10
26 ноября 2019 г. в 21:46
Тэхён нервничает. Он охренеть как нервничает, и никакие глубокие вдохи-выдохи или напутствия от Чимина не могут его успокоить. Он и ранее был на премьерах, конечно же, но ни разу на премьере фильма, в котором он снимался, чёрт возьми. Что, если люди возненавидят фильм? Что, если люди возненавидят в нём конкретно его и скажут, что он испортил весь фильм?
— Это не очень продуктивное направление мыслей, — прагматично говорит Чимин, массируя Тэхёну заднюю сторону шеи.
— Даже если это будет отстой, мы всё равно будем любить тебя в нём, — предполагает Сокджин, и Хосок ободряюще кивает рядом с ним.
Юнги закатывает глаза и твёрдо говорит: — Это не будет отстой.
Он так рад, что они здесь, хоть он и на грани нервного срыва — после стольких лет выступлений вместе никто другой, наверно, не знает, как лучше обращаться с ним, когда он в таком состоянии. Кроме Чонгука, но Чонгук не приедет.
Тэхён не совсем был удивлён, когда Чонгук ответил на его письмо, говоря, что он не сможет приехать. Разочарован, несомненно, но не удивлён. Чонгук говорил, что ему нужно время, и, несмотря на то, что прошёл почти год с того разговора, не было никаких намёков, что это скоро закончится. Тэхён терпеть не может это, и в целом чувствует себя несчастным, но после всего ему кажется, он обязан уважать то, что хочет Чонгук.
И всё же он действительно надеялся, что Чонгук придёт на премьеру. Кажется неправильным пройти это со всеми остальными, но не с ним.
— Намджун говорит, он здесь, — объявляет Сокджин, глядя в свой телефон. — Только переоденется в костюм и потом встретится с нами.
Тэхён немного успокаивается при этом — он всегда считал присутствие Намджуна особенно утешающим.
— Как раз вовремя, — говорит Хосок, посматривая на свои часы. — Нам скоро выходить.
Проверяя собственные часы, Тэхён вздрагивает, когда понимает, что машина заберёт их через пятнадцать минут. Он едет с остальными мемберами, но должен прибыть туда достаточно рано, чтобы также пройтись по красной дорожке со своими коллегами по фильму.
Проходит десять минут, а затем раздаётся стук в дверь. Сокджин открывает её, впуская Намджуна, который выглядит очень элегантным для человека, который провёл двенадцать часов в полёте.
— Привет, — тепло здоровается он, с широкой улыбкой с ямочками на лице. — Я привёз сюрприз.
Он отходит в сторону, и Тэхён может поклясться, что его сердце, чёрт возьми, останавливается. Потому что там, в дверном проёме — Чонгук.
Он выглядит как грёбаная модель журнала GQ в своём смокинге, как это всегда и было, тёмные волосы уложены и разделены в пробор на лбу. Прошло чуть больше года, когда Тэхён видел его вживую, но он по-прежнему такой, такой красивый, что Тэхён хочет умереть.
Остальные радостно восклицают вокруг, но Тэхён просто таращится, с широко распахнутыми глазами, даже когда Чонгук ловит его взгляд, даже когда он краснеет и смотрит вниз на свои ноги, руки в карманы. Он просто не может поверить, что Чонгук здесь, во плоти, что даже после их ссоры и месяцев молчания Чонгук перелетел полмира, только чтобы быть здесь на премьере. Сердце Тэхёна грохочет так сильно, что ему кажется, оно, наверно, пытается проломить его грудную клетку и метнуться через всю комнату к Чонгуку.
Лёгкий толчок в плечо, — это Чимин, конечно же, — и Тэхён переходит к действию, вскакивая на ноги и пересекая комнату к Чонгуку, который всё ещё стоит в дверях. Всё вокруг него меркнет, номер отеля и остальные мемберы просто в тумане. Если кто что и говорит, то он не слышит.
Он останавливается прямо перед Чонгуком, и Чонгук в конце концов поднимает на него взгляд, глаза огромные, а выражение лица встревоженное. Тэхён не говорит ничего, только ступает в его личное пространство и скользит руками вокруг Чонгука, пряча лицо в его шею сбоку. Чонгуку требуется какое-то время, чтобы отреагировать, но потом он рвано выдыхает и обхватывает его, и в один момент кажется, что всё в мире становится на свои места.
— Не могу поверить, что ты здесь, — бормочет Тэхён, горячие слёзы обжигают глаза. Ему даже всё равно, ведёт ли он себя слишком очевидно, или эмоционально, или прилипчиво — прямо сейчас ему просто надо быть настолько близко к Чонгуку, насколько это физически возможно. — Большое тебе спасибо.
