Право на жизнь

Слово «судьба» означает «суд Бога». Считается, что это путь человека к осуществлению своего предназначения. Люди хотят узнать, что случится с ними в будущем: кому суждено стать их спутником жизни, какая предстоит работа, какова будет смерть и другие тайны. Но доподлинно неизвестно, есть ли судьба на самом деле, и возможно ли пойти против неё. Есть ли у личности возможность выбирать — вопрос неоднозначный, и по этому поводу высказываются разные точки зрения. Человек думает, что выбор есть всегда, делая его, он вершит свою судьбу. Решения приходится принимать постоянно, они касаются всех сфер жизни. Юнги знал, что каждый сам выбирает для себя как ему жить, но иногда выбор невозможен, а ты просто бессилен. Юнги свою судьбу уже решил, взяв то, что ему не принадлежало. Теперь ему приходится пожинать горькие плоды. Он проснулся спокойно, сны в этот раз ему не снились, лишь сплошная пустота и темнота. Мин приоткрыл глаза и его тут же ослепил яркий свет, отчего он прикрыл глаза рукой и приподнялся, все ещё не решаясь убрать руку. Как только глаза привыкли к свету, и он открыл их полностью, то увидел перед собой белую комнату с кроватью, унитазом и умывальником. Посередине располагался одноместный стол со стулом Мин нахмурился и поднялся с кровати, подошёл к столу и аккуратно коснулся его, погладил деревянную поверхность. Он горько улыбнулся, понимая, что находится, будто в камере заключения, только в очень светлой и с мягкими стенами. Он должен был попасть совсем в другую тюремную камеру и познать все тяготы жизни в неволе. Попробовать отвратительную еду, нечеловеческое отношение к себе охранников, должен отстаивать свои права и бороться за жизнь. А не вот это вот всё. Не должен вынашивать чужого ребенка, да и вообще быть беременным, и с ним не должны обращаться так словно он хрустальный. Он вообще должен быть на свободе, потому что не виновен. Юнги заметил зеркало и подошёл к нему, прищурился, увидев себя, такого уставшего, похудевшего, хоть и с розовым румянцем на щеках, ведь доктора многое в него вложили, и бета изменился из-за хорошего питания и здорового сна. Мин всегда выглядел неважно, но сейчас его худоба лишь придавала ему изюминку. Он выглядел как настоящий омега, а теперь, когда в нем развивался ребёнок, точно на бесполого не смахивал. Да, ему всё же подсадили живую клетку эмбриона, которая в будущем станет ребенком. Юнги это прекрасно знал, как и то, что отвертеться ему теперь будет нельзя. Они пришли за ним поздно вечером, забрали из тёплой кровати и заставили лечь на кушетку. Мин, конечно, мог сопротивляться, мог огрызаться и ругаться, только знал, что это бесполезно и не поможет. Его бы насильно успокоили и сделали всё более болезненно. Мин понимал, уже тогда когда ему сделали укол и начали вводить в наркозное состояние, так должно было случиться. Что-то изменить было бы можно, только если б Чонгук отказался от него. Но ни один нормальный альфа не откажется от такой диковинки, как беременный его ребенком бета. И это страшно до жути. Юнги прикоснулся к белой коже, а затем опустил руку на живот. Под рубашкой все ещё находился бинт, только под ним и под всей кожей, где-то внутри беты уже начал развиваться малыш. Мин не чувствовал его, но это пока он ещё кроха. Юнги тяжело вздохнул и убрал руку. Громкий звук отвлёк бету, и он дернулся, прикрыв живот и посмотрев в сторону двери. Белая дверь приоткрылась, а к нему зашёл альфа-гинеколог, который когда-то осматривал его. Мужчина улыбнулся и присел на стул. Юнги же отошёл от него на два шага и нахмурился. — Здравствуй, Юнги, — выдал альфа и указал на кровать. — Присядь, не смотри на меня, как на врага народа. — Вы думаете, я вам благодарен за испорченную жизнь? — Юн усмехнулся, но все же присел на кровать, сжав края одеяла до боли. — А разве нет? Разве я сделал что-то ужасное, обнаружив у тебя такую особенность, как способность к продолжению рода? Многие заключённые хотели бы сейчас оказаться на твоём месте, Юнги. Я уже говорил тебе, что никто не тронет тебя и не разберёт на органы, а ведь они у тебя в отличном состоянии и поэтому очень ценные. С твоим здоровьем тебя бы с руками и ногами разобрали. Твоя особенность позволила тебе выжить здесь, и, насколько я знаю, Чонгук-щи хороший человек. Он тебя в обиду не даст. — Я не просил этого. — Юн