Охотница на змей

Шли дни, и Саске постепенно привыкал к своей новой соседке по рабочему месту, вызвавшей в день знакомства целый ураган противоречивых впечатлений. Согласно своему плану по обретению душевного равновесия он общался с ней вежливо и только по делу. В первые дни она все же попыталась пару раз ненавязчиво нарушить выстроенную границу, но Саске остался непробиваем и дал ей это однозначно понять, в результате чего, приняв правила его игры, она тоже стала обращаться к нему лишь с формальными вопросами. Данная стратегия, казалось, постепенно сглаживала неровности эмоционального состояния, возникшие при знакомстве с Сакурой Харуно. На душе стало спокойнее, и Саске вновь окунулся с головой в мир длинных ползающих существ, растворяясь в нем без остатка. Искать в общественном транспорте и на улицах города интересные женские образы он прекратил — эта затея вызывала ассоциации, от которых надо было поскорее избавиться. Сосредоточившись на задании Орочимару, он штудировал научную литературу и писал историю изучения двуходок рода Амфисбена, выполняя начальный этап будущей диссертации. Сакура Харуно мелькала то в библиотеке, то на кафедре, также углубившись в свою работу. Помимо азарта и интереса, Саске подстегивало некоторое соперничество: не хотелось на приближающемся утверждении тем уступить по качеству доклада выпускнице провинциального вуза. Он еще не составил целостного мнения о ее научных способностях, и его представления о них были несколько обрывочны и противоречивы. С одной стороны, она совершила важное научное открытие, но с другой — опубликовала его в низкорейтинговом японском журнале. Саске даже не был уверен, что она писала эту статью сама — ей вполне могли помогать сотрудники кафедры. Вместе с тем, он уже не раз являлся свидетелем ее глубоких познаний о змеях, показывающих, что эту девушку однозначно не следует недооценивать, хотя заявления Орочимару из серии «вы друг друга стоите» продолжали его задевать. Саске по-прежнему видел в ней явное намерение превзойти его еще в чем-нибудь, поэтому работал по максимуму и все время был начеку. Настало долгожданное утверждение тем диссертаций на кафедре, где каждый из аспирантов подготовил доклад в виде презентации. Первым выступал Наруто с темой, посвященной жабам Японии, а вслед за ним Киба Инузука с докладом об особенностях территориального поведения обыкновенного волка в Восточном Китае. Обе работы были восприняты положительно и утверждены. Следующей взяла слово Сакура Харуно. Саске было любопытно оценить уровень ее доклада, и он весь обратился во внимание. С первых же предложений Саске временно забыл, что перед ним находится его соперница, которой он намеревался утереть нос. Ее рассказ о загадках американских копьеголовых змей оказался настолько увлекательным, что Саске, отодвинув свое оценочное восприятие в сторону, слушал его с большим интересом, стараясь не упустить ни одной мелочи. Тема была защищена с блеском и утверждена сотрудниками кафедры единогласно. Саске старался держаться не менее достойно, отчасти подстегнутый эффектом от ее выступления. Очередная фраза Орочимару «Вы друг друга стоите» на этот раз не задела: сегодня Саске увидел собственными глазами, что перед ним увлеченный и сильный специалист. В следующий раз он убедился в этом, когда Орочимару собрал их с Сакурой Харуно в аспирантской, чтобы обсудить второй этап выполнения диссертаций — практическую работу в зоомузее. Проверяя умения Сакуры Харуно планировать исследования, Орочимару завалил ее вопросами, на которые она ответила правильно, чётко и быстро. Саске понял: она действительно обладает высокими навыками научной деятельности. В этот же день у них состоялся первый научный разговор, во время которого он осознал, что Сакура Харуно еще и интересный собеседник. Это случилось по дороге в зоомузей, куда Орочимару попросил ее сопроводить. Она хорошо запомнила информацию из докладов Саске и поддерживала увлекательную беседу об амфисбенах на высоком уровне. Начиная с этого момента научные дискуссии