Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй!

      — Че делать? Че, сука, дальше делать то? — бормочет под нос Яр, расхаживая туда-сюда и привлекая своим странным поведением взгляды других людей на остановке.       И вопрос этот относится не к проблеме поиска работы, собеседование на одну из которых он только что провалил. Ну немудрено, что от него отмахнулись стандартным «Мы вам перезвоним», видя, что потенциальный работник сосредоточен на чем-то своем, но никак не на ходе собеседования. И потому Ярослав ни капли не расстраивается, когда покидает здание с четким осознанием, что места здесь он не получит.       Выданная ему загадочной девушкой визитка в кармане жжет пальцы и путает все мысли, вынуждая то и дело доставать, чтобы вновь посмотреть на символ звезды и таинственное название, не раскрывающее ничего. Пентаграмма…       — Может, стоит им все рассказать? — обращается юноша к мопсу, топчущемуся возле своего хозяина на расстоянии, которое ему позволено длиной поводка.       Собачонка явно воспринимает реплику на свой счет и охотно поддерживает беседу с незнакомцем громким гавком. Владелец собаки, кажется, не против их общения, и Яр присаживается на корточки, чтобы погладить зверюгу, но вовремя вспоминает, что лучше бы ему пушистика не трогать, если не хочет испытать каково это быть 30 сантиметров роста, с кривыми короткими лапками и с дыханием Дарта Вейдера. Но разящий от собаки восторг он и так ощущает. Чудная зверушка.       — Или мне стоит поговорить с Сашей? — спрашивает Баярунас нового собеседника.       — Гав, — вроде как положительно отвечает тот, но хрен его знает, что значит этот лай.       Яр просто для себя предпочитает думать, что это мопс подталкивает его встретиться с другом, а не осознание того, что все-таки по Казьмину медиум ужасно скучает.       А еще каждый день пустота, зародившаяся у него под ребрами в тот злополучный день ссоры, становится все ощутимее, поглощая весь свет подобно сингулярности, и Баярунас понимает, что долго такими темпами он не протянет. Неужели его сила действительно может убить? Проверять категорически не хочется.       — Гав! — напоминает о себе четвероногий друг, передними лапами опираясь о колени Яра и вымазывая его в пыли. — Гав!       — Соблюдай приличия, не приставай к людям, — хмуро требует владелец собаки, глядя на баловство своего питомца. А потом переводит взгляд на парня, старательно держащего руки подальше от животного. — Не бойся, ты можешь погладить, он не кусается.       И Яр все-таки решается прикоснуться к мохнатому широкому лбу своего советника, с радостью обнаружив, что пока что дар не вызывает никаких проблем. Мопс восторженно утыкается в гладящую его ладонь мокрым черным носом, похожим на пуговку от кожаного пальто.       — Ладно, чувак, спасибо за совет. Так и сделаю, — говорит на прощание Баярунас, когда к остановке подъезжает автобус, на котором Яр иногда ездил, чтобы добраться без пересадок до их с Сашей офиса.       Когда приходит время выходить, Баярунас отчаянно хочет проехать свою остановку, хотя бы на одну, и чтобы потом долго идти, и мало ли что еще случится, и он успеет передумать, и не идти в офис, и не встречаться с Казьминым.       — Выходите? — спрашивает тучная тетка, пробираясь к двери.       — Выхожу, — кивает Ярослав неожиданно сам для себя.       В нужное здание, на нужный этаж и в нужный коридор ноги ведут его сами, пока перед самой дверью не случается ступор.       «Ладно, поздняк метаться. Если что, то скажу, что пришел павербанк забрать, — для успокоения нервов придумывает оправдание медиум. — И пофиг, что я его в офисе оставлял, потому что он мне уже сто лет не нужен, новый куда лучше этой старой рухляди, едва держащей заряд».       Баярунас не знает, следует ему чувствовать облегчение или печаль, когда ручка двери не поддается. Никого нет. Яр время от времени проверял Сашкин онлайн и то, продолжает ли работу их агентство, и, судя по всему, прямо сейчас Казьмин умотал или на заказ, или по своим упыриным делам, но, скорее всего, скоро вернется, рабочий день еще долго не кончится.       К счастью, ключ от двери Ярослав из рюкзака так и не выложил. Но все равно чувствует себя преступником, входя в офис, в котором проработал уже почти пять лет.       За две недели не поменялось абсолютно ничего. Казьмин такой же педантичный до раздражения, и в помещении, согласно его казьминовским дебильным регламентам, каждая вещь находится строго на своем месте. Наверняка в этом же своде правил было указано и то, что напарник в этом офисе хранится исключительно на подоконнике — настолько часто Яр его занимал, что Саше почти сразу пришлось отказаться от идеи хранить что-то на окне. А когда все-таки пытался вклиниться на чужую территорию и оставить что-то на личном лежбище Ярика, то тот с методичностью вредного кота скидывал его вещи на пол. Ибо нефиг.       