Truth so loud (you can t ignore) Такая громкая правда (невозможно игнорировать)

Когда Чонгук просыпается следующим утром, он чувствует себя, помимо всего прочего, абсолютно отвратительно. Его кожа и волосы жёсткие и липкие от хлорки из бассейна, на груди засохшая сперма после неохотного отмывания прошлой ночью, и он знает, что был потный, когда засыпал. Самая яркая сторона во всей ситуации — это напрямую связано с тем, что у него был секс с Тэхёном, который, в качестве бонуса, всё ещё спит в кровати Чонгука. Несмотря на это, Чонгуку правда нужно в душ. Не желая разбудить Тэхёна, он выскальзывает из своей комнаты тихо и благодарит небеса, обнаруживая коридор и ванную рядом с его комнатой пустыми. Он не то чтобы не хочет, чтобы другие узнали, что произошло, просто сам Чонгук даже не уверен, что происходит, и ему не хочется пытаться объяснять это остальным, пока у них с Тэхёном не появится возможность поговорить. Перспектива этого разговора тяжело оседает внутри, пока он принимает душ, смывая всю грязь после ночи. Чонгук знает, что лично он ослепительно счастлив от того, что произошло, но он также знает, что мог просто загнать себя в ещё больший тупик. Он не знает, что у Тэхёна на уме, может, для него это просто забавный курортный роман. Ему так не показалось, но всё же — Чонгук не хочет ничего предполагать в такой ситуации. Он даже не осознаёт, что нервничает, как бы Тэхён не улизнул, пока он в душе, пока не возвращается в свою комнату, чувствуя прилив облегчения от вида Тэхёна, всё так же развалившегося в его кровати. Не похоже, что тот шевелился, но сейчас он уже не спит, и его черты слегка смягчаются, когда он видит Чонгука. — Думал, ты бросил меня, — легко говорит он, и, возможно, он бы отделался беззаботным тоном, если бы Чонгук не знал его так хорошо. Чонгук качает головой. Он вдруг чувствует себя беззащитным в одном только повязанном низко на талии полотенце, что вроде как смешно, учитывая, что с Тэхёном он был очень даже обнажён добрую половину ночи. — Просто надо было в душ. — Господи, тоже, — Тэхён морщит свой нос с отвращением. — Говорил же тебе ночью, что надо сходить в душ. Чонгук пожимает плечами. — Этого ни за что бы не произошло. — От тебя никогда не было толка после секса, — говорит Тэхён, смеясь, когда Чонгук возмущённо сопит. — Ага, а ты всегда был прилипчивым, как чёрт, — отвечает Чонгук. Тэхён нахально ему улыбается. — Не слышал, чтобы ты жаловался. Это кажется таким естественным, эти подшучивания снова и снова, однако навязчивые сомнения Чонгука затрудняют его полное восприятие. — Тэ- — Я знаю, ты паникуешь, — перебивает его Тэхён. Чонгук даже не пытается отрицать это — Тэхён умеет читать его слишком хорошо. — Так я тоже, вроде того. Но можем мы просто — можем мы просто попытаться насладиться этой неделей вместе? Реальная жизнь никуда от нас не денется, чтобы решить, когда придёт время. И хотя Чонгук знает, что это легкомысленно и может запросто снова закончиться его болью, предложение Тэхёна звучит гораздо более привлекательно, чем проводить сложный и наверняка мучительный разговор. Он хотел этого слишком давно, чтобы не позволять себе наслаждаться этим, хотя бы ненадолго. Поэтому он отбрасывает свои убеждения и говорит: — Хорошо. Тэхён сияет своей улыбкой. — Хороший ответ, потому что ты сейчас выглядишь офигенно съедобным. Чонгук краснеет, прослеживая, как взгляд Тэхёна жадно опускается вниз по его торсу. В животе всё переворачивается, когда он осознаёт, что впереди у него такая целая неделя. — Отвали, я буквально только что помылся, а ты ещё грязный. Тэхён таращится на него, оскорблённый. — Вау. Вау. Холодный, как чёртов лёд. Посмотрим, чтобы я тебе ещё хоть раз отсосал… Чонгук фыркает, закатывая глаза, но он просто пытается понять, когда они с Тэхёном вернулись к той стадии, где могут непринуждённо шутить про минет друг другу. — Я отсосу тебе, если ты примешь чёртов душ. Тэхён значительно оживляется на это. — По рукам, — говорит он, выпрыгивая из кровати, всё ещё полностью обнажённый. Чонгук смеётся, качая головой, когда Тэхён озаряет его своей фирменной прямоугольной улыбкой. Только прежде чем он направляется к двери, Чонгук ловит его