— Не мог пропустить твой важный день, — говорит Чонгук тихо, губами к волосам, и Тэхён чуть не стекает на пол от звука его голоса, ощущая лёгкую вибрацию в его груди, когда он говорит. Он не может поверить, сколько времени прошло с тех пор, как он слышал этот голос, как вдыхал Чонгука и чувствовал его тело.
Господи, Тэхён на волоске от того, чтобы забить на премьеру и затащить Чонгука в ближайшую кровать. Не столько для секса (ну, отчасти для секса), но просто чтобы снова окунуться в тепло его присутствия.
Кто-то откашливается позади них (Юнги, судя по звуку), и Тэхён отступает, смущённо закусывая губу, взглядом всё так же прикованный к Чонгуку. Если честно, он почти забыл, что остальные всё ещё здесь.
— Простите, что нарушаю это маленькое воссоединение, но машина должна быть здесь, — извиняющимся тоном говорит Хосок. Все пятеро смотрят на них с невозможно милым выражением на лицах.
— Ты и правда не можешь опоздать на твою собственную премьеру фильма, Тэ, — вмешивается Намджун, и Тэхён тоже притягивает его в объятия, внезапно чувствуя себя виноватым (не говоря уж о смущении), что он совершенно пропустил Намджуна, чтобы добраться до Чонгука. Чувства, мать их, ага?
— Чёрт, точно, хорошо, — говорит Тэхён, приходя в себя. Они хватают свои вещи, толпой вываливаясь в коридор, оживлённо болтая. Это первый раз после Гавайев, когда они собираются все вместе всемером, и прилив энергии заметно ощущается. Как бы отчаянно Тэхён ни хотел утащить Чонгука куда-нибудь одного, он знает, что должен показать всем мемберам, насколько он благодарен за то, что они приехали.
Дорога на премьеру недолгая, и не успевает Тэхён опомниться, как его сметает волна журналистов на красной дорожке, пока остальные мемберы проскальзывают к чёрному входу кинотеатра. Кажется странным идти по такой важной дорожке без них, хотя Тэхён в самом деле обожает своих коллег по фильму и счастлив разделить этот опыт с ними. В основном он не может перестать думать о том, что Чонгук здесь, и как почему-то кажется ошибкой не наслаждаться каждым драгоценным моментом в его присутствии.
Тэхён сидит с остальными актёрами во время самого показа, а мемберы несколькими рядами позади, и Чимин постоянно пишет ему сообщения про то, как прекрасен его затылок, чтобы он чувствовал себя не слишком брошенным. Волнительно видеть окончательный вариант фильма, и в целом он доволен своей игрой, и как всё получилось. Оглушительные аплодисменты в конце тоже кажутся довольно приятными, особенно когда они перемежаются отчётливыми подбадривающими его голосами мемберов.
Потом идёт закрытая афтепати для актёрского состава, их гостей и других vip-персон в ближайшем заведении, поэтому они направляются туда сразу после показа. В следующие два часа Тэхёна тянут в миллион разных направлений, как будто каждый человек в Голливуде хочет поздороваться и похвалить его за роль. Его социально-активная личность это обожает, и он раздувается от гордости от похвалы, однако чувствует себя виноватым, не имея возможности провести больше времени с мемберами (хотя у них, разумеется, и так всё хорошо). Как только у него появляется время передохнуть, его взгляд автоматически выискивает Чонгука, сердце мечется туда-сюда каждый раз, когда он замечает фигуру, подчёркнутую этим самым костюмом.
Постепенно вечеринка сходит на нет, и Тэхён пользуется временным затишьем, чтобы отыскать Чонгука, которого он находит сидящим на кожаном диване в более укромной части заведения. Чимин и Намджун поблизости, болтают с какой-то старлеткой, которую Тэхён узнаёт, но не помнит имени, а Чонгук сам по себе. Тэхён не сказал бы, что сильно удивлён — он знает, что Чонгук, как правило, достигает своего лимита общения на таких больших сборищах, как это.
— Привет, — говорит Тэхён, падая рядом, но не достаточно близко для прикосновений.
Чонгук чуть улыбается ему. — Привет.
— Как ты?
— Хорошо, — кивает Чонгук. После столького времени, вид Чонгука, делающего совершенно незначительные, простые движения, завораживает Тэхёна. — Немного устал.
— Представляю, — говорит Тэхён. — У меня правда нет слов, как я тебе благодарен, что ты приехал, Гук. Я просто — я в шоке, честно.
— Я рад, что приехал, — отвечает Чонгук и кажется искренним, хотя язык его тела немного закрытый. — Фильм действительно был хорошим, Тэ. Ты был так хорош.
Тэхён краснеет, не в состоянии сдержать широкую улыбку на всё лицо. — Я рад, что ты так подумал, — скромно говорит он. — Могу сказать то же и о тебе, мистер соло-айдол. Твой альбом невероятный.
