Охотница на змей

9 лет назад — Саске, я хочу дать тебе совет, которому надо следовать, если хочешь многого добиться, — наставительно произнес отец, сидящий напротив за большим кухонным столом. Перед ним стояла тарелка карри, а рядом — бокал вина. Слишком часто последнее время этот напиток появлялся на семейных приёмах пищи. И Саске это решительно не нравилось. — Да, пап? — Не сближайся с людьми, с которыми работаешь. Будь вежлив, но соблюдай дистанцию. Не рассказывай многого о себе, особенно — личную информацию. Не делись ни с кем плохим мнением о других людях. Карьера может рухнуть в один момент только потому, что у тебя появится недоброжелатель, который использует всю полученную информацию против тебя. И этот недоброжелатель может появиться из числа бывших друзей. Поверь, я знаю, о чем говорю… — Отец сделал глоток из бокала. — Особенно остерегайся женщин. Не заводи романы на рабочем месте, если ты не уверен, что это тот человек, с которым ты хочешь быть всю жизнь. Но лучше не рисковать и вообще держаться подальше. Женщины с разбитым сердцем могут быть очень опасны и мстительны. Поверь, я знаю, о чем говорю, — опять повторил отец эту фразу, после чего сделал очередной глоток. — Только ровные рабочие отношения. Если кто-то будет пытаться перейти эту грань, то вскоре поймёт, что это твоя принципиальная позиция, и отстанет. Так ты добьёшься успеха. Многое бы я сейчас отдал, если бы мне кто-нибудь дал эти советы в твоём возрасте… Когда уютные семейные вечера успели смениться постепенным отдалением отца и появлением в его руке бокала с вином? Саске точно не помнил. Сначала все это происходило не так заметно и казалось временным. Потом его стал настораживать взволнованный голос матери. Все чаще возникали родительские ссоры, в которых от отца можно было услышать такие фразы, как «крах карьере», «подставили», «компромат», «все пропало», «все, к чему я стремился, пошло ко дну», «нет целей», «нет мотивации»… В такие моменты Итачи старался увести и отвлечь Саске, который воспринимал это острее, чем его старший брат. Основное утешение Саске находил в занятиях биологией — своём страстном увлечении с раннего детства. Он оставался после уроков на факультативы по этому предмету, где они с лучшим другом и одноклассником — Наруто Узумаки, с которым сошлись на почве общего интереса, получали углубленные знания и занимались практикой. Их учили делать профессиональный гербарий, зарисовывать внутренние органы вскрытых животных, подробно разбирая где что находится, расправлять насекомых и определять их до отрядов и семейств, рассматривать под микроскопом различные живые структуры и много чего еще, о чем читают в учебниках, но для углубленной практики не хватает школьных часов. Их учитель — Ирука-сенсей — был так доволен энтузиазмом ребят, что посвящал им много дополнительного времени. Часто он водил их в зоопарк, где показывал самых разных животных и рассказывал о них много интересного. Иногда им составляла компанию Карин — троюродная сестра Наруто, которая училась в другой школе, но тоже увлекалась биологией. Красноволосая и вспыльчивая, но с добрым сердцем. Во время прогулок по экзотариуму зоопарка, Саске серьезно увлёкся змеями. Он стал собирать про них всю доступную информацию, жадно проглатывая ее, и в мечтах уже видел себя их исследователем. Наруто не отставал от Саске и активно добывал информацию о жабах и лягушках… Во многом благодаря своему увлечению Саске не сломался под тяжестью навалившегося на него горя, когда не стало родителей. Нелепая случайность, авария, и вот он — сирота… Саске переживал утрату очень тяжело, стал нелюдимым, все сильнее уходил в себя. Занятия и любовь к биологии, а также забота Итачи и поддержка Наруто помогли ему выплыть и научиться жить заново. Жить без самых дорогих людей. Шло время, острая боль постепенно притуплялась, словно карандаш от написания длинного письма. Наступило смирение, и скорбь сменилась светлой памятью. Каждый год в день гибели родителей Саске любил уединиться и подолгу играть на флейте посвящённые им композиции собственного сочинения. Жизнь продолжалась и текла своим чередом. У старшего брата Итачи появилась девушка — черноглазая красавица Изуми, которая училась с ним в одной группе на философском