Няньки

Они смогли лечь спать только под утро, когда на улице потихоньку начинало светать. Футон был расстелен в самой дальней комнате дома. На улице сторожил один из теневых клонов Наруто, другой же присматривал за Какаши-сенсеем. И потому ничто не могло помешать им, наконец-то, нормально выспаться. Узумаки отключился почти сразу же, а Неджи повернулся на бок и закрыл глаза, ощущая как все тело приятно окутывает сонной дымкой. В голове перестали метаться мысли, дыхание выровнялось и стало совсем спокойным. Разум словно погрузился в состояние релакса, от чего и все тело стало тяжелым, но таким расслабленным, будто он вот-вот провалится в пустоту. Но прежде чем уснуть, он почувствовал прикосновение чужих рук, нежно прижавших его к теплому телу. По спине прошлась стая приятных мурашек, и Хьюга невольно поддался на встречу объятиям, сильнее притесняясь к Наруто. На грани сна и реальности это все казалось чем-то невозможным, воображенным кем-то из них. А может этого и вовсе не было и ему это просто приснилось. Только Неджи не горел желанием знать этого, наконец-то проваливаясь в долгожданную темноту. Проснувшись к обеду, Неджи не обнаружил рядом Наруто, а сторона футона, которую занимал джинчуричи, была давно остывшей. Найти Узумаки удалось на улице, где тот с помощью Расенгана «рубил» дрова (в доме как раз не мешало бы протопить). Не решившись прервать увлекшегося своим делом блондина, Неджи вернулся в дом, чтобы проверить, как там Какаши. Но и здесь все было в порядке. Рядом с маленьким Хатаке сидел клон Наруто, не сводя глаз с малыша, который в любую минуту мог проснуться и снова заплакать. Неджи почувствовал себя совсем непривычно-тоскливо, глядя то на Какаши-сенсея, то на теневого клона. Было странное ощущение, словно он тут лишний. Узумаки и сам справляется неплохо. Видимо он не такой дурак, каким Хьюга привык его считать.  — О, ты проснулся. Доброе утро! — тихо сказал настоящий Наруто, проходя мимо с грудой наколотых дров в руках. Положив свою ношу на пол, он тут же начал забрасывать деревяшки по одной в камин, которым, судя по всему, давно никто не пользовался. В душу Хьюги прокрались сомнения насчет работоспособности этой развалюхи. — А ты уверен, что мы не устроим здесь пожар, если попытаемся развести огонь? — Не попробуем, не узнаем. Слова Наруто почему-то произвели на Неджи успокоительный эффект, хотя должно было быть наоборот. Осознание безрассудства Узумаки дало ему понять, что ничего не изменилось. Совсем ничего. Все по-старому. И блондин все такой же неисправимый дурак, каким и был. Это хорошо. Ведь будь иначе, Хьюге не было бы смысла оставаться рядом, а так… он нужен ему. — Наруто! — настойчивым голосом Неджи заставил блондина остановиться до того, как его рука потянулась к спичкам. — Ну чего? — Иди займись чем-нибудь другим, я сам разведу огонь. — заявил парень, забирая коробок от греха подальше. — С какой стати? Я и сам могу! — возмутился тот. Своим заявлением Неджи серьезно задел его гордость. — Тебя что, не учили в Академии, что спички детям не игрушка? Наруто хотел что-то возразить, показать свое недовольство. Ведь с какой стати Хьюга называет его ребенком? Но потоптавшись на месте, надувая щеки, все же решил ничего не говорить и ушел, бросив напоследок: — Я принесу воды! Проводив его взглядом, Неджи принялся поджигать сухие ветки, раздувая огонь своим дыханием. Через минуту в камине уже разгоралось небольшое пламя, и комната наполнилась горьким запахом дыма и едва ощутимым теплом. Он протянул руки ближе к огню, ощущая жар, проникающий в вены. От него приятно бурлила