Чонгук выглядит удивлённым от этого, и Тэхён предполагает, это потому, что альбом вышел уже пару месяцев назад. Он ужасно сильно хотел связаться с Чонгуком, когда он впервые услышал его, но в итоге решил, что сейчас не совсем уместно, после слов Чонгука, что ему нужно время. Тогда он слушал его всего несколько раз, в основном из-за того, что слишком больно слышать голос Чонгука и гадать, какие из песен — о них.
— Спасибо, — говорит Чонгук, уши розовеют, и он опускает глаза на свои колени. — Я, эм. Я на самом деле горжусь тем, как всё получилось.
— Ещё бы, — горячо соглашается Тэхён. Потом следует мгновение тишины, пока Чонгук продолжает смотреть на свои колени, а Тэхён борется с желанием закинуть чонгукову руку к себе на плечи и приютиться у него под боком. Он привык сдерживать эти порывы ещё тогда, когда они расстались в первый раз, но после всего, что было на Гавайях, кажется, что он вернулся в исходную точку. — Я скучал по тебе, Чонгук, — выпаливает он вместо этого, что, если честно, не многим лучше. Столько много чувств накопилось в груди Тэхёна — они должны выходить каким-то образом.
Чонгук краем глаза смотрит на него с противоречивым выражением лица. — Я тоже скучал по тебе, — признаётся он тихим голосом. Но когда Тэхён пытается придвинуться к нему ближе, он отстраняется. Тэхён будто чувствует нож в своём чёртовом сердце. — Ты мне действительно небезразличен, Тэ, именно поэтому я здесь, — говорит он, крепко сжимая кулаки на коленях. — Но я просто — я всё же не готов вернуться к тому, что у нас было до Гавайев. Прости.
Тэхён проглатывает ком в горле, кивая. Он понимает, знает, что Гавайи были непростыми для них обоих, но слышать, как Чонгук говорит об этом, всё равно дико убивает его. — Хорошо, — кивает он, делая вид, что всё в порядке. (В конце концов он охрененный актёр). — Я понимаю. Прости, я не хотел настаивать.
Что-то вроде смирения мелькает у Чонгука на лице, и Тэхён задумывается, к чему бы всё это. Однако, прежде чем он углубляется в поиск скрытого смысла, к нему приближается один из его коллег, утаскивая его в сторону, чтобы сфотографироваться, несмотря на его протесты. Когда он кидает виноватый взгляд через плечо, он обнаруживает Чонгука, смотрящего ему вслед с тем же смирившимся выражением на лице.
Остаток вечера проходит относительно без происшествий, и Тэхён в итоге вваливается в комнату Чимина с Хосоком в отеле вместо того, чтобы отправиться обратно к себе в квартиру. За исключением Чимина, который остаётся ещё на несколько дней у Тэхёна в Лос-Анджелесе, остальные возвращаются домой завтра, и Тэхён хочет провести с ними как можно больше времени, насколько это возможно физически.
Все семеро идут завтракать вместе следующим утром, некоторые (а именно Сокджин, Хосок и Чимин) скрывают похмелье похлеще, чем у остальных. Это спокойное, расслабленное время, и Тэхён старается не замечать тяжесть внутри каждый раз, когда он смотрит на Чонгука, вместо этого наслаждаясь последними несколькими часами со своими братьями. Как обычно, он роняет слезу, когда приходит время прощаться, и, он клянётся, чем больше проходит времени, тем становится тяжелее, никак не легче. Когда-то жизнь в Лос-Анджелесе казалась захватывающим новым началом, сейчас это кажется чем-то просто невозможно далеким.
Его прощание с Чонгуком немного неловкое и как минимум мучительное. Тэхён ещё не пережил шок от того, что он прежде всего здесь, и отнимать его так быстро кажется жестоким и несправедливым. Столько всего Тэхён по-прежнему хочет сказать, но просто нет времени, и, судя по их разговору прошлым вечером, он сомневается, что Чонгук вообще хочет это слышать.
— Может, увидимся в следующий раз, когда ты будешь в Корее, да? — говорит Чонгук, и всё тэхёново тело кричит в протест, когда они разрывают объятия.
— Ага, — кивает Тэхён. Это предположение даёт ему крошечный проблеск надежды на будущее. — С удовольствием.
Чонгук снова слегка улыбается, и Тэхёну интересно, куда подевалась та широкая улыбка с кроличьими зубками, которую он так любил. А потом он уходит, так же, как и другие, оставляя Тэхёна повиснувшим на Чимине, пытающимся прийти в себя. Кажется, он никогда раньше не был настолько благодарен присутствию своего лучшего друга.
Они возвращаются в квартиру Тэхёна вместе и, особо не задумываясь, забираются в его кровать и просто так лежат какое-то время. Чимин играет его волосами и молчит, кажется, понимая, что Тэхёну нужно время, чтобы собраться с мыслями.
— Я всё ещё влюблён в него, Чимини, — в конце концов шепчет Тэхён, сжимая пальцами край чиминовой футболки.
