вёл прямо к парадным дверям. Арочные окна были закрыты изнутри помещений плотными пурпурными шторами, поэтому разглядеть убранство не получилось. На крыше теснились каменные дети с крыльями на спине. Из несложных вычислений Пёс понял, что это библиотека, — указатель в помощь.       — Мне так жаль, что мне пришлось уехать именно в трудный для вас момент! — тараторил Лев, пока Пёс разглядывал изумительное здание. — Я вернусь только в декабре…       — Ты делаешь для нас и так слишком много. Если всё сложится удачно, мы проживём здесь до весны, пока не потеплеет достаточно.       Пёс развернулся и поспешил обратно в лес. Слишком быстро темнело. Если та кассирша права, волки могут напасть на него. Хотя бы можно не задумываться о выживании более.       — Где Змей? — осторожно спросил Лев.       — Я поручил им отапливать дом. Я сейчас возвращаюсь из города. Как только доберусь, я сразу дам ему телефон.       — Тебе хватает денег?       Пёс закусил нижнюю губу. Ему жутко не нравились расспросы Льва, но иного не оставалось. Юноша делал для них много — даже слишком много. Давал деньги, покупал лекарства, нашёл среди хлама телефон для связи, хранил в секрете побочные эффекты амулета собаки. Только Лев знал о том, почему Пёс на самом деле не может превращаться в животное своего камня. В конце концов, однажды даже приютил в квартире Голубку, когда та умирала от болезни. Лев не обладал амулетом, однако когда-то он учился на Оберегающего — так он сам говорил и в подробности никогда не вдавался. Магия сжалилась над юношей — она не лишила его дома, семьи и друзей, как банду Эрнагесена. Если бы не магия, они бы сейчас не знали о существовании друг друга и жили в тепле и любви.       Иногда Псу это казалось очень странным.       — Только что потратил последние гроши, — сказал парень. — Но не волнуйся. Я скажу, что опять заболел. Ну, типа зима и всё такое. Они не заподозрят ничего.       — Следи внимательно за Кошкой.       Пёс издал сухой смешок:       — За Кошкой?       — Ты прекрасно знаешь, кем она была до того, как её коснулась магия, — тон Льва тут же стал более суровым. — В социальной цепочке школьников она занимала лидирующую позицию. И нет, дело не в деньгах. Она училась в престижной школе, где все только и делают, что рассказывают о своих богатеньких родителях.       — Она умела манипулировать и внушать страх?       — Она умела разбираться в людях, с одного взгляда определять к ним подход. И её главное оружие — находить грязные секреты соперника и выставлять их в более невыгодном свете, чем есть на деле. Так она расчистила себе путь. Если твой голос слегка дрогнет — она может заподозрить неладное.       Лев терпеливо начал ждать ответа Пса, однако тот погрузился в мысли. После основания банды Эрнагесена Кошка метила стать лидером. Она не знала, что такое — вести за собой группу вечно голодных и замёрзших детей. Змей вообще не участвовал в разборках, Голубка дрожала при мысли, что ей придётся принимать серьёзные решения. Против Кошки выступил Пёс.       И тогда Кошка смогла заставить Змея и Голубку выступить против Пса.       Она манипулировала ими.       Она построила им дворцы из слов.       А потом Кошка начала унижать его вместе со Змеем. Она раскопала всё его прошлое и использовала против него все его изъяны той жизни, жизни до магии. Если бы она узнала его главный секрет, заключённый в амулете собаки, кто знает, быть может, Кошка бы ещё и сдала его в полицию.       В те адские дни Пёс запирался в комнате и боялся выходить. Он рыдал. Он боялся. Его постоянно унижали и избивали.       А потом случилось то, что превратило его в кусок льда.       Случилось Чудо.       Чудо, изменившее его душу. Чудо, превратившее его сердце в камень.       — Ты кому это рассказываешь? — Пёс холодно улыбнулся. Хоть Лев и не знал о тех днях, которые парень шутливо называл «революционными», догадываться должен был хотя бы. — Я знаю Кошку не так много времени, но поверь, этого времени предостаточно.       — Как знаешь. Я приеду обратно второго декабря. Будет хорошо, если вы меня сами найдёте, потому что… я кое с кем познакомился. И его нельзя оставлять одного.       — «Его», — повторил Пёс. — Ты нашёл ещё одного, до кого дотронулась магия?       — Можно и так сказать… Пёс. Слушай, я пока не могу тебе раскрывать все карты. Но будь готов к тому, что он перейдёт в вашу банду. На постоянной основе, а не как я.       Пёс услышал краем уха грустное завывание. Волки. Парень начал оборачиваться — вокруг него простирался лес, облачённый в чёрную вуаль. Он даже не заметил, как покинул город. И людей поблизости нет.       — Это что за звуки? — спросил Лев.       — Не волнуйся, это я иду обратно. Придётся идти через лес, а тут много всякой… живности. Ладно, скрести за меня пальцы. До связи.       — Эрик Лавров. — Лев стал говорить вкрадчиво. — В который раз я поражаюсь твоему равнодушию.       Пёс сбросил трубку.       Теперь на панораму леса кто-то неуклюжий пролил банки с чёрной краской. Стало холоднее. И, как предсказывал Пёс, звёзды и луна оказались не лучшими попутчиками. Хоть облака пока не долетели до них, освещали они путь довольно слабо. Лишь голубоватое свечение амулета на груди помогало разглядеть что-то во мраке. Так странно — синий всегда казался Псу цветом отчаяния и боли. И теперь именно этот цвет освещает дорогу, лежащую через колючки и за всё цепляющиеся ветви деревьев.       Выли волки. Совсем близко. И Пёс неожиданно даже для самого себя остановился. Сердце ёкнуло в груди.       На него смотрела пара печальных серебряных глаз. Вдалеке, совсем вдалеке. Пара знакомых глаз.       Пёс упал на колени и протянул руку вперёд.

***

      После того инцидента, мальчик всё время видел белую волчицу под окнами дома. Убеждаясь, что родители и братик спали, он тихо пробирался на кухню и брал из холодильника мясо. Выходил на улицу в одних тапочках и пижаме, несмотря на колючий холод и вьюгу, осторожно крался прямо к волчице, однако та всегда убегала прочь в лес, лишь на далёком расстоянии оборачивалась, чтобы посмотреть на него. И они так и стояли, смотрели друг на друга, пока мальчик окончательно не замерзал и не приходилось возвращаться.       На зимних каникулах они всегда приезжали к бабушке и дедушке. Мальчик качался на качелях, радостно бегал вместе с братом по заснеженному саду, а затем понимал, что за ним следили. Всё это время. Что бы мальчик ни делал — волчица таилась где-то в кустах и смотрела на него. Иногда он приносил ей кусочки мяса, а затем отходил на очень далёкое расстояние. Волчица пугливо брала преподношение и вновь пряталась, не сводя глаз с мальчика. У неё всегда были тощие бока.       Сколько бы лет ни прошло, волчица держалась от него на одном расстоянии. Ни на волосок ближе или дальше.       Но мальчик не боялся. Она всегда была крупнее его, могла запросто сомкнуть клыки на его шее, и всё равно не делала этого. В её глазах читался только страх и интерес. Всё время одни и те же эмоции. А затем мальчик стал замечать, что остальные волки больше не подходят к нему. Но мальчику уже было всё равно.       Он ждал, что когда-нибудь сможет прикоснуться к ней.       Она ждала чего-то от него.       Вместе они ждали уже семь лет.