31 декабря 2014 года.
Новый Год. Очередной. Змей никогда не разделял особенной радости со своим окружением по поводу грядущего праздника. В семье его заставляли писать письма какому-то щедрому деду, который, с таким-то возрастом, должен был давно впасть в маразм и вместо подарков раздавать по ошибке непристойные видеокассеты с тем, как он, будучи пьяным, совращал свою внучку. Змей догадывался, что раз о жене Деда Мороза и его детях почти ничего не говорят, а если и говорят, то вскользь, они уже давно покинули его дом с рабами-оленями и крепостными эльфами, и на это явно должна была быть причина. Кто захочет уйти из дома, где находится фабрика по производству подарков? Вдруг дело было в недостатке денег? А где работает этот волшебный дед в остальные дни, когда люди не пляшут у ёлочки? Быть может, производит в подсобке какие-то вещества, дабы взрослые продолжали вбивать в чад идею о существовании доброго старичка и его слишком уж молодой внучки с красивыми ножками? В общем, мать Змея довольно рано поняла, что её младший сын идёт по пути дегенерата. Поэтому парень никогда не удивлялся, в отличие от своего старшего брата, её резкому исчезновению. Наверняка она нашла себе другого мужчину и по-тихому сбежала, оставив несовершеннолетнего сына на плечи совершеннолетнему брату. Змей прислонился к дверному косяку и любовался снегопадом. Несмотря на дикий холод, он продолжал стоять так, невзирая на истерики Кошки, которую начало продувать. Сейчас ему было плевать на то, что она вновь может заболеть, и так едва оправившись от прошлого недуга. Он хотел смотреть на снег и думать. Думать о чём-нибудь. Он любил думать. И думал он не о важных вещах, как могло показаться с первого взгляда. На его месте каждый бы стал заниматься рефлексией на почве «Почему мать нас кинула?», «Как жить дальше?», «Плохой ли я человек?» Нет. В данный момент он старательно думал, почему Снегурочка такая молодая. И почему у неё нет кавалера, с такой-то грудью и бёдрами. То есть, почему те, кто придумал Деда Мороза и Снегурочку, не могли подумать о том, что внучка поехавшего деда ещё ребёнок, который также подвергается воздействию гормонов? Это же такая очевидная вещь! Где-то рядом заскрипел снег. Змей даже не поднял головы, потому что только один из банды Эрнагесена перелазил через забор, словно бегемот. Пёс остановился около лестницы, ведущей на веранду, не смея зайти внутрь только по одной причине: Кошка до сих пор надрывала глотку и проклинала Змея всеми существующими оскорблениями. Поэтому Пёс, слегка ухмыльнувшись, осторожно сел на перила и начал перебирать найденные письма. Делал он это так аккуратно не потому, что он боялся их испортить, а потому что не хотел прерывать своим присутствием тирады девушки, которые явно его забавляли. — Хочу себе бабу! — небрежно бросил Змей, когда снегопад ему надоел. Теперь он переключил внимание на Пса, который, хоть и сидел с видом студента, заучивающего конспекты перед сессией, не мог достаточно скрыть удовлетворения от истерик Кошки. Для него это было подобно сладкой музыке для ушей. — Хочу отношения! Пёс поднял на парня взгляд. Лицо главаря Эрнагесена пылало от морозов, однако он продолжал сидеть на замёрзших перилах, лишь бы не пропускать веселья. — Какое совпадение! Кошка тоже хочет себе парня. Тоже хочет себе отношения. — Не-а. Она стара для меня. — Змей пожал плечами и засунул руки в задние карманы джинсов. — У вас даже не год разница. Ну ладно… Голубка? — Ты за кого меня принимаешь? — Парень недобро сощурился. Пёс не дрогнул под этим взглядом — он привык к такой особенности друга. — Ты ж знаешь! Нет у нас в банде нормальных баб! — Какое совпадение! Кошка то же самое