опустил голову. В горле застрял ком, и он вновь положил руку на живот. — Цени то, что тебе дано. И тем более. — Мужчина остановился и улыбнулся, заметив, что лицо беты подобрело. — Я ещё никогда не видел, чтобы об эмбрионе, который чужой, так заботились. Юнги нахмурился. — Я не забочусь о нем. Он мне никто. — И убрал руку в сторону, опустив ее на постель. — Конечно. Только вот никто до тебя инстинктивно не клал руку на живот, желая защитить малыша. А ты сделал это уже дважды. — Альфа снова улыбнулся и посмотрел на часы. — Я часто захожу к бетам, которым только сделали операцию. Все они плачут и просят их отпустить. Кто-то хочет умереть, кто-то причинить вред малышу, кто-то ведёт себя крайне агрессивно. Но никто из них нежность к ребёнку не испытывает. И поэтому беты не достойны стать папами. Они слишком равнодушны к детям. Поэтому природа сделала их такими уникальными. Не скажу, что изгоями. Беты хорошие учёные, рациональные и серьёзные руководители. Лидеры в умственном развитии, но совершенно бесполезные в семейных делах. Но ты, Юнги, другой. Ты исключение. — Я совершенно обычный бета с улицы. И ребёнка этого я не хочу. Избавился бы сразу, как только вышел отсюда. Да жалость человеческая к нему есть. Не виноват он, что мир такой прогнивший. Я не такой монстр, как думают многие люди о бетах, хоть и совершил много плохих поступков. Но вы меня не убедили. — Мин залез на кровать с ногами и слегка обхватил колени, не желая разговаривать. Только вот интерес, что ещё скажет доктор, был сильным. — Не знаю, как вам удаётся вешать лапшу на уши, что вам все верят. — Эта лапша, как ты говоришь, является горькой правдой. Я переживаю за тебя и волнуюсь. Мне тоже тебя жаль, чисто по-человечески. Я делаю все возможное, чтобы ты чувствовал себя хорошо. — Вы переживаете не за меня, а за пересаженную мне матку, которая вам деньги приносит. Альфа тяжело вздохнул и положил руки на стол, внимательно смотря на бету. Юнги не смотрел на него, но даже так доктор мог видеть все, что он скрывал. И в сгорбленной фигуре беты не было ничего героического. Он защищался и пытался убедить себя в своей правоте. Потому что врач был уверен и знал наверняка, что Мин сам себе лжёт. — Юнги-щи. Я знаю, через что ты прошёл. Знаю твою ситуацию в семье и всю твою дальнейшую жизнь. Я знаю, что ты не виновен, но не я тебя сюда затащил, и с этим уже ничего сделать нельзя. Поэтому я желаю тебе только всего самого лучшего и помогаю, чем могу. Ты неплохой человек, а ранимый и добрый в душе, и что бы ты ни говорил о малыше, как бы ни оскорблял его и не слушал меня, ты все равно будешь его беречь и заботиться, как настоящий папа ему. — Замолчите, вы меня не знаете… — Да. Я мало тебя знаю, но вижу, какой ты на самом деле. Громкий звук снова отвлек Юнги, но он уже не двигался. Он замер, впитывая в себя новую информацию, которую услышал. Врач встал и подошёл к Юнги, положил руку ему на плечо и успокаивающе погладил. Бета не дернулся. — Мне пора. Я бы ещё поговорил с тобой, но, к сожалению, время ограничено. Прислушайся к моим слова и поступай так, как велит тебе твоё сердце. Мужчина улыбнулся грустно и поднялся, подошёл к двери и, перед тем как выйти, остановился и посмотрел на подавленное сгорбленное тело. Юнги же по-прежнему не двигался, чувствуя себя ещё ужаснее, чем раньше. Врач покачал головой и выдал: — Это правда, что ты с кем-то хотел увидеться из другого блока? Юн вздрогнул и поднял удивлённые глаза, отчего альфа снова улыбнулся. — Да ты не бойся. Я вовсе не против того, чтобы ты увиделся со своим другом. Всем нам нужны близкие люди, поэтому на одну встречу даю своё разрешение. Только в том случае, если ты будешь хорошим мальчиком и не станешь вытворять глупости. — Вы мне разрешаете? — Мин напрягся. — Но это ведь запрещено. — Скажем так, твое поведение и характер запали мне в душу. — Он задумался. — Это не тот парень, который не хотел тебя отпускать? — Д-да, — неуверенно сказал Мин и сглотнул волнительно. Он боялся говорить лишнее, боялся доверять, и доктор это прекрасно видел. — Ким Сокджин? — Юн промолчал. — Так как завтра утром у тебя отъезд, или же сегодня поздно вечером, как решит твой опекун, то ваша встреча должна произойти именно сегодня. Соберись и будь готов. Врач улыбнулся напоследок и вышел. Юнги вздохнул и облизнул пересохшие губы.