запястье, чувствуя уверенность. Тэхён поворачивается, выжидающе глядя на него, и прежде чем Чонгук может отговорить себя, он придвигается, целуя его, сначала тихонько, потом немного глубже. Достаточно глубоко, так, что оба слегка задыхаются, когда разрывают поцелуй. — Доброе утро, — говорит Чонгук, когда Тэхён с удивлением смотрит на него. — И правда, доброе утро, — отвечает Тэхён, уголки его губ ползут вверх. Он поворачивается и берётся за дверную ручку, глядя на Чонгука через плечо. — Всё равно ты должен мне тот минет, — говорит он, исчезая в коридоре. К тому времени, как они спускаются вниз (с промежутком примерно в десять минут, чтобы избежать нежелательного внимания), большинство мемберов уже встали, либо готовят завтрак, либо сидят во дворике и пьют кофе. Они обсуждали вариант пойти сегодня на пешую прогулку, а так как погода приятная и не сильно жаркая, они складываются в их арендованный вэн и отправляются до ближайшей пешей тропы. Чонгук не уверен, как Тэхён это делает, но он умудряется втиснуться рядом с ним, они прижаты друг к другу бёдрами, что сделано явно намеренно. Это приносит Чонгуку больше удовольствия, чем ему хотелось бы признать, как и то, что Тэхён подмигивает ему, когда Чонгук поднимает на него глаза. Прогулка прекрасная, не сильно утомляющая физически, и в основном тропа только в их распоряжении. Они часто останавливаются полюбоваться видами и сделать фотографии, и в какой-то момент Чонгук обнаруживает себя идущим немного позади всей группы, рядом с Юнги. Ему всегда казалось, что в летней одежде Юнги выглядит особенно юным, что-то есть в его бледных, тоненьких конечностях, торчащих из коротких рукавов и шорт. Будучи тем, кто беспокоится о своём благополучии, он держит эту мысль при себе. — Итак, — говорит Юнги после нескольких минут ходьбы в тишине. — Готов поспорить, что Тэхён не приходил обратно в нашу комнату прошлой ночью. Чонгук рад, что они идут бок о бок, так что Юнги не видит выражение его лица, пока он не сменит его на что-то более нейтральное. — Оу? Юнги хмыкает, и в самом деле, Чонгуку надо было сразу догадаться и не пытаться его надуть. — Странная штука, когда прошлой ночью я пошёл спать, он был с тобой, а когда я проснулся утром, его нигде не было. — Удивительно, — говорит Чонгук, не в силах до конца сдержать улыбку. Когда он искоса поглядывает на него, он видит, что Юнги тоже улыбается. — Интересно, чем он занимался. — Точнее сказать, кем. Чонгук чуть не роняет свою камеру. — Хён! Юнги закатывает глаза. — У тебя на шее засос, и вы оба улыбались как пара идиотов всё утро, — прямо говорит он. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что случилось. Чонгук подносит руку к своей шее — он знал, что Тэхён оставил отметину, но надеялся, что он выдаст его за солнечный ожог или что-то ещё. — Расслабься, никто не заговорит об этом, пока вы сами не начнёте. Чонгук вздыхает с облегчением. Вроде как приятно, что хёны знают, но он рад, что не надо устраивать показательную очную ставку по этому поводу. Он может представить рыдающего Хосока и, возможно, Сокджина, если дело до этого дойдёт. — Спасибо, хён. — Хорошее дело, правда? — осторожно спрашивает Юнги. — Ты сейчас доволен? — Я — ага, — тихо говорит Чонгук. — То есть. Я на это надеюсь. Юнги понимающе кивает. Это всегда было одной из любимых его черт, как он, кажется, просто всё схватывает без лишних слов Чонгука. — Я тоже на это надеюсь, — говорит он, и после этого они снова идут в тишине, вскоре догоняя остальных. Остаток дня проходит благополучно — они находят источник и идут купаться, и прохладная вода — как освежающая передышка после жаркой и потной ходьбы пешком. Тэхён постоянно хватает Чонгука за задницу под водой; Чонгук притворяется, что его это раздражает, пока не ловит ладонь Тэхёна и не переплетает их пальцы вместе, намеренно избегая его взгляда. Этим вечером они идут ужинать в ресторан, в итоге заканчивают полупьяными в единственном баре городка, взяв на себя управление музыкальным аппаратом и танцуя с местными. Хосок, Чимин и Тэхён завоёвывают сердца компании женщин среднего возраста, которые наслаждаются своим девичником, и Чонгук стоит возле бара, притворяясь, что он не ревнует, пока Тэхён не отделяется от компании, пританцовывая прямо в личное пространство Чонгука.  — Потанцуй со мной! — говорит Тэхён, улыбающийся и слегка подпитый. Он хватает Чонгука за руки и легонько тянет его.  — Похоже, у тебя там куча более чем готовых партнёров, — подкалывает Чонгук, указывая подбородком в сторону женщин. Он не ревнует. Нет.  — Лучше потанцую с тобой, — настаивает Тэхён, отпуская чонгуковы руки и взамен хватая его за талию. Чонгук оглядывается, осознавая, что они на публике, хотя никого в этом городке, кажется, не волнует, кто они такие. (Возможно, за исключением нескольких леди, которые сейчас в обмороке от танцевальных движений Хосока и Чимина.)  — Тэ- Тэхён перебивает его. — Мы ведь должны наслаждаться этой неделей, помнишь? — Чонгук кивает, вздыхая. — Пойдём. Так, он сдаётся, позволяя Тэхёну вытащить себя на середину танцпола, где они по очереди раскручивают друг друга и смеются до слёз. Сердце Чонгука переполняется всё больше и больше с каждым мигом, голова кружится от ощущения Тэхёна в его руках и прижатого к его груди. Позже этой ночью, когда они возвращаются домой, Тэхён притормаживает Чонгука рукой за талию, целуя его у стены дома, когда остальные заходят внутрь. Разговор с Юнги всплывает позже этой ночью, когда они лежат в кровати Чонгука после секса, слишком выдохшиеся, чтобы двигаться, но слишком возбуждённые, чтобы спать. Тэхён распластался на животе, уложив подбородок Чонгуку на грудь, изгибы его задницы идеально выставлены на обозрение. Чонгук не может решить, хочет ли он дотянуться и потрогать её, либо продолжать перебирать пальцами тэхёновы волосы. — Интересно, Юнги-хён вообще заметил, что меня нет в нашей комнате? — размышляет Тэхён. — Заметил, — говорит Чонгук, внезапно вспоминая. Он намеревался поговорить с Тэхёном об этом, но потом он отвлёкся на его — в общем, всё. — Он вроде как вызвал меня на разговор на прогулке. Тэхёновы брови взлетают вверх, и он приподнимается на локтях. — Серьёзно? Что он сказал? Чонгук пожимает плечами. — Что он оставил нас вдвоём прошлой ночью, а сегодня утром тебя таинственным образом не было в твоей кровати. — Он чуть краснеет, вспоминая почему, хотя сейчас они в прямом смысле лежат голые в постели. — В общем, что мы ведём себя очевидно. Тэхён фыркает. — Думаю, мне нужно отдать ему должное. — Он проводит большим пальцем по соску Чонгука, такой знакомый жест, больше, чем что-либо ещё. — Что ты ему сказал на это? — Не подтвердил и не отрицал. Этим он вызывает настоящий смех. — Как шикарно и загадочно с твоей стороны. — Я стараюсь. — Ну и как оно, нормально? — спрашивает Тэхён, на этот раз более серьёзно. Он поворачивает голову так, что его щека лежит у Чонгука на груди, прямо под сердцем. — То есть — говорить об этом? — Ага, — отвечает Чонгук, проводя пальцами Тэхёну вдоль уха. — Если честно, это даже приятно. Когда не приходится врать. Тэхён смотрит на него с мягкой улыбкой, но Чонгук понимает, что за ней они оба чувствуют грусть. Прошедшие два дня были невероятными, но столько всего осталось недосказанным, столько подоплёки и боли. Чонгук старается не отвлекаться на мысли о том, что это всё будет значить, когда неделя закончится. — Может, нам стоит засосаться перед ними, — предлагает Тэхён, определённо разряжая обстановку. — Спорим, они с ума сойдут. — Не знаю, Хоби и Джин хён были прилично взбудоражены, когда… — Чонгук осознаёт, что он говорит и резко обрывает себя. Тэхён поднимает голову, нацеливая на него вопросительный взгляд. — Когда…? Чонгук прочищает горло, вдруг чувствуя себя неудобно. Это не то, о чём ему приятно думать, и он ненавидит себя за то, что поднимает эту тему. — Когда, эмм. Твой поцелуй с Сохён. В сериале. Возникает неловкая пауза, и потом: — Оу. Тэхён выглядит неуютно и слегка виновато, и Чонгук ругает себя, что разрушил то, что до этого самого момента было блаженной и совершенно расслабляющей ночью. Потом возникает ещё одна мысль, от которой он чувствует себя ещё хуже. — Ты всё ещё… — он медлит, избегая взгляда Тэхёна. Он знает, что это не совсем его дело, но, опять же, он просто понимает, что даже не знает точно, свободен ли Тэхён в данный момент или нет. — Я имею в