думает и о нас. — Пёс прыснул. Затем на миг нахмурился, стараясь быстро перевести непонятное предложение в письме, дабы вернуться к разговору. — Что же думаешь ты, умник? Пёс ответил не сразу. Он смотрел на бумаги перед собой, на которые уже попали несколько снежинок из-за слабого ветра. Даже крыша веранды не защитила беспомощные письма от опасности промокнуть. — Что когда ты найдёшь себе девушку, а Кошка найдёт себе парня, наша жизнь станет сумасшедшей, потому что вы, конечно же, начнёте их водить сюда. Я наслаждаюсь минутами тишины, пока могу. — А ты?.. Ты-то что будешь делать со своими отношениями? — Я? Смешно-смешно, — Пёс поднял голову и посмотрел на снегопад. Протянул руку, и несколько снежинок упали на варежку. Те тут же растаяли. — Я набил шишек в этом деле. Не хочу опять. Да и потом… зачем мне всё это? Я старый, годы уже не те. Кости хрустят. — Вы со Львом собираете уже вещи для дома престарелых? — Ну вы же не хотите нам стакан воды подать! Эх, молодёжь! Думаете всё о своих компухтерах, отношениях, клубах! А вот в наше время трава зеленее была и поколение образованным! — Тебе всего четырнадцать, ты что будешь потом в восемнадцать делать? — Змей усмехнулся и хищно оскалился. — Закажу гробик. На колёсиках, конечно же. Как из той страшилки. Чтобы я мог переворачиваться и приезжать, если кто-то будет меня обсуждать. Пёс хотел развить эту мысль дальше, приукрасить и дополнить подробностями, но тут на пороге тенью появилась Кошка. Её изумрудные глаза блеснули в темноте ещё до того, как силуэт стал виден из-за едва пробиваемых солнечных лучей. А двигалась она быстро и ловко, будто убийца. Пёс не успел даже испугаться такой неожиданности, как вдруг девушка схватила Змея за горло. Тот не издал ни звука, но распахнутые глаза так и кричали от ужаса. — Я. Велела. Тебе. Закрыть. Эту. Псоклятую. Дверь. — Кошка отчеканивала каждое слово, а её ногти как-то совсем не дружелюбно впивались в горло. Казалось, ещё чуть-чуть — и сонная артерия просто проткнётся насквозь. Змей беспомощно посмотрел на Пса, но тот только пожал плечами и начал тихо собирать стопку писем. Когда он ретировался к двери, чтобы проскользнуть в дом и спастись, Змей мысленно поклялся потом как-нибудь отомстить ему. Эта тварь его так просто кинула! — Псоклятая? Оригинально! — Змей постарался улыбнуться так, чтобы продемонстрировать своё обаяние. — Кажется, тебе пора задуматься о карьере юмористки. — О да, я настолько юмористка, что и сейчас ты сдохнешь какой-нибудь смешной смертью! — Внезапно Кошка развернулась, поймав Пса с поличным. — И тебя я вижу, гнида! — Меня убивать не надо, — Пёс виновато наклонил голову набок, словно раскаивался. — Я нужный человек. Змей ожидал новой истерики Кошки. С ней слова надо было выбирать осторожнее. Но девушка не возмутилась, только хмыкнула и наконец отпустила парня, и тот смог выдохнуть полной грудью. — До поры до времени, — сказала Кошка, косо бросив взгляд на письма. — Если тебе нравится читать эти записи на морозе, против ничего не имею. Быстрее сдохнете. Но дверь трогать не смейте. Змей непонимающе посмотрел на Пса, которого избежала участь смерти. Сам парень вновь расселся на перилах и продолжил своё странное занятие. Кошка скрылась в доме, с таким грохотом захлопнув дверь, что вороны, мирно сидевшие на деревьях сада, дико закаркали и улетели прочь. — Бестия, — прошипел Пёс через зубы, когда убедился, что девушка боле не подслушает их. — Что произошло между тобой и Кошкой, когда нас не было? — нахмурился Змей. Лицо его ещё было бледным после внезапного появления девушки. — Ну… после облавы. Она почему-то переключила весь свой гнев на меня! — Произошло понимание и осознание. — Такое