Ухаживание

«Дорогая Алиса…» Террант поднимает перо, смотрит на эти слова на странице, изучает их, поражается. Он хотел бы перечислить многие её качества, чтобы украсить своё приветствие изящными прилагательными, но знает, что его Намеренная не будет единственной, кто прочтёт это послание. Лучше написать всё как можно проще, чтобы не дать этому легкомысленному коту поводов для размышления. Он макает перо в чернила и продолжает. «Гумберт, наш слесарь, дал мне очаровательное предложение сразу после твоего ухода» (здесь он не смог удержаться от смеха, вспоминая выражение её лица, когда она поняла как именно вещество на её плече… перекочевало на её волосы). «Он предложил мне, что он и его ученик будут посещать нас по утрам, чтобы собрать необходимые волосы для замка. Это добавит дней ко времени завершения этого этапа Ухаживания, но предотвратит выдёргивание всё ещё не выпавших волос. Его ученик навестит тебя завтра». Оттуда послание превращается в бессвязный текст того, что всплыло в его голове, от того, как солнечный свет согревал её щеки до прекрасного розового оттенка, к тому, что он мечтал снять её перчатки зубами, погрузив её голые пальцы в свой жаждущий и жадный рот, щелкнув языком по её ладони и слушая её мягкие звуки удивления и восторга… «Грубые отвлечения!» — рычит он, скомкивая и бросая письмо через плечо. Оно присоединяется к постоянно растущей куче бумаг на полу. Он облизывает кончик указательного пальца, выбирает другой лист бумаги, и начинает снова. «Дорогая Алиса: Наш Слесарь, Гумберт, предложил…»

***

— Вот ваши послания на вечер, мисс Кингсли, — важно сообщает Чешир, бросая толстую стопку писем на её письменный стол. Она удивляется и, после минутного колебания, осторожно подходит к ней. — Что… — Алиса только что закончила перебирать свою почту, доставленную рыбным дворецким — ещё одно приглашение на игру в крокет от сэра Джеффри — и собиралась принять ванну… и теперь это появляется из ниоткуда! — Вчера я сообщил Терранту, что я не буду доставлять каждую часть корреспонденции, которая пришла ему в голову. Теперь доставка будет один раз в сутки, что было бы приемлемо для любого разумного существа. Как бывший посланник, он действительно должен знать, какое это бремя. Алиса улыбается, вспоминая неодобрение Чешира. Из-за злоупотребления Террантом этой системы, Королева согласилась дать Чеширу возможность посещать их только по предварительной договоренности. Её улыбка испаряется, когда она вспоминает, что это означает, что они больше не смогут самопроизвольно посещать друг друга. Она хмурится. — Если бы я знала, я бы тоже кое-что написала бы, — да, кажется странным, что Террант не писал ей до этого… Тэкери, конечно, мог бы доставить письма! Даже если бы его маршрут проходил бы мимо кухонь… Хотя, возможно, нет. Заяц действительно кажется безответственным… легко отвлекается… Хотя, если бы они нашли повод писать друг другу, Алиса уверена, что Тэкери бы исполнил свои обязанности по доставке превосходно. Честно говоря, Тэкери был более любезным сопровождающим. Заяц никогда не отрицал то, чтобы Алиса и Террант не проводили время вместе. Возможно, именно, поэтому Террант вдруг начал писать ей. Им было разрешено проводить гораздо больше времени в компании друг друга под руководством Тэкери. — Нет, ты бы не стала. Ты более практична, чем этот человек, и ты знаешь, что ты увидишься с ним позже. Алиса пожимает плечами, уступая его точке зрения. — Тогда мне придётся попрактиковаться, не так ли? Я имею виду, быть менее практичной. Глаза Чешира стали фосфоресцентными среди свечей, освещающих её покои, — Если ты собираешься вести себя бессмысленно, я оставлю тебя. У меня нет вкуса к абсурду этим вечером, — он исчезает, а затем внезапно, его тело снова появляется, — У меня был один вопрос к тебе, Алиса. В какое время ты обычно встаёшь утром? Моргая, Алиса отвечает, не задумываясь, — Примерно за час до завтрака. А тебе зачем? Чешир не ждёт, когда её вопрос будет закончен, — Спасибо. Увидимся завтра утром, — его улыбка большая. — Зачем ему это было нужно? — спрашивает Алиса. Возможно, Террант попросил её присутствия в одном из писем? Она берёт одно письмо, улыбается эмблеме шляпы, открывает и читает: «Милая Алиса: » При этом приветствии, брови Алисы