Это мой дом!

      Алек не был готов к такому. Он стоял не шевелясь и во все глаза смотрел на того, кто стоит перед ним. Это его дух? Это его «домашнее привидение», которое вселяло в него страх и ужас до такой степени, что он чуть не бросил квартиру мечты? Нет, этот… этот мужчина просто не мог им быть. Некоторое время назад он думал, каким может быть его дух, как бы он выглядел, какой у него голос, есть ли у него это все вообще, но такого он даже и представить не мог. У мужчины, что стоял перед ним, была карамельного оттенка кожа, раскосые темные, узкие глаза, черные, стоящие ирокезом волосы, с парой выбеленных прядей в челке, а так же подведенные черно-золотой подводкой нижние веки и черный лак на ногтях. Не было ни бороды, ни седых спутанных патл, ни даже гномьей шапочки. Магнус выглядел как сбежавшая с кинопремии звезда Голливуда, а не запертый в четырех стенах дух. Тонкая рубашка с большим вырезом, темный пиджак, узкие джинсы и босые ноги (вот почему он заставлял Алека разуваться при входе в квартиру) никак не совпадали с теми милыми картинками, что видел в справочниках Алек, в графе «домашние духи». Магнус мог сойти за инкуба, но никак не за… за то, кем представлялся Лайтвуду. — Прошу, Александр, дыши и моргай, — улыбнулся мужчина, вроде бы смущенно опуская взгляд. Ему было непривычно, что юноша уделяет ему такое внимание, точнее, он вообще не привык к вниманию, но то, как Алек смотрел, как тяжело дышал и то, как забывал моргать, говорило само за себя. Он не боялся Магнуса, он просто не мог поверить. — Ок-кей, — выдохнул, наконец, Алек. Он провел пятерней по волосам, зачесывая их назад и давая себе еще несколько дополнительных секунд передышки. Магнус смог удержать благоговейный вздох при этом простом жесте. Ему почему-то всегда безумно нравилось, когда Александр делал так: когда думал, когда нервничал, когда чувствовал себя неловко или просто улыбался, и старался это скрыть. — Я не кусаюсь, честно, — дух позволил себе сделать пару шагов к хозяину. Тот в ужасе не отступил, а продолжил стоять и переваривать все это. — То есть… ты всегда так выглядел? — спросил тот первое, что пришло в голову. — Да, — еще шаг. — Я могу менять свой размер, но да, это мой истинный облик. Алек сначала покосился на слове «размер», но понял, что Магнус имеет в виду свой рост. Неужели он слишком долго был один, что теперь даже мыслить не может в том же направлении? Переведя дыхание, юноша прикрыл глаза и начал массировать переносицу. — Хорошо… Что ж хорошо… — бормотал себе под нос Лайтвуд, а Магнус сделал еще два шага к нему. Он приближался к хозяину; был всего в нескольких шагах от него. — Но объясни мне, зачем ты это сделал? Зачем прогнал… — Того смазливого? — Магнус спросил это и тут же пожалел. В глазах Алека мелькнуло что-то неопределенное, даже злое, но и сам домовой не мог контролировать свою ярость и ревность. Что ж, ревность в его душе была открытием — неожиданным открытием — но она была, пачкая сердце чернильными пятнами. — Прости, но я желаю тебе только всего самого лучшего, а он хотел только одного! Алек сложил руки на груди и наклонил голову на бок. — Что же? — Магнус приподнял брови. Он даже замер на месте. — Ты шутишь? — тишина. — Залезть тебе в штаны! Что еще такому нужно? Он увидел тебя, — домовой стал ходить перед Алеком туда-сюда, — такого милого и красивого и решил, что будет неплохо забраться в спальню и хорошенько отр… — Хорошо, я понял, — Александр положил ладонь на чужие губы, тем самым затыкая. — Понял я. — Он кивнул для убедительности. И убрал ладонь. Губы домового были мягкие, теплые и такие настоящие. То есть, как у человека. Магнус же не человек, ведь так? — Вообще-то, изначально он должен был помочь с моим романом, — вздохнул Александр, все же находя в себе силы сделать шаг в сторону, а потом и вовсе сесть на диван. Ему уже намного лучше. Теперь он не будет общаться записками, как в старшей школе, а будет видеть того, кто отвечает и с кем он разговаривает сутками напролет. И что ж, греха таить, ему нравилось то, что он видел. — А что с ним не так? — Магнус сел на столик, что стоял там же, где встретился с ногами незваного гостя. — Рафаэль сказал, что нужно добавить немного от нуарных романов и готики, но я понятия не имею что это! — всплеснул руками юноша. — Но ты же окончил… — начал Магнус. — Мы такое не изучали по глубокой убежденности преподавателей, что такие книги уже никто не читает и даже не помнит о них. Нуарные романы были что-то вроде запрещенной литературы, а произведения готики казались мне скучными и тоскливыми, поэтому я их даже в руки не брал. — А как же «пойти против системы»? — приподнял бровь дух. Алек потряс головой, отвечая. — Что ж, тебе повезло! Я много знаю и о нуаре, и о готике! — Ты не шутишь? — Алек слегка поддался вперед. — Нет, — широко улыбнулся Магнус.       