виду, ты и Сохён- — Нет, — перебивает Тэхён, избавляя Чонгука от ещё большего смущения. Тот облегчённо выдыхает и думает, что гораздо счастливее, чем должен быть, от этой новости. — Не долго. Мы не были — это никогда не было по-настоящему. — Чонгук осмеливается взглянуть на него, и Тэхён продолжает. — Я ни с кем сейчас не встречаюсь. Чонгук кивает, сердце его распирает в груди. Слишком много ночей он провёл в мучениях из-за мыслей о Тэхёне и Сохён, и от понимания, что это никогда ничего не значило, кажется, будто огромный камень с души свалился. Когда он отражает, что Тэхён всё ещё пристально смотрит на него с неуверенным лицом, он торопится ответить: — Я тоже. — То, как всё лицо Тэхёна расслабляется, позволяет Чонгуку почувствовать себя на вершине мира. Он забирается на Чонгука верхом, колени по обе стороны его бёдер, руки обнимают шею. Чонгуковы руки ложатся ему на талию, и он наслаждается его привычной тяжестью и гладкой тёплой кожей. Он не думает, что ему это когда-нибудь надоест. — Я правда рад, что я здесь с тобой, Гук, — шепчет Тэхён, прижимаясь своими губами к чонгуковым так, что половина предложения теряется во рту. Чонгук всё равно его понимает. *** Просыпаться рядом с обнажённым Тэхёном два утра подряд должно попасть в десятку лучших впечатлений Чонгука за всю его жизнь. Даже когда они были вместе, им редко такое удавалось, и Чонгук вспоминает, что это всегда казалось особенным удовольствием, если случалось. Испытывать это снова — как будто проживать какой-то сон. Учитывая разговор Чонгука с Юнги, этим утром они особенно не заморачиваются насчёт скрытности, появляясь из комнаты Чонгука вместе и разделяясь, только чтобы Тэхён мог переодеться в чистую одежду. Они на самом деле не сосутся перед хёнами, однако более нежные друг с другом, чем обычно могли быть, и этого достаточно для нескольких поднятых бровей и сдержанных улыбок в их сторону. От такого внимания Чонгук смущённо краснеет, но оно не неприятное. Он знает, что они все просто рады видеть их с Тэхёном такими. После ленивого утра Чонгук с Тэхёном, Чимином и Сокджином идут в город пообедать и купить продукты для ужина. Тэхён липнет к его спине, пока они бродят по магазину, пытаясь накидать в корзину случайные продукты не по списку, когда думает, что Сокджин не видит. Это кажется странно по-домашнему, как краткий взгляд на то, какой их жизнь была бы в параллельной вселенной, где все трудности с жизнью айдолов не существовали бы. Но, опять же, если бы они никогда не стали айдолами, Чонгук прежде всего вряд ли встретил бы Тэхёна. Они проводят день в бассейне, увлекаясь матч-реваншем игры в «курицу», который Чонгук с Тэхёном окончательно проигрывают, потому что рука Чонгука постоянно поднимается слишком высоко по тэхёновой ноге. Он решает, что проигрыш стоит возбуждённого Тэхёна, который извивается у него на плечах и практически тащит его из бассейна, когда они расходятся переодеваться к ужину. Им даже удаётся тайком пробраться в душ, но это быстро пресекается, когда Сокджин стучит в дверь и грозит оставить их без ужина, если они истратят всю горячую воду. Они с Тэхёном вызываются помыть посуду, что в итоге длится гораздо дольше, чем надо, потому что они то и дело брызгаются водой, в то время как Сокджин громко вздыхает где-то позади них. К тому времени как они заканчивают, остальные рассаживаются в гостиной, чтобы посмотреть кино. Тэхён падает в свободный угол дивана, а Чонгук, после секундного колебания, ложится рядом с ним, головой ему на колени, а ноги закидывает, не спрашивая, на колени Чимина. Чимин издаёт недовольный возглас, но Чонгук слишком отвлечён тем, как Тэхён смотрит на него сверху, выражение его лица удивлённое, но бесспорно нежное. От этого нечто тёплое разгорается в груди Чонгука, и это чувство только усиливается, когда Тэхён мягко вплетает свои пальцы в волосы Чонгука. Они заканчивают смотреть какую-то тупую комедию, и Чонгук, возможно, отображает только пятнадцать процентов от неё, потому что Тэхён не прекращает трогать его всё это время. Ничего неприличного, просто пальцами по волосам или очерчивая контуры лица, но Чонгук — слабый человек, и любое прикосновение Тэхёна заставляет его