— Я знаю, — согласно мычит Чимин. Тэхён не удивляется. — Тебе надо сказать ему.
— Он не хочет разговаривать со мной, — говорит Тэхён, в глазах жжёт, когда он вспоминает, как Чонгук отстранился от него вчера. — Он не хочет быть рядом со мной.
— Потому что не знает, что ты чувствуешь, — возражает Чимин. — Он пытается оградить себя.
Тэхён вспоминает этот смирившийся вид у Чонгука на лице, когда он говорил, что ему нужно время. — Не знаю, Чим. Мне кажется, он отказался от меня.
Чимин тяжело вздыхает, хватая Тэхёна за подбородок, так что они лежат лицом к лицу. — Тэхён, — говорит Чимин твёрдым голосом. — Он только что пролетел двадцать четыре часа туда-обратно, чтобы побыть здесь, на твоей премьере меньше дня. Он не отказался от тебя, и даже если это убивает его, он не сможет. Но если ты хочешь быть с ним по-настоящему, ты должен пойти ему навстречу.
Тэхён моргает на него, удивлённый, насколько Чимин жёстко говорит с ним. Не то чтобы это неоправданно, просто это не в его стиле. — Что ты имеешь в виду?
— Борись за него, Тэ, — объясняет Чимин, как будто это самая очевидная вещь на свете. — Всё, чего хочет Чонгук, — чтобы ты хотел его так же, как и он тебя. Не на неделю, не как друга — полностью.
Тэхён переваривает это, хмурясь. — Но каждый раз, когда я пытаюсь, он отталкивает меня снова.
— Он делает так, потому что не верит, что ты тоже его любишь, — говорит Чимин. — Слушай, тебе надо посмотреть на эту ситуацию с точки зрения Чонгука. Именно ты порвал с ним, и я знаю, что у тебя были свои причины, и я не говорю, что они неправильные, но для Чонгука это подтверждение, что ты отказываешься от него. То же самое, когда ты уехал в Лос-Анджелес, то же, когда ты покинул Гавайи. Я знаю, что здесь вина и Чонгука тоже, и я не пытаюсь обвинить тебя, но я просто думаю, тебе нужно понять его образ мышления. — Чимин вздыхает. — Он пытается держать тебя на безопасном расстоянии, чтобы не обнадёживать себя снова.
У Тэхёна от этого раскалывается сердце. Это по сути Чонгук и сказал ему в ночь, когда они поругались на Гавайях, но в тот момент он был слишком охвачен своей злостью, чтобы думать рационально. Для него это было так очевидно, что он влюблён в Чонгука, — ему никогда не приходило в голову, что Чонгуку могло показаться не так.
— Я на самом деле никогда не думал об этом в таком плане, — признаёт он. — Когда ты стал таким мудрым?
Чимин фыркает, тыча его в бок. — Не мудрым, а просто наблюдательным. Я провёл приличную часть последних десяти лет, наблюдая, как два моих лучших друга пляшут вокруг да около. Вот и начинаешь схватывать на лету.
Тэхён морщит нос. — Прости, что втянули тебя во всё это.
— Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, — говорит Чимин, пожимая плечами. — Я пытался не вмешиваться в это, но вы оба умеете иногда быть такими тупицами.
— Эй, — возражает Тэхён, но его возмущение не всерьёз. Он знает, что бывает чуть-чуть идиотом, когда дело касается Чонгука.
— Только, Тэ, — продолжает Чимин, и его интонация снова становится серьёзной. — Будь на сто процентов уверенным, если что-то делаешь. Даже на сто тысяч процентов. Обратного пути уже не будет, если ты не уверен.
Тэхён вздыхает, кивая. — Да. Я знаю.
— Хорошо. — Чимин улыбается и вскидывает ноги прежде чем обрушить их на Тэхёна.
— Так, достаточно обо мне, — говорит Тэхён, глядя на Чимина и подпирая кулаком подбородок. — Я правильно понял, что ты вчера болтал с Эль Фаннинг?
Чимин краснеет до кончиков ушей.
***
Несколько недель после премьеры Чонгук и Тэхён не разговаривают. Что совсем неудивительно, учитывая то, что Чонгук ясно сказал Тэхёну, что не готов, но всё же. Очередная встреча с Тэхёном через столько времени была шоком для всего его существа, и вернуться после этого… ни к чему по крайней мере разочаровывает.
С положительной стороны — у Чонгука грядёт серия выступлений в конце месяца, что делает его достаточно занятым и отвлекает всё это время. Эти выступления, рассчитанные на несколько недель в Корее и Японии, должны стать рекламой его полноценного тура, который начнётся в начале нового года. Столько лет прошло с тех пор, как он выступал вживую, и, несмотря на то, что он, естественно, нервничает — особенно при мысли о выступлении в одиночку — он также не может дождаться, когда снова окажется на сцене.