Едва зайдя во вторую комнату с окном, Яр отмечает, что на его подоконнике лежит что-то черное. Он уже со злорадством устремляется скинуть чужеродную вещь и занять свое место, когда с удивлением обнаруживает, что эта черная штука — Сашкина мантия.       «Ой!» — только и успевает подумать медиум, когда его утягивает в видение в миг, как пальцы касаются ткани.       Казьмин завершает вызов и кладет айфон на стол, надеясь, что сегодня уже никаких звонков не будет, и они с Яром уйдут домой пораньше в честь испортившейся погоды, в которую ни один клиент к ним не поперся бы. А еще завтра опять к Осипову ехать. Саша чувствует, что уже задолбался с этим со всем возиться, но хотя бы дело не стоит на мертвой точке, а впервые за долгое время медленно и скрипуче движется вперед.       Непривычно тихо в комнате, только дождь за окном шумит, и тонкий вампирский слух улавливает едва слышное дыхание Ярослава, уснувшего на подоконнике. Мелкий часто кошмары видит, и Саша с беспокойством наблюдает за время от времени появляющимися у медиума темными кругами под глазами. И потому не смеет будить, пусть поспит хоть немного, раз этой ночью не удалось. Все равно то, что происходит с Баярунасом сейчас, намного лучше, чем было во времена их первой встречи.       Александр помнит Ярика шестнадцатилетним — нескладным, угрюмым подростком с ночными кошмарами и мрачным взглядом, который дергается от любого прикосновения, что грозит причинить ему боль, вызвав нежеланное видение. Прическа очевидно намекает, что пацан прикосновений стилистов тоже не выносит и парикмахерские не любит, и оттого его волосы постоянно закрывают лицо. Какое-то время Саша даже не знал из-за этой лохматой ширмы, что глаза у Ярика синие-синие, удивительные.       В двадцать два взгляд у Яра все такой же удивительный, но он уже не прячет его за свешивающейся на глаза челкой, не хмурится как прежде и носит длинные волосы с гордостью, не потому что не может их обрезать, а потому что сам так выбрал, потому что ему нравится, как он выглядит со спадающими на плечи черными прядями. Медиум своей тактильностью будто наверстывает упущенное за прошлые года, раздражая вампира. А еще Ярик так и не перегнал Сашу в росте, но вытянулся, приобретя изящество, сменившее подростковую нескладность.       Видясь с Баярунасом каждый день, Александр упустил момент, когда тот изменился.       Ярик вырос, Саша остался прежним. Навсегда останется.       «Оставь его в покое, — требует внутренний голос. — Позволь жить как обычный человек. Ему бы в универ поступить, работу найти, не связанную с обманом и опасностью. Девушку мечты встретить».       «Не могу, — отвечает Саша этому назойливому шепоту. — Хотел бы оставить его в покое, но не могу».       И с удивлением признается себе, что не может он совсем не потому, что способности медиума все еще ему полезны. Жуткой кажется сама мысль, что однажды Яр исчезнет из его жизни, их пути разделятся, мелкий нелепый Ярик станет серьезным взрослым Ярославом Игоревичем, заведет семью, может детей, может собаку. А Саше все так же будет двадцать два.       Видя как Яр во сне обхватывает ладонями предплечья, не закрытые футболкой, Саша понимает, что тот мерзнет на окне в пасмурную погоду. И вампиру бесконечно правильным кажется укрыть спящего. Ладно, так уж и быть, придется пожертвовать мантию на нужды страдающего населения офиса.       Но, приблизившись к Баярунасу, Саша замирает, немного зависает, обратив внимание на спокойное во сне лицо напарника, освещенное красным закатным солнцем, чудом пробивающемся сквозь пелену дождя. Далеко не в первый раз в жизни он обращает внимание, что находит внешность Ярослава неожиданно красивой, будто бы в какой-то мере неземной.       Словно при создании Ярика в небесной канцелярии что-то перепутали, и вся воздушность и звонкость, которые достаются далеко не каждой девчонке, ушли ему. Зачем парню такие тонкие запястья, такие длинные пальцы, такая шея с нежной впадинкой под ключицей?       «Поэтому ты держишь его? Тебя тянет к нему и не как к полезной игрушке, не как к жертве, правда? — вновь просыпается премерзкий внутренний голос. — Хочешь оставить его себе?»       Казьмин дергает головой потрясенно, пытаясь отмахнуться от назойливых мыслей, накидывает на Ярослава мантию и возвращается к столу. Этот мелкий его с ума сводит даже не прилагая никаких усилий.       Входная дверь хлопает, и Яр отмирает, все еще потрясенно сжимая в руках мантию. Ему открылись Сашины мысли, и этим медиум внес полнейший хаос в мысли собственные. Но на причесывание в голове и собственных, и чужих терзаний времени нет, ведь в офисе появляется второй его владелец.       — Яр? — удивленно хлопает глазами Саша, когда медиум возвращается в приемную комнату. — Что ты здесь делаешь?       Баярунас готовится произнести заранее придуманную речь про павербанк, чтобы потом как-нибудь как бы между прочим свести диалог к вопросу охотников, но подтормаживает, ведя растерянным взглядом по фигуре вампира. Неестественным ярким пятном выделяется кровь, пропитавшая правый бок на ткани белого свитера.       