Охотница на змей

Сближение с Сакурой происходило вдумчиво, постепенно, шаг за шагом, но каждая крупица совместного времени имела для Саске большую ценность, вызывая в душе яркие эмоции и принося ни с чем не сравнимый опыт. Первым этапом сокращения дистанции стало совместное проведение хромосомного анализа под руководством Сакуры. Во время обучения она проявила себя как хороший преподаватель: задавала вопросы на понимание, подробно все объясняла и давала возможность много работать самому. Саске старался выложиться по полной и приходил на занятия хорошо подготовленным: он всегда так делал при любых видах учёбы и, кроме того, не хотелось ударить в грязь лицом перед Сакурой, поэтому он уделял данному вопросу особое внимание. Поначалу он продолжал носить свою официально-холодную маску, не спеша избавляться от нее слишком быстро, однако потихоньку старался изменить градус общения: больше говорил, переходил на отвлечённые от работы темы и находил повод, чтобы провести вместе дополнительное время. Впрочем, иногда маска давала трещины. Например, когда во время нагревания красителя произошел его выброс, Саске не сдержался и громко выругался, из-за чего разозлился еще сильнее. Реакция Сакуры была достойной: она спокойно заверила, что это обычное дело и пообещала, что никому не скажет. Саске тогда гордо ответил, что ему все равно, но в итоге она сдержала свое слово, и сей небольшой казус не вышел за пределы комнаты клеточных культур. В этот период Саске также понял, что его страшно раздражает, когда с ней заигрывают другие парни. Их однокурсник Рок Ли частенько делал ей демонстративные комплименты, но тут Саске ничего поделать не мог: она не была его девушкой, а затыкать других он не имел никакого права, поэтому оставалось лишь стиснуть зубы и молча терпеть. Наблюдая, как Сакура общается и весело смеется со своими друзьями, Саске не мог не отметить, что с ним она ведет себя куда более сдержанно, и это печалило, однако он понимал, что сам задал подобный тон. Стремясь от него избавиться, Саске продолжал проявлять постепенную инициативу в повышении градуса взаимодействия с Сакурой и все сильнее приподнимал свою холодную маску. Довольно существенно сократил дистанцию заключительный день хромосомного анализа. Когда они вместе готовили финальный клеточный препарат для фотографирования, Сакура находилась совсем близко и при постукивании спичкой по стеклу задевала его руку своими пальцами, что будоражило и заставляло закипать в жилах кровь. В этот же вечер они впервые пошли с факультета вдвоем, и не по наставлению Орочимару, как при походе в зоомузей, а по собственному желанию. Разговоры велись уже о самом разном: о планах на неделю, о прививках для экспедиции, об исследованиях. Времяпрепровождение с Сакурой приносило удовольствие, которое ужасно не хотелось прерывать, поэтому когда она сообщила, что ей нужно сходить в супермаркет, Саске воспользовался моментом и сказал, что ему тоже. По дороге в магазин он поделился своими новыми научными изысканиями, а именно — исследованием остроголовых змей рода Oxybelis, а также сведениями о возможном ядовитом виде-двойнике блестящей остроголовой змеи, который недавно укусил одного из перуанских исследователей. Эта тема последнее время чрезвычайно интересовала Саске, и он провел два предыдущих дня в зоомузее за изучением оксибелисов, после чего отдал их фрагменты на ДНК-анализ Карин. Сакура вела дискуссию, даже не подозревая, что остроголовые змеи вызывают у него ассоциации именно с ней: эффектные, изящные, загадочные и ярко-зелёные, совсем как ее глаза. После покупок в супермаркете произошла внеплановая ситуация: они столкнулись с просящей помощи старушкой, и он не смог пройти мимо. Купив ей продуктов и отправив домой на такси, Саске чувствовал себя несколько не в своей тарелке: он предпочитал совершать подобное без свидетелей, и ему было не по себе, что Сакура стала очевидцем произошедшего. Тем не менее, эта история легла в «копилку» общих впечатлений, которых к концу недели уже набралось некоторое количество. Когда Сакура сообщила, что ей пора, он больше не стал придумывать предлогов побыть вместе еще, боясь, что и без того существенно продвинувшееся сближение пойдет слишком стремительно, и он перестанет себя контролировать. Саске помнил, что пока должен действовать осмотрительно, взвешивая каждый шаг. Всю следующую неделю Сакура была на Хоккайдо. Глядя на пустующее соседнее место, Саске ловил себя на мысли, что скучает, однако вскоре произошло событие, затмившее собой остальные: пришли результаты генетики остроголовых змей, и он к своему изумлению обнаружил, что образцы разделились на две категории с хорошими дистанциями. Часть змей действительно оказалась блестящей остроголовой, но другая — чем-то совершенно новым! Саске не верил своим глазам и, казалось, забыл, как дышать: неужели ему настолько повезло, что этот вид-двойник нашелся в коллекции их зоомузея?! Отбросив все остальные дела, он примчался в музей, где принялся тщательнейшим образом исследовать и сравнивать эти два вида змей, надеясь найти хоть малейшие внешние признаки. И он их нашел! Три центральных чешуйки на нижней стороне середины туловища отличались пропорциями — у нового вида они были существенно шире и короче, что не сразу бросалось в глаза. Этот едва уловимый внешний признак Саске обнаружил не без влияния Сакуры: когда они только начинали вместе работать, она нашла подобное у своих ботропсов, о чем он помнил, и сейчас специально уделил внимание данным структурам. Саске торжествовал! Разгадана загадка видов-двойников, и