стали нередким элементом их пока еще излишне официального общения. На фоне данных событий Саске понял, что стал относиться к ней лучше: перестал воспринимать, как раздражающую соперницу, которая спит и видит, чтобы утереть ему нос, а все ее заслуги — результаты лёгких и не вызывающих уважения путей. Скорее всего, она тогда действительно была еще слишком юна, неопытна, и на нее могли оказывать влияние другие люди с кафедры. Однако менять что-либо в их формальном общении он пока не спешил: сейчас его все устраивало. Что касалось других сторон Сакуры Харуно, в частности ее уникальной внешности, то тут дело обстояло сложнее. Иногда Саске казалось, что он настолько привык к пронзающему взгляду ее больших ярко-зелёных глаз и необычному цвету волос, что уже не обращает на эти особенности почти никакого внимания. Но порой ему становилось откровенно не по себе, и в голову лезли воспоминания и ассоциации, родившиеся в его душе в момент первой встречи. Например, в тот день, когда они пошли вместе в зоомузей, Сакуру Харуно угораздило сделать причёску в виде двух длинных кос. От такого непривычного и дерзко-трогательного вида сердце екало и ускоряло свой темп. Пикантности прибавляли беседы о науке: в устах девушки с подобной внешностью разговоры о змеях и амфисбенах звучали особенно эффектно. Однако вместе с тем и отвлекали: сосредоточившись на интересной теме, Саске брал себя в руки и не давал разбегаться в нежелательном направлении нехарактерным для него непослушным мыслям. В довершение всех волнующих обстоятельств, во время работы в зоомузее произошло непредвиденное падение Сакуры Харуно с лестницы-стремянки, сопровождаемое коротким, но пробирающим душу вскриком. Саске среагировал мгновенно: в попытке ее удержать он молниеносно протянул руки, однако не тут-то было. Зажмурив наполненные ужасом зелёные глаза, она летела на него слишком стремительно, и в следующий момент уже лежала сверху Саске, опрокинув его на пол. Тело пронзила волна острой боли, и в течение нескольких секунд было невозможно совершить даже вдох, а щекочущая нос коса казалась ничего не значащей мелочью. Сакура Харуно подняла голову и, бросив на Саске смущенно-удивленный взгляд, виновато захлопала глазами. Охваченный злостью и раздражением, но стараясь этого не показывать, он убрал с лица длинную розовую косу и испытующе посмотрел на виновницу инцидента. Она вообще собирается вставать или ей и так неплохо?! — Простите, — пробормотала Сакура Харуно, удосужившись наконец-то с него слезть. — Хорошо хоть банка не разбилась. — Несмотря на парализующую боль и клокочущее внутри негодование Саске помнил, что должен держать свои эмоции под контролем. Некоторое время спустя, уже оправившись от удара, он был даже в какой-то степени рад, что падение вызвало настолько болезненный эффект. Прокрутив события назад и представив лежащую на себе Сакуру Харуно, Саске понял, что именно острая боль и спасла его от других ощущений — гораздо менее желательных в данной ситуации. Казус с падением вскоре был поглощен увлекательным круговоротом научной работы в зоомузее, которой были наполнены ближайшие несколько дней: охваченный энтузиазмом Саске изучал своих загадочных амфисбен и периодически вел с сидящей напротив Сакурой Харуно интересные научные дискуссии. Казалось бы, все опять пришло в норму: никакого раздражения и негодования, никаких вызывающих дерзко-трогательных причёсок в виде косичек, никаких падений, да и плюс ко всему, каждый занимался своими объектами — никакой конкуренции. Идеальные условия для спокойной и сосредоточенной работы. Однако день отчётов на кафедре перевернул все опять с ног на голову. Сначала все шло хорошо. Первой выступала Сакура Харуно, и центральной темой ее доклада являлось обнаружение в коллекции зоомузея змей с необычной формой чешуи. Саске слушал ее сообщение с интересом и неким трепетом: он сам был свидетелем этого удивительного открытия. В процессе совместной работы Сакура Харуно делилась с ним полученной информацией и интересовалась его мнением по этому