А из корзины с грязным бельем тем временем показал нос Мяо. Он принюхивался, но кроме запаха грязных кед ничего не уловил, поэтому решил, что пора покидать свое убежище и выйти на разведку. Высунув нос из ванной, он еще раз принюхался, но кроме сильного запаха корицы не уловил ничего. Тогда он решил полностью покинуть убежище. Алек сидел на диване и о чем-то болтал с… Магнусом? Неужели тот сошел с ума и болтает сам с собой, а тот домовик просто решил воспользоваться ситуацией?! Кот глянул на другой слой реальности. Нет, Магнус действительно предстал перед хозяином в своем истинном облике и сейчас очень серьезно о чем-то говорил, заставляя Алека лишь молча кивать и продолжать слушать. Председатель не мог поверить своему идеальному кошачьему зрению. В воздухе витал лишь легкий след от незнакомого запаха, видимо, это остатки от гостя Лайтвуда и, судя по тому, как широко распахнуто окно на кухне, домовой хотел поскорей избавиться от него. Получается, что домовой не струхнул и показался хозяину, а тот… принял его? Что ж, это хороший исход. Кот тише обычного пробрался на кухню, к своей миске и напал на еду, что так и осталась нетронутой из-за неожиданного прихода гостей. — Так вот, о чем я? А, да. Начнем с того, что нуар — это стиль, точнее субжанр американской литературы, а готика пришла к нам из Англии. Начнем с нуара? — кивок. — В его основе лежит повествование от лица преступника, жертвы или подозреваемого в чем-то. Нуарные романы чаще всего представляли собой детективные романы. Ему характерен жестокий реализм изложения, цинизм, саморазрушение персонажей, большое наличие сленга и сексуальная линия. Как по мне, чаще всего именно она играла большую роль. — Алек все фиксировал у себя в голове, но на душе было легче, когда он осознал, что в любой момент может обратиться за помощью и не нужно звонить и просить человека приехать. У него есть свой эксперт. — Окей, тут я кое-что уловил. — Славненько, — улыбнулся дух. — Готика немного утонченней. Она скорее расположена на то, чтобы запугать читателя, поселить в его душе страх. Чаще всего (то есть почти всегда) дело все шло к замку где-либо обитали приведения, либо лежало какое-то семейное проклятье. В общем, что-то сверхъестественное обязательно должно быть. Даже если нет, знай, оно будет, — фыркнул мужчина. Александр помолчал некоторое время, укладывая новую информацию по полочкам в своей голове, а потом кивнул и поднял глаза на духа. Но отчасти от того, что он пытался скрыть улыбку. Когда Магнус рассказывал он так забавно жестикулировал, скашивал глаза или закатывал их, пожимал плечами или фыркал. Он был таким… настоящим, таким замечательным, что просто не верилось в то, что такое чудо могло найти Алека само. Ведь, по какой-то причине он влюбился в эту квартиру и по той же причине именно в ней оказался Магнус. Похоже на прекрасную сказку, не так ли? — А кто ты? — Прости? — Ну, ты же не приведение, да? — О, ты об этом… — на миг, на короткий миг Магнусу показалось, что хозяин забыл его, и теперь интересуется, кто он такой. Страх потерять Алека намного сильней, чем думалось сначала. — Я — дух этого места, этого дома. — Домовой? — Ага, — счастливо кивнул Магнус. — Но почему… — юноша перевел дыхание. — Почему ты так выглядишь? — С домом рос и я, — пожал плечами домовой. Он услышал как Мяо копался носом в миске. Нужно извиниться перед несчастным зверем. — Получается это квартира не такая новая… — О, нет-нет! Именно дом. Весь. Но эта квартира была первой. Самой первой. Именно в нее заселился самый первый жилец, поэтому я и живу в ней. Она вроде сердце этого дома. — И сколько жильцов ты повидал? — Ты уверен, что хочешь знать? — Конечно! — Семнадцать… — О! Не так и много, — но по лицу Магнуса было понятно, что он не закончил. — Что, нет? Семнадцать?.. — Тысяч. — В-вау, — только и смог выдохнуть юноша, устремляя взгляд в какую-то неопределенную точку. — А не скажешь, что это место столько повидало, — на выдохе изрек он, заставляя Магнуса улыбнуться. Но тот почувствовал, как на него кто-то еще смотрит и повернул голову. На полу, прямо