Беги

      Они всё ещё стояли в объятиях друг друга, и Гермиона всей душой не хотела отпускать его. Если бы ей ещё год назад сказали, что она добровольно захочет просто прикоснуться к Малфою, то Гермиона послала бы этого чокнутого куда подальше, а сейчас она спокойно обнимается с Драко. Удивительная штука жизнь.       — Что ты там говорил по поводу тайника?       — Ты же сказала, что кабинета нам достаточно, — удивился блондин.       — Сказала, а потом одумалась, — пробубнила девушка ему в плечо, — теперь он не может быть нашей крепостью. Гарри всё испортил.       — Это для меня не новость. Ладно, тогда давай встретимся завтра после занятий, мне нужно взять ту книгу из Мэнора.       — Но как?       — У меня есть домовик, — пожал плечами Малфой, — а точнее, два. Один выполняет мои мелкие поручения в Хогвартсе, а вторая появляется, когда мне что-то нужно из дома, чтобы я не ждал сову. Всё очень просто.       — Да вы живёте как настоящий буржуа, лорд Малфой, — не удержалась от подколки Гермиона.       — А я уж думал, что ты не заметишь. Как ты это поняла? По размеру моего счёта в Гринготсе? Или, может, по моим дорогим ботинкам? Если Малфой-мэнор и поместье во Франции не натолкнуло тебя на эту мысль, то я просто теряюсь в догадках.       — Дурак! — она стукнула его по предплечью.       — О Мерлин, ты убила меня! — Драко почти придал голосу испуг. Нехотя он выпустил её из своих рук, словно невзначай пропустив прядь её волос сквозь пальцы.       — До завтра, Драко.       — До завтра, Гермиона. Он ушёл, и как только за ним закрылась дверь, в комнате как будто стало холоднее.

***

Когда она вошла в Выручай-комнату, её оглушили звуки рояля. Малфой плавно перебирал пальцами клавиши так, словно был рождён для этого. Мелодия, простая и прекрасная одновременно, поглотила Гермиону. А когда Малфой начал петь, время, казалось, замедлило свой бег. Настанет день и час Любовь к тебе придёт, Зови иль не зови. Где встретишь ты её, Не знаешь наперёд, Темны пути любви. Не слышен её шаг, невидимы черты, Таинственен язык. Но вот пришла любовь, Её узнаешь ты, узнаешь в тот же миг.* Если бы Гермиона умела рисовать, она, не задумываясь, достала бы кисти и краски и написала портрет Драко. Такого прекрасного в этот момент, сидящего за роялем и поющего о любви. Картина поистине великолепная. Он взглянул на неё, и Гермиона сразу поняла, для кого он это спел, и от этого где-то в животе словно вспорхнули тысячи бабочек. Девушка присела за рояль рядом с ним и начала играть первые ноты «Лунной сонаты», которю любила с детства, и Драко подхватил её. Играть в четыре руки с ним было поистине блаженством, их пальцы то и дело соприкасались, а музыка словно окутала их. Ещё никто и никогда не был с ней так похож, никто не говорил так с ней о книгах и всём, что было интересно. Просто непередаваемое ощущение.       — Ты чего покраснела, Грейнджер? — спросил Драко со смешинкой в голове. — Кстати, ты хорошо играешь.       — Когда ты успел прочитать «Собаку на сене»? — задала волнующий её вопрос Гермиона.       — На каникулах. Попросил домовушку, она несколько раз наведывалась для меня в маггловские магазины и брала все книги, которые попадались ей на глаза.       — Ты что, заставлял её воровать? — возмущению девушки не было предела.       — Я бы оставлял там галлеоны, но им же не нужны наши деньги, — раскаяния в голосе парня не было от слова совсем.       — Что ещё ты прочитал? — вздохнула Гермиона, отчитывать его за воровство не было смысла, это ведь Малфой.       — Там были и мифология древней Греции, и рассказы О.Генри, и томик Байрона, но я пока осилил только О.Генри.       — И как тебе? Какой рассказ понравился больше всего?       — Ну смешнее всего мне было от «Вождя краснокожих» и «Треста, который лопнул», ну и ещё очень трогательная история про ту супружескую пару, которая отдала последнее, не помню, правда, название.       — «Дары волхвов». Гермиона готова была разрыдаться от переполняющих её чувств. Она болтает со своим бывшим школьным врагом про рассказы О.Генри после совместной игры на рояле. Это можно назвать счастьем?       — Точно, только я почти ничего не понял из того, что там написано, поэтому надеюсь, частично ты мне это объяснишь.       — А откуда ты узнал про МакДоналд’с? — этот вопрос уже целую вечность не давал ей покоя. Малфой как-то странно на неё посмотрел и, казалось, покраснел. Самую малость, но покраснел.       — Это секрет.       — Я имею право знать! — Гермиона не отступилась бы так просто. Спустя пару минут молчаливой битвы взглядами Малфой сдался.       — В общем, я заплатил братьям Криви за консультацию по миру магглов, — выпалил он и спрятал лицо в ладонях.       — Ты сделал что?! — Гермиона не поверила своим ушам.       — Я хотел впечатлить тебя, — вот теперь Драко точно покраснел. Жаль, нет возможности сделать колдофото! Повисла неловкая пауза. Гермиона совершенно не знала, как реагировать на такое милое поведение Малфоя. Мозг просто отказывался это обрабатывать. Ей нужно что-то сказать? Единственное, что пришло на ум, было:       — Спасибо тебе, Драко.       — За что? — он коснулся костяшкой указательного пальца её ладони. Мягко и нежно.       — Когда-то Маяковский писал своей любимой женщине «Ты одна мне ростом вровень…»*. Спасибо, что дал понять, каково это.       — Кто писал? — не понял блондин.       — Могу рассказать полностью или только прочесть стихотворение.       — Давай полностью, ты ведь знаешь, что мне нравится тебя слушать, — улыбнулся он и подпер щёку рукой, приготавливаясь слушать.       — Дело в том, что в начале этого столетия в России произошла политическая революция. К власти пришли люди, которые были одержимы идеей создать свою Утопию. Правда, со своими нюансами, но это не важно сейчас. Маяковский был поэтом, воспевающим Революцию и её идеи. Он много лет любил одну замужнюю женщину, которая была его музой. Один раз его отправили во Францию, читать свои стихи, и там он познакомился с русской аристократкой, которая бежала от Революции. Он полюбил её, но был оскорблён тем, что она покинула свою Родину, не приняла новых идей. С их романом связана очень красивая легенда, но я расскажу тебе о ней не сегодня, давай лучше стих прочту. Ты сам всё поймёшь.       Гермиона попросила у комнаты сборник стихов, который аккуратно появился у неё на коленях. Отыскав нужную страницу, девушка начала читать, стараясь донести всё, что когда-то вкладывал в эти красивые строки пылко влюблённый русский поэт. Драко не отрывал от неё взгляда, жадно вслушиваясь в каждое слово.       — Это очень красиво, — только и смог сказать он в итоге.       — Согласна. Они помолчали ещё немного, пока Гермиона, наконец, не вспомнила, для чего они вообще всё это затевали.       — Так что там с тайником? Ты принёс книгу?       — Конечно, — Малфой в миг переменился, стал более собранным. Он взял с крышки рояля объёмный фолиант, подбитый с уголков медью и обтянутый драконьей кожей. Гермиона кончиками пальцев он ощутила исходящую от него магию. Как же хочется попасть в библиотеку Малфой-мэнора! Малфой усмехнулся, прекрасно считывая её эмоции. Он осторожно раскрыл книгу.       — Смотри. Тут написано, что можно выбрать совместное воспоминание или придумать общее. Это будет зацикленный отрезок, в котором ход времени не властен, и в него можно будет перемещаться, сколько угодно. Главное, связать уже готовый тайник с осязаемым предметом, не наполненным другой магией, иначе случится магический коллапс. Каждому человеку по одному предмету, чтобы была возможность возвращаться в тайник по отдельности. И если кто-то из нас зайдёт туда один, другой это почувствует.       — Вроде ничего сложно, — Гермиона внимательно перечитала ещё раз для надёжности.       — Какое воспоминание нам стоит выбрать? — задумался Драко. Действительно, выбор был невелик. Даже какие-то хорошие моменты были с мрачными концовками, а это совершенно не подходило. Неожиданно в голове у Гермионы возникла яркая картинка, и она зажмурилась, ярче предоставляя образ. До самых мельчайших подробностей.       — Драко, Омут, скорее! — она прищёлкнула пальцами, не открывая глаз, чтобы это потрясающее видение не ускользнуло.       Малфой быстро среагировал, поэтому Омут памяти появился на крышке рояля буквально через минуту, а Гермиона сразу же скинула туда молочно-жемчужную ленточку воспоминания.       Они нырнули туда, и их обоих окутала приятная музыка. Вокруг сновали люди в причудливых нарядах, столики ломились от вина и закусок. Бальная зала была богато украшена.       — Где это мы? — Драко огляделся по сторонам.       — Лорд Монтекки, вы подарите мне этот танец? — Гермиона сделала книксен и подошла к нему ближе. Подол платья из красной парчи мягко заструился по полу, а волосы мягкими волнами лежали на плечах. Драко же оказался одет в свой красный камзол.       — С удовольствием, леди Капулетти, — он сразу же галантно подал ей локоть, и они закружились в шумном и весёлом танце. Музыка не смолкала ни на минуту, весёлый смех и гомон раздавались отовсюду, а Гермиона и Драко всё продолжали плясать, не чувствуя усталости. Малфой подхватил её за талию, поднял и начал кружить, а Гермиона вскинула руки, не переставая радостно смеяться. Ощущение счастья пьянило её, она словно была свободной птицей, парящей в небесах. Драко осторожно опустил её на пол.       — Это потрясающе! — Гермиона приподняла свои пышные юбки и вновь крутанулась на месте.       — Это ты потрясающая, — Малфой вновь смотрел на неё так, как на Святочном балу. Под этим взглядом Гермиона словно плавилась, от него нельзя было спрятаться. Наконец-то она позволила себе коснуться его по-настоящему. Наконец-то огладила линию скулы, его кожа оказалась идеальной на ощупь, а волосы гладкие и мягкие, как шёлк. Почему он так идеален? Такое физически возможно? Драко дотронулся ладонью до её щеки, и Гермиона, не сдержавшись, зарылась в неё носом. Каждое его прикосновение вызывало табун мурашек и было безумно приятным.       — Если бы ты знала, как прекрасна сейчас, — прошептал Драко, и Грейнджер не выдержала. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Прямо в уголок губ. Сердце совершило кульбит и бешено забилось, ноги готовы были подкоситься. Гермиона не знала, что теперь делать, потому что сама пересекла эту точку невозврата. Она поцеловала Драко Люциуса Малфоя и, Мерлин свидетель, ей это безумно понравилось. Драко притянул её к себе и нежно обнял. Гермиона не ожидала этого, в тайне надеясь на ещё один поцелуй, но Малфой как будто испугался продолжения, и девушка была ему благодарна за то, что он не стал ничего говорить. Минуту, а может вечность спустя, они вынырнули из Омута, оба красные от смущения.       — Теперь нам надо заключить это воспоминание в предметы, — слегка дрожащим голосом сказал Драко. После минутного раздумья Гермиона сняла с груди простой серебряный крестик на тонкой цепочке.       — Он что-то значит? — Драко слегка прищурился.       — Если честно, ничего. Мы были с родителями в Париже, и я купила его в качестве сувенира, так что его спокойно можно использовать. Малфой кивнул и достал из сумки тот самый блокнот со стихами, в который Гермиона так неосторожно заглянула. Они положили всё это на крышку рояля и достали палочки.       — Главное, чётко себе всё это представить и правильно произнести заклинание. Давай, на счёт «три». Раз. Два. Три.       — Латентемус!* Золотистые лучи осветили крестик и блокнот, мигали несколько секунд, а после погасли. На каждом из предметов появилось по букве «L» Гермиона надела крестик обратно, кожей ощущая, что он стал словно теплее. Малфой запихнул свой сборник в сумку и неловко отдёрнул рукав мантии.       — Ладно, я пойду. Спасибо тебе за это. Гермиона была в силах лишь кивнуть, глядя как Драко спешно покидает Выручай-комнату. Сердце всё ещё гулко стучало, а щёки пылали румянцем. Сегодня Гермиона точно не уснёт.