вопросу, что свидетельствовало об определенном уважении и доверии с ее стороны, и не могло не вызывать в душе положительных эмоций. После доклада она достойно ответила на все заданные вопросы и, обратившись к Орочимару, выразила желание самой научиться выделять ДНК и проводить дальнейшие этапы молекулярно-генетической части. Саске проникся еще большим уважением к своей целеустремлённой коллеге. Настала его очередь. Основным результатом проведённой работы Саске являлось обнаружение в коллекции необычного повреждённого экземпляра с отсутствующей головой. При сравнении его ДНК с последовательностями уже известных видов Саске не нашел совпадений и сделал вывод, что это предположительно новый для науки вид, поиски которого будут одной из задач предстоящей экспедиции. Озвучив это все в своём докладе, Саске завершил выступление. — Очень интересно, Саске-кун! — с энтузиазмом прошипел Орочимару. — Ты тоже отлично потрудился. Чувствую, эта экспедиция во всех отношениях будет перспективной. Может, у кого-то есть вопросы? — У меня есть, — вставая, подняла руку Сакура Харуно. Саске с любопытством на нее посмотрел. Что она хочет спросить? — Скажите, а для многих видов известны молекулярные данные? Не могло ли оказаться, что вы не нашли совпадений с другими видами потому, что данных по этим видам на настоящий момент просто нет? Саске не верил своим ушам. Она вообще понимает кому задаёт подобный вопрос? Как будто перед ней сейчас стоит какой-то неопытный первокурсник, если не сказать школьник, который впервые выполнил свою самостоятельную исследовательскую работу. После их многочисленных научных дискуссий в зоомузее Саске такого явно не ожидал и был глубоко задет, а ведь он только начал к ней лучше относиться… — Хороший вопрос, — произнес он, стараясь поддерживать в голосе невозмутимое спокойствие. Пусть не думает, что уязвила его. — Недавно вышла большая работа южноамериканских ученых по генетическим исследованиям амфисбен Перу. Все генетические последовательности были загружены в интернет в Генбанк, откуда я их и взял, чтобы сравнить со своим экземпляром. — Понятно, спасибо. А можно еще вопрос? — Саске напрягся. Что еще ей надо? — А вы не рассматривали такой вариант, что ваш предположительно новый вид был найден и описан с территории другой страны, а в Перу его пока никто не находил, и в генетическую базу он не попал? — Конечно, такое возможно. — Саске продолжал отвечать все так же спокойно и рассудительно. Этот вопрос был хоть получше предыдущего. — Но я же не собираюсь его сейчас описывать как новый. Нужно поймать в природе особей этого вида и уже точно определить, новый он или нет. Как я уже сказал, это будет одной из задач экспедиции. — Понятно, спасибо за ответ, — коротко произнесла Сакура Харуно и села на место. — Молодец, Сакура. Ты любого недобросовесного исследователя сможешь вывести на чистую воду. — Орочимару, казалось, только радовался подобным вопросам. — Но к Саске-куну это ведь не относится, верно? Таких перфекционистов, как он, еще поискать. — Он с хитрой ухмылкой посмотрел на Саске. После завершения собрания и обсуждения некоторых рабочих моментов, Саске сел за свой компьютер: накопилось множество дел. Джуго и Суйгецу отсутствовали, а рядом за шкафом раздавалось шуршание, создаваемое Сакурой Харуно. Разговаривать с ней пока желания не возникало: Саске был неприятно озадачен ее странным поведением на отчётах. Зачем она задавала такие вопросы, особенно первый? Чтобы продемонстрировать ему, а заодно и остальным, какого она низкого мнения о его способностях? Просто подразнить? Показать всем, какая она молодец, что учитывает даже такие тонкости? Орочимару остался доволен подобной активностью и подчеркнул хорошие оппонентские способности Сакуры Харуно. Может, она действительно этого и добивалась? В любом случае, на душе был неприятный осадок. За этой особой нужен глаз да глаз. Завершив дела на компьютере, Саске решил поработать за микроскопом. Заглянув в окуляры и осознав, насколько те нуждаются в чистке, он вспомнил, что салфетки