возможно? — Нет. Поэтому я тоже в шоке, как и ты. — Она тебя ненавидела всю жизнь, а тут целый месяц старается не замечать. Что так? — Мы просто… поговорили. Змей очень сильно хотел узнать подробности, однако Пёс так яростно смотрел на него, что сомнений не осталось: этот разговор исчерпан. Что-то случилось в начале зимы. Между этими двумя. И что-то очень мутное. Но, тем не менее, это «что-то мутное» как-то изменило отношение Пса к Новому Году. И крики между Псом и Кошкой стали реже. Всего лишь раз в день. Змей тщательно старался подавить своё богатое воображение и сосредоточиться на фактах, но воображение всегда брало верх над разумом, поэтому он оставил попытки докопаться до правды ещё давным-давно. Некоторое время они стояли в тишине. Пёс вчитывался в какие-то записи, а Змей решил вернуться к вопросу со своими отношениями. Он же совсем одинокий! Брошенный всеми в этом захолустье. А если и помрёт, то никто не вспомнит. Чувство безысходности угнетало, медленно раздавливало его. Интересно, так же чувствовала себя Снегурочка? Может, у неё нет кавалера только потому, что она боится отношений? Но тогда должен быть тот, кто подтолкнёт её? — Не знаешь, Деду Морозу зять не нужен? Пёс не изменился в лице. — Змей, я не знаю, как тебе помягче сказать, но… твоя озабоченность к выдуманным персонажам вроде Снегурочки — не есть хорошо. И кстати, не зять, а внучатый зять. — Ну, может пойдём сейчас в город к аниматорам? — отмахнулся Змей. — Вряд ли возьмут страшную бабу на роль милой внучки. Берут молодых. Пойдём, Пёс! Тебе тоже отыщем кого-нибудь. Пёс состроил рожицу: — А вот в наше время молодёжь была более воспитанной! Змей сжал руки в кулаки и уже хотел столкнуть с перил наглого Пса, однако его остановил шум, доносившийся с другой стороны забора. Парни мигом затихли, затаив дыхание. Кто-то слишком близко подошёл к их убежищу. Обычно его обходили стороной из-за инцидента с волками, да и положение было весьма неудобным, чтобы кто-то из соседей шёл мимо. Это не случайность — кто-то приближался к ним. Змей переглянулся с Псом и немо спросил: «Разве ты не установил слежку за хозяевами?» Пёс специально вместе со Львом недавно искали владельцев дома, дабы потом парень мог выслеживать их с помощью магии, если они вдруг станут ближе. И Пёс также немо ответил: «Установил. Но я не чувствую их присутствия». Некто остановился прямо под забором. Пёс и Змей застыли в оцепенении. — Это я. Несмотря на очень информативные слова, парни тут же выдохнули. Голос мог принадлежать только Льву. Хотя Змей и не ожидал, что он придёт к ним в такое время. Он прекрасно помнил, насколько строга у него мать, отслеживающая его шаги и расходы. Помнил и то, что мать постоянно забирала сына куда-то далеко-далеко, и магия просто не позволяла телепортироваться на такие дальние расстояния. По крайней мере, так говорил Лев. Змей безукоризненно верил ему. Странно не верить человеку, который приютил тебя под своим крылом после осиротения. Верить просто из вежливости. Лев перескочил через забор. Первым, что заметил Змей, — большая сумка на плече. Она прямо ломилась от вещей. — Какими ветрами-судьбами? — засмеялся Змей и крепко пожал руку человеку, которого привык называть сводным братом. — Я думал, на праздники тебя вновь пнут куда-нибудь в Америку или Австралию. — Мы не празднуем Новый Год, — небрежно бросил Лев. — Обычный будний день, что сказать. Привет, Пёс! Как твоё здоровье? — Кошка сказала, что не убьёт, если я буду бегать по морозу и проникать в один дом, дабы стащить письма оттуда, — подражая манере речи Льва, ответил Пёс. Змею показалось, что Лев на пару секунд продлил дружеское рукопожатие с главарём банды и нахмурился, будто