После долгих переживаний он приходит к похожему сценарию, как у Тэхёна, когда дело доходит до приглашения остальных мемберов, отправляя электронное письмо с датами шоу всем шестерым. Он знает, что Тэхён сейчас в разгаре пресс-тура к фильму, поэтому для него не становится неожиданностью, когда он получает ответный имейл, в котором только пожелание удачи на концертах. Отчасти Чонгук чувствует облегчение, но всё же отказ причиняет боль, неважно, насколько это знакомо в этой ситуации.
В каком-то смысле шаг на сцену в день первого шоу кажется возвращением к жизни. Когда они ушли на перерыв, ему отчаянно нужна была эта передышка, и он благодарен за это время и осознаёт, насколько важным оно было. Но он всегда любил выступать, наверно, даже сильнее, чем любит музыку, и снова делать это волнительно даже больше, чем он предполагал. Свет прожекторов на лице, рёв толпы, грохот музыки — на этот период времени он забывает обо всём и просто существует в своём маленьком мирке.
Его шоу забиты до отказа, что само по себе захватывает, и все выступления проходят так же удачно, как он и ожидал. За исключением Тэхёна, каждый из мемберов появляется как минимум на одном из его шоу, и их присутствие успокаивает его, хотя они на самом деле и не выступают вместе с ним. Они уже начали обсуждать появление кого-то в качестве сюрприза во время его официального тура — возможно, воссоединение танцевальной линии или ремикс одной из его композиций с Юнги и Намджуном.
В день своего последнего шоу Чонгук начинает внезапно нервничать. Он твердит себе, это потому, что он снова в Сеуле и хочет выполнить работу сверх хорошо, но в действительности потому, что он просто обманывает сам себя, надеясь, что Тэхён появится неожиданным образом. Отчасти он мечтал об этом всё это время, особенно с учётом его собственного неожиданного появления у Тэхёна на премьере, но сейчас всё зависит от сегодняшнего вечера, последней возможности прийти. И хотя Чонгук знает, что он абсолютно смешон, однако совершенно не может выкинуть эту мысль из головы.
Он ненавидит сам себя за то, какое разочарование он чувствует, когда начинается шоу, а Тэхёна до сих пор нигде нет.
Первая часть концерта проходит без происшествий. Перерыва как такового нет, но свет приглушают, чтобы он мог попить воды и привести себя в порядок. Он видит Чимина и Юнги в правом от него крыле; они улыбаются и машут ему, когда он ловит их взгляды. Потом он смотрит влево и чуть не давится водой, потому что там, в тени возле сцены стоит Тэхён.
Чонгук клянётся, что это Тэхён. Но как только он сдерживает себя от удушения посреди своего собственного концерта и смотрит туда снова, там никого нет. А потом внезапно включают свет, и ему приходится снова выступать.
Он продолжает проверять ту сторону сцены весь остаток шоу, короткие быстрые взгляды, которые, если честно, не поддаются его контролю. И снова нет никаких следов Тэхёна, только случайный обслуживающий персонал или члены команды. К концу шоу Чонгук почти уверен, что это его галлюцинация на почве полнейшего отчаяния, и, чёрт, это самая жалкая вещь, о которой он когда-либо слышал.
Как только концерт заканчивается, он прямиком несётся со сцены в поисках Чимина с Юнги. Конечно, если Тэхён на самом деле был здесь, они бы знали, правда?
— Чонгук-а! — приветствует Чимин, когда тот врывается в гримёрку. Они с Юнги развалились на диване друг напротив друга, оба копаются в своих телефонах. — Снова всех сразил, отличная работа.
— У тебя хорошо получилось, — соглашается Юнги, хлопая его по плечу.
— Спасибо, — говорит Чонгук отвлечённо. — Слушайте, эмм — Тэхёна тут нет, правда ведь?
Они оба моргают, глядя на него и поднимая брови в замешательстве. — Ээ — нет? — отвечает Чимин, хмурясь. — А что?
У Чонгука внутри всё опускается, и его внезапно обдаёт ужасом, вгоняя его в краску. Галлюцинации с присутствием Тэхёна — должно быть, очередной уровень падения. — Я просто мог бы поклясться, что видел его за сценой, — признаёт Чонгук. Чимин и Юнги сейчас смотрят на него с жалостью, и Чонгук хотел бы, чтобы пол под ним провалился и проглотил его всего. — Наверно, это кто-то другой, забудь.
— Мне жаль, Гукки, — мягко говорит Чимин. — Я знаю, он действительно хотел быть здесь.
— Ага, — кивает Чонгук, чувствуя внезапную боль в горле. Он мотает головой, натягивая улыбку. — Всё нормально. Ещё раз спасибо, парни, что пришли.
— Без проблем, чувак, — говорит Чимин. — Ты и правда был бесподобен.
Юнги кивает. — Мы любим тебя, Чонгук-а.
