Ухаживание

— О! — она отводит взгляд, теперь, понимая, почему он спросил, и снова злится на себя. Хотя сейчас она не только раздражена, но и очень сожалеет о своих неудачных попытках. — Я… Прости, Террант. Я пыталась, но я… Я не могу… Я не наслаждалась этим, без тебя… — Алиса кусает губу, резко вдыхая. Она не смотрит на него; какой-то инстинкт подсказывает ей, что если она сделает это, то выражение его лица заставит её отбросить все её благие намерения, подняться со стула, подойти к нему, наклониться и… Она пропускает воздух через свои легкие, успокаивая себя, — Я бы хотела рассказать тебе о своих предпочтениях, — и она сделает всё, чтобы избавить его от стресса надвигающегося разговора, — Но я думаю… что ты мне нужен. Чтобы помочь мне, — она не смотрит на него, не потому, что ей стыдно или неловко, так как это никогда раньше не мешало ей высказать своё мнение, а потому, что она боится, что это привлечёт его и он нарушит своё обещание ей. У нее есть собственное обещание: она пообещала не соблазнять его. И она пытается… — Алиса, Я… я… — уголком глаза она видит, как его пальцы невероятно сильно сжимают спинку стула, — Извини. Мне нужна минутка. Она кивает и не поднимает взгляд, пока дверь в комнату не закроется. Она слышит звук воды и смотрит на его одежду, все еще перекинутую через спинку стула. Алиса встаёт и пересекает ковер, обходит небольшой стол, и, берёт в руки лоскут ткани, подносит к носу и вдыхает. «Да…» — его запах будоражит её, ускоряет пульс, словно небо, омрачённое тысячами бабочек. Да, она хочет его. Да, он заставляет ее хотеть… Только сейчас она понимает, что неизвестность, которую она ищет, столь же неизвестна ему. Ей никогда не приходило в голову, что он не знает… Нет, нет: не пытался… Она предполагала, что он сможет показать ей, научить ее близости между мужчиной и женщиной. Вместо этого, оказывается, им придется инструктировать друг друга. Алиса рада, что Террант соизволил воспользоваться моментом, потому что ей тоже нужна минутка. Она закрывает глаза и снова вдыхает его запах, а затем она выходит на балкон. Вода перестаёт течь в ванной комнате, и Террант выходит наружу, и она замечает мокрые пятна на его рубашке и влажные пряди его волос — вода, которую он обильно брызнул на лицо, затемнила их почти до кроваво-красного цвета — и понимает, что все еще держит его аскот. Его зеленые глаза останавливаются на нем, и он делает глубокий вдох. — Я почти ничего не знаю об… отношениях между мужчиной и женщиной, — признается она, — И, конечно же никаких… подробностей, касающихся женщин… и наслаждения. Но я попытаюсь. Я не подведу тебя на этот раз, я… — Алиса, остановись. Здесь нет твоей вины, — он делает паузу, рассматривает её руки лежащие на перилах балкона и признает, — Хоть, я и осведомлен о… практике, мне неясны некоторые… аспекты, — он поднимает на нее взгляд, — Я знаю не всё, — тихо шепчет он, — Ты права, Алиса. Я тоже… Момент молчания тянется до тех пор, пока она не потянется к его руке и крепко не сожмёт своей, несмотря на его удивление, — Все будет хорошо, — обещает она. Он глубоко вдыхает и кивает, — Спасибо, Алиса. И затем мягкий стук в дверь прерывает их. Алиса улыбается и отстраняется от него, — Я открою дверь. Мы здесь будем есть сегодня вечером? Террант кивает и расслабляется. Алиса пересекает комнату, открывает дверь, и просит очень нервного слугу-рыбу отнести серебряный поднос на балкон, она сосредотачивается на настоящем, чтобы отложить их разговор и его очень интимный характер на потом. Она фокусируется на том, что важно: Террант не хочет ее разочаровывать, и она не хочет его разочаровывать. Ужин приятный, а вид на закат делает его более романтичным. Террант рассказывает ей правила для карточной игры Витценд, в которую он играл в детстве, и, прежде чем с десертом будет покончено, он берёт колоду карт, и высыпает её на стол, делая замечательный беспорядок. Неловкость и напряжение с каждым приступом