не только генетически: пусть их отличия очень тонкие и едва уловимые, но они есть! Осознавая косвенную причастность к этому Сакуры, Саске ощутил, как чувства к ней забурлили с новой силой, что вместе с только что случившимся открытием заставило сердце биться со скоростью несущегося на полном ходу паровоза. «Oxybelis sakura!» — вспыхнуло молнией в голове имя для нового вида. В этом названии было все: признание ее научных заслуг и, в частности, идеи использовать пропорции чешуи в качестве отличительных признаков, личные ассоциации и, конечно, выражение собственных чувств. Даже если в будущем их дорожки по какой-то причине разойдутся, описание данного вида останется памятью об этом уникальном и волнительном периоде. Конечно, Саске надеялся, что карты лягут наилучшим образом, но было необходимо учесть все возможные варианты. Теперь предстояло срочно готовить статью с описанием, чтобы успеть подать ее до поездки: времени оставалось в обрез! Процесс шел полным ходом: и дома, и на кафедре Саске погружался в работу над статьёй, совмещая это с аспирантскими занятиями и совместным проектом с прибывшими американскими коллегами — Кабуто Якуши и Таюей Ото. Первое впечатление о Кабуто было вполне положительным: умный, интеллигентный, он общался ненавязчиво и не напрягал. Таюя вызывала более противоречивые чувства: с одной стороны, с ней было интересно поговорить о змеях, да и в целом она казалась весьма оригинальным человеком, но с другой, несколько раздражали ее безбашенные манеры. Иногда она могла как бы между прочим положить на плечо руку или потрепать по голове, что напоминало Саске о далёком студенчестве, когда на него вешались многочисленные однокурсницы, а он с упоением занимался наукой, полностью их игнорируя. Но пока Таюя не особо переходила границы, и Саске просто молча отстранялся, давая понять, что не разделяет ее энтузиазма. В конце рабочей недели в качестве небольшого отдыха он решил позволить себе небольшую вечернюю прогулку с Наруто по студенческому городку: они разговаривали по душам, обсуждая различные дела и любуясь звёздным небом. В какой-то момент тот перевел беседу в сторону личной жизни: — Кстати, как там у вас с Сакурой-чан? — невозмутимо спросил он, с довольной улыбкой глядя на Саске. — Я заметил, что вы стали больше общаться. Мне ведь не показалось? — Не показалось. — Саске не видел причин кривить душой перед лучшим другом после принятия решения о сближении с ней. — Но пока сказать особо нечего. — Он и правда не знал, что поведать: описание вида он собирался держать в тайне до выхода статьи, а общение с Сакурой только-только начинало выходить на нужные рельсы, и они еще даже не перешли на «ты». — Но тебе она нравится, это так? — уточнил Наруто, вытаскивая информацию по кускам. — Так. — Вот, уже хорошо! — обрадовался Наруто. — Наконец-то услышал от тебя это прямо. А то все ходишь вокруг да около, и непонятно, что имеешь в виду. Когда думаешь признаться ей? — Погоди, — попытался Саске немного притормозить своего неуемного друга. — Сначала я хочу ее получше узнать. Не все так сразу. — Узнаю тебя! — хихикнул тот и похлопал его рукой по плечу. — Ко всему подходишь основательно. Но вообще, ты прав — вы сидите в одном кабинете, и чтобы начать встречаться с такой близкой коллегой, надо и правда все взвесить! Чтобы потом боком не вышло. Но по тому, что я успел узнать о Сакуре-чан, я тебе скажу: она — отличный человек! — Что, например? — Для Саске была важна любая информация о ней. — Она так хорошо поддержала Хинату и помогла ей принять правильное решение, когда та была в отчаянии и закрылась ото всех. Как ты знаешь, мы скоро идем на первую встречу с дизайнером, и в этом есть заслуга Сакуры-чан. — Саске кивнул: он был в курсе истории Хинаты, но не знал об участии Сакуры, и услышанное вызвало в душе тёплые чувства. — Кроме того, она оказала хорошую поддержку сестрёнке Карин, — продолжил Наруто. — Помнишь, из какого дерьма мы с тобой ее вытаскивали? Карин сказала, что наконец-то сходила первый раз к психологу, ей понравилось, и она будет продолжать сеансы. И это тоже не без помощи Сакуры-чан. — Спасибо за информацию, Наруто, — искренне поблагодарил его Саске: ему было важно получить все эти сведения. — Всегда пожалуйста, — с воодушевлением отозвался тот. — Я буду за вас болеть! А, кстати, интересно, она так же относится к тебе? Что-нибудь такое заметно? — Надеюсь… — Саске неоднократно отмечал, как она на него смотрит своими большими зелёными глазами, а ее щеки охватывает лёгкий и чертовски идущий ей румянец, отчего сердцебиение каждый раз ускорялось, и пересыхало во рту. Сакура появилась в аспирантской в понедельник утром во время общего чаепития. Пробежавшись быстрым взглядом по находящимся в комнате, она задержала его на Саске. Сердце пропустило удар: в этих глазах он увидел столь многое и осознал, что с момента их последней встречи его чувства стали еще сильнее. Саске тут же кивнул в знак приветствия, однако нормально пообщаться с Сакурой за целый день так и не удалось: куча дел и постоянно находящиеся рядом коллеги не давали для этого ни малейшей возможности. Мимолетно брошенные друг другу фразы — все, что они могли себе позволить в этой загруженной обстановке, и в следующий раз Саске увиделся с ней уже на дне рождения Карин, который выдался чрезвычайно урожайным на события и впечатления. Быстро двигаясь по территории университетского городка на факультет, где должно было состояться празднование, Саске заметил идущую впереди Сакуру: она неспешно шла своей плавной походкой, а ее длинные розовые волосы