Чонгук проводит с ними ещё какое-то время, а потом направляется домой, мечтая о душе и тёплой уютной кровати. Какими бы волнительными ни были шоу, он мертвецки устал и с нетерпением ждёт нескольких дней выходных, чтобы просто спать и расслабляться. Честно, он понятия не имеет, как справлялся с таким ритмом жизни в дни BTS.
К тому времени, как он выходит из лифта к своей квартире, он едва не спит, плетясь к своей двери, глаза в пол. Ещё несколько шагов между ним и-
— Чонгук.
Это голос Тэхёна. Что означает, отлично, что у Чонгука опять галлюцинации с ним. Хорошо. Прекрасно. Он задумывается, может, ему стоит обратиться к доктору по этому поводу.
— Чонгук-а.
Чонгук подпрыгивает чуть ли не на полметра, когда чувствует руку на своём плече. Разворачиваясь, он обнаруживает себя лицом к лицу ни с кем иным как самим Тэхёном, который сейчас виновато держит руки перед собой. Он не выглядит как галлюцинация.
— Твою ж мать, — вырывается у Чонгука.
— Прости, — смущённо отвечает Тэхён. — Не хотел напугать тебя.
Чонгук таращится на него. — Что - ты был на моём концерте?
Глаза Тэхёна округляются. — Я - да, — признаётся он, нервно закусывая губу. — Прости, я не хотел, чтобы ты меня видел. Я думал оставить тебя в покое и написать тебе утром, но потом я собирался к себе в отель после шоу и просто… не мог ждать.
Чонгук отображает сумку у ног Тэхёна, и его желудок делает сальто. Нахрен, на самом деле он выполняет полную программу по гимнастике, достойную олимпийского золота.
— Я думал, у тебя промо к фильму, — удаётся сказать ему.
Тэхён пожимает плечами, слегка улыбаясь. Он выглядит устало, но нежно, прямые волосы, очки. Это его обычный вид в поездках, понимает Чонгук.
— Не мог пропустить твой важный день, — бормочет он, и Чонгук почти умирает, когда осознаёт, что Тэхён возвращает ему его же слова. — А ещё — я надеялся, что мы поговорим?
Чонгук открывает рот, а потом закрывает, совершенно не зная, что сказать. Внезапное появление Тэхёна резко пробудило его, но ему не кажется, что он готов иметь с этим дело, что бы это ни было, прямо сейчас.
— Прости, или я могу вернуться завтра, — быстро добавляет Тэхён с тревожным выражением лица. Чонгук хочет дотронуться до его волос. — Или когда тебе будет удобно. Прости, что я… появляюсь вот так просто.
Сейчас, когда Тэхён здесь, перед ним, Чонгук не думает, что в состоянии ждать до завтра, чтобы услышать, что он собирается ему сказать, даже если это что-то плохое. Ему также неудобно куда-то отправлять его в такое позднее время.
— Нет, всё нормально, — говорит он, мотая головой. — Сюда, э, — заходи.
Тэхён следует за ним, они включают свет и скидывают обувь, проходя внутрь. Здесь тихо и пусто, очевидно, и когда они падают рядом на диван, Чонгук осознаёт, что это первый раз, когда они с Тэхёном одни в его квартире.
— Ну, — говорит Чонгук, прочищая горло. Он не привык видеть Тэхёна таким нервным, и это, в свою очередь, заставляет его нервничать. — Ээ… в чём дело?
Кажется, это невозможно привычный способ начать разговор со своим бывшим, который только что неожиданно появился перед его дверью в середине ночи, но это лучшее, что он может выдать прямо сейчас.
Тэхён глубоко вздыхает, сжимая руки на своих коленях. — Я пытался изо всех сил после премьеры, — начинает он, встречаясь взглядом с чонгуковым. — Или после Гавайев, если честно. Я терпеть не могу не разговаривать с тобой, я терпеть не могу быть так далеко. И я знаю, во многом тут моя вина, но я просто — я дико по тебе скучаю, Чонгук. Я не могу пережить, что тебя нет в моей жизни.
— Я тоже скучаю по тебе, Тэ, — хрипло выдаёт Чонгук. Это снова похоже на их разговор с той ночи после премьеры, и, как бы он ни ненавидел это, обстоятельства не поменялись. — Конечно, да. Но я не могу — ты вернёшься в Лос-Анджелес, а я всё так же буду здесь-
— Я не собираюсь возвращаться в Лос-Анджелес, — перебивает Тэхён.
Чонгук смотрит на него, потом на его единственную сумку, моргая. — Что ты имеешь в виду?
— Я продал свою квартиру, — объясняет Тэхён. Всё внутри Чонгука куда-то проваливается. — Я переправляю вещи сюда. Я переезжаю обратно в Сеул.
— Я. — Чонгуку кажется, что он может задохнуться в любой момент. — Что?