закончились, а заказанные им со склада еще не пришли. Придется просить у Сакуры Харуно, ведь не сидеть же ему за грязным микроскопом только потому, что он не хочет с ней разговаривать. Ничего, стратегия холодной вежливости — и все будет в порядке. Саске как ни в чем ни бывало произнес: — У вас не осталось спиртовых салфеток для протирки техники? — Ага, сейчас, — с добродушием в голосе отозвалась Сакура Харуно. Чего это она такая приветливая? Радуется, как проявила себя на отчётах? В этот момент он подошел к ее столу, а она, приподнявшись на мыски, полезла в висящий на стене шкафчик. Тут раздался звук падения чего-то мелкого. Саске пригляделся: по полу катилась зеленая пуговица, совершая своим движением широкую дугу. Быстро схватив и протянув ее хозяйке, которая все еще копалась в шкафу, Саске все так же невозмутимо сообщил: — У вас упало. Сакура Харуно повернулась к нему, держа в руках пачку салфеток. При взгляде на пуговицу ее и без того большие глаза стали еще шире и тут же устремились вниз. Саске потерял дар речи: его взору представилась открывшаяся верхняя часть ее груди, до ужаса аппетитно и игриво выглядывающая из бюстгальтера вызывающего красного цвета. Зажатый в коварных тисках охватившего его возбуждения Саске не мог пошевелиться, и лишь после того, как Сакура Харуно задернула края блузки и протянула ему салфетки, быстро отвёл взгляд, к своему стыду понимая, что все это время откровенно на нее пялился. Отдавая пуговицу, он мельком взглянул на ее лицо — оно стало в один тон с волосами, что заставило проклятые тиски сжаться еще сильнее. Ночь проходила беспокойно — перед глазами стоял образ смущенной Сакуры Харуно в эротично распахнутой блузке, что вызывало в теле самый настоящий пожар, и на все это накладывались заданные ею уязвляющие вопросы. Обретенное в последние дни душевное равновесие испарилось, словно капли воды на раскалённом камне. В следующий раз Саске увидел Сакуру Харуно на факультете уже после объявления результатов премии, где они случайно столкнулись в коридоре. Ее лицо было бледным, а в зеленых глазах затаилась печаль — по-видимому давало о себе знать разочарование от уплывшей из рук победы. Сердце дрогнуло в порыве жалости: до того несчастно она выглядела, хотя и пыталась держаться, что являлось очевидным. Захотелось сказать что-нибудь утешающее, однако тут же включился холодный разум, который напомнил о том, что Сакура Харуно собиралась получить эту премию как раз за ту работу, из-за которой его заветная мечта улетела когда-то в трубу. И он собирается ее за это жалеть?! В голове сразу же возникли и ее каверзные вопросы на отчетах, и ситуация с пуговицей, и полубессонная ночь. — Поздравляю, — кротко произнесла Сакура Харуно, явно демонстрируя равнодушие — будто до того, что премию получила не она, ей нет абсолютно никакого дела. Саске не на шутку разозлился на свой внезапный порыв сочувствия, и с уст сорвалась ледяная глыба: — Спасибо. Теперь вы убедились, что важна не только суть исследований, но и форма их представления? На местных провинциальных журналах далеко не уедешь. — Все верно, — вежливо ответила Сакура Харуно и побрела своей дорогой. Саске чертыхнулся про себя. На душе стало на редкость паршиво. — Эй! — Перед ним внезапно вырос Наруто. — Извини, не хотел подслушивать, просто случайно здесь оказался. Ты чего так немилосерден к Сакуре-чан? — Саске стиснул зубы — оправдываться не было никакого желания. — Все не можешь успокоиться из-за того случая? — Наруто усилил наступление. — Пожалуй, близок к тому, чтобы окончательно успокоиться, — буркнул в ответ Саске. Этот усуратонкачи же иначе не отстанет. — Но что-то иногда находит. — Пройдёмся? — предложил тот, и они направились дальше по коридору — туда, где было не столь многолюдно. — Вот и успокойся, Саске! — Наруто похлопал его по плечу. — Сакура-чан совершенно безобидна, а ты ее так жалишь. — Безобидна? — Саске нахмурился. В голове опять прозвучали ее дерзкие вопросы. — Ты просто не был вчера на наших отчетах, — вырвалось у него. — А что там