***
Сыльги видит сосредоточенное и напряжённое лицо Тэна и кусает губу. Им всем сейчас нелегко. А дальше будет только сложнее. У них нет пути назад. Там только смерть. Вообще, впереди тоже. Но они будут сражаться. Им не впервой выживать. Они, по сути, никогда и не жили. Всё их существование — это жалкий побег. Сыльги мечтает попробовать свободу на вкус. Какого это стоять на улице, не боясь датчиков и воронов? Какого это расставить руки в стороны и ловить порывы ветра? Какого это не бояться? Она искренне надеется, что у них получится. Потому что в случае поражения, она даже не будет ждать приговора. Ещё одного перелома себя она просто не выдержит. Девушка сжимает руку Тэна и тот поднимает на неё взгляд, прекращая работу. — Брат… Ты думаешь, у нас получится? — голос почему-то, дрожит, Сыльги проклинает его. Тэн гладит её по сухим волосам и улыбается нежно. — Конечно же у нас всё получится. По другому и быть не может. Мы же вместе. А пока мы прикрываем спины друг друга — мы не уязвимы. Сыльги верит. Всегда верила. Доверие к Тэну — это то, что помогло им пройти такой большой путь и всё еще быть вместе. К ним подходит Джэхён, в полной готовности внешне, Сыльги надеется, внутри тоже. Он сжимает плечо девушки, уверяет, что он защитит её любой ценой. Девушка соглашается, но внутри думает о том, что сама будет защищать этих двоих ценой своей жизни. Потому что они — семья. Они заканчивают приготовления, Тэн ждёт, пока все соберутся перед ним. Он жестом призывает к тишине, прокашливается и начинает самую важную речь в его жизни. — Братья и сестры! Настал тот день, когда мы выйдем к противнику и лицом к лицу будем сражаться за свою жизнь! Всё или ничего! Второго шанса не будет! Давайте смело выступим, ведь наш девиз… — Борись или умри! — от их силы у Тэна перехватывает дух. Они все смогут. Иначе и быть не может.***
Вообще-то у Джено выходной. У него много планов: сходить в кино с Джэмином, дочитать книгу и убрать на своём столе. Но вместо этого — звонок. От Тэёна. Джено видит имя на экране телефона и напрягается. Начальник звонит Джено на выходных только в экстренных случаях. Настолько экстренных, что это было всего раз. Джено сглатывает ком в горле, смотрит на Джэмина и подносит телефон к уху. — Ли Джено слушает. Тэён на том конце приказывает срочно приехать. «Иные» устроили повстание: сотнями идут по улицам города, прямо к его центру. Джено на секунду перестаёт дышать, Джэмин всё слышит и с каждым словом Тэёна его глаза всё шире. Ли подрывается на ноги, хватает курточку с кресла и вдруг чувствует руку Джэмина. Тот испуганно шепчет: — Будь осторожен, — Джено смотрит на него пару секунд, прямо в глаза, а потом прижимается губами к его губам. — Я вернусь, обещаю, — шепчет он в дрожащие губы и, отстранившись, быстро покидает квартиру. Он выбегает на улицу, ловит такси, доплачивает за скорость. Прибегает в отдел – там шум и крики, видит Тэёна, надевает форму, хватает оружие и выбегает к начальнику. Они садятся в первый автобус, гонят по дорогам с сиреной. Джено видит толпу сдалека. Сотни людей, многие в капюшонах и масках, идут по улицам отбивая любые нападения. Джено не в первый раз видит «иных». Но в таких количествах — да. И это вызывает ледяной страх в области груди. Он крепче сжимает автомат, выскакивает из автобуса и ждёт указаний. Приказ один — остановить повстанцев. Привилегия не на их стороне — у противника сила и эффект неожиданности, вороны сейчас больше походят на воронят. То, что видит Джено — разрушающая сила. И её не остановить автоматом. Браслеты на запястьях разрываются красным, по указу Тэёна они идут в атаку. Первый ряд страдает первым, несколько парней в капюшонах делают жест рукой — воронов сметает порывом ветра словно мусор. Остальные застывают в панике. Вторая волна — огонь. Тут уже посерьёзней: врачи немедленно выбегают из укрытий чтобы предоставить помощь. Джено переглядывается с Тэёном: нужно выработать стратегию. Нельзя идти напролом. Они выставляют несколько линий стрелять из дальних позиций, а с главными воротами собрали экстренный совет. Они должны придумать, как остановить такое количество иных в одном месте. И придумать очень быстро.***