***

Юнги тихо складывал вещи, которые ему сказали собрать. Не то, чтобы он что-то из этого взял с собой. Нет. Но постельное его попросили бросить в кучку. Только вот он не неряха какой-то, а всё же аккуратный человек. И всё равно, что на улице вырос. Сухен же складывал полотенце, грустно смотря на бету, который молча делал свое дело. Минхо читал журнал, похожий больше на порнушку, и интересно, как он вообще добыл его в этом в богом забытом месте. Богом и Инсон до сих пор отсутствовали, так как были на работе. Когда Юнги закончил и отряхнул руки, то к нему подсел Сухен и взял его руки в свои. — Обещай, что не забудешь нас и вернёшься целым и невредимым. Юнги поднял на него глаза и увидел, что тот еле сдерживает слезы. Тяжело отпускать близких, Мин это прекрасно понимал. Как понимал и то, что к нему привязались, как и он к этим несчастным людям. И больше эта привязанность была именно к Сухену, потому что он напоминал ему заботливого младшего брата, которого Мин всегда мечтал иметь. Оставлять этого ребёнка, который сам скоро будет иметь ребёнка, хоть и не своего, не хотелось. И грустно было от того, что вряд ли они увидятся снова. Предчувствие было нехорошее. Но бета тепло улыбнулся Сухену, вытирая его навернувшиеся слезы. — Конечно. Куда я денусь. — Все так говорят, — выдал Минхо и поднялся со своей кровати, подошёл ближе и заметил удивлённый взгляд Сухена. Бета заулыбался коварно. — Да я шучу. Хрен тебя кто выпустит отсюда. Печально, но от этого никуда не деться. — Это точно. — Вздохнул тяжело Сухен и опустил голову. — Правильно было бы пожелать тебе сбежать из той чокнутой семейки… — Совсем идиот? — приподняв одну бровь, спросил Минхо и усмехнулся. — Кто его с пузом примет? Да и буржуи своих игрушек не бросают. Да и вдруг они заботиться о нем будут. Всяко лучше улицы. — Ему отдых нужен, а его уже заставляют переезжать. Это же стресс! — не унимался бета. — Так, прекращайте. — Остановил их Юн и приобнял Сухена. — Во-первых, я себя чувствую просто прекрасно, а, во-вторых, Минхо, хватит обижать Сухена. Ему нельзя волноваться, тем более, волноваться не за что. Поверь, я ещё не из такого дерьма выбирался, и из этого смогу. — Ты такой же стойкий и дерзкий, как и я первое время тут. Но система всех ломает. Даже самых стойких и сильных. — Хватит меланхолить, нытик. — Сухен ткнул пальцем в голый живот Минхо, и тот скрючился весь, вызывая смех у Мина. — Ах, ты, мелкий пиздюк! — с улыбкой воскликнул бета. — Так, все. Это что за бои без правил. — Юнги взял их обоих за руки и приподнял их конечности. — Давайте миритесь на мизинчиках. Минхо выпучил глаза от удивления, а Сухен засмеялся ещё громче. Ещё недолго они переговаривались между собой и в итоге все сели на заправленную кровать и спокойно начали вспоминать прежнюю жизнь. Юнги было спокойно, слушая их в такой душевной тёплой обстановке, что он чуть сам слезу не выдавил, понимая, что не увидит их больше. Давно у него не было такой хорошей компании. Минхо размахивал руками, рассказывая свои любовные похождения. Сухен же слышал эту историю, казалось, в тысячный раз, и закатывал глаза на неожиданных моментах. Юнги же следил за ними и слушал внимательно, запоминал и откладывал информацию об этих бетах у себя в голове. — … А как-то произошло страшное, что пиздец, я чуть коньки не отбросил. Иду я, значит, по улице. Впервые забрёл в эти местечки, которые славились своей странностью. Хотя район был не такой уж и криминальный. Но не суть. Иду такой и вижу, парень сидит на земле. Я увидел его, подумал, что помощь ему нужна, а то выглядел он, словно из помойки вылез. Ну, подхожу, значит, помощь предлагаю, а он возьми да схвати меня за руку. Потянул на себя и как заорал: «Мозги!» Я