Охотница на змей

Шли дни. Сакура подобно маленькому, но быстрому ручейку вливалась в широкую реку аспирантского коллектива и привыкала к жизни в Токио. Большую часть времени она проводила в университете, продолжая скрупулёзно трудиться над своей научной темой и посещать лекции с семинарами по философии и английскому. Иногда Сакура выбиралась погулять по городу с Ино, Хинатой и другими приобретёнными здесь друзьями, каждый раз впечатляясь масштабами этого, похожего на гигантский муравейник, мегаполиса. Деньги старалась тратить с умом, чтобы уложиться в свою стипендию и не просить у родителей. Прошло утверждение тем диссертаций на кафедре. Сакура, выполняя задание Орочимару, подготовила объёмный реферат по змеям рода Ботропс и презентацию к нему, с чем и выступила перед аудиторией. Доклад был воспринят положительно, и тему утвердили. Что касается Саске, то и он все представил в надлежащем виде, так что его тема по роду Амфисбена тоже была одобрена профессорско-преподавательским составом. Несмотря на то, что Сакура после рассказа Ино уже имела некоторое представление о причинах странности Саске и сочувствовала ему, ей не нравилось, что он относится к ней демонстративно холоднее, чем к остальным. Пусть у него и не было близких друзей, кроме Наруто, но с остальными он мог общаться вполне по-приятельски — обсудить какие-то неформальные темы или составить компанию в буфет. С Сакурой же он по-прежнему был словно ледяная сосулька на крепком морозе без малейшей перспективы оттаивания — разговаривал официально, только по делу, на «вы» и не называл ее по имени. Не собираясь унижаться, она продолжала вести в отношении Саске аналогичную политику. Позже, к своему удивлению, Сакура узнала от общих знакомых, что Саске не только не обращается по имени лично к ней, а не произносит его вообще, используя характеристику «наша новая аспирантка». Несмотря на все это, она замечала, как внимательно он слушает ее доклады, стараясь не пропустить ни слова. Но ее это не особенно впечатляло — для увлеченного наукой человека получить новые сведения по интересующей его теме было на вес золота. После утверждения тем настал следующий этап выполнения диссертаций. Орочимару собрал Саске и Сакуру за большим столом в аспирантской и приступил к делу. — Ну, что же, теперь, когда вы поработали с литературой и написали историю изучения ваших объектов, пришла пора начинать практическую часть, — произнес он своим змеиным голосом, к которому Сакура уже привыкла. Она мысленно потирала руки. Наконец-то! — До экспедиции вам надо будет поработать с материалом, который хранится в коллекции нашего зоологического музея. — Когда состоится экспедиция? — уточнил Саске. — Скорее всего, не раньше, чем через полгода. Но более вероятно, что после окончания учебного года. Обычно там, на биологической станции, большой поток исследователей. Надо договариваться сильно заранее. Вчера я написал письмо директору биостанции. — Саске кивнул. — Здорово! — вырвалось у Сакуры. Процесс пошел. Сердце, охваченное радостью, подскочило, словно мячик-попрыгунчик. — А в музее вы будете должны… — продолжил Орочимару, но тут же умолк и пристально посмотрел на Сакуру. Его губы слегка растянулась в хищной улыбке. — Расскажи ты, Сакура, что же на твой взгляд вы будете должны там сделать? — Первым делом мы должны будем составить список видов, которые есть в музее, — не растерялась она. Орочимару периодически проверял ее навыки планировать и осуществлять исследовательскую работу, так что Сакура не удивлялась. Саске же он подобных вопросов никогда не задавал. Видимо, был хорошо осведомлён о его умении составлять и выполнять научный план. — Затем, нужно будет отделить фрагменты на ДНК-анализ, а дальше определиться, какие внешние признаки мы будем использовать в нашей работе. Скорее всего, это будут форма, количество и соотношение щитков в различных частях тела. В первую очередь — головы. А также количество чешуй. Если нам повезет, и в коллекции обнаружится достаточно особей одних и тех же видов, то можно будет изучить