— Я не врал, когда говорил это на Гавайях, — говорит Тэхён с умоляющим взглядом. — Я хотел вернуться, я бы вернулся, но потом… — он беспомощно жмёт плечами. — Ну, ты знаешь, что случилось.
Чонгук в шоке или, возможно, в стадии отрицания. Он слышит слова, которые произносит Тэхён, но до конца не верит им. Это похоже на вероятность снова оказаться разочарованным.
— Почему? — выдыхает он.
— По многим причинам, — рассказывает Тэхён. — Но в большей степени… я хочу быть там, где есть ты.
— Тэ, — умоляющим голосом говорит Чонгук. Он не может снова надеяться, не может. Его бедное сердце не выдержит этого. — Пожалуйста. Пожалуйста, не поступай так со мной -
Не совсем до конца осознавая, он начинает мотать головой, но Тэхён останавливает его лицо нежным прикосновением рук. Когда Чонгук перестаёт двигаться, он опускает руки, выглядя совершенно измученно.
— Я знаю, я причинил тебе боль, или заставил тебя думать, что я не хочу тебя вернуть, — говорит Тэхён, голос его переполняют эмоции. — Прости, если когда-то позволил тебе думать такое. Это никогда не было — ни одно из решений я не принимал по этой причине. Ты тоже обидел меня, Гук, и, наверно, мой способ разобраться с этим был… не делать ничего. — Он вздыхает, потирая лицо. — Но сейчас я здесь и хочу сделать лучше. Если ты всё ещё хочешь… — его голос ломается, и Чонгук инстинктивно протягивает руку и берёт его ладонь в свою. Этот жест словно даёт силу, которая ему нужна, чтобы продолжить. — Я понимаю, если ты решил двигаться дальше или тебе нужно ещё время. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я здесь, и что я буду здесь, если и когда ты будешь готов.
У Чонгука мокрые щёки, и он внезапно понимает, что плачет. У него нет слов, он ошеломлён, сбит с толку — всё, чего он хочет — просто раствориться в прикосновении Тэхёна, но какая-то часть его по-прежнему боится, всё так же сдерживается. Он уже проходил этот путь раньше, и это закончилось не очень хорошо для него.
— Я хочу тебя так сильно, что всё моё тело болит, — тихо бормочет Тэхён, дотягиваясь свободной рукой и стирая Чонгуку слёзы. — Я всегда хотел, неважно, что ты думаешь.
Чонгук содрогается, его решимость ускользает, когда он сжимает пальцы вокруг запястья Тэхёна, притягивая его ближе. С задушенным стоном Тэхён поддаётся, заползая на Чонгука, его колени по обе стороны его бёдер. По-прежнему проводя внутреннюю борьбу с самим собой, Чонгук ведёт ладонями по бокам Тэхёна вверх и вниз, отчаянно желая просто ощутить его, впитать знакомые очертания его тела. Тэхён терпелив с ним, наклоняется вперёд, так что их лбы соприкасаются, руками обхватывая чонгукову шею. Они не целуются, только сидят так, дыша одним воздухом, пока Чонгук предпринимает попытки разобраться в хаосе в своей голове.
Дело не в том, хочет он быть с Тэхёном или нет. Конечно, да, он хочет этого больше всего. Дело в том, как пойти на очередной риск, поставить своё сердце на линию огня, когда оно и так очень хрупкое. От слов Тэхёна у него колени дрожат, но он так долго твердил себе, что Тэхён не хочет его вернуть, что у него возникают трудности с принятием обратного.
— Я могу подождать, — в конце концов говорит Тэхён, нарушая тишину. Его дыхание обдаёт лицо Чонгука, когда он говорит. — Если это то, что тебе нужно. Я буду ждать столько, сколько ты хочешь.
— Меня тошнит от ожидания, — искренне отвечает Чонгук. Кажется, всё, что он делал последние десять лет, — это ждал и ждал, и ждал Тэхёна. — Я не хочу больше ждать.
Тэхён делает резкий вдох, вплетая пальцы в чонгуковы волосы. — Я тоже, — с дрожью в голосе признаёт он.
— Тэ, — выдыхает Чонгук, сжимая его крепче. Ему нужно, чтобы Тэхён провёл его через всё это, нужно, чтобы он держал его за руку, если он сделает этот шаг.
И Тэхён принимает это, потому что всегда так делает.
— Я люблю тебя, Чонгук-а, — говорит он, так просто, как всё что угодно. — Я люблю тебя, я люблю тебя-
В этот момент что-то внутри Чонгука ломается, как будто плотина, сдерживающая его эмоции под контролем, рушится, и её смывает. Это то, что было ему нужно, это то, на что он надеялся, в чём сомневался. Это то, чего он хотел с тех пор, как Тэхён вышел в его дверь столько лет назад.