охуел сильно. — Сухен хихикнул, как и Юнги. — Че ржете, это реально пиздец был. — Уу, кто-то в штанишки наложил и пиздец был ещё больше, — подстебал Мин, а Сухен дал ему «пять». — Ладно, умник. Ты лучше расскажи что-нибудь. — У меня нет таких страшных историй. Я реалист. — Юн пожал плечами. — Хотя… — Мин задумался и отвел взор, вспоминая то, что хотел бы выкинуть из головы навсегда. — Расскажи! — потребовал Сухен и приблизился к Юнги. — Нам интересно. — А хули, обосрал мою историю, теперь свою рассказывай. И говори уже давай, раз начал. — Ладно. Только угомонитесь. — Бета тяжело вздохнул и выдал: — Это было много лет назад, когда я был еще подростком…

***

— Юнги, ты должен передать вот это одному человеку в Саймон Стрит, пятьдесят восемь, — выдал Енгук и закурил, смотря на бету пронзительным взором. Он указал на запечатанную коробку чёрного цвета. Мин пожал плечами и уже руки потянул к неизвестной коробке, как мужчина остановил его и сжал до боли руку. — Только попробуй её открыть! — Да понял я, не кипишуй, — ответил Юн, не понимая такого странного поведения хозяина клуба. — Ловлю на слове. — Енгук улыбнулся и сел обратно. — Он будет с черным чемоданом. Сразу его узнаешь. Он тебе чемодан, ты ему коробку. Если будет сопротивляться, ты знаешь что делать. — Да. Юнги всегда выполнял приказы человека, который помогал ему выжить, и пусть они были не совсем законными, зато помогали существовать в этом гнилом мире. Когда Мин шёл на встречу, он предполагал, что всё пройдет не так гладко, как хотелось бы. Поэтому у него при себе было оружие, которым он лишь припугивал, а не убивал. В детстве он и подумать не мог, что займётся таким грязным делом, как передача незаконного товара. Он сам себя корил за такое, но перестать не мог. Бета хотел есть, хотел место тёплое под боком, и всё это ему давал Ёнгук. Он несовершеннолетний, никуда на работу его не берут, тем более он бета, да ещё и без постоянного места жительства. Бомж. Когда он подошёл на место, где должен был ждать человек с чемоданом, то не обнаружил никого, лишь глухую тишину. Это была окраина, да ещё и та, на которую было лучше не ходить. Юн часто слышал об этом районе страшные вещи, то бишь про странные аномальные штуки, призраках, неизвестные голоса и вой, похожий на волчий, хотя волков в лесу рядом никто не видел. Юнги бы добровольно никогда сюда не пришел, особенно в полночь, но сопротивляться хозяину было себе дороже. И вот он стоял совсем один возле обычного кирпичного дома, который бы давно под снос надо, но властям плевать на это пропавшее место. Как и Юнги было плевать на дом, он поскорее уйти хотел. Бета посмотрел на коробку, которая была совершенно обычная с виду. Край обёртки, которой коробку обернули, был надорван, и не составило бы никого труда сорвать её и посмотреть, что внутри. Любопытство было огромное, но Юн не поддавался, потому что Енгук мог наказать за это сильно, если бы узнал. Поэтому он продолжал ждать неизвестного. Незнакомец появился, вывернул из тёмного угла и подошёл к подростку. Это был самый обычный мужчина с чемоданом и в официальном костюме. Он оглядел подростка с ног до головы и усмехнулся. — Не ожидал, что твой босс отправит ребёнка. — Меньше слов, больше дела, — равнодушно сказал Юнги. — Ладно, малявка. — Альфа хихикнул и открыл чемодан, показывая деньги. — Разве на такую серьёзную сделку не надо брать больше людей? — А кто сказал, что я один? — Уже улыбался Юн. Он часто так говорил, хотя на самом деле ходил в одиночку. — Ладно. Давай сюда коробку. Они быстро обменялись вещами с особой осторожностью. Как только Мин получил чемодан, то тут же отошёл назад и взялся в кармане за оружие, сжимая его до боли в пальцах. Мужчине же было все