внутривидовую изменчивость различных признаков. И, таким образом, мы поймем, насколько эти признаки хороши для определения видов и классификации… — От Сакуры не укрылось удивление, мелькнувшее в черных глазах Саске. Хищное выражение лица Орочимару сменилось на удовлетворенное, и сейчас он напоминал сытого удава. — Совершенно верно! — произнес он. — Как точно ты все расписала, Сакура. Саске, ты согласен? — Да, — коротко ответил тот. — Все правильно. — Превосходно, — хмыкнул Орочимару. — Тогда сейчас я позвоню Кимимаро. Куратору рептилий в музее, — уточнил он, глядя на Сакуру. — И скажу, что сейчас вы подойдете. Саске, ты сопроводишь в музей Сакуру. Она там ни разу не была. — Тот кивнул. Сакура почувствовала некоторую неловкость. Идти вместе с Саске и непонятно о чем говорить? Лучше бы она сама нашла дорогу и нужный отдел музея. — Кстати, совсем забыл, — продолжил Орочимару. — Пришла рассылка о Премии молодых учёных нашего университета. Нужно будет подать документы. Если кто-то из вас выиграет, то будет в течение года получать хорошую прибавку к стипендии. Сейчас я вам распечатаю информацию о правилах и условиях. — Сакура воодушевилась. Прибавка к стипендии ей точно не помешает! А то надоело уже экономить на еде в кафе, заказывая самые дешевые блюда. Также у нее в планах было обновить гардероб, но просить деньги у родителей она по-прежнему не хотела, ведь сама когда-то им пообещала, что стипендии будет хватать на все. Сакура и Саске шли по одной из городских улиц в сторону зоологического музея. Откинув назад две длинные косы — сегодня она выбрала именно такую прическу — и поправив воротник зеленой рубашки, Сакура с любопытством рассматривала окружающее пространство. Ее, исследователя в душе, интересовало все новое, а в этих местах она была впервые, хоть и располагались они неподалеку от университетского городка. Вокруг возвышались уходящие в небо здания с рекламными вывесками, мимо проезжали вереницы машин, по тротуару оживленно сновали прохожие. В отличие от тихой университетской территории здесь стояли гул и мельтешение словно в шумном пчелином рое. Сакура скосила глаза на шедшего рядом Саске. Его сосредоточеный взгляд был устремлен куда-то вперед. Она задумалась. Парадокс заключался в том, что душевно они были далеко друг от друга, подобно противоположным полюсам земли, но при этом так близки по духу! Их связывало страстное увлечение змеями, и можно было бы столько всего обсудить с взаимной пользой. Может, попробовать поговорить с ним о науке? — А в музее большие коллекции? — прервала молчание Сакура, предпринимая попытку разговора. — Сильно зависит от географии. Азиатская фауна представлена хорошо, а Южной Америкой я до этого не занимался, поэтому понятия не имею, что там есть, — дал исчерпывающий ответ Саске. — Понятно. Думаю, что после нашей экспедиции коллекция существенно пополнится. — Разумеется. — А почему вы раньше занимались змеями, а сейчас решили взять амфисбен? — решила задать еще один вопрос Сакура. Она не хотела, чтобы едва начавшийся диалог так быстро угас. — Они давно мне интересны, просто раньше у меня не было возможности поехать в места их обитания. Вы же помните из моих докладов, чем они занимательны и перспективны? — Саске сказал это таким тоном, что дал понять — Сакура обязана это помнить. Разумеется, она это запомнила — в научном интересе и хорошей памяти отказать ей было сложно. — Конечно, — уверенно произнесла она. — Например, они откладывают яйца в муравейники и термитники, а детёныши потом питаются потомством этих насекомых. Помню, вы говорили, что интересно узнать, какие виды амфисбен откладывают яйца в гнезда определённых видов муравьёв или термитов, а какие, грубо говоря, ко всем подряд. — Да, — кивнул Саске. — Это один из наиболее интересных вопросов. Для некоторых видов это известно. Например, белая амфисбена откладывает яйца исключительно в гнезда муравьев-листорезов. Но и это вопрос, требующий подтверждения. — Несмотря на то, что Саске говорил спокойно и ровно, не проявляя лишних эмоций, Сакура заметила, как оживлённо бегали его глаза. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. Он действительно являлся очень увлечённым человеком. Тем временем они свернули с шумной улицы, и, пройдя по узкому переулку, подошли к зоологическому музею, который представлял собой длинное пятиэтажное здание коричневого цвета с белыми колоннами у входа. Войдя внутрь и сообщив охраннику, что они в научный отдел, Саске и Сакура направились вверх по лестнице на третий этаж. Чтобы попасть в отдел амфибий и рептилий, нужно было пройти через зал экспозиции, где попавшие в музей по билетам рядовые посетители рассматривали за стеклом чучела различных животных — хорошая возможность временно отвлечься от городской суеты и окунуться в мир природы. Прорвавшись через толпы посетителей, сопровождаемые голосом экскурсоводов, Саске и Сакура подошли к двери с надписью «Научный фонд. Вход только для сотрудников музея». Сакура с любопытством все рассматривала — музей напоминал таковой на Хоккайдо, но был гораздо больше. Войдя в научный фонд и добравшись до отдела амфибий и рептилий, они оказались перед запертой дверью с звонком. Саске нажал кнопку, и вскоре им навстречу вышел молодой человек с длинными пепельными волосами в белом халате. — Привет, — поздоровался с ним Саске и кивнул в сторону Сакуры. — Наша новая аспирантка… — Харуно Сакура, — перехватила она инициативу, словно футбольный мяч. — Очень приятно. Сакура решила избавить Саске от необходимости называть ее имя. Это было по ее мнению так странно и нелепо, что сейчас даже не раздражало, а скорее веселило, и воспринималось, как некая игра. Словно существовало негласное правило: кто назовёт имя другого, тот проиграл. В этой своеобразной игре были еще негласные правила — не общаться на темы, не касающиеся деловой сферы и не проявлять лишних эмоций по отношению друг к другу. Первым по этим правилам начал играть Саске, а Сакура, которая еще в начале знакомства неоднократно, но безуспешно пыталась их нарушить, в конце концов сдалась и решила ему подыграть. — Кимимаро Кагуя. Очень приятно, — представился ей в свою очередь куратор. Когда они вошли внутрь помещения, Сакуре в нос ударили резкие запахи спирта и формалина — жидкостей, в которых хранились музейные экземпляры. Привычный запах для герпетолога. Петляя между рядами застекленных шкафов, в которых стояли банки со всевозможными амфибиями и рептилиями, Саске и Сакура следовали за Кимимаро. — Ну, вот. Здесь все, что касается Южной Америки, — сообщил он, подойдя к небольшому ряду шкафов. — Не очень много, но кое-что есть. Орочимару-сама сообщил, какие вам нужны группы. Все они на верхних полках. Я выдам вам лестницу, и вы по очереди снимите банки сначала для одного, потом для другого. Кто-то из вас будет подавать, а кто-то принимать, и ставить на столы. Подавать, наверно, будет Сакура. Это легче физически. Вот ваши столы. — Кимимаро махнул рукой на пару столов, стоящих рядом с друг другом напротив окна. Затем он принес лестницу-стремянку и поставил ее напротив высокого шкафа. Выдав еще ряд инструкций, Кимимаро отошёл на свое рабочее место. — Я полезу наверх, — сказала Сакура и начала ловко, словно кошка, карабкаться по стремянке. Достигнув цели, она открыла шкаф. Там стояли банки разных размеров и оттенков с плавающими в жидкости змеями. Все они когда-то ползали во влажных тропических лесах Южной Америки, и впоследствии были собраны отважными и увлеченными исследователями разных эпох. Это были американские копьеголовые змеи, или ботропсы — группа, которую Сакура выбрала в качестве диссертационной темы. Она осторожно взяла первую банку. Не очень тяжёлая. Саске протянул руки и, перехватив сосуд со змеей, понёс к столу. Процесс пошел. Работали молча. Сакура снимала и подавала Саске банку за банкой, пока в шкафу не осталось несколько банок с крупными змеями — слишком тяжелыми для женских рук. С ними оказал помощь Кимимаро, после чего стремянку передвинули к шкафу с амфисбенами — объектами изучения Саске, и Сакура вновь взобралась наверх. Поскольку эти