смеха теряются, пока Алиса не зевает, что в свою очередь вызывает зевок у Терранта, а затем они снова хихикают. — Время спать! — объявляет Террант, затем делает паузу, поскольку последствия этой фразы приходит в голову. — И время для дивана! — говорит Алиса, прежде чем он сможет осознать фразу. — Дивана? — Да. Прошлой ночью я спала на кровати, так что сегодня я буду на диване. — Алиса, я не рекомендую… — Может, стоит спросить мнение дивана? — Я не сомневаюсь, что он предпочтёт тебя, но, Алиса, диван не даст тебе хорошо выспаться. Возможно, только дневная доза сна, но не… — Все будет хорошо. Если хочешь, можешь переодеться для сна. — Переодеться? — В свою ночную рубашку. — О, да. Ну, на самом деле рубашка, которую я сейчас ношу, очень универсальна. — Я вижу. Ну, по крайней мере, ты снимешь свои подтяжки? — Я полагаю, что да. Алиса дает ему минутку на переодевание. Она собирает разбросанные карты и ставит на поднос все пустые тарелки. Когда она входит в комнату, она видит Терранта — без подтяжек — стоящего неуверенно между кроватью и диваном. — Я думала, что мы уже договорились, что ты спишь на кровати? — Ах! Да! — почти восклицает он, — Мне просто было интересно, должен ли я обговорить это с диваном… Алиса подходит к дивану и садится. Она кладет руки на обвивку и аккуратную поглаживает ткань, — Я не вижу никаких возражений. Террант ерзает, — С моей стороны не очень-то по-джентльменски позволять тебе… — Позволять мне? — Эм, это… — он разочарованно выдыхает, — Я всего лишь… хотел… — Я очень благородна тебе и ценю твои усилия, — заканчивает она, стоя, — Но я был бы признательна, если бы ты одолжил мне подушку и одеяло. Он отдаёт ей больше, чем она просила. Он суетится между кроватью и диваном, создавая ей очень удобное место для сна. Он помнит ее предпочтение об одной подушке и дополнительного одеяла, и когда он заканчивает, Алиса благодарит его, положив руку ему на плечо и целуя в щеку. — И теперь, я думаю, что моя очередь уложить тебя. — Алиса… это не обязательно… Улыбаясь, она поворачивается к кровати и поднимает одеяла. Она проверяет температуру простыней и, покачивает одеялом, приглашая его. Застенчиво он подходит и ложится. — Алиса… — неуверенно начинает он, когда она укрывает его одеялом, — Поскольку я все еще в рубашке, могу ли я задать тебе ещё один вопрос? — Конечно. — Ты не против спать на диване? Она вздыхает со смехом, — На данный момент, не против. Спроси меня еще раз утром. — Утром, да, — соглашается он, хмурясь на балдахин, висящий над кроватью. — Тебе удобно? — спрашивает она. Он вздыхает, — Очень. — Но…? — Но я боюсь, что ещё долго не засну. Кажется, он смирился, и Алиса спешит предложить возможное решение. Она нежно проводит кончиками пальцев по его вьющимся волосам, наслаждаясь тем, что это не запутанная масса, а очень мягкая и упругая, — Хм. Ну, я полагаю, мы могли бы посчитать овец. Он наклоняет голову, склоняясь к ее прикосновению, — Это потребует много времени, чтобы привести в комнату овец, чтобы мы могли сосчитать их. Ну, если смотреть с этой точки зрения… — Было бы очень несправедливо лишать их собственного сна. Может быть, вместо этого мы посчитаем наши благословения? — Да. Возможно. — В таком случае, давай начнём, — Алиса наклоняется вперед и кратко целует его в губы, — Хороших снов, Террант. — И тебе тоже, — отвечает он со светящейся улыбкой, которая наполняет Алису радостью, — Спокойной ночи, Алиса. Алиса подавляет желание поцеловать его, и вместо этого с мягкой улыбкой, шепчет, — Спокойной ночи, — она направляется к ширме и натягивает свою ночную рубашку и халат. Когда она завязывает пояс и гасит свет, она представляет себе ночь, когда ей не придётся носить халат и спать на диване. Она воображает, как его сильные обнажённые руки приветствуют её в постели, его поцелуй в висок и вздох, который является одновременно ее именем и молитвой перед сном. Возможно однажды… их вечер будет таким. Но не сегодня.