равно на действия мальчишки. Он прижал коробку к себе и выдохнул с облегчением, а затем тут же при Юнги начал разворачивать коробку. Мин нахмурился, смотря на это с недоверием. Что-то было в этой коробке, что нельзя было использовать. — С тобой было приятно иметь дело, пацан. Ребята. — Он улыбнулся и свистнул. Юнги вытащил оружие и направил на мужчину. — Ребята! Но никто не появился, Юн прижал чемодан к себе и продолжал держать на мушке альфу. Вдруг из кустов вышли неизвестные мужчины, и Юн понял, что дело палёным запахло. Только вот реакция мужчины была странной, потому что он удивился и отошёл в сторону. — Вы кто такие? Парни! Пацан, это твоих рук дело? Юнги ничего не понимал. Он развернулся, чтобы убежать, но как только обернулся, то увидел перед собой громилу-альфу. Тот ударил его с такой силой, что худенький подросток упал. Юнги не дали очухаться, как приподняли с земли его голову. Юн начал сопротивляться, но его ещё ударили пару раз в бок и по ногам. Мин завыл и оружие схватил, как его резко отобрали и дернули за волосы, принося боль. Юн оскалился. — Так-так, кто тут у нас. — Перед ним присел слащавый альфа и заулыбался коварно. — Шавка на побегушках с чемоданом полным зелёных. — Он засмеялся, а затем приблизился, вдыхая. — Еще и бета. Какая прелесть. — Пошел н-нахуй, — выплюнул Мин и продолжал скалиться. — Будешь ещё зубки мне показывать? — Он отряхнулся и отстранился. — Ты должен поклоняться таким, как мы, бесполая тварь. Юн зарычал ещё громче, но его снова ударили, обездвиживая. — Разберитесь с ним, — сказал уже без улыбки мужчина и отошёл, чтобы пойти к альфе с коробкой, который кричал и умолял его отпустить. Юнги же ударили в бок, затем, когда подросток перестал двигаться, перевернули и начали быстро штаны стягивать. Юнги понял, к чему это вело, и задергался. Он знал, как опускают бет в таких передрягах, знал, что живым ему не уйти, только сначала они поиздеваются, вдоволь используют его тело, а затем убьют. Юн слышал такие истории, но никогда не думал, что нарвётся на такое, не предполагал, что сам окажется в такой ситуации. Он закричал, но его сразу ударили по лицу, чтобы он замолчал. Противные руки уже вовсю раздевали его, чтобы совершить большой грех, а Мин только и мог, что позорно скулить и сопротивляться бессмысленно. Он горько заплакал и закричал, что было сил, но в ответ над ним только смеялись. Но вдруг всё резко прекратилось, его отпустили, и он упал на землю. Бета приоткрыл опухшие глаза и увидел то, что не должен был видеть. Неизвестные монстры, похожие на волкодавов, бросались на насильников, раздирая их на части. Юнги видел всё это и прикрывал рот, видя, как чудища убивают людей, не жалея никого. Они часто меняли форму, становились похожими на инопланетян с огромными хвостами и вытянутыми головами с челюстью акулы. Они рвали альф, а те орали от ужаса и боли невыносимой. Юн не мог оторваться, и сам не знал, что им двигало. Когда рядом с ним упали чьи-то кишки, Мин не выдержал. Его стошнило прямо там. Монстры с огромной агрессией разбирались с людьми, и когда заметили Юна, тот заплакал опять, понимая, что ему пришел конец. Он прижался к стене, и когда к нему подошли, такому беспомощному, без одежды и всему в синяках и ранках, он закрыл глаза, чтобы не видеть эти ужасные морды. Только через несколько минут почувствовал, как его лизнули. Он приоткрыл глаза и увидел, как одно чудище часто дышит рядом с ним, прикасается челюстями к его коже, нюхает и зарывается в его запутанные грязные волосы. Второй же вылизывал его, что было дико для парня. Страх вовсе охватил его тело, пробегая мурашками по телу. Бета боялся даже пошевелиться. Он не понимал, что происходит, кто это такие и что они пытаются сделать. Резко послышался громкий рык, и чудовища отстранились. И тут Мин при свете луны увидел на холме, который находился в нескольких метрах от него, монстров. Только эти были мощнее и страшнее. Самый большой, что стоял посередине, увидел бету и зарычал. Монстры, которые стояли рядом с Юном отступили и заскулили. Юнги же сидел весь перепуганный и большими глазами следил за вожаком. Тот медленно направился к нему, скалясь…