ладонь Пса уколола его. — Как видишь, моему здоровью ничего не угрожает. Абсолютно ничего. — А чего это ты напихал? — Змей показал на сумку, которую юноша уже успел опустить на крыльцо. Лев вместо ответа решил показать. Он вытащил оттуда несколько ёлочных игрушек, довольно красивых и дорогих, судя по проработанности и мелким деталям. Это были и ангелочки, и дракончики, и различные птицы. И снегурочка. Правда, не слишком привлекательная для глаза и души. Потом Змей разглядел несколько разноцветных стёклышек гирлянды. — Откуда ж такие подарки? Разве мать не следит за тобой? — Я, будучи маленьким и несмышлёным, купил, потому что мне понравилось. Поэтому пылилось на чердаке. Никогда не использовал. — Никогда? — Пёс нахмурился. — Вы вообще не празднуете Новый Год? — Я узнал об этом празднике только в пятнадцать. Но гирлянда мне нравилась всегда. Помню, ждал зимы, чтобы купить её и повесить в комнату. Змей чувствовал на себе обжигающий взгляд Пса. Тот явно недоумевал от такой новости, и парень только пожал плечами. Ему не привыкать к странности семейки Льва. Вообще, Змей никогда не встречался с родителями сводного брата. Но уже по коротким рассказам можно сделать примитивные выводы. — Кстати, Пёс! — Лев потянулся к боковому кармашку сумки. — Как ты и просил меня. Ещё я поискал некоторые адреса и лицензии на них. Считай это моим подарком. Глаза Пса засияли, когда юноша протянул ему стопку бумаг. Змею показалось, что счастье главаря только и состояло, что в бумагах. Вот, он по поручению Кошки ходит куда-то за тридевять земель, дабы достать там какие-то письма и тетради. Теперь Лев подарил ему бумаги. Кто бы что ни говорил, но Пёс — истинное воплощение ботаника. — Хм… А чего это? — не выдержал Змей и посмотрел через плечо Пса на бумаги. Ничего интересного он, конечно же, не увидел. Названия различных фирм, отзывы на организации, условия… Змея уже давно тошнило от этой официальности. — Я больше не смогу превращаться в собаку из-за ранения во время облавы, — Пёс говорил непринуждённо. Змея же до последнего не покидало чувство, что он что-то скрывает. Но круг замыкался на мысли: «Раз Лев говорит, что слова Пса правдивы, я должен верить Льву». — Поэтому я решил быть полезным в более… легальной сфере. Я хочу устроиться на работу. Змей остановил внимание на паспорте. Он действительно походил на настоящий, но всё-таки было одно исключение. — Тебе шестнадцать? — парень указал на дату рождения. — Серьёзно? Ты что-то скрываешь от нас? — Что за глупости! — фыркнул Пёс. — Конечно же в поддельном паспорте нет смысла писать мой год рождения. В шестнадцать идти можно на работу уже без согласия родителей. Это многое облегчит мне. Змей немного помолчал. Сама идея о том, что кто-то из их банды бездомных бродяг пойдёт работать на законном основании, уже казалась дикой. Лев может всё — парень не раз убеждался в этом. Но и его возможности не безграничны. Пёс пойдёт работать? Хотя, если подумать, можно попробовать. Пёс будет зарабатывать деньги, а с деньгами они будут закупаться в крутых магазинах, где висят камеры наблюдения. — И куда планируешь продавать свои услуги? Хотя, с твоим умом, — Змей демонстративно взял на этом моменте аттестат и убедился, что по всем предметам красовались жирные «пять», — только одна дорога. И эта дорога называется «Свободная касса!» Лев отвесил подзатыльник Змею, и тот тихо ойкнул. Пёс же с каменным выражениям лица продолжал читать список организаций, в которые его бы могли принять. — Я бы хотел работать в библиотеке, — сказал Пёс после некоторых раздумий. — Или в книжном. А ещё было бы шикарно устроиться как раз в ту самую библиотеку, где мы всё время проводим время. И