Мгновенно Яр оказывается рядом, смотрит снизу вверх обеспокоенно, страдая и сам, когда видит следы боли, искажающие аккуратные черты лица друга. Но Александр приблизиться к себе не дает, одной рукой упираясь Ярославу в плечо и легко отстраняя его.       — Сашк? — удивленно моргает Баярунас. — Что случилось? Кто тебя ранил?       Он снова делает попытку подступиться, и снова Александр твердой рукой заставляет его сдать назад. Проходит к дивану, чтобы тяжело в него опуститься, пока младший смотрит, едва не задержав дыхания. Нужно вызвать скорую, но Яр и сам понимает, что идея то бредовая — еще врачей вампиру не хватало, чтобы объясняться с ними потом. Нужно как-то решать проблему самостоятельно, но вот только он совершенно не понимает как. Еще и Сашка из себя Снежную Королеву изображает, не объясняя ничего, ни кто его ранил, ни как медиум может ему помочь.       — Сашенька, ты не… — начинает Яр, последовав за вампиром, но тут же его грубо обрывают.       — Не приближайся ко мне! — рыкает Казьмин.       И у медиума холодок по спине проходит от того, каким недобрым зеленым светом блестят глаза хищника в человеческом облике. Яр его еще никогда в настолько тяжелом положении не видел, но теперь ему понятно, в чем проблема — у Александра сильная кровопотеря, и его организм требует восстановить баланс любым путем. И вот рядом он, такая идеальная жертва, что Сашка с трудом умудряется сдерживать инстинкты.       — Прости, я не хотел тебя обидеть, — качает головой Казьмин. Затем усмехается печально. — И так тебе много херни в жизни причинил. Я сейчас для тебя опасен, Яр, иди домой. Если хочешь, мы поговорим завтра.       — Кто тебя ранил?       Яр губу закусывает нервно, сохраняя расстояние в два метра между ними, но уйти прямо сейчас он не может, не когда его друг страдает. И плевать, что они в ссоре. Это кажется такой несусветной мелочью, что лишь раз на границе сознания мелькает, прежде чем развеяться без остатка.       — Периодически я наблюдаю за тем заброшенным зданием, Садом чудес, — после вздоха, означавшего его смирение с присутствием Ярика, произносит вампир. — Я хочу встретиться с одним конкретным типом, но так ни разу его и не увидел. Надоело ждать у моря погоды, и я рискнул подойти сегодня ближе. Зря я это сделал, — недовольно качает головой Сашка, выражая осуждение за свою собственную недальновидность. — Какой-то клыкастый ублюдок прижал меня к стене, пришлось действовать по обстоятельствам после того, как он успел пырнуть меня ножом.       — Ты его…? — начинает Яр, но затем появляется неуверенность в том, что он хочет услышать.       Казьмин убежал, и где-то есть тип, знающий о том, что против его клана копают? Или Казьмин убил кого-то прямо сегодня, прямо в Москве, прямо несколько часов назад, и его белый свитер пятнает не только его собственная кровь?       Впрочем, взгляд сам цепляется за огромное багровое пятна на манжете Сашки, и Яр предполагает, что упыри недосчитаются одного из своих двуногих псов.       — Ладно, можешь не отвечать, — отмахивается Ярослав. — Как ты вылечишься?       — Я что-нибудь придумаю, — быстро пожимает плечами Саша, но Яр успевает заметить, как на движение боль от раны пронзает вампира, и тот, не сдержавшись, морщится. — Дождусь темноты, подстерегу какого-нибудь одиночку. Не бойся, не убью, — Добавляет после паузы Казьмин, видя растерянность на лице медиума. — По крайней мере, постараюсь.       Баярунас переводит взгляд на часы, которые показывают, что темноты Сашке ждать еще очень долго, потому что солнце зайдет только после шести, а циферблат показывает всего лишь неутешительные два часа дня.       — Яр, — с мрачной серьезностью зовет Александр, продолжая зажимать ладонью рану, которая никак не перестает кровоточить. — Уйди, пожалуйста, я очень тебя прошу. Послушайся меня беспрекословно хоть раз в жизни. Мне тяжело из-за того что ты рядом.       Но Баярунас на его нытье внимания принципиально не обращает, тогда как кровь на одежде взгляд будто к месту приморозила. Ткань вокруг пореза на животе до сих пор мокрая, значит, рана никак не закрывается. Если так и будет продолжаться до вечера, то в каком состоянии Казьмин выйдет на охоту? В лучшем случае он не сможет сдержаться и причинит кому-то серьезный вред, в худшем случае он вообще охотиться не сможет после такой кровопотери. Если бы только рана закрылась, а дальше Александр уже сам разберется.       — Саш, — обращается Яр, и от того потерянного тона, которым он это произносит, Казьмин мгновенно настораживается.       Кожаная куртка у Баярунаса застегивается на косую молнию, и пальцы сами находят массивный замочек справа под ключицей.       — Ярик, нет, — не веря своим глазам, почти что испуганно шепчет Казьмин.       Но Ярослав уже медленно тянет замочек вниз.