***

— Ну, и что было дальше? — скучающе выдал Минхо. Юнги вздрогнул и посмотрел на него, а тот зевнул. — На чем я остановился? — спросил бета, так как задумался очень сильно, уходя с головой в ужасные воспоминания. — К-как странные монстры разорвали людей, — тихо сказал Сухен и сжал кулаки. — А-а. Точно. — Мин улыбнулся натянуто. — Да ничего сверхъестественного. Они резко отстранились от меня и убежали в лес. Их спугнули прохожие. Потом я отключился и очнулся в больнице. Оказалось, что в той коробке было экспериментальное средство, вызывающее сильные галлюцинации. — Серьезно? Но это опасно! — воскликнул Сухен. — А тех людей действительно убили или тебе все показалось? — Да. Я сам точно не знаю, в больницу после такого загремел, но слышал краем уха, что их тогда разорвали на части. Говорят, что это были псы, но я не слышал ни разу, чтобы собаки просто так убивали людей. Не одного, а человек десять. — Пиздец, — только и сказал Минхо. — Ну и история. Но не лучше моей, так что не надо тут преувеличивать. — Пф, но в штанишки же я не наложил. — Ой, заткнись! Юнги улыбнулся. Сухен решил рассказать свою историю, но Мин до сих пор не мог отойти от своей. Он упустил факт своего недо-изнасилования и то, что дальше творили те монстры. Бета совсем не хотел это представлять, потому что больно сразу становилось. Тех монстров прогнали, но позже… Один бог знает, что было с Юном, потому что сам он не помнил до конца, что они творили. Он очнулся в больнице, его туда знакомый Енгука пристроил. От Мина скрывали всё, а после Ёнгук запретил Юнги ходить на сделки вообще и лишь давал ему более-менее безопасную работу. Юн говорил, что не помнит тот вечер, но он помнил, помнил всегда, как и то, что не могли обычные собаки загрызть десять крепких альф. В комнату зашёл Богом, и Юн, заметив, что тот остановил свой взгляд на нем, отвернулся и резко перебил Сухена, отвлекаясь.

***

Юнги оставалось несколько часов до отъезда в дом Чонов. Он успел попрощаться со всеми и даже поговорить с Богомом, который не распускал свои руки. Возможно, это было лишь потому, что рядом находились и остальные беты. Хотя сумасшедшего Богома вряд ли бы они остановили. За Юном пришли где-то около семи вечера. Он пошёл сразу, не задумываясь. Охранник пару раз хотел втянуть его в разговор, но Мин не хотел, чтобы они снова обсуждали его сущность. А это происходило всегда. Охранники почему-то не могли свыкнуться с мыслью, что беты тоже люди и у них есть хоть какие-то права, пусть и совсем мизерные. — Пришли, — грубо сказал охранник и открыл дверь перед Мином. — У тебя двадцать минут. Юнги снова промолчал и спокойно зашёл внутрь, где увидел Джина, который, заметив его, подскочил и удивлённо на него уставился. Мин так и завис у двери, а затем улыбнулся слабо. И все же он был рад увидеть первого человека, который помогал ему в этом гиблом месте. Бета совсем не изменился, хотя прошла всего неделя, говорить особо не о чем, но Юну казалось, что прошло несколько месяцев. — Привет, — спокойно сказал Юн и шагнул вперёд. — Юнги. — Ким подошёл к нему и обнял крепко-крепко, а потом приподнял, тиская в своих объятиях. — Как я рад тебя видеть. — Я тебя тоже, дружище. Не мог бы меня поставить обратно. — Юн хихикнул, хотя начал переживать за ребёнка, которому