таять. К концу фильма он чувствует себя податливым и расслабленным, и, кроме того, решительно готовым утащить куда-нибудь Тэхёна одного. Они сонно прощаются с остальными и тащатся наверх, Тэхён следует за Чонгуком в его комнату даже без обсуждения. Как только дверь закрывается за ними, Тэхён начинает целовать чонгукову шею сзади, руки скользят под его футболку. Это всё те же лёгкие, нежные прикосновения, как и прежде, и от них Чонгук пылает, чего уже очень давно не испытывал. — Твоё тело несправедливое, — мурлычет Тэхён, губами касаясь за ухом Чонгука. Его большой палец следует контурам чонгукова пресса, и Чонгук пытается не сильно заметно дрожать. Он поворачивается в его руках, целуя Тэхёна, прежде чем он скажет что-нибудь, что заставит его ещё сильнее краснеть. — То же могу сказать и о тебе, — выдыхает он, поглаживая ладонями бока Тэхёна. Они оба ещё полностью одеты, но он сегодня совсем не спешит. Тэхён качает головой, дёргая край чонгуковой футболки, пока тот не понимает намёк, поднимая руки над головой, чтобы Тэхён мог её снять. — Это другое, — настаивает Тэхён, кусая его губу, пока его руки блуждают вверх по рукам Чонгука, ближе к плечам и назад по спине. — Ты такой сильный. Его взгляд настолько неистовый, что Чонгук даже не пытается возражать, просто позволяет себе отдаться тому, как Тэхён трогает его. Он так часто чувствует себя очарованным Тэхёном, что иногда забывает, что это чувство, по крайней мере, в какой-то степени взаимное. Когда ему напоминают об этом так откровенно, внутри него разлетаются гигантские бабочки. Тэхёнова хватка смещается по его спине к поясу шорт, сдвигая их вниз так, чтобы он мог достать руками до задницы Чонгука. В целом, он больше Тэхёна, но тэхёновы ладони чертовски огромные, и иногда мысли об этом кружат ему голову. Особенно когда вышеупомянутые ладони распластаны на его голой заднице, чуть касаясь складки. Чонгук содрогается, жадно целует Тэхёна, прижимаясь языком к его зубам. Он ведёт их обоих, пятясь задом, через комнату, падая на кровать, когда обратной стороной коленей касается края матраса, и утягивая Тэхёна на себя. Тэхён легко поддаётся, скидывая с себя футболку и устраиваясь между ног Чонгука. Тэхён ртом прокладывает дорожку вниз по его торсу, член Чонгука твердеет с каждым мазком языка. Когда Тэхён доходит до его шорт, Чонгук сразу же поднимает бёдра, вспыхивая от дерзкой улыбки, которую выдаёт Тэхён, когда их стягивает. Его сердце бьётся в беспорядочной сумятице в груди, в то время как тэхёновы руки скользят под его бёдра, надавливая, пока его ноги не сгибаются в коленях. Какая-то часть его терпеть не может быть открытым вот так, даже с Тэхёном, и он краснеет так сильно, что чувствует, как пылают его щёки. Но жар, который спускается вниз по позвоночнику, невозможно не заметить, и ему кажется, Тэхён тоже знает это. Всё же это остаётся за Тэхёном — умение прочитать, что хочет тело Чонгука, прежде чем Чонгук поймёт это сам. Тэхён двигается медленно, начиная с колена Чонгука и целуя вниз по внутренней стороне его бедра, тёплыми губами по нежной коже. Чонгук думает, наверно, он собирается вылизать его, если он захочет, но сейчас, когда он здесь, Чонгук даже не представляет себе этого. Тэхёнов рот опускается ниже, язык следует по линии сгиба, где бедро встречается с ягодицей, и Чонгук сжимает кулаки, заставляя себя не ёрзать слишком сильно. Даже при этом он не может сдержать то, как подскакивают его бёдра, когда Тэхён прикусывает снизу выпуклость его ягодицы, а большой палец на пробу касается входа. — Чонгуки, — бормочет Тэхён откуда-то между его ног, заставляя Чонгука вздрогнуть, когда его дыхание опаляет его прямо там. Чонгук силится приподняться на локтях и встречается с Тэхёном взглядами, хотя его лицо всё ещё полыхает. — Ты в порядке? Чонгук более чем в порядке, он чувствует себя нахрен отлично, но он немного паникует и полагает, что Тэхён это знает. Когда они были вместе, им потребовалось какое-то время дойти до этого, и в действительности он не чувствовал себя ни с кем настолько комфортно с тех пор, чтобы снова попробовать. Так что, да, он паникует, даже если и хочет этого так сильно, что не может адекватно мыслить. — В