произошло? — полюбопытствовал Наруто. — Что сделала Сакура-чан? — Ладно, забей, — спохватился Саске. — Если я буду все это рассказывать, получится так, что я на нее жалуюсь. Не люблю это дело. — Как хочешь. Но знаешь что? — Наруто испытующе на него посмотрел. — Чем больше я наблюдаю за тобой, тем сильнее убеждаюсь, что ты неравнодушен к Сакуре-чан! — Произнеся эту фразу, он хитро улыбнулся. — Неравнодушен? — Саске нервно хмыкнул. Вот так вот прямо? — Ага. И чем больший холод стараешься изобразить, тем на самом деле сильнее твое неравнодушие, — продолжал атаку Наруто. Откуда у его непоседливого друга такая способность читать сердца людей? Саске задумался. Какие чувства и эмоции владели им в отношении Сакуры Харуно, начиная с момента знакомства? Пожалуй, целый спектр, и все они возникали в разной последовательности, менялись местами и временами накладывались друг на друга. Раздражение, негодование, злость, удивление, уважение, интерес, восхищение, смущение и, наконец, как это ни тяжело признать в свете данной ситуации — влечение. Весь этот коктейль был так же далёк от равнодушия, как дикарь африканского племени от лауреата Нобелевской премии. — Хм… — только и сказал Саске. Признаваться во всем этом не хотелось даже себе — не то что кому-то еще, пусть даже своему лучшему другу. Но Наруто знал его как облупленного и казалось, хорошо улавливал любое течение мыслей. — Повысь уже немного градус вашего общения. А то когда находишься рядом с вами, хочется принести обогреватель! — Наруто усмехнулся. — Не думаю, что сейчас это хорошая идея, — скептически ответил Саске. — Боишься? — Чего? — Хочешь начистоту? Саске, — Наруто похлопал его по плечу, — признайся, ты боишься, что она тебя отошьёт? — Саске вздрогнул. Он не задумывался об этом в такой форме. — Вот смотри, за тобой всегда бегали толпы, и ты всех отшивал, — продолжал рассуждать Наруто. — Но что будет, если ты наконец-то захочешь с кем-то сблизиться, и в итоге сам окажешься в пролете? Зная тебя, скажу, что ты даже думать о таком раскладе не хочешь. Поэтому и боишься. А если учесть всю историю, которая связана с Сакурой-чан, то можно предположить, что боишься вдвойне. Я прав? — Однако Саске не успел это никак прокомментировать — к ним неожиданно подошла Карин и предложила сходить в буфет. — Спасибо, что поделился своими мыслями, — лишь смог ответить он. В этот день Саске видел Сакуру Харуно еще два раза. Первый — на выходе из буфета. Она болтала с Наруто о премии и договаривалась с Карин идти выделять ДНК, а на него, казалось, даже не смотрела. Ее голос звучал бойко и жизнерадостно, но глаза были немного припухшими. Она плакала? Саске молчал, обдумывая сказанные накануне слова Наруто, которые прочно засели в его мыслях. Остаток дня Саске провёл за своим компьютером, занимаясь редактированием английских статей. Место по соседству пустовало — Сакура Харуно выделяла ДНК в лаборатории у Карин. Плохое качество сна минувшей ночи дало о себе знать — как Саске не сопротивлялся охватывающей его сонливости, в конце концов не заметил, как отрубился прямо за столом. Проснулся он от внезапно раздавшегося громкого голоса Суйгецу, и первое, что увидел, были большие зелёные, пристально смотрящие на него глаза. Саске вздрогнул, пытаясь сообразить спросонья, что вообще происходит. — Хотела вас разбудить, но меня опередил Суйгецу, — с осторожностью произнесла Сакура Харуно, будто оправдываясь, что стоит так близко, и тут же направилась к своему столу. — Что-то не похоже на тебя засыпать на рабочем месте, — заметил Суйгецу. — Так плохо спал прошлой ночью? Пора уже валить домой. — Саске оставил этот комментарий без внимания. Суйгецу попал в яблочко. — Саске, идешь? — спросила Карин. — Подождать? — Давай. — Он был не против пройти часть пути в ее компании. — Сейчас, вещи соберу. — Всем до свидания. И до завтра! — вежливо попрощалась со всеми через некоторое время Сакура Харуно и направилась к выходу. — До свидания, — ответил Саске, складывая книги в рюкзак. После разговора с Наруто смешанные чувства по