факультете. На четвёртом курсе он сделал ей предложение, и после свадьбы Изуми переехала в особняк Учиха. С появлением в доме женщины постепенно возвращался былой уют. После школы Саске поступил на биологический факультет Университета Токио, сдав экзамены на отлично. — Отец, — обращался он к портрету, висящему на стене в просторной гостиной. — Я выбрал профессию, о которой мечтал с детства, и сегодня будет первый день моего обучения в университете. Я достигну своих целей и стану великим учёным. Саске держал свое слово. Он усердно учился, штудируя учебники и получая одни пятёрки. Он начал заниматься наукой практически сразу после поступления на первый курс, придя к Орочимару и заинтересовав его своими знаниями и энтузиазмом. Подавляющее же большинство студентов приступило к выполнению самостоятельных научных работ только после третьего курса. Саске помнил о советах отца не вступать в слишком тесную связь с людьми из той же сферы деятельности, но у него и не было такой потребности. С однокурсниками Саске общался вежливо, но держал определённую границу, не заводя близких отношений. Только приятельское общение без какой бы то ни было личной информации. Он мог даже прийти на вечеринку, но никогда не употреблял там алкоголя и избегал откровенных разговоров. Окружавшие его люди сначала удивлялись, но постепенно привыкли. Исключением стал Наруто, которого он знал большую часть жизни и в котором был уверен больше, чем в себе. Саске все устраивало — ему было достаточно иметь на своём курсе только одного близкого друга. К числу не столь близких, но все же верных товарищей относилась Карин. На нее всегда можно было положиться, она не задавала лишних вопросов и ничего не требовала взамен. Помнил Саске и о наставлениях отца насчет женского пола, но это его в настоящий момент волновало мало. Отношения с девушкой Саске рассматривал как дело будущего, когда он станет готов создать собственную семью. Сейчас же его целью было получить максимум знаний и реализоваться в науке. Наблюдая, как многие из его однокурсников крутят романы направо и налево, а потом хвастаются, что «стали мужчинами», Саске лишь презрительно усмехался про себя. Ими всеми руководили инстинкты, и парни, не сильно задумываясь о том, насколько походит та или иная девушка для перспективы создания семьи, просто бежали и делали свое дело. Так ситуацию видел Саске. Но он был слеплен из другого теста и придерживался мнения, что никакие инстинкты не возьмут верха над его разумом. Сексуальное влечение он считал всего лишь одним из свойств человеческого тела. А возникающее желание всегда можно было устранить самоудовлетворением. Только и всего. Бегать по девушкам, как это делали многие его однокурсники, пробуя те или иные отношения, тратя на это кучу времени и сил, было совершенно не для него. Поэтому, несмотря на многочисленных поклонниц и попытки соблазнения, Саске оставался непоколебим. К серьёзным отношениям, как это было у Наруто с Хинатой, он относился с уважением, но его самого пока никто не зацепил настолько, чтобы заняться устройством личной жизни. Только наука. Только змеи. Получение новых знаний и занятие наукой являлись для Саске островком счастья в этом неспокойном мире. Учеба в университете, исследования в лаборатории Орочимару, поездки в интереснейшие экспедиции, обработка материала, томительное предвкушение долгожданных результатов, написание статей — все это наполняло его жизнь ярким светом, смыслом, радостью и глубоким удовлетворением. Это был поистине его путь. Однажды во время обучения на четвёртом курсе Саске пришел в кабинет Орочимару поделиться своими очередными научными изысканиями. — Саске-кун, — приветливо прошипел Орочимару, сидя за столом и рассматривая под лупой какую-то змею. — С чем пожаловал? — Орочимару. — Саске обращался к нему просто по имени, без уважительного суффикса. Так повелось в их общении, и всех устраивало. — Последнее время я анализировал происхождение фауны щитомордников Японии, смотрел видовые признаки, производил расчёты. И не исключаю возможность неизвестного науке вида на Хоккайдо. — Он кратко поведал о своих доводах. Глаза Орочимару светились торжеством. — Саске-кун, если твоя гипотеза подтвердится — это станет сенсацией! Обычно