поднимаются. Шляпник… это… всё… любовные письма? Её глаза пожирают следующие несколько строк. «Я думаю, что в моих комнатах затаились борги*. Если это так, то у меня будет время поймать их, я уверен. Они особенно любят мои носки. Возможно, это из-за того, что они полосатые?» В конце концов, это не любовное письмо. Она отказывается исследовать, почему отсутствие любовных чувств оставляет на её языке удар разочарования, а вместо этого фокусируется на чтении. «Ты имела возможность пойти к Королеве и попросить Сущность Энфорт для твоих комнат? Она очень эффективна для предотвращения таких конфузий. Если бы я не отвлекался… да, хорошо. Ещё раз желаю тебе доброго вечера. Террант» Ну, это было информативно несмотря на то, что рядом с её горлом скрывалось разочарование, Алиса поднимает следующее послание. На этот раз она не останавливается, чтобы полюбоваться цилиндром, который она заметила на первом письме. Она открывает конверт и читает: «Храбрый Бравный воин Алиса: Цифры на моих часах постоянно меняются. Я спрятался под кроватью с листами бумаги и пером, но, когда я выглядываю, я всё ещё вижу, как эти руки двигаются, указывая на новые цифры. Возможно, мне придется принести масло. Террант» Алиса громко смеется. Она берет другое. «Неисправимая Алиса: Ты выглядела очень мило сегодня. Террант» Вздохнув от неожиданного трепетания внутри, Алиса кладёт руку на живот, заставляет себя сделать глубокий вдох. Это был просто комплимент! Складывая это особое послание, Алиса продолжает читать сообщения Терранта о странных фактах и блестящих заявлениях, сопровождаемых маленькими комплиментами, пока, в самом конце, она не найдет то, которое информирует её о новом плане слесаря посетить каждого из них утром. В своей дымке восторга от писем она почти забывает об объявленных намерениях Чешира. Почти. — Этот кот! — фыркает она, опуская письмо. Внезапно письма в её правой руке чувствуют себя менее личными, зная, что Чешир, вероятно, прочитал каждое из них, высмеивая выбор слов Терранта… Возможно, он сохранил некоторые сообщения, из-за их содержания. Всё, что она получила, было очень невинно, но… нет. Террант бы даже не написал бы ей о таких вещах, как-то, что она вдруг себе вообразила. В конце концов, правила ухаживания не позволили бы этого, и он был привержен этим правилам. На следующее утро, постоянное гудение рядом с её левым ухом будит Алису. Она стонет, переворачивается, и слышит безошибочный звук смятых бумаг, раздавленных под весом тела. Садясь, она замечает источник гула на одеяле: Мулинда. — О, мне очень жаль! — восклицает она, поднимая в руки ошеломленную птицу. Мулинда качает головой, выпрямляет крылья и гудит, как считает Алиса обнадеживающе. Колибри поднимается с рук Алисы, ещё раз качает головой, а затем указывает своим длинным тонким клювом на волосы Алисы. — Конечно, конечно! Позвольте мне… — глядя вниз, она видит письма Терранта с предыдущего вечера, разбросанные по её кровати; она взяла их с собой, когда вернулась из ванны, чтобы перечитать их на досуге. Быстро собрав их, она игнорирует знающий гул от Мулинды и кладёт их в тумбочку. — Я просто… возьму свой халат и расчёску, и мы начнём, хорошо? — Не без меня, я надеюсь? Чешир появляется на голове Алисы, и, если бы она не ожидала его, у неё могла бы быть такая же реакция, как у Мулинды. Колибри, наблюдает за котом, отдыхающим на голове Алисы. Затем она останавливается, падает на одеяло Алисы, и начинает дергаться. — Чешир! — ругает его Алиса, — Ты напугал её до полусмерти! — Да? Отличное начало утра! Неэффективно ударив его (потому что он просто испарился, прежде чем её руки достигли его), Алиса сообщила Чеширу, — Очень грубо с твоей стороны поступать так с дорогой птицей, Чешир. Что она тебе сделала, чтобы так жестоко обращаться с ней? — Она птица. Алиса ждет большего объяснения, но, похоже, это всё, что она получит, — Разве ты не должен где-то быть? — спрашивает она, думая обо всем его ворчании, о том, что она и Террант нарушают его график. — Нет, у меня выходной, — он медленно крадется по кровати, когда говорит это. Одна большая лапа тянется к птице; его когти появляются, его улыбка слишком широка, чтобы заставить Алису думать, что это невинный жест. Алиса говорит, — Тогда ты не будешь против, если я позволю