отношению к этой девушке лишь усилились. Надо будет хорошенько обо всем поразмыслить на свежую голову. Суйгецу, прощаясь с Сакурой Харуно, принялся отвешивать ей комплименты насчет блестящего знания теории молекулярной работы, чему он стал свидетелем. Саске задумался. Значит, она проявила талант и в этой области? Тут произошла очередная перепалка Суйгецу и Карин, но он к этому уже привык и никак не реагировал, продолжая пребывать в своих мыслях. Он определённо все проанализирует и выработает новый план действий. Эта ночь прошла спокойно — давали о себе знать усталость и потребность в компенсации сна. На следующее утро, как следует выспавшись и отдохнув, Саске принялся обдумывать происходящее. Итачи и Изуми ушли на работу пораньше, поэтому никто не мог ему помешать спокойно поразмышлять за чашкой утреннего кофе. Подумав над ситуацией с разных сторон, Саске пришел к выводу: все его беспокойство обусловлено тем, что он изначально дал себе установку не рассматривать Сакуру Харуно в ином качестве, нежели просто коллегу, однако происходящее в его душе не очень-то согласовывалось с этой установкой и приводило к внутреннему конфликту. Почему он вообще поставил для себя подобный барьер? Во-первых, еще при знакомстве дали о себе знать болезненные ассоциации, связанные с крушением мечты о первом описании вида, и он смотрел на Сакуру Харуно и воспринимал каждое ее слово через негативную призму обиды и соперничества. Во-вторых, возможно, о чем говорил Наруто: из-за подсознательного страха быть отвергнутым именно ей — той, которая уже одержала одну победу. Его восприятие Сакуры Харуно то постепенно менялось в лучшую сторону, то неожиданно падало на дно — в частности, из-за ее поведения на отчётах. Саске еще раз задумался об этих вопросах: может, он воспринял их слишком болезненно, и у нее не было цели прилюдно его унизить и возвысить себя? Свое неравнодушие к ней отрицать глупо. И, чем сильнее пытаться от него спрятаться или замаскироваться, тем большим будет внутренний конфликт. Значит, надо попробовать снять с себя установку о запрете на любые отношения, кроме рабочих, и понаблюдать за происходящим под другим углом. Может, вскоре он поймёт, что она действительно для него просто коллега, а все то, что его волновало, было лишь результатом сладости запретного плода, в статус которого он сам возвел ситуацию. Или же, наоборот, интерес к ней будет только расти, и тогда он примет это и подумает, как действовать дальше. Саске сделал глоток кофе. От такого решения на душе стало спокойнее. Теперь он перестанет убегать и прятаться от самого себя. Шли дни. Несмотря на то, что общаться с Сакурой Харуно почти не удавалось — то из-за ее работы над молекулярными методами в другой комнате, то из-за общей занятости, Саске понимал, что его подогреваемый влечением интерес к ней ничуть не угасает. Постепенно уходили в прошлое обиды и непонимания, а ее присутствие рядом вызывало в душе волнительный трепет, из-за которого он наконец-то перестал злиться. Еще одной живительной каплей стала ее новая статья, которую она дала ему на редактирование. Саске не ожидал, что перевод будет выполнен настолько неплохо для человека, который впервые пишет на английском. Когда она передавала ему флешку со своим трудом, он зачем-то выразил надежду, что будет именно редактировать, а не писать заново. К чему вообще было об этом говорить? Привычка? Открыв статью и осознав, сколько сил и труда в нее было вложено, его охватил порыв сделать для Сакуры — он уже некоторое время перестал в своих мыслях называть ее имя в официальной манере вместе с фамилией — что-нибудь приятное и полезное. Саске принял решение разжевать и прокомментировать все недочёты, что поможет ей при написании следующих работ на английском. Но основное впечатление произвела суть статьи: описание нового вида, которое, к слову, было великолепным, в этот раз вызвало не зависть, а восхищение. Плюс ко всему, на это наложилась радостная новость о выходе в свет их с Орочимару монографии по змеям Японии, что являлось