находка нового вида в наших широтах — дело удачи, случая. Чтобы заранее предсказать наличие неописанного вида на определённой территории, требуется поистине большой ум! Теперь тебе ничего не остаётся, как поехать на Хоккайдо и проверить. Ты уже составил план? Какие места ты хочешь обследовать? — Первым делом хочу съездить в район вулкана Йотей в национальный парк Сикоцу-Тоя, — спокойно ответил Саске. — Он старался не обнадеживаться и не радоваться раньше времени. — Захвачу выходные и половину следующей недели, договорюсь с преподавателями. — Действуй! — наставительно произнес Орочимару, удовлетворенно прикрыв змееподобные глаза. И, вот, наполнив столитровый походный рюкзак всем необходимым, Саске полетел на Хоккайдо. Он жил в палатке в горах национального парка в полной изоляции от цивилизации. Ночные обследования с налобным фонариком, еда, приготовленная на костре, единение с природой, прогулки и созерцания красивых мест — все это составляло один из важнейших элементов деятельности учёного герпетолога — полевую работу. Отсутствие удобств и комфорта не смущало, а, наоборот, в этом была своя особая прелесть и романтика. Вылезать из палатки после пробуждения на ковёр из цветущих и благоухающих растений, вдыхая свежий, наполненный влагой воздух и слушая пение ансамбля из птиц и насекомых, было бесценно. На четвёртый день непрерывной работы Саске был готов кричать от радости — во время очередного ночного лова он нашел странного щитомордника. Обычно он хорошо контролировал свои эмоции, но тут с ним творилось что-то невероятное — руки тряслись, а сердце было готово выскочить из груди. Впрочем, Саске был здесь один, и в сдержанности надобность отсутствовала. Собрав еще несколько экземпляров и сфотографировав их места обитания, он свернул лагерь и отправился в Токио. В лаборатории гипотеза подтвердилась. Это был действительно он — неизвестный науке вид, который Саске вычислил на основании своих расчётов. Момент осознания научного открытия — кульминационный для любого исследователя. Внутри все торжествовало! Предстоял длительный, но интересный и приносящий удовольствие процесс описания. — Саске-кун, это фантастика! — Орочимару пребывал в восторге. Его глаза хищно горели, а на лице светилась победоносная улыбка. — Я горжусь тобой. Теперь будем описывать вид. — Да. — Саске уже успел переварить свои эмоции по этому поводу и вел себя совершенно невозмутимо. То, что они будут описывать вместе с Орочимару — его научным руководителем и главным специалистом по щитомордникам, было для Саске естественным и обсуждению не подлежало. — Только давайте еще сделаем генетику. Чтобы показать не только внешние отличия, но и молекулярные. Подготовим большую статью и подадим в журнал «Герпетология». — Ты, как всегда, максималист, Саске-кун, — с ухмылкой прошипел Орочимару. — Многие бросаются сразу описывать, чтобы поскорее успеть, и не дать это сделать конкурентам… — У нас в этом вопросе нет конкурентов. — Саске знал о чем говорил. Вероятность того, что кто-то поймает там случайно этих скрытных, ночных и неудобных для лова змей, стремилась к нулю. Можно было не торопиться и написать большую статью в высокорейтинговый журнал. Орочимару кивнул в знак согласия. Работа закипела. Измерения различных частей тела, фотографирование и описание внешних признаков, выделение ДНК и другие этапы молекулярных исследований — все это занимало много времени, но было необходимым для выполнения качественного труда. Когда результаты были обработаны, оформлены в виде статьи и отправлены в редакцию журнала, на душе стояло состояние праздника и радостного предвкушения. Некоторое время спустя пришли положительные рецензии и настала пора ожидания публикации. В один из дней, когда Саске зашел в кабинет Орочимару, тот сидел за компьютером в несколько странном состоянии — был излишне задумчив, а взгляд его обычно оживлённых змеиных глаз сосредоточился в одной точке. — Саске-кун, — произнес наконец он после некоторого молчания. — Ты еще совсем молодой учёный и с упоением занимаешься наукой. Но ты должен понимать, что наука — это не только череда интересных открытий, но и поле боя. — Что вы хотите этим сказать? — Сердце сжалось от недоброго предчувствия. — Нас обошли конкуренты. — Где