кровь. Совсем нелепое и абсурдное удовольствие. Холодные ладони тут же приняли едва заметный розоватый оттенок, кожа нагрелась и вверх по запястью покрылась мурашками. Неджи прикрыл глаза, подаваясь ближе к огню всем телом. По спине прошлась дрожь, стоило горячему воздуху коснуться кожи лица, словно чье-то дыхание вдруг опалило его щеку. И в воображении Неджи тут же всплыл образ уже знакомого ему человека. Блондинистые волосы, торчащие во все стороны; глупая, но такая искренняя и счастливая улыбка; почти светящиеся от радости голубые глаза; и эти полосы на щеках, словно нарисованные. Веки тотчас распахнулись. Глаза уставились на огонь, отражая в белых радужных оболочках языки пламени, словно танцующие в такт какой-то неизвестной мелодии. Почему он вспомнил Наруто? В последнее время он и так слишком часто думает о нем. Мало того, что они живут под одной крышей, их связывает обязанность приглядывать за ребенком, который является их сенсеем, так он еще и не может выбросить из головы мысли о нем. О том поцелуе, за который Узумаки уже раз шесть извинился, за те обьятия, лежа на футоне, которых, возможно и вовсе не было, и о тех противоречивых чувствах, которые он ощущал и которые расходились с его мыслями и словами. Так в чем же, собственно, дело? Может, он сходит с ума? — Что ты делаешь? — до боли знакомый голос прозвучал над головой, приводя Неджи в реальность. Он едва заметно вздрогнул, услышав его, но не обернулся и даже не взглянул на Наруто и краем глаза, лишь совсем тихо ответил: — Ничего! — Ну и ладно… — пожал плечами блондин, ставя рядом с Хьюгой наполненный водой котелок. — Я это, воды принес. Поставь на огонь, пусть закипит. — Ага! — И позовешь меня, когда она нагреется. — почти уходя, попросил Узумаки. — Хорошо! Что-то в этом ответе Наруто не понравилось. — Что-то случилось? — он замер на месте, глядя в спину Хьюге. Тот опустил голову и ничего не ответил. Обеспокоившись состоянием товарища, блондин, лишь мгновение подумав, подошел к нему, тихо повесил над огнем котелок и сел рядом, неморгающим взглядом уставившись в полуприкрытое волосами лицо. Очертив указательным пальцем линию скулы брюнета и осторожно заправив длинную прядку за ухо, тем самым обратив на себя отрешенное внимание, Наруто с давно уже всем знакомой простодушной узумакиевской улыбкой заговорил: — Не грусти! Сейчас вскипятим водички, чайку заварим, лапшички запарим, и все будет зашибись. Тишина продлилась с мгновение, а за ней как обычно прозвучало: — Дурак! — и Неджи вдруг залился неконтролируемым смехом, не боясь, что разбудит спящего за стеной малыша. А если и разбудит, пусть так. Нет уже сил слушать тишину. Хочется шума, смеха, слез, чего угодно, только не тишины и одиночества. — Ладно, — перестав смеяться, сказал брюнет, — твоя взяла. Давай сюда свою лапшу! — Вот это другое дело, даттебае! Наруто на радостях убежал за своей походной сумкой, в которой, как позже оказалось, было столько рамэна, что на неделю хватило бы. — Зачем ты столько лапши с собой таскаешь? — как бы невзначай поинтересовался Неджи, хотя на самом деле был рад, что у Узумаки вообще оказалась еда. И по тому, как Хьюга за обе щеки уплетал рамэн, это было более чем заметно. — Ну, знаешь, на случай, если есть захочется. — явно не без сарказма ответил Наруто. — Спасибо! Узумаки застыл, едва не подавившись лапшой и заходясь в приступе неконтролируемого кашля, стоило ему услышать одно единственное слово, так застенчиво слетевшее с уст сидящего рядом шиноби. Он был малость шокирован, но скорее просто не ожидал, что Неджи скажет нечто подобное. Слова благодарности