недалеко отсюда, и довольно красивая она. — Я не видел вакансий в Интернете, — Лев ловко увернулся, когда Змей решил пнуть брата в ответ. От неожиданной реакции владелец зелёного амулета подскользнулся и повалился вперёд, удачно минуя ступеньки и оказавшись прямо на земле. — Только не причитай, братец. Ты упал в снег. А если бы ты стоял чуть ближе, мог бы и на лестницу. А это больнее. Что говоришь? Тебе больно? Ой, да хватит врать! Иди лучше, погрейся в доме. Так, о чём я? Ах да! Вакансий я не видел и не думаю, что в такую роскошную библиотеку вообще принимают подростков. Скорее — уже опытных сотрудников с толстой трудовой книжкой. — И всё же, этот вариант меня устраивает, — сказал Пёс. Он поднял глава и уверенно встретил взгляд Льва, вечно непоколебимого и стойкого. — Вакансий нет, как я и сказал… — Этот вариант меня устраивает, Лев. Я всё сказал. Они вдвоём медленно перевели взгляд на Змея, который, проклиная всё, выбрался из сугроба. Падение оказалось очень удачным, хотя парень бранился так, будто он свалился с веранды на голую землю. Он прервал свои тирады лишь в тот миг, когда уловил на себе два вынуждающих взгляда. — А… о чём вы? — процедил Змей, замерев. — Я прост… это… немного вас не слушал… — Чтобы устроиться на работу, нужны связи, — холодно сказал Пёс. — Ведь не умение и ум позволяют человеку пробиться к вершине, а связи. Нужные люди. — Ха… — Змей картинно ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Я понял. Я всё-ё-ё понял. Этот твой голос, Пёс, — он всё мне говорит. Говорит, что ты сейчас пойдёшь всё крушить. Ты хочешь меня использовать! — Хочешь делать покупки на мою зарплату в «крутых магазинах с камерами», — или как ты там сказал? — то и заслужить ты эту роскошь должен. — Пёс, я тебя сейчас правда прошу. Я не могу. Я… я не знаю! Я ещё никогда не пользовался гипнозом для такого вот… — Тогда постарайся. Я хочу эту работу. Очень сильно хочу. — Послушай, Пёс, — Лев осторожно вмешался в разговор, — я искал вакансии как раз в этом городе. Посмотри, сколько всего. Некоторые как раз с радостью принимают подростков, потому что никто не идёт туда. Например, в книжный на окраине города, в который ты так рвался. Там нехватка продавцов. — Зачем? Зачем эта примитивность? У нас есть человек, который обладает магией гипноза. Почему не развить эту способность? Не вывести её на новый уровень? Это облегчит нам всю жизнь. Но тебе же лень. Просто лень! Но со мной эта лень не прокатит. Ты уж извини, Змей, но я хочу работать в библиотеке. Пёс плотно поджал губы, ожидая возражений. Но Змей не проронил ни слова — он уже понимал, что главарь готов разбить в пух и прах любую претензию. — Прекрасно. Пёс быстренько придал стопке бумаг аккуратный вид и скрылся за дверью. Хотя горький осадок ещё холодил душу Змея, поэтому тот некоторое время стоял как вкопанный и смотрел на место, где недавно стоял Пёс. Лев что-то пробормотал под нос. Змей не смог разобрать. Скорее всего, это бормотание к недавнему инциденту не относилось вообще, потому что юноша начал копошиться в сумке и что-то искать в ней. — Какая-то огромная муха укусила Пса, — наконец выдавил из себя Змей и подошёл к брату, дабы узнать, что же он так яростно ищет. — М? — Ну… Он как-то резко. Сначала вроде хорошо говорили, а потом… Библиотеку ему подавайте. А я же правда не могу. И он знает это. Лев на долю секунды остановился. Замер в странной позе. Потом, качнув головой, потянулся к гирлянде, чтобы распутать её. Змей хотел предложить зайти в дом и заниматься распаковкой в тепле, а не на морозе, но что-то ему подсказывало, что сейчас был слишком приватный разговор. Не для дома с тонкими стенами. — Неудивительно. Вспомни, как вы