существа были заметно меньших размеров, чем ботропсы, Сакура хорошо справлялась сама, подавая Саске банки с довольно короткими и толстыми созданиями. Но, когда в шкафу осталась последняя, самая маленькая баночка, случилось непредвиденное. Взяв ее в руки и собираясь протянуть Саске, Сакура неожиданно подвернула ногу и полетела вниз. Сердце, охваченное страхом, на мгновение остановилось, и изо рта непроизвольно вырвался короткий крик. В следующий миг Сакура заметила протянутые руки, которые схватили ее, но не успели удержать — слишком стремительным оказалось падение. Приготовившись к болезненному удару об пол, Сакура зажмурилась и попыталась сжаться в комок. Удар пришёлся обо что-то явно мягче пола, но его хватило, чтобы банка выскочила из ее рук и покатилась. Сакура открыла глаза и подняла голову — как оказалось, с груди Саске. Значит, он попытался ее удержать, но она на него упала? Какой стыд! Сакура чувствовала себя последней растяпой. Лицо Саске исказилось от боли, а в глазах плясали гневные огоньки. Он раздражённо убрал со своего лица ее длинную розовую косу. — Простите, — виновато пробормотала она, слезая с Саске и ощущая неловкость размером со слона. Хотелось раствориться в воздухе. — Хорошо, хоть банка не разбилась. — Казалось, что он всеми силами пытается сохранить в голосе спокойствие и невозмутимость. — Спасибо вам… — Поднявшись на ноги, Сакура стыдливо поправила юбку. На шум прибежал взволнованный Кимимаро. — Что случилось? — он бросил взгляд на поднимающегося с пола Саске. — Я подвернула ногу и упала, — смущенно произнесла Сакура. — Но, кажется, все обошлось… — Саске, ты в порядке? — с участием спросил Кимимаро. Тот, оставив банку на полу, встал и сделал несколько движений руками и головой, словно проверяя, действительно ли он в порядке. — Кажется, ничего серьезного, — хмуро ответил Саске. Сакура ожидала недовольных взглядов и слов в свой адрес, но больше ничего не последовало. — Кимимаро, до скольки мы можем здесь находиться? — До восьми, — ответил куратор. — Я начинаю работать. — Саске поднял банку и понес к своему столу. Сакура решила не отставать и, отгоняя неловкость прочь, тоже принялась за дело. Она села за выделенное ей рабочее место и начала разбираться с экспонатами. На каждой банке было по две этикетки. Географическая — с указанием места, даты и фамилии сборщика, и определительная — с указанием видового названия змеи, фамилии определившего этот вид и даты определения. Первым делом нужно было выписать в блокнот список видов и по возможности проверить правильно ли они определены. Кроме того, Сакура собиралась сразу отобрать фрагменты на ДНК-анализ. Приступая к работе она ощущала, как в душе разгорается огонёк исследователя — это волнующее чувство накрывало ее всякий раз, когда она работала со змеями. С радостным возбуждением Сакура открыла первую банку и достала большим пинцетом скрученную в спираль змею. Положив ее в металлическую кювету, представляющую собой глубокий поднос, Сакура принялась за исследование. Перед ней лежала обыкновенная жарарака — один из обычных видов Бразилии и ряда соседних стран. Длинная желтовато-бурая змея с рядами тёмных пятен по бокам. Сверившись с книгами и убедившись, что это действительно тот самый вид, Сакура взяла скальпель с ножницами и отрезала маленький кусочек ткани на выделение ДНК. Затем она убрала данный фрагмент в пробирку с закручивающейся крышкой, предварительно залив спиртом. Сакура скосила глаза на Саске — он сидел за соседним столом и сосредоточенно копошился в своих объектах. Сакура вздохнула. Как же все-таки неловко получилось с падением. Ее не покидало ощущение, что в их ровном, как каток, и формальном общении образовалась маленькая трещинка. Перед глазами встала картина, как Саске раздраженно убирает рукой ее косу со своего лица. Кажется, впервые за время знакомства они соприкоснулись физически, причём таким позорным для нее образом. Сакура опять почувствовала себя неловко. Стараясь выбросить из головы ненужные, вызывающие смятение мысли, она вернулась к змее.