посредине между диваном и столиком, сидел Мяо и очень внимательно смотрел то на домового, то на хозяина и на пространство между ними. Магнус не хотел именно сейчас спрашивать, что такое он увидел, но обязательно спросит. Коты видят намного больше, чем домовые, и тем более люди. — Раз ты дух дома, то… — Обязан защищать его и его обитателей. В нашем случае: тебя и тот комок шерсти, — махнул рукой домовой. Он расслышал недовольное: «Сам ты комок шерсти», но проигнорировал это. Мнение котов никто не спрашивал. — Моя задача сделать это место счастливым, как и его хозяина. Создать атмосферу уюта и полной защищенности. — Именно поэтому ты прогнал Себа… того смазливого? — мужчина благодарно улыбнулся. — Да. Он вредил самому дорогому, что есть в жизни каждого домового, нарушал баланс дома, поэтому я и прогнал его. — А Камилла? Она же видела тебя? — Видела, — тяжело вздохнули в ответ. Домовой опустил голову и теперь будто говорил со своими босыми ногами. — Домовой, что всю жизнь прожил в одном доме, после изгнания тут же погибает. Мы не можем выжить на улице, поэтому я попросил ее об одолжении, — глубокий вздох. — И что она попросила взамен? — холодно спросил Алек. Магнус молчал. — О, да брось. Я видел эту девицу, по ней сразу понятно, что по доброте душевной она ничего не делает. — Превратить жизнь Джейса в кошмар, — промямлил домовой. Но он тут же вскинул голову и схватился за руку хозяина. — Но я бы не причинил ему вреда, честно! Просто парочка шалостей и всё! Клянусь! — в карих глазах домового проскочил такой ужас, что Алек вздрогнул. Домовой боялся, что он снова уйдет, что снова сбежит и оставит его, что будет очередным из семнадцати тысяч. Но это было не так. Алек умеет учиться на своих ошибках. — Ничего, — он улыбнулся и накрыл ладонь своей, сжимая. — К тому же, это было бы забавно увидеть. — Магнус расплылся в широкой улыбке. — Спасибо, — он выдохнул и поцеловал тыльную сторону ладони хозяина. Неужели все идет настолько хорошо? Лайтвуд вздрогнул и слегка запаниковал, но потом кое-что вспомнил. Он вредил самому дорогому, что есть в жизни каждого домового… Получается, самое дорогое в жизни духа дома — это его хозяин. Самое дорогое для Магнуса — это Алек. Как все просто, не правда ли?

***

      Чуть позже, когда вымотанный событиями за день Алек уснул прямо на диване, а Магнус заботливо укрыл его пледом, стащенным из спальни, пришло время переговорить с котом. Они сидели на кухне. Магнус все в том же облике, все такой же зримый для Александра, сидел на любимом подоконнике, а Мяо — на барной стойке, куда ему категорически нельзя забираться. — Что ты увидел? — Ты о чем? — Председатель, я же видел. Ты что-то разглядел, когда появился в гостиной. Что там было? Мне нужно это знать, иначе… — Это была связь. — Что? Связь? Ну конечно у нас будет связь. Он же мой хозяин, господин этого дома. — Это была особая связь. Я такой не видел за все прожитые жизни, — кот кинул быстрый взгляд на спящего на диване Лайтвуда, потом на Магнуса. То, о чем они говорили, было даже сейчас. Не такое яркое, как когда эти двое были чуть не в метре друг от друга, но все еще сильное и заметное. — Она выглядит как красные нити, только они светятся, светятся ярко, будто взрыв звезды. Когда вы рядом друг с другом, она сияет еще ярче, будто накаляется. — Я… не понимаю. Со стойки послышалось тихое фырканье. Это Мяо поражался все-таки тугодумности этих двуногих. — Значит поймешь. И он тоже, — с этими словами он спрыгнул со стойки и направился в спальню Алека, спать на его подушке.       Домовой проводил его взглядом. Что это своенравное создание имеет в виду он правда не знал. Да, он знал о связи духа и хозяина, но то, о чем говорил Мяо явно было намного старше и крепче, чем мог представить Магнус. В любом случае, ему приятно, что они с Алеком оказались немного не такими как все. Это же хорошо? Хотя бы в половине случаев. Кивнув самому себе, он тихо шагая, подошел к спящему юноше. Глубоко вздохнул. Протянул руку, чтобы коснуться волос, но та вздрогнула. Имеет ли он на это право? Он ведь всего лишь материальное воплощение души этого места, какое право он имеет на Александра? Такого прекрасного, необычного, умного, сексуального, милого, ранимого и… Поняв, что увлекся, домовой все-таки опустил руку и провел по тёмным вихрам. Алек что-то промурчал во сне и повернул голову, продолжая крепко спать. Магнус улыбнулся. В его глазах Алек идеален настолько, насколько это возможно.