порядке, — запинается он, сдерживая порыв сдвинуть ноги. Тэхён мычит, наклоняя голову и высовывая язык, чтобы подразнить его по краю ануса. Это происходит так быстро, что Чонгук еле успевает проглотить стон, прежде чем Тэхён снова смотрит на него, скептически приподнимая бровь. — Ты уверен? — настаивает он. Он кладёт ладонь на переднюю сторону бедра Чонгука. — Мы можем попробовать что-то другое, я только что вспомнил, что тебе очень нравилось- — Уверен, — перебивает Чонгук. На его лице, чёрт возьми, наверно, уже можно поджаривать яйца. Но это Тэхён, которому он доверяет и которого любит, и который никогда не осуждает его, особенно за что-то подобное. — У меня просто- эмм. Не было? — он сглатывает, голос понижается до еле слышного шёпота. — После тебя, я имею в виду. — Оу. — Тэхён распахивает глаза, а его губы образуют идеальный круг, но потом он сменяется коварной усмешкой. — Я польщён. — Заткнись, — ворчит Чонгук, но не может не улыбаться тоже. Тэхён ухмыляется ему, его глаза определённо сверкают озорством. — О? Есть идеи получше, как мне использовать мой рот? — он вытаскивает свой язык и проводит по уголку рта. Чонгуку пиздец. — Тэ, — высоко стонет он. — Правда, серьёзно, это охренеть как горячо, — продолжает Тэхён, мельком поглаживая костяшками пальцев его вход. Чонгук вздрагивает и может поклясться, что взгляд Тэхёна темнеет. — Собираюсь довести тебя до беспамятства. Чонгук стонет, зажмуривая глаза. — Тэхён. Тэхён широко улыбается, сползая ниже по кровати, устраивая своё лицо точно между чонгуковых ног. Его ладони огибают ягодицы Чонгука, удерживая его раскрытым. — Не сдерживайся. Вот и всё предупреждение, которое Чонгук получает, прежде чем тэхёнов язык широко прижимается к его входу, и даже если Чонгук хотел смолчать, ему не кажется, что он в состоянии это выполнить. Он вскрикивает, член дёргается от яркого ощущения, и блядь, он уже забыл, как умопомрачительно хорошо оно чувствуется. Тэхён продолжает так лизать раз, два, три, и это так охуенно развратно, но чёрт, Чонгук, наверно, умрёт, прежде чем всё это закончится. — Ты охренеть какой сексуальный, — хрипит Тэхён, его горячее дыхание оседает на чонгуковой влажной коже. Чонгук скулит в ответ, его пальцы вжимаются в простыни на кровати, когда Тэхён начинает оставлять эти лёгкие засасывающие поцелуи по краям входа. Ласки ануса всегда кажутся ему чрезмерными и недостаточными одновременно, от этого он становится чувствительным и возбуждённым гораздо быстрее, чем почти от всего остального. Не помогает и то, что Тэхён использует свой язык, как чёртов искуситель, проходясь вокруг и сверху входа явно преступным образом. Руки его всё ещё держат за ягодицы, пальцы впиваются и удерживают его на месте, чтобы он не мог вывернуться. Охренеть как горячо, Чонгук определённо скончается. — О, мой бог, — стонет Чонгук, закидывая руку на лицо, когда Тэхёну удаётся преодолеть края мышцы и протолкнуть язык полностью внутрь. Он уверен, что чувствует тэхёнову улыбку. — Всё ещё хорошо? — спрашивает Тэхён, отстраняясь. Его губы мокрые от слюны и блестят, и каким-то образом ему удаётся выглядеть таким же возбуждённым, как чувствует себя Чонгук. Чонгук быстро кивает, отчаянно желая тэхёнов рот обратно. — Пожалуйста, не останавливайся. — Даже не мечтай об этом, детка, — уверяет его Тэхён, целуя его вход. Где-то в затуманенном похотью мозгу Чонгук отражает старое прозвище. — Добавлю пальцы, хорошо? Чонгук уже упоминал, что он сейчас сдохнет? — Да, чёрт, — говорит он, задыхаясь. Тэхён кивает, ногтями проводя по чонгукову бедру, пока вытаскивает смазку из тумбочки. Прерывисто дыша, Чонгук смотрит, как тот покрывает свои пальцы смазкой, и его тело трепещет в предвкушении. Он растягивает себя время от времени, но это другое — тэхёновы пальцы такие длинные и изящные, и у Чонгука всегда была особенная слабость к этим пальцам внутри себя. Он шипит при первом проникновении, ощущение всегда немного странное. Тэхён медлит, глядя на него для подстраховки, и Чонгук просто кивает, призывая его продолжать. — Скажи, если будет больно, — серьёзно говорит Тэхён, продвигаясь через кольцо мышц. Сначала действительно жжёт, потому что прошло до хрена времени, но