себе увидеть Терранта, как только Мулинда закончит свою работу здесь? Чешир резко оборачивается, —Я никогда не говорил… — Но у тебя выходной, в чём может быть проблема? — Алиса немедленно возражает, — Я бы хотела увидеть его, Чешир, — сглотнув, она тихо говорит, — Пожалуйста? Когда Мулинда начинает издавать звуки пробуждения (огорченный гул, который, по мнению Алисы, не соответствует её обычному жизнерадостному тону и более целеустремленному дерганию её крыльев), Чешир соглашается с просьбой Алисы. — О, очень хорошо. — Спасибо, Чешир! — восклицает Алиса, — Террант будет так рад, когда я скажу ему, что ты согласился провести с нами весь день! Кот побледнел (Алиса уверена в этом, даже если его кожа скрыта под мехом и усами) и предупредил, — Один день, Бравный воин… Однако его угроза так и не была завершена, потому что Алиса подхватывает Мулинду в ладони и переносит её в смежную гардеробную, — Нам надо готовиться! Может быть, если нам повезет, мы сможем добраться до комнат Терранта, прежде чем он спустится на завтрак! Процесс сбора волос идёт гораздо более гладко для Алисы, чем это было днём ранее (она также просит Мулинду посетить её завтра, так как у неё более нежное прикосновение, чем у её работодателя, на что птица довольно улыбается) и, радуясь утреннему успеху, она приглашает птицу пойти пройтись с ней до комнат Терранта. Кажется, Террант уже спустился на завтрак, поскольку ответа от него нет. Так что вместе они направляются в столовую. Алиса и Мулинда хихикают над шуткой, которую рассказала птица, в которой учувствовала кошка, сова, и поросенок, когда они поворачивают за угол — Алису сразу же приветствует Террант. Он встаёт и подходит к ней, протягивая руку. — Я надеялся, что ты успеешь к завтраку сегодня. Я занял тебе место рядом со своим не то, чтобы ты должна сидеть рядом со мной, так как могут быть другие, с кем ты хочешь поговорить сегодня утром, но у меня была мысль, что вдруг ты придёшь и захочешь моей компании, тогда мне лучше всего припасти тебе место, чтобы ты смогла сесть со мной. Если ты хочешь этого. Я буду рад сопроводить тебя на любое другое место в зале, куда возможно, ты захочешь сесть этим утром. — Я пришла к тебе, Шляпник, — улыбаясь, говорит она. Он дергается при использовании его названия профессии, и Алиса тихо ругает себя, — Что сегодня на завтрак, Террант? — она спешно отвлекает его, спрашивая, касаясь его руки своими пальцами в перчатках. Мулинда прерывает их, вежливый гул напоминания о том, что она всё ещё здесь. Покраснев, Алиса извиняется (ибо она совсем забыла про птицу!), но колибри издаёт неоправданный шум, что Алиса переводит, как: «Не беспокойся об этом», — качает головой, а затем улетает. — Я так понимаю, сегодняшним утром сбор прошёл хорошо? Надежда освещает его лицо, когда он направляет её через зал, — Спасибо, — говорит она ему, когда он подталкивает её стул, — Мулинда сказала, что у неё уже есть все волосы, которые ей потребуются, но завтра утром она соберёт ещё, чтобы быть уверенной. — Это замечательная новость! — восклицает Террант. Такая замечательная новость, что он милостив даже к Чеширу, — И тебе доброе утро, Чешир, — наконец-то он признает его. — Террант, — Говорит Чешир, а затем испаряется. — Алиса? — спрашивает Террант, поднимая пушистую бровь в её сторону. Она подозревает, что Террант на самом деле разочарован тем, что Чешир не участвовал в их обычном остроумном сражении. — Возможно, я добилась его согласия сопровождать нас весь день, — признается Алиса, улыбаясь только тогда, когда галстук Терранта трепещет и его глаза начинают светиться, — Он всё ещё дуется по этому поводу. Террант сглатывает, смотрит на тарелку и моргает, — Это… — он поворачивается и смотрит ей в глаза, — Что бы ты хотела сделать сегодня? У нас нет запланированного мероприятия. — Почему бы нам не пойти туда, куда наши ноги поведут нас? — спрашивает она. Алиса наблюдает, как глаза Терранта светиться ещё ярче, и она ждёт, когда его рот откроется, потому что он выглядит так, как будто он, конечно, хочет согласится с её планом… — Нет, абсолютно нет! — Чешир снова появляется, прямо на столе. Придворный, сидящий слева от Терранта, визжит (так как присутствие кота прервало его тягу к колбасе), — Я согласился сопровождать вас