из уст Хьюги были, наверное, самым милым, что он сегодня услышал. Хотя нет, самое милое случилось, когда из соседней комнаты к ним выбежал Хатаке, после чего появился клон Наруто. — Я не уследил за ним, и он чуть не попал в меня кунаем, даттебае. — изъяснился двойник Узумаки. — Наверное, он тоже голоден. — заметил Неджи, увидев жадный взгляд Какаши, устремленный на банку лапши в его руках. Наруто развеял свою технику и взял малыша на руки. Тот не заплакал, как обычно, и сидел вполне спокойно, даже улыбался. Это было забавно. Узумаки сел, усадив на коленях Какаши. Бережно подув на горячую лапшу, он уже хотел накормить ею ребенка, но вовремя передумал и отставил рамэн в сторону. — Простите, Какаши-сенсей, но такого маленьким детям есть нельзя. Сказать, что Неджи был удивлен, не сказать ничего. Он и не думал, что Наруто так быстро сообразит, что к чему, но был приятно шокирован. Кто ж знал, что он на самом деле тактичный и заботливый. — Неджи… — Ммм? — Чем его накормить? — Наруто в ступоре смотрел на обиженное личико Какаши-сенсея, которому не позволили съесть лапши. Малыш надулся, нахмурился и едва не ронял слезы, правда пока еще сохранял спокойствие. — Откуда мне знать? — Ну блин, он же сейчас опять плакать начнет. — Наруто с опаской смотрел, как на глазах копирующего ниндзя наворачиваются слезы. — Черт! Ладно. — сказал Хьюга и, порывшись в своей сумке, протянул Узумаки спелое, сочное яблоко. — Я сорвал его вчера. Как знал, что так и будет. Помой его и порежь маленькими кусочками, прежде чем давать Какаши-сенсею. Наруто взял фрукт в руки и поспешно сделал все, как ему велел Неджи, обмыв и порезав яблоко своим кунаем. Вскоре маленький, довольный Хатаке, улыбаясь, уплетал сладкие кусочки яблока. — Похоже теперь я вам нравлюсь, Какаши-сенсей. Как же вас легко подкупить, даттебае. Наруто засмеялся, и малыш тоже улыбнулся самими глазами, точно как взрослый Какаши. А Неджи сидел спиной к камину, наблюдая за ними, и сам же неосознанно улыбался. «Дети», — подумал он невольно. Совсем крошечный и такой хрупкий Какаши-сенсей уж слишком умилительно смотрелся рядом с носителем девятихвостого. А Наруто… а что он? Он всегда мил. Особенно, когда улыбается этой своей простодушной усмешкой. И сейчас, такой невинный, веселый, он то трепал и без того разметавшиеся во все стороны пепельные волосы Хатаке, то дурачился, катая его на спине, то снова заходился в смехе, который тут же сливался со смехом Какаши. И Неджи едва подавлял побуждение присоединиться к их веселью, оставаясь лишь наблюдателем. — Хаха, смотри, Неджи! Подняв глаза, Хьюга застыл, приоткрыв рот, и словно окаменел. То, что он увидел, неописуемо словами, заставляло сердце трепетать и почти жалеть о том, что это не вечно. Это маленькое счастье, когда крошечные ладошки протянули ему последний кусочек яблока. Губы Неджи тронула лилейная улыбка. Он наклонился и съел протянутый ему фрукт и почти неосознанно, следуя какому-то мгновенному побуждению, поцеловал седую макушку. Малыш тут же повесился на шею Хьюге, осторожно вплетая крошечные пальцы в длинные волосы. На этот раз он не пытался выдернуть темно-русые пряди с корнями, лишь осторожно играл с ними, улыбаясь одними глазами, как это было свойственно Какаши-сенсею. Наруто тоже подсел ближе, довольный тем, что холодное сердце Неджи, наконец-то, оттаяло под озорной атмосферой, витающей в теплом доме. «Наверное, вот, что такое уют!» — подумал Хьюга, положив голову на плечо блондину. Так спокойно и легко ему еще никогда не было. Как жаль, что это чувство так редко появляется в его жизни. Очень жаль…