In the dark of the night

      Барбаре ночью спится плохо.       Бессонница стала извечной спутницей-подругой, что уже вполне ожидаемо под покровом ночи приходит и уходит с рассветными лучами.       Барбара практически не спит по ночам.       А если и удаётся поспать, то так, всего лишь вздремнуть на пару часов и то сплошными урывками. Иногда вообще создавалось противное ощущение, что просто закрываешь глаза — Всевышняя включает ускоренный режим — открываешь — уже утро.       Сна ни в одном глазу.       Бесчисленные литры кофе уже никак не спасают. Барбара не ходу спотыкается, словно стреноженная. Веки свинцом наливаются. Адово хочется спать — но стоит лишь закрыть глаза, как кошмар снова играл разными красками.       Она снова и снова видит одну и ту же картину. Каждую ночь. Каждый день. Каждый чёртов раз, стоит прикрыть глаза и попытаться хотя бы немного вздремнуть.       Кошмар Барбары — она сама.       Словно видит себя со стороны.       Дикую.       Озверевшую.       Окончательно потерявшую остатки человеческого.       Глаза-янтари полыхают в кромешной тьме — даже узких-узких зрачков практически не видно. Ладони обагрены — чужой? своей? — почти чёрной кровью, воздух стойко и тошнотворно пахнет железом. Засохшая кровь даже под максимально выпущенные ногти-когти въелась ржавчиной.       Дикая Барбара рычит и скалится — рычит гортанно, напоминая о внутренней инфернальной сущности, скрытой в любом демоническом нефилиме. Напоминая о том, какого необузданного зверя приходится сдерживать внутри собственного сознания. Или даже подсознания.       Инфернальная Барбара рывком голову поднимает — настоящая Барбара еле сдерживает рвотный позыв. Остатки бордовой помады смешались с пятнами — чужой, теперь точно — крови вокруг рта.       Инфернальная Барбара медленно, хищно, с особым наслаждением кончиком шершавого языка ведёт вдоль губ, не сводя немигающе-пылающего жёлтого взгляда.       Другая Барбара с гортанным рыком обнажает ряд острых окровавленных клыков, словно насмехалась над собой настоящей. Между кошмарно острыми клыками застряли остатки мяса — Барбара настоящая даже знать не желает, кого это чудовище выпотрошило.       Не желает.       Не хочет.       Это не она.       Не она.       Н е о н а!       Барбара просыпается с громким воплем, резко садясь на постель и пытаясь отдышаться. Барбара чувствует бисеринки липкого ледяного пота на висках. Барбара пытается поверить, что это был всего лишь сон.       Тот монстр нереален.       Это не она.       Н е о н а.       Барбара нервно колени прижимает-обнимает, прерывисто дыша и пытаясь не разреветься.       Нет… тот монстр не может быть ей… не может!       

…лунный свет жидким серебром свозь массивные шторы струится. Озаряя блёклым светом скорчившуюся тощую фигуру на кровати.

      Кроули еле удаётся её привести в чувство. Еле удаётся успокоить. Еле удаётся убедить, что это всего лишь сон.       И плевать, что он уже которую ночь подряд лишает его дочь сна.       Демон чувствует, как сильно дрожит Барбара в родительских объятиях. Поэтому крепче к себе прижимает. Сбивчиво и тихо шепча слова утешения.

Всё хорошо. Папа с тобой. Папа не даст тебя в обиду. Папа защитит. Я рядом. Всегда. Я всегда буду с тобой.

      Энтони инстинктивно крылья вытаскивает и покровительственно накрывает бьющуюся в истерике дочь. Он защитит — должен, обязан.       Барбара родной запах жадно вдыхает, прижимаясь ближе и крепче обхватывая чужую шею.       Барбара острым носом зарывается в ворох чёрных перьев, которые пахнут чем-то знакомым, родным… то, что значит для неё защищённость.       Барбара постепенно затихает, всё тише и тише всхлипывая и уже не так сильно вздрагивая. Усталость тяжким грузом на хрупкие плечи давит — хочется положить голову на отцову грудь и моментально забыться крепким сном желательно без кошмаров.       

…первые рассветные лучи робко пробиваются в комнату. Заливая мягким золотистым светом уснувших в объятиях отца и дочь — даже во сне демон покровительственно собственным крылом накрывает её. Словно подсознательно пытаясь защитить от враждебного внешнего мира.

      Барбара впервые за последние месяцы выспалась.       Впервые кошмары отступили.