сегодня. Однако, я не буду, следовать за вами, по всему Подземью! Я знаю, какие неприятности вы оба можете найти, и я не буду в этом участвовать! Выберите другое занятие, — он исчезает так же быстро, как и появился. — Мы могли бы пойти на кухню, — предлагает Террант, и Алиса шепчет согласие. — Позволь мне подумать об этом, — говорит она. Она так надеялась на возможность отправиться на приятную долгую прогулку с Террантом, как они часто делали до того, как начали Ухаживать. Возможно, во время прогулки, они бы ускользнули от Чешира… и оказались бы на мягком участке земли… — Не могли бы вы передать мне бобы? — просит Алиса придворного справа от себя, невысокую, очень худую женщину по имени Мэрион. Блюдо передаётся, и, пока Алиса выкладывает бобы на свою тарелку, Марион наклоняется к ней, острый нос дергается, как будто она собирается чихнуть, — Я вижу, вы вошли в столовую этим утром с учеником слесаря, — замечает она. — Да, да, — подтверждает Алиса, — Она была у меня этим утром, чтобы собрать мои волосы. Марион удивляется, — Правда? — спрашивает она, хотя её тон не предполагает, что она действительно сомневается в словах Бравного воина. Без ещё одной попытки проявить интерес к разговору с Алисой, как только информация, которую она хотела собрать, была получена, Мэрион немедленно поворачивается к своему соседу, прикладывает руку к его уху и начинает говорить с ним нескромным шепотом. Алиса смотрит, как новости проходят от уха до уха, от придворного до придворного, вокруг стола. Она улавливает момент, когда слухи доходят до следующего, поскольку он немедленно поворачиваются и смотрит на неё и Шляпника. — Террант, — наконец-то говорит она, нежно дергая его за рукав пиджака, — Почему бы нам сегодня не заняться садами? Чешир не скажет нам ничего такого, поскольку мы не выйдем за пределы Мрамории. — Это звучит очень разумно, — замечает он, гоняясь с вилкой за хихикающим помидором черри на своей тарелке, — Хотя, я уверен, что наш сопровождающий всё же найдет причину возражать. — Никаких возражений! — ответ, без источника, наполняет воздух. Террант наклоняется к Алисе и заговорщицки шепчет, — Ему нравится вводить меня в заблуждение. Об этом нужно помнить, ведя дела с котами. — Ах… да. Я понимаю, что ты имеешь в виду, — это было очень коварно со стороны Терранта, высокомерно заявить, что Чешир будет возражать… для того, чтобы вызвать противоположный результат! — Спасибо за письма, — отвечает она, игнорируя постоянный шум сплетен вокруг стола. Он лучиться, — Мне очень понравилось писать тебе, моя дорогая. Это было моё удовольствие. Она возвращает его улыбку и наблюдает, как он отводит взгляд от толпы, всё ещё сияя. Он счастлив, понимает она. И благодаря прямолинейности его позы и сильной линии его плеч, он так же горд. Алиса чувствует небольшое волнение вокруг своего сердца при виде его таким. Она сделала его счастливым. И, впервые, Алиса рада, что она согласилась на это Ухаживание. Но… Да, все-таки, было бы неплохо вернуть всё так, как было в тот утренний чай на прошлой неделе… или даже в тот момент на Сборе Ягод несколько дней назад. Она сопротивляется дрожи и протыкает боб своей вилкой. Всегда есть шанс, что Чешир ослабит свою охрану сегодня, возможно, усыпленный ложным чувством безопасности в знакомых окрестностях или убаюканный тёплыми, нежными ласками солнца… Она смотрит на Шляпника: «Проклятье, Терранта!» — краем глаза и воображает его развязанный галстук, расстёгнутую рубашку и жилет, когда она проводит ладонями по его коже. Он задохнется? Будет ли его дыхание растворяться в горячих стонах против её уха и шеи? И его руки… (На этот раз она не может остановить дрожь тепла, которая проникает сквозь неё при мысли.) Смогут ли его руки снова найти путь к её обнажённым коленям, и рискнут ли они отправится дальше под её юбку. О, что она бы отдала за то, чтобы почувствовать его грубые, большие, теплые руки, сжимающие её голые бедра, притягивающие её ближе, так чтобы она могла обхватить ногами его талию… — Алиса? Поражённая, она моргает, выходя из своей мечты, — Да? — её ответ хриплый. Шляпник: «Террант, Алиса! Террант!» — спрашивает её. Цвет его глаз углубляется по мере того, как пузырьковое счастье исчезает из его выражения, и мир, кажется, сжимается, пока он не