Тэхён делает всё медленно, не торопясь и постепенно возвращая язык. Чонгук на грани, тело потрясывает при касании его простаты, и ход его мыслей становится всё более несвязным. Никогда не бывает таких ощущений, когда он делает это сам, а от сочетания языка и пальцев, раскрывающих его, его член становится твёрдым и сочится смазкой на живот. — Блядь, — стонет он, оборачивая ладонь вокруг члена. — Тэ, я близко, я… чёрт- Тэхён снова отстраняется, тремя пальцами всё ещё в нём. Его глаза подёрнуты пеленой, щёки порозовевшие, и, когда они встречаются взглядами, он резко вдыхает, бёдрами потираясь о кровать. — Что ты хочешь? — спрашивает он, и голос у него такой глубокий, что Чонгук мог бы утонуть в нём. — Я... ох, — сбивается Чонгук, когда Тэхён сгибает палец на его простате. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя? Чонгук скулит, зажмуривая глаза. — Чёрт, да. Тэхён забирается на него, целуя его судорожно, возбуждённо. — Поверить не могу, какой ты обалденный, — мямлит он, и Чонгук вспыхивает, нетерпеливо притягивая его за бёдра. — Как? — выдыхает он, накрывая ладонью член Тэхёна через шорты, наслаждаясь тем, как его тело дёргается навстречу. Ему срочно надо это снять. — На боку? — предлагает Тэхён, лизнув его челюсть. Чонгук охотно кивает, перекатываясь на бок, пока Тэхён торопливо стягивает шорты. Он прижимается к чонгуковой спине, бёдра дёргаются, когда он касается членом задницы Чонгука. — Наверно, протяну секунд тридцать, — шутит он, задыхаясь, и Чонгук давится смешком. — Я протяну тридцать одну, — подкалывает он, и Тэхён фыркает, кусая его за плечо, пока проталкивает внутрь головку своего члена. — Показушник. Разговор сменяется стонами, когда Тэхён осторожно входит в него, осыпая поцелуями чонгуковы плечи и шею, пока тот привыкает к растяжению. Внутри него не было члена с того последнего раза, когда внутри него был тэхёнов член, но сейчас Тэхён успокаивает своим присутствием, поглаживая его по бедру и животу. Как только он полностью толкнулся, он замирает, прижимаясь лицом между лопаток Чонгука, пока Чонгук не говорит ему двигаться. Вот почему Чонгук позволял трахать себя только Тэхёну, потому что Тэхён терпеливый и нежный, и точно знает, как с ним обращаться в таком уязвимом состоянии. Он задирает его ногу поверх своей, трахая его медленно, томно. Чонгук может чувствовать напряжение в его теле, то, как он ещё сдерживает себя, и тогда он поворачивается через плечо, чтобы поцеловать Тэхёна. — Можешь двигаться быстрее, Тэ, — подталкивает он, впитывая отчаянные звуки, которые издаёт Тэхён, сильнее впиваясь пальцами в его бедро. Чонгук откидывается назад, ободряюще дотягиваясь и вплетая пальцы в тэхёновы волосы. Вскоре они доходят до быстрого ритма, их переплетённые тела взмокли. Если честно, Чонгук удивляется, что он ещё не кончил, но, когда Тэхён обхватывает рукой его член, он знает, что ему конец. Он дрочит ему небрежно, хаотично, но это не имеет значения, не с тем, как он бормочет непристойности ему в ухо и проезжает своим членом по простате Чонгука. — Такой охуенно узкий, Гук, — мямлит он, большим пальцем водя по головке его члена. — Мог бы трахать тебя вечно- Чонгук издаёт непонятный звук, выгибая спину, когда изливается Тэхёну в кулак. Его голова кружится от слова «вечно», и он сжимает тэхёнову руку, когда тот доходит до предела вскоре после него. Тэхён выходит медленно и выбрасывает презерватив, прилипая к спине Чонгука, как только возвращается в кровать. Чонгук расслабляется в объятиях, всё ещё слегка в шоке от всего, что произошло. Он не может поверить, сколько секса у них было за последние три дня, как возбуждающе было каждый раз. Его пугает мысль о том, что ещё через три дня они будут прощаться, возвращаясь в свои отдельные жизни. Он не знает, как он сможет жить отдельной от Тэхёна жизнью после такого. Но об этом трудно волноваться, когда Тэхён пристраивается к его спине, ероша его волосы и протискивая свою ногу между чонгуковых. Это проблема, с которой Чонгуку придётся столкнуться через три дня, решает он, покрепче обхватывая тэхёнову руку вокруг своей талии. *** Следующая ночь застаёт Чонгука и Тэхёна на пляже, с покрывалом и бутылкой вина