было ещё всё равно. Он же ещё совсем кроха. — Задушишь. — Я думал, что мы не увидимся больше. Блять, это лучший день за прошедшее время. Джин опустил парня обратно на пол и отстранился, чтобы рассмотреть его, а затем принюхался и удивлённо заглянул в глаза. Юнги засмущался и отошёл, сел на стул и указал на место рядом с собой. Он понял, что Сокджин учуял исходящий от него странный запах. Да. Юнги уже привык к этому, да только принять ещё не мог, что он как омега стал, хотя в прошлом часто с ними любовную связь имел. Наверное, Енгук бы разочаровался в нем, узнав, что его будут использовать не только как подстилку, но и в роли суррогатного папы. Ему не хотелось, чтобы и Сокджин в нем разочаровался. Только увидеться с этим человеком хотелось. Хотя бы попрощаться по-людски. — Ты изменился. — Бета присел рядом. — Что с тобой сделали? — Все со мной прекрасно. Цвету и пахну. — Он отмахнуться. — Ты в каком блоке? В том, в который и хотел? — Да. У меня пока все супер, правда, небольшие проблемы с желудком, поэтому пока его лечу. Но ближайшие месяцы никто меня трогать не будет. И то классно. Мои органы пока будут со мной. — Он улыбнулся, а Юн тяжело вздохнул. — Ты сам как? Это я, понимаю, не изменился, но ты. — Ким вновь принюхался. — Я ощущаю сладкий запах от тебя. Но раньше его не было. Я бы это заметил. — Да по врачам бегаю, капельницы ставят, вот и меняется запах. — Мин хихикнул, но Джин никак не отреагировал, а только сильнее брови свел. — Говорю же, что цвести начал. — Рассказывай давай. — Я же уже сказал. — Он пожал плечами. — Я знаю, что в твой блок попадают избранные в плохом смысле и видеться с ними бетам из других блоков нельзя. Но вот мне говорят, что я увижусь с тобой. Я, конечно, безгранично был рад этому, но понял, что тут есть подвох. Так что не лги мне сейчас, Юнги. Я не буду осуждать. Помогу, чем смогу. Юнги пожал плечами, облизнул сухие губы и начал свой недолгий рассказ. Он не стал ничего утаивать, понимая, что сейчас это будет ни к чему. Рассказал про беременность, про свой блок и что скоро поедет на время к богатеньким родителям его малыша, которые не пожалели и отдали за это большие деньги. Сокджин за время рассказа то бледнел, то удивлялся и злился. Юн не знал, правильно ли он делает, что рассказывает всё своему другу. Что он и сказал напоследок. — Ты все правильно сделал, что рассказал мне. Ох, какие же уроды здесь! — Бета обнял его и прижал к себе. Юн положил голову ему на плечо и прикрыл глаза, слыша сердцебиение парня. Оно действовало как успокоительное. И Мину от этого было хорошо. — Знали бы люди, что за пиздец тут творится, не доверяли бы так властям… — Они знают, Джин. Но мы как никто знаем, что на нас плевать всем. — Мин горько улыбнулся. — Возможно, в следующей жизни нам повезет больше. — Что с ребёнком собираешь делать? Избавиться не хочешь? — Тогда избавятся от меня. — Юн отстранился. — Рожать. Я не хочу его убивать. Малыш не виноват в том, что творится в нашем мире. — И правильно. Я бы тоже не смог убить ребёнка, хоть он ещё и никто. Просто набор клеток. И пусть он был бы не моим… Но это дикость. — Знаю. — Юн опустил руку на плоский живот и погладил. — Пока я буду за пределами тюрьмы, возможно, что-то придумаю. Не знаю точно, конкретных планов нет, но я попробую вырваться. — Сбежать хочешь? Это рискованное дело. — Кто не рискует, тот не ест. Сокджин усмехнулся. Через пару секунд прозвенел звонок, предупреждая, что встреча окончена. Дверь открылась, но Сокджин снова крепко обнял его, шепча на ухо то, что у Юнги в голове навсегда отложится: — Если сбежишь, езжай со старого вокзала до Ишинки на автобусе. Там найди дом десятый по улице Енганг. Там тебе всегда будут рады. Скажешь, что от меня.