охватывает только их двоих. Она беспомощно наблюдает, как его губы расстаются. Эти губы… — Ты не голодна сегодня утром, моя дорогая? О, да. Несомненно. Тем не менее… Алиса вызывает улыбку и возвращает своё внимание к свой тарелке… которая, кажется, воспринимает её отсутствие внимания очень лично, — Я в порядке, — отвечает она, и подносит к губам вилку с куском пирога. Террант долго и напряжённо смотрит на неё, а потом возвращается к своей еде. Она допускает внезапное неудобное молчание между ними, поскольку это позволяет ей рассмотреть свои планы на сегодня. Да, возможно, если они… а потом если он… и что-то придется сделать… Несмотря на всю заботу и мысль, которые Алиса вкладывает в усилия и запретную надежду на то, что она добьется успеха — заговор Алисы неудачен; она надеялась, что она и Террант будут бродить по садам, в которых она может иметь, по крайней мере, несколько минут наедине с ним, без глаз придворных или решительного присутствия Чешира. Она нашла кустарник, который выглядел как хорошая перспектива; она схватила шляпу Терранта, бросила её и прижалась к его губам. Это был великолепный момент! Его руки обняли её и прижали к себе. Его губы кусали и сосали её прежде чем они расстались, а затем она вздрогнула и наклонилась, невероятно близко к нему, желая его вкуса и звука его стона и отчаянного стискивания его рук на юбке её платья и… А потом звук прочистки горла привлек их внимание. Алиса была в ужасе, найдя себя на конце взгляда сэра Джеффри (хотя, честно говоря, он был направлен не на неё, а на Терранта). На какое-то ужасное мгновение казалось, что мужчина действительно может что-то сказать… но нет. В присутствии Королевы и её свиты он затих. Королева, ярко улыбаясь, прокомментировала причудливую погоду, и Алиса вызвала улыбку. — Продолжайте! — повелела Королева взмахом руки, которая, казалось, была направлена на придворных (которые всё ещё глядели на Алису и Терранта), но Алиса подозревает, что этот жест были предназначен для неё и Терранта. Придворные последовали примеру своей Королевы, как они всегда делают и прошли мимо. Алиса была вынуждена улыбаться и кивать, улыбаться и кивать, и к тому времени, когда они все исчезли за поворотом, вернулся Чешир, шляпа была одета на его голову. Её план снова был сорван… снова. Это не может продолжаться! Алиса сжимает руки в кулаки и хочет только одного шанса — одного! — чтобы просто побыть с ним, искупаться в его тепле, магии и чувственной силе. Она спланировала, подготовила план… всё безрезультатно. Мало того, что она не смогла заманить Терранта, чтобы… ну, попрактиковать свои хитрости с ним (она пытается быть честной с собой, хотя, по какой-то причине, эта мысль заставляет её чувствовать себя немного… ну, может быть… нет, нет! Она снова воображает вещи! Нет ничего плохого в том, чтобы воспользоваться им даже на мгновение), но её последняя попытка нарушить правила наполнила воздух между ними чем-то… Что-то, что не способствует разговору. Предложения становятся словами… а слова сводятся на нет. Боже! Они друзья! Да, они ухаживают и да, они находятся под наблюдением, но… Они друзья! И она скучает по нему, и она только хочет…! Тело горит от нерешительного желания, и в конце концов она признаёт, что сегодня не её день, стараясь не выдавать разочарование или, что ещё хуже, отставку своим выражением лица, она покидает Терранта на несколько часов раньше, чем она надеялась. Когда она входит в замок, она удивляется тому, что она уже скучает по нему… и ей уже не хватает его, даже если она была в его компании несколько минут назад. С Тэкери не было всё так плохо, но с Чеширом… Она ныряет в оконную нишу и садится на скамейку. Её вздох перекликается эхом по пустому коридору. Этот звук лишь служит напоминанием ей о том, как она одинока, как одинока она чувствует себя. Алиса не чувствовала себя одинокой после возвращения в Подземье. Но сейчас… теперь она, несомненно, чувствует. Она не может иметь своего друга. Она также не может считать его своим любовником. Алиса закрывает глаза, чтобы скрыть слезы. Она ругает себя, ничего хорошего из этого не выйдет, если думать об этом, и пытается очистить голову. Она делает глубокий вдох… выпускает его… но он всё ещё эхом разносится по коридору, звуча точно как одинокий вздох.