Марк просыпается рано, с рассветом. Но экстренное положение в городе уже пару часов. Парень с ужасом смотрит новости, где в прямом эфире показывают сотни «иных» на улицах города. Они борются. Первое, что приходит на ум, когда шок проходит — Донхёк знал. Всё, с самого начала. Он даже говорил об этом Марку. Минхён внезапно чувствует, что пелена чувств спадает, он снова понимает, что Донхёк — чудовище. Как и сотни других, там, на улицах, он готов перегрызть глотку за свою свободу. В голову ударяет мысль, что он бы сделал это с Марком. В будущем. Когда стал бы достаточно близким с ним. Минхён мотает головой, пытаясь выбросить глупые мысли. Донхёк не такой. Даже если разум твердит обратное. «"Спецслужбы бросили все силы на то, чтобы остановить повстанцев. За последний час силы приравнялись, будем ждать дальнейших новостей, — взволнованно говорит ведущая. — На данный момент не рекомендуется выходить из дома. Сидите в помещениях, на улицах города – опасно для жизни» Марк кивает, выключает телевизор и ищет рубашку. Он собирается в отдел. В глаза сразу бросается пустота. В метро, переходах — людей нет. Основные бои в центре, но нормальные люди предпочитают не рисковать. Что ж, Марк давно уяснил, что он немного ненормальный. В офисе только Джонни. Он удивлённо, и немного беспокойно, смотрит на Ли и выдыхает: — Что ты здесь делаешь? — Марк пожимает плечами, кидает пиджак на свой стул и говорит: — Я буду у Донхёка, – Джонни хмурится и недовольно складывает руки на груди. — Ну конечно же, ты только за этим на работу и ходишь. Марк лишь хмурится в ответ и громко захлопывает дверь. Джонни винить нельзя, все сейчас на нервах. Марк ждёт пока за ним закроется основная дверь и срывается на бег. Какого черта, Донхёк. В этот раз Марк не боится ни камер, ни прослушки, он забегает в камеру и стучит по стеклу, пугая парня в по ту сторону. — Что за херня, Донхёк?! — тот смотрит немного испуганно, но тут же успокаивается и смотрит почти с холодом. — Что ты имеешь ввиду? — тихо спрашивает Донхёк и Минхён клянётся, что слышит враждебность в его голосе. — Что я имею ввиду?! Да то, что ты знал о том, что сейчас происходит! – Донхёк сидит напряжённо, словно зверь, Марку кажется, что они вернулись в прошлое, на начальный этап их общения. — Конечно же я знал, Минхён… — еле слышно, почти шёпотом, произносит он. — Поэтому и предупредил тебя… Марк молчит. Он знает, что будет говорить Донхёк. О свободе, о праве и о многом другом. Они всё это уже обсуждали. Поэтому всё, что остается — молчать. Вообще, сейчас как никогда сильно хочется взять Донхёка за руку. Крепко сжать, притвориться, что они нормальная пара. Что не их рано или поздно казнят. Донхёк читает эти мысли, поднимается и прикладывает руку к стеклу. Минхён вздыхает, и прямо на руку парня кладёт свою. Между ними не только стекло. Между ними безграничная пропасть. — Минхён… Помоги нам… — шёпотом умоляет Донхёк и это режет по самому сердцу. Но что он может сделать. Он — никто. — Я не могу, Хёк… — с сожалением отвечает Ли, на что получает протестующие мотки головой. — Можешь! Минхён, наш план — добраться до президента и провести переговоры. Но убедить его смогу только я! Минхён, если ты поможешь нам, мы сможем отвоевать свои права! Выведи меня отсюда, — молит Донхёк, а Марк в ужасе застывает. Он только что узнал о перевороте. О заговоре. О планах врага. Внутри что-то пережимает, дышать просто невозможно. Марк поправляет воротник и хрипит. — Прости, мне пора… Он на ватных ногах добирается до кабинета — Джонни там уже нет. Зато есть тысячи мыслей и терзаний. Внутри Марка — настоящая борьба, не на жизнь, а на смерть и это даже не в переносном значении. Там, в голове, похуже того, что творится на улицах. Марк чувствует себя настоящей тварью. Потому что Донхёк ему доверяет. А Марк Донхёку нет. Парень хватается за волосы и глубоко вдыхает воздух. Должен быть выход. Где-то он должен быть. Но пока Марк видит только два развития событий. И в обоих из них он предатель. В одном он предаёт страну, в другом — Донхёка. Его растили правильным мальчиком. Его воспитывали законопослушным гражданином. Закон превыше всего. Вот слоган его семьи. Минхён полностью с ним согласен. Чтобы не случилось, закон — оберегает от хаоса. Так было всегда. Сейчас — ничего не изменилось. Он не может просто взять и предать страну. Он боится. Внутри него — выжженные правила. В его разуме и душе. Они железные и их нарушать нельзя. Невозможно просто. Марк и не собирался никогда. Это было так естественно — слушать голос закона, не нарушать его и быть просто хорошим. «Хорошим» Слово бьёт сильнее всего произошедшего за эти пару дней. Больше всего на свете Марк боится перестать быть хорошим. Он просто не понимает как это. Этого нет в его моделях поведения. — Марк? Поэтому он ужасен. Он — предатель и предаёт он доверие к себе и свои же чувства. Он будет жалеть. Обязательно будет. Возможно, всю жизнь. Но страх ломает и Минхён сдавленно хрипит. — Начальница Бэ… У меня есть важная информация, – Джухён ему сначала не верит. А потом хватается за телефон. Долго с кем-то говорит, пока Минхён медленно разваливается на кусочки. Предатель, предатель, предатель. — Ты всё сделал правильно, Марк, — улыбается женщина и сжимает его плечо. — Закон превыше всего. Предатель, предатель, предатель. Марк никогда не станет прежним.***
Сыльги отчаянно оглядывается по сторонам. Лицо девушки в крови. Не её, тех, кто прикрывали их спины. Эти герои — будут в её памяти до самой смерти. Возможно, это не так уж и долго. Они проигрывают. Сначала брали эффектом неожиданности, но сейчас вороны выработали стратегию и действуют осторожно. Профессионально здесь подходит больше, ведь «иные» — дети темноты. Вперёд их толкает лишь желание жить лучше. Сыльги слышит крики. А еще стоны боли, молитвы и прощания. Это убивает, но вместе с тем делает сильнее. Они не имеют права отступать. Кто-то стреляет в Кан, Джэхён рядом закрывает её щитом. — Ты в порядке? — быстро кидает он. Сыльги кивает и уверенно идёт дальше. Они должны добраться до резиденции. Любой ценой. Спустя почти час борьбы, она наконец слышит крик Тэна о том, что они пришли. Осталось лишь прорваться внутрь. Не всем, только им троим. Дальше всё должно пойти по плану. Заветная дверь в паре метрах от них. Сыльги смотрит на Тэна, потом на Джэхёна, собирается бежать, но слышит сдавленный стон сзади. Резко поворачивается, видит бледного Джэхёна. Раненого. Сразу понимает: смертельно. Плакать времени нет. Оплакивать тоже. Парень падает на землю, Сыльги не слышит, читает по губам «Прости». Девушка наклоняется быстро, чтобы её не успели убить, целует его в щеку и хватает щит, кричит Тэну: — Прощайся! — сама прикрывает их от смертельных пуль. Таец опускается на колени сжимает чужую ладонь и шепчет. — Брат… Спасибо тебе… За всё… — Прости… — с трудом выдыхает Чон, а Тэн мотает головой. — Это ты меня прости! Ты… Ты герой, брат… Надеюсь, теперь ты отдохнёшь. Джэхён закрывает глаза, теперь навеки, Тэн прижимает указательный и средний палец к губам, потом к лбу Джэхена. Из шока его вырывает взрыв и громкие рыдания Сыльги. Тэн быстро поднимается и хватает ее за руку. — Быстрее! Они бежат сквозь пули и смерть, надеясь на лучшее. Забегают в резиденцию, быстро оглядываясь. Они сделали это. Они внутри. Тэн тянет девушку дальше, но вдруг останавливается под прицелом десяти автоматов. На него смотрят одиннадцать пар глаз: десять мужских и одни женские. Последние особенно холодные, Тэн знает, что с такими глазами убивают не оружием — словами. Женщина делает шаг вперёд и спокойно произносит: — Вас задержано по подозрению в предательстве и повстании. Вы будете казнены. Без суда. Тэн сжимает руку Сыльги и понимает, что это — конец. Они проиграли. Больше нет шансов — дальше только виселица. — Сыльги… Я люблю тебя… Знай это, хорошо? Я горжусь тобой… Джэхён гордится тобой… Ты молодец… – девушка срывается на рыдания. Ей всего 21 — она не готова умирать. Не готова уйти вот так. Потерять всех. Она очень хотела жить. Другой, нормальной жизнью. Закончить школу, найти друзей, начать отношения, сплетничать с подругами. Выучиться, начать работать. Выйти замуж, родить ребёнка. Собираться вечерами с родными ей людьми и не бояться, что это их последняя встреча. — Я тоже люблю тебя, брат. Мы хорошо постарались, правда? Последнее, что Сыльги помнит — это наручники на запястьях и ругательства Тэна. Шах и мат. Игра окончена.