С каким-то сдавленным стоном он обхватывает тэхёново лицо, утягивая его в поцелуй, небрежный и мокрый, но всё же тот, что нужен Чонгуку. Тэхён мгновенно подаётся вперёд, прижимая их тела как можно ближе, целуя Чонгука в ответ так же отчаянно. Какая ирония, ведь это та самая поза, в которой они были, когда расстались (вплоть до слёз, стекающих по щекам), но сейчас вместо прощания это, кажется, приветствие.
Так они сидят долго, нежно целуясь и вдыхая друг друга. Чонгуку кажется, что он плывёт или, возможно, видит сон, ведь, несмотря ни на что, он всё ещё здесь, в объятиях Тэхёна. Он не настолько в бреду, чтобы думать, что между ними всё наладилось, отнюдь нет, однако если Тэхён любит его — ну, это уже что-то.
Когда Чонгук безуспешно пытается сдержать зевок, Тэхён отстраняется, нежно улыбаясь. — Уже поздно, — говорит он, целуя Чонгука в лоб. — Тебе надо спать.
Чонгук вздыхает, но не возражает — он вымотался, и несмотря на то, что его тело, может, и говорит обратное, но, наверно, заняться сексом сегодня — не очень хорошая идея для них. Ещё много о чем нужно поговорить, столько вопросов, которые надо обсудить. Они просто не могут игнорировать их и беспечно окунуться во всё это, как было на Гавайях.
Тэхён слезает с него, и Чонгук встаёт со стоном, сразу же скучая по его теплу. Господи, он такой жадный и тактильный придурок, когда дело касается Тэхёна.
— Эм, — Тэхён прочищает горло с внезапной неловкостью. — Ты хотел, чтобы я остался? Или я мог бы поехать в свой отель, если ты хочешь.
Чонгук хмурится, размышляя. Жадная его часть не хочет, чтобы Тэхён куда-либо уходил, но его сомневающаяся сторона стесняется это озвучивать. А потом этот мерзкий голосок на задворках сознания говорит, что Тэхён хочет уйти, и если он так сделает, то может уже не вернуться.
— Я никуда не уйду, пока ты не попросишь меня об этом, — наконец говорит Тэхён, когда Чонгук молчит неловко долгое время. (Уупс). — Но ты должен быть честным со мной в том, чего ты хочешь, Гук.
Это гораздо более важный урок, Чонгук знает. Если Тэхён и ушёл в прошлом, то именно Чонгук оттолкнул его, пряча свои чувства и то, чего он на самом деле хочет.
— Останься, — бормочет он, его сердце распирает от нахлынувшего облегчения на лице Тэхёна. — У меня есть вторая спальня.
Тэхён кивает, следуя за Чонгуком по коридору. Гостевая комната не часто используется, но она уютная, и Чонгук благодарен своей домработнице, что она никогда не забывает менять постельное бельё и держит запасной набор полотенец в шкафу. Он неуклюже зависает в дверном проёме, пока Тэхён раскладывает вещи и обустраивается, не совсем уверенный, куда ему себя девать.
— У тебя есть всё необходимое? — в итоге спрашивает он.
— Да, всё хорошо, — говорит Тэхён, направляясь к нему. — Спасибо, что позволил остаться.
Чонгук кивает. — Я рад, что ты здесь.
— Правда?
Он снова кивает.
— Я тоже, — говорит Тэхён, сияя улыбкой. — Поговорим утром?
— Ага, — соглашается Чонгук. — Спокойной ночи, Тэ.
Тэхён приближается, оставляя быстрый поцелуй на его щеке. Когда он отстраняется, то смущённо кусает губу, и Чонгук с трудом пытается напомнить себе, почему так важно, чтобы сегодня он спал в своей кровати.
— Спокойной, — шепчет Тэхён.
Чонгук пятится назад, в конце концов поворачивается и направляется в свою комнату. Слишком обессиленный, чтобы даже думать о душе, он снимает штаны и футболку и обрушивается на свою кровать, его мысли и сердце лихорадочно скачут. Сейчас, когда он один, он позволяет себе по-настоящему переварить всё, что сказал Тэхён, почувствовать, как его накрывает головокружение, хотя он старается не слишком забегать вперёд.
Я люблю тебя, Чонгук-а. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Он был не в состоянии сказать то же в ответ, и, он полагает, Тэхён заметил это. Не потому, что он не чувствует того же, и он думает, что Тэхён это тоже знает. Он просто — столько всего пришлось воспринимать сегодня, столько много чувств и информации для размышления. Двадцать четыре часа назад — чёрт, четыре часа назад — он не знал, когда он увидит или услышит Тэхёна снова, а теперь он здесь, проводит ночь в квартире Чонгука. Он в восторге, вне себя от счастья, но пройдёт ещё какое-то время, пока он примет эту новую реальность и научится снова быть уязвимым.
А пока что он просто хочет, чтобы Тэхён всё ещё был здесь, когда он проснётся.