с Кошкой в самом начале издевались над ним. — Так мы были зрелыми, неопытными тупицами! — Это было полгода назад, Нидзё… Змей. — Ну, тем более! — парень старался не обращать внимание на оговорку. — Растём мы сейчас быстро. Пёс же сам сказал, что не держит на нас зла. — Некоторые шрамы на душе всё же остаются, — Лев осуждающе покачал головой. — Пёс живёт в вашем обществе. Берёт ваши привычки. Чему удивляться, что он меняется в характере? — На Голубку это что-то не распространяется. — Слушай, — Лев шумно вздохнул, — Пёс имеет полное право ошибаться. Он относительно недавно был ранен не чем-нибудь, а пулей, он вместе с вами искал убежище на зиму, а теперь он чувствует груз вины, что не может добывать пропитание. Вот он и решил подработать. Надо ли говорить про подростковый период? — Да… ты как всегда прав… — Змей скрестил руки на животе и отвёл взгляд в сторону. — Просто я тоже не хочу к себе такого отношения. — Помоги Псу с его просьбой. Просто попробуй. Поддержи. И, кстати… — Лев остановился и улыбнулся, когда нашёл на дне сумки то, что искал. — Да. Вот оно! Да, я хотел тебе ещё кое-что сказать про Пса. Когда он будет… как бы сказать… ещё больше не в духе, чем сейчас, не обращай внимание. Просто скажи мне. И я поговорю с ним. Мне куда виднее. У нас в семье все должны быть психологами, так что просто говори мне. Ты можешь сделать хуже, а я знаю лучше. Усёк? — Угу. Настроение испортилось окончательно. И не потому, что Змей опять чувствовал в воздухе какую-то недомолвку. Лев достал из сумки запечатанное письмо. Письмо Деду Морозу. Добила строка «От: Арсений». Змей подумал, что его слишком острое зрение когда-нибудь убьёт его. — Серьёзно? — нахмурился парень. — Серьёзно?! — Не кричи. Вскроем его в конце дня, когда всё будет готово с приготовлениями. Если уж вся наша жизнь такая мрачная и серая — надо добавить цвета. Змею только и оставалось, что закатить глаза.***
На самом деле украшения, принесённые Львом, не так уж и плохо сияли на самодельной ёлке из ветвей хвои, как поначалу думал Пёс. Ему казалось до абсурда странным наряжать столь бездарную имитацию ёлки, но теперь парень видел, что шары и фигурки скрывали всё уродство их поделки. Гирлянда светилась, переливалась и мерцала всеми возможными цветами. А для них, бездомных бродяг, свет казался чудом. В полумрачной спальне впервые заиграли краски радости. Голубка, для которой это всё и создавалось, была вполне счастлива. Остальные радовались только тому, что на ужин они наконец наелись до отвала. Ближе к ночи Голубка легла спать. Чтобы не будить её, банда Эрнагесена перешла в столовую, захватив с собой гирлянд для освещения. Подростки уселись играть в «Монополию», которая быстро надоела уже через несколько часов. Поэтому Лев, дабы развеять скуку, достал письмо и начал его осторожно вскрывать. — Мы будем читать детские похождения Змея? — поинтересовалась Кошка. — Мы будем заниматься психологией и рефлексией, — кивнул Лев. — Вы же любите такие темы? Пёс увидел, — хотя больше почувствовал, потому что при слабом свете мигающих лампочек сложно было разглядывать мимику, — как Змей закатил глаза. Тема с Дедом Морозом никогда не трогала его, а это письмо — явное напоминание о чём-то невесёлом в детстве. Змей вообще согласился помочь с приготовлениями только ради пира под конец. Хотя — какой уж пир. Для обычной семьи со средним достатком это покажется лёгкой закуской. Однако Эрнагесен радовался каждой мелочи. — Ты будешь учить нас психологии, — решил поддержать товарища Пёс. — А мы наблюдать за твоим анализом. И что-то новое для себя откроем. — А потом у нас будут экзамены, где будем анализировать друг дружку, — недовольно проскрипел