весьма значительным событием в науке, а также грандиозным личным успехом! Убедившись, что Сакура занимает все больше места в его мыслях, Саске понял, что пора предпринимать следующие шаги. Но важно было не поспешить и ничего не испортить: он еще слишком мало знал ее как человека. А вдруг они окажутся плохо совместимы и ничего не выйдет? Также в голову лезла история отца, хотя Саске и понимал, что настолько плачевный расклад в его случае слишком маловероятен. Иногда воспоминания о распахнутой блузке подогревали в Саске вполне определённые желания, но тут на помощь приходило здравомыслие и твердило, что прежде чем делать попытку перехода отношений на новый уровень, необходимо получше друг друга узнать. В этом его поддержал Итачи, который однажды обратил внимание на едва уловимые для большинства людей происходящие в нем изменения. — Ты какой-то странный последнее время, — заметил Итачи, когда они вдвоем сидели на скамье в их тенистом вишневом саду. — Зависаешь постоянно. Будто не вылезаешь из своих мыслей. Поделишься? — Хм… — Саске задумался. Причин что-либо скрывать от своего брата у него не было. — Да вот… — Он замялся, размышляя с чего начать. — Ты говорил как-то, что если зацепит кто-нибудь из универа… — Неужели тебя наконец-то кто-то зацепил? — оживился Итачи. — Расскажи. Кто она? — Наша новая аспирантка. — Такую характеристику Саске озвучил по привычке, хотя в данном случае с этого действительно и надо было начинать. — О, вот как, — задумчиво ответил Итачи. — Так и знал, что это кто-то из твоих новых знакомых. Как ее зовут? — Сакура. — Саске понял, что ему очень приятно произносить это имя вслух. Пора уже поменять их форму общения, однако он настолько к ней привык, что не сможет сделать это вот так вот сразу. Нужно будет дождаться какого-нибудь особого случая. — Красивое имя. — Итачи улыбнулся. — Ну, и какие перспективы? — Если в двух словах, то мы общаемся только по работе и все еще на «вы». Она тоже занимается змеями, хороший специалист, описала уже два новых вида. — Саске решил не говорить, что она именно та, кто увел у него когда-то описание, поскольку в данной ситуации это было уже неважно. — С ней интересно разговаривать, ну и… Она привлекает меня, как девушка... — Последнюю фразу он пробормотал со смущением. Говорить о подобном Саске еще не привык, и даже со старшим братом это было пока что довольно неловко. — Все. — В общем, самое начало, — подытожил Итачи. — Я давно говорил, что вижу рядом с тобой девушку-ученого. — Ага, — кивнул Саске. — Но я почти не знаю ее, как человека. — Прежде, чем что-то пытаться, ты должен ее как следует узнать. Ведь вы с ней наверно еще и в одной комнате работаете? — Да. — Вот! Тогда тем более надо хорошо узнать. — Итачи был крайне серьёзен. — Нет ничего хуже, чем сидеть в одном кабинете с человеком, с которым у тебя произошла драма. У меня, к счастью, такого опыта нет, но у знакомых наблюдал — ничего хорошего. Если завести роман, толком не узнав партнера и не поняв, насколько он тебе подходит, то вероятность разрыва сильно увеличивается. Если подобное произойдёт, и у кого-то из вас будет разбито сердце, то работать бок о бок станет крайне тяжело. Работа может превратиться в ад. Поэтому нужно тщательно все взвесить. К тому же, не забывай тяжкий опыт отца. Ты должен хорошо ее узнать, понять, подходит ли тебе ее характер, и тому подобное. — Согласен, — кивнул Саске. — Я примерно так и рассуждал, а ты только подтвердил мои мысли. Спасибо. Буду постепенно сокращать дистанцию и внимательно наблюдать. — Давай. — Итачи похлопал его по спине. — Имей в виду, что могут возникнуть разные соблазны все ускорить. — У Саске в голове всплыл опять эпизод с пуговицей. — Но старайся думать головой. Была бы она просто девушкой со стороны — другой вопрос. А тут вы даже сидите в одном кабинете. На кону твоя спокойная работа. — Понимаю. Спасибо за поддержку. Саске глубоко вдохнул. Время действовать действительно пришло. Впереди намечался волнительный, манящий, возможно, нелёгкий и совершенно новый для него путь.