именно? — Наш новый вид щитомордника описали вперед нас. — Орочимару с сочувствием смотрел на Саске. — Как такое возможно? — Услышанное никак не укладывалось в голове. Он же сам вычислил этот вид, сам искал, ловил, потом проделал такую долгую работу, чтобы рассказать об этом миру. Невозможно. — Кто-то из злоумышленников проник к нам в лабораторию и украл часть экземпляров? — высказал Саске единственное пришедшее в голову предположение. — Нет, — покачал головой Орочимару. — Она сама собрала. И даже позже, чем ты, Саске-кун, но подала в японский журнал и там быстро напечатали. Держи. — Он протянул стопку листов. — Фатальное совпадение. Саске пожирал глазами текст и иллюстрации. Действительно, это другие экземпляры. Действительно, собрала сама. Но как? Как такое возможно? Он еще раз прочитал имя и организацию автора. Сакура Харуно, Университет Хоккайдо. Да кто, черт возьми, она такая? Мечты о своём первом описании вида, тонны труда, наполненное волнительным трепетом предвкушение статьи — все это казалось рухнуло, словно карточный домик. Саске не покидало ощущение, что это чей-то злой промысел, происки неких тёмных сил. Настолько все было нереально и чудовищно несправедливо. Саске стиснул зубы. — Бывает и такое, Саске-кун. Не убивайся. У тебя впереди еще много описаний, — утешал его Орочимару. И тут неожиданно добавил: — Думаю, ты будешь расстраиваться из-за подобных ситуаций меньше, когда будешь любить науку больше, чем себя в науке. — Себя в науке? — Саске нахмурился и вопросительно посмотрел на Орочимару. Что он имеет в виду? — Приведу пример. Твой конкурент сделал то, что хотел сделать ты. Если ты любишь именно науку, ты обрадуешься, что открытие свершилось и наука продвинулась. Если ты любишь себя в науке, то будешь негодовать, что это сделал не ты. — Это утопия, — возразил Саске. — Разве кто-нибудь обрадуется, что твое открытие показано не тобой, а другими? — Если кто-то обрадуется, то, можно сказать, он достиг просветления в науке, — поучительно прошипел Орочимару, подняв указательный палец вверх. Саске покачал головой. — Ну вот вам, Орочимару, разве не обидно, что наш вид будет сведен в синонимы? — Слова наставника были выше его понимания. — Мне обидно в первую очередь за тебя Саске-кун. Я знаю, что ты чувствуешь. Я сам когда-то начинал свой путь. Был молодым, амбициозным и ревностно относился к своим исследованиям. У меня тоже уходили описания из-под носа. — Хотите сказать, что вы уже достигли просветления в науке? — Как знать, как знать… — Саске на это только хмыкнул. Сколько бы статей они ни написали вместе с Орочимару, в какое бы количество экспедиций ни съездили, тот все равно останется для него закрытой книгой. От философских утешений легче не становилось. Саске чувствовал себя кораблём, потерпевшим крушение. Минул последний год обучения, и впереди маячили вступительные экзамены в аспирантуру. И пусть Саске формально еще не поступил, Орочимару выделил ему место в аспирантской комнате их лаборатории, где тот мог продолжать свои исследования. Как-то за несколько дней до экзаменов Саске проснулся и выглянул в окно. Возникло ощущение, что идет снег, но приглядевшись, Саске понял — это всего лишь лепестки сакуры, которых в этот день было особенно много. Приняв душ и спустившись на первый этаж, он встретил на кухне брата и его жену, сидящих за столом и доедавших свой завтрак. — Доброе утро, — поприветствовал их Саске. — Сегодня на работу? — Ага, скоро пойдем с Итачи принимать пересдачи у студентов, — с энтузиазмом ответила Изуми. — Будем соревноваться кто поставит больше двоек. — Порой было сложно понять шутит она или нет, и Саске вопросительно посмотрел на брата. — И ты, Изуми, как всегда, выиграешь, — усмехнулся Итачи. — Ладно, Саске, не напрягайся ты так. Мы не такие звери, и специально никого не заваливаем, но любим вопросы на понимание, и поэтому считаемся самыми строгими преподавателями. Просто выучить материал не прокатит. — Кстати, Саске, у тебя ведь скоро вступительный экзамен по философии, — с хитростью в голосе сказала Изуми, сделав из кружки глоток. — Кому ты предпочтешь сдавать — мне или Итачи? — Надеюсь, никому из вас, — невозмутимо ответил Саске. — Страшно? — Итачи поднял бровь. — Нет. Просто не хочу, чтобы