Змей. — Зачёт сдавать. Вот что за жизнь! Хотел быть свободным, независимым — а тут два придурка колледж устроили! — Насчёт экзаменов — здорово придумал, — Пёс откинулся на спинке стула. — В мае устрою вам зачёт… — Если доживём, — перебила Кошка. — Да, конечно же, доживём, а потом экзамены. Я буду вас проверять. — Но мы сейчас не об этом! — Лев кинул на стол вскрытое письмо. — Смотрите. Змей писал его шесть лет назад. Я нашёл его буквально на днях. Помню, там было много чего интересного написано. Пёс не осмелился вслух говорить о том, что данное письмо — не более, как повод просто провести время с Эрнагесеном. Лев, несмотря на то, что считал себя членом их банды, жил отдельно от них. И действительно, вёл себя порой так, будто ему что-то было нужно. Невольно вспомнились слова Кошки, от которых парень скривился: «Потом корова перестанет давать молоко — и Лев уйдёт». — Не особо, — прошипел Змей. — Я писал это письмо в семь лет. Я даже не помню, верил ли я… Нет. В семь лет много дерьма у меня произошло. Хотя нет. Конечно помню. Мать насильно заставляла меня писать эти письма, чтобы я уверовал. — Прямо секта, — хихикнула Кошка. Лев добровольно протянул брату письмо. Змей неуверенно его взял, покрутил в руках и раскрыл. Пёс заметил, как на долю секунды парень вздрогнул, будто увидел перед собой какое-то видение. — Мой дорогой Дедушка Мороз, — начал Змей так торжественно и с наигранной улыбкой. — Мой дарагой. Да-ра-гой. Я удивлён, что матушка не прикончила меня этим письмом в первую же секунду. Дарагой. Дар. Подарок. Я же гениальный ребёнок, ну в конце концов! Если пишешь деду с подарками — то и он у нас дарагой. — Ты пытаешься оправдать грамматику? — подняла бровь Кошка. — Не мешай! Мой дорогой Дедушка Мороз. Я вёл себя хорошо весь год. Ну вот, видите! Я был настолько гениальным, что одной этой фразой я сделал так, чтобы у старикана не было ко мне претензий! Понял, старый ты пердун?! Гони подарки! Так вот, дальше. Я вёл себя хорошо весь год. Учился на отлично, у меня одни «пятёрки»… — Итак, дети, — Лев вскинул руку. — Здесь мы видим, как Змей в детстве был тем ещё вруном. На отлично он никогда не учился, однако перед высшим существом, который составляет великий круговорот Нового Года, этот малец не боится врать. Такие люди обычно не изменяют привычкам. — …И мама попросила написать тебе письмо, — дочитал Змей, явно недовольный тем, что его перебивают. — Я закончил. Точка. Какие комментарии дальше, умник? — Класс? — Лев обратился к Псу и Кошке. — Какие мысли? — Мать создала секту поклонения Деду Мороза и заставляла маленького сына Арсения участвовать в этих ритуалах, — Кошка щёлкнула пальцами. — В семь лет дети верят в Деда Мороза, а наш мальчик уже отхлебнул горя сполна. И вот, представьте — он подходит к матери в семь лет и говорит… — Тут Кошка попыталась изобразить писклявый голос. — Мать, ты чё? Какой Дед Мороз? Какие олени? Ты чё, тупым меня считаешь или да? Образ Деда Мороза создан взрослыми для воспитательных целей детей, чтобы у них была мотивация вести себя хорошо! Тьфу на ваши секты! — Поставь ей «зачёт», Пёс, по психологии на май, — Лев повернулся к Псу. Тот коротко кивнул. — Кхм-кхм! — Змей театрально закашлял в кулак и продолжил чтение. — Она попросила написать письмо, чтобы ты подарил мне подарок… — А вот здесь мы видим причинно-следственные связи! — прервал Пёс. — Ты — это Дед Мороз. Значит, маленький Арсений ещё улавливал в своей голове мысль, что Дед Мороз дарит подарки. Не мама подарила, а ты. Именно ты. Арсений явно ещё сомневался и думал: «А может он существует? Может он не миф?!» — Поэтому у Арсения может развиться паника наподобие «А если Дед Мороз следит за мной и