между ними. Они вырываются, особенно не придумывая отмазки, а остальные достаточно добры, чтобы не спрашивать об этом, за что Чонгук очень благодарен. Вся эта ситуация довольно сложная и без объяснений другим. Они лежат на спине, передавая друг другу бутылку и придумывая названия созвездиям, которые они видят. Луна висит низко на небе, делая пляж призрачно белым и выглядывая из-за волн, которые плещутся о берег. — Я назову вон то «Тэхён такой красивый», — говорит Тэхён, смутно показывая на скопление звёзд. Чонгук хмыкает, пиная его в голень. — Оригинально. — Это я. Это он, в этом всё дело. — Хорошо, тогда я называю это рядом «У Чонгука классные бёдра». Тэхён одобрительно мычит. — Сущая правда. Чонгук краснеет. Этим утром он проснулся с Тэхёном верхом на его бёдрах, и такое он ещё не скоро забудет. — Можно рассказать тебе секрет? — говорит Тэхён. — Когда угодно. Чонгук поворачивается, чтобы посмотреть на него, но Тэхён так же остаётся с поднятым к звёздам лицом. Так он выглядит нереальным, волосы спадают на лоб, кожу заливает лунный свет. — Я подумываю переехать домой. Сердце останавливается у Чонгука в груди. — У меня был контракт на сериал только на два сезона, и я ещё не подписался на третий, — продолжает Тэхён, всё так же уставясь в небо. — Я надеялся на тот фильм, но там до сих пор ничего не слышно, поэтому, кажется, с ним не выйдет. — Ох, — удаётся выдавить Чонгуку. — Мне жаль. Тэхён пожимает плечами. — Всё нормально. То есть, я правда хотел фильм, но — есть и другие вещи, которые я хочу. Дыхание Чонгука как будто застряло у него в горле. Это то, что он хочет больше всего. — Скучаешь по Корее? Кажется, это более безопасный вопрос, чем Я — это то, что ты хочешь? Тэхён кивает, наконец поворачиваясь к нему лицом. — Очень скучаю. Я скучаю по музыке, моей семье, тебе… — он замолкает, кусая губу. — Я имею в виду, всем вам. — Тогда возвращайся, — говорит Чонгук, с трудом сохраняя интонацию ровной. Он знает, что это должен быть выбор Тэхёна, но чёрт, это всё меняет, если он вернётся. — То есть, если это то, чего ты хочешь. Тэхён переваливается на один локоть, пристально наблюдая за ним. Его взгляд настолько напряжённый, что Чонгуку почти приходится отвести глаза. — Ты хочешь, чтобы я вернулся? Я никогда не хотел, чтобы ты уезжал. Это вертится у Чонгука на кончике языка, но почему-то он не может решиться выложить так прямо. Вместо этого он вздыхает. — Я хочу, чтобы ты делал то, что делает тебя счастливым, Тэ. Выражение тэхёнова лица трудно расшифровать, но он мычит, кивая. — Знаешь, что сделало бы меня на самом деле счастливым? — говорит он, наклоняясь ближе. — Что? — спрашивает Чонгук, внезапно задыхаясь. — Купание голышом. Чонгук поднимает брови, выдыхая удивлённый смешок, и Тэхён нахально лыбится ему в ответ. Напряжение прошедшего момента угасает, оставляя Чонгуку отчасти облегчение, отчасти разочарование. — Сейчас? — Ну да. Он садится, стягивая свою футболку. — Ты тоже. Они оставляют за собой дорожку из одежды, пока несутся к берегу, охая и хохоча, когда прохладная вода попадает на голую кожу. Почти сразу Тэхён цепляется за него, и они проваливаются под воду, брызгаясь и в шутку нападая друг на друга. В конце концов это перетекает в нечто большее, Тэхён обхватывает ногами талию Чонгука, и они целуются под звёздами, в воде по плечи. — Обожаю это место, — бормочет Тэхён. — Хочется, чтобы мы просто остались здесь навсегда. — Мне тоже, — тихо говорит Чонгук, гладя ладонью мокрые волосы Тэхёна. Становится всё труднее забыть, что их время здесь подходит к концу, однако их сегодняшний разговор подарил ему проблеск надежды. — Мы ещё вернёмся. Тэхён кивает, пылко соглашаясь, снова целуя его. Этой ночью они занимаются любовью на пляже, и это ощущается по-другому, как-то более насыщенно. Каждая ночь, проведённая вместе, много значит для Чонгука, но сейчас кажется на другом уровне, осознание, что, возможно, это не обязательно закончится, когда закончится отпуск. Это заставляет его прижиматься к Тэхёну ещё крепче, а его сердце — биться угрожающе быстро, когда Тэхён повторяет его имя снова и снова. Первый раз за всё время, как всё это началось, Чонгук позволяет себе надеяться.