Наруто потом бесил меня подколами, что я получил пять только потому, что твой брат. Саске знал о чем говорил. Если он получал пять, что, впрочем, было так же постоянно, как восход и закат, а Наруто при этом какую-то другую оценку, то тот придумывал кучу причин и оправданий, почему это произошло. Вечное соперничество, как и крепкая дружба, было неотъемлемым элементом их отношений. — А почему ты так уверен, что получишь пять? — усмехнулась Изуми. — У меня нет опыта в получении других оценок, — пожал плечами Саске. — Не зазнавайся, — фыркнула она. — Я не зазнаюсь, а просто констатирую факты. — Думаю, что Саске не попадет ко мне или к тебе, — вставил Итачи. — Все-таки, мы — родственники, и его должен взять независимый экзаменатор. — Изуми улыбнулась и встала из-за стола. — Саске, будешь омлет? — Спасибо, не откажусь. — Он сел на стул, и вскоре перед ним появилась большая тарелка с аппетитно пахнущим омлетом. С невесткой ему определённо повезло. — Чай? — Изуми достала его кружку с изображением в виде змеи. — Давай. — Ой! — она заглянула в кружку и что-то оттуда достала. — Божья коровка забралась. Готовься сегодня к неожиданностям! — Изуми открыла окно с видом на сад и выпустила жука на волю. — Да ну. — Саске скептически вздохнул. Пожалуй, единственным недостатком его невестки было суеверие. Она всюду находила народные приметы и пыталась привлечь к этому окружающих. Саске неоднократно просил не морочить ему этим голову, и Изуми старалась следовать его просьбе, но иногда всплывало что-нибудь новенькое. Как, например, сейчас. Хорошо хоть она отстала и перестала требовать посмотреться в зеркало, когда он забывал что-то дома и возвращался, бросить соль через левое плечо при ее случайном просыпании и многое другое в подобном духе. — С каких это пор божья коровка в кружке к неожиданностям? — усмехнулся Итачи. Он относился к этой причуде своей жены с юмором. — Это старая народная примета, и, между прочим, в моем случае она срабатывала! — наставительно произнесла Изуми. После завтрака Саске собрался и отправился в университет — предстояло выполнить целую кучу дел. Он шел по улице вдоль жилых домов и мысленно формулировал введение будущей статьи. Каждую минуту своей жизни Саске старался проживать с максимальной пользой, и его разум почти всегда был занят какой-то работой. Внезапно откуда-то сверху прямо под ноги с громким хлопком приземлилась большая подушка. Саске вздрогнул от неожиданности и поднял голову — на балконе пятого этажа замельтешили детские силуэты и раздался возмущённый женский крик. — Простите, пожалуйста! — донеслось оттуда. — Сейчас я им задам! Чувствуя напряжение, но при этом осознавая, что еще легко отделался, Саске продолжил свой путь, стараясь держаться подальше от окон. Должно быть, Изуми и стала суеверной благодаря таким вот случайным совпадениям. Однако сюрпризы на этом не кончились. Пройдя еще часть пути, Саске заметил бегущего по улице львенка. Это было настолько удивительно, что первой мыслью было — не мерещится ли ему. Прохожие, казалось, неслись вперед по своим делам и даже не замечали, что что-то здесь не так. Саске пошел вслед за львенком. Откуда он здесь? Сбежал из зоопарка? Достав телефон, Саске принялся набирать на ходу номер полиции — уж они-то разберутся и свяжутся с соответствующими службами. Переложив дело на блюстителей порядка, Саске направился дальше. Он — учёный, и ему не запудришь голову всякими суевериями, но подобные совпадения действительно кажутся чем-то мистическим. Так, глядишь, и задумаешься о приобретении крышки на кружку во избежание проникновения божьих коровок… Саске приблизился к факультету. Наконец-то! Кажется, странные неожиданности подошли к концу. А нет, не подошли. У входа в здание он заметил девушку с длинными розовыми волосами, держащую большую багажную сумку. Он точно пришел к себе на факультет? Впервые он видел волосы такого цвета. Пропустив выходящих людей, девушка начала неуклюже пытаться протиснуться внутрь, одной рукой держа дверь, а второй проталкивая громоздкую сумку. И зачем она ей на факультете? Все это попахивало чем-то нереальным. — Проходите! — Саске перехватил дверь. Незнакомка обернулась. Поймав взгляд больших ярко-зелёных глаз, он вздрогнул. Точно, какая-то мистика.