знает, что это я написал в девчачьем туалете ту надпись, я же останусь без подарка!» — подхватила Кошка. — Спасибо за то, что позволяете мне дочитать, — нахмурился Змей, и теперь он читал письмо без прежнего напускного энтузиазма. — Я хочу, чтобы ты подарил мне подарок на Новый Год. Подарок. Единственное число. Подарок. Запомнили, что единственное, да? Вы же сейчас тут на анализ кинетесь. Так вот. Я хочу подарок. И я прошу у тебя немногое. Двоеточие. Сразу перечисляю. Я хочу себе огромный набор конструктора и леденцы. Точка. — Это всё? — Кошка изумлённо вскинула брови. — Да конечно же нет! Что бы вы все знали, но мои требования к волшебному деду всегда завышены. Если ты волшебный, то и дари больше! Мать говорила мне об одном подарке. Но! Если ты такой всемогущий, то на кой чёрт мне один подарок? Ты жмот? Ты не уважаешь меня? Я зря вёл себя хорошо ВЕСЬ год?! Я зря пел песенку и читал стишок, который я учил ночью, попивая молоко вместо пива, и зря рыдал после, когда я запнулся? Так вот. Я хочу конструктор и леденцы. А ещё я хочу свой личный ноутбук, машинку на радиоуправлении и девочку для отношений. — Последнее ты добавил сейчас от себя? — не поверил Пёс. Змей молча развернул письмо, и Пёс, издав протяжное «о-о-о», сжал губы. В его взгляде так и читалось насмешливое сожаление. — В общем, — продолжил Змей, — я тут изложил все свои требования за последние десять лет, потому что раз мать сказала писать — значит, надо писать по полной. — В семь лет изложил потребности на протяжении десяти лет, — едко заметил Лев. — С математикой уже тогда были проблемы, не я виноват! Короче-короче! Дальше читаю. Заранее спасибо за подарки. Нет, я сам! — насторожился Змей, когда Пёс и Кошка одновременно открыли рот. — Я уже тогда знал, что разочаруюсь. Да. Но я зато вежливый, да, не показывал виду! Дальше. Заранее спасибо за подарки. Моя мать передаст это письмо тебе. — Очень тонкий намёк, — кивнул Лев. — Прямо по тонкой грани умел ходить уже в семь лет. Моё уважение к тебе. — С наступающим новым годом, Дедушка Мороз, — закончил Змей. — Вот видите! Не такой уж я и дрянью был, как вы любите говорить! Вот. Арсений, семь лет. В общем, неудивительно, что из списка мне ничего так и не подарили после дарагой. — И как тебе ощущения? — спросил Лев. — Окунулся в детство? — Разочаровался ещё больше. Мало того, что мне мать не купила и половины подарков, написано отвратным почерком с ошибками, хотя я уже учился в школе, а теперь и вы анализируете и ржёте надо мной, как лошади. Новогоднее настроение пробило плинтус. — Ну что? — заулыбалась Кошка. — Как тебе взрослая жизнь? Нравится тут, на дне плинтуса? Пёс тут же потерял всякий интерес к разговору, когда посмотрел на часы. Да и Кошка постучала костяшками пальцев по столу, подавая тем самым знак. Парень откланялся и исчез во мраке улицы, вынужденный оставить тепло и уют позади, в доме. Ночь пугала безмолвностью. Волки не выли уже давно. Пёс не видел их с момента облавы. Ни одного. Стараясь не думать о трагедии, парень начал откапывать из снега уже помявшееся письмо. Письмо Голубки. В отличие от Змея, она писала развёрнуто. Слишком. И парень из любопытства прочитал всё, что Голубка написала довольно красивым каллиграфическим почерком. В конце концов, несмотря на приказ Кошки показать ей письмо, Пёс хотел порвать его и засыпать снегом мелкие клочки бумаги. Бумага бы размокла, посерела от воды и в конце концов изорвалась бы окончательно. Но что-то мешало ему сделать это. Какая-то часть совести не позволяла. Поэтому Пёс, сложив письмо, удалился от территории участка и ушёл глубже в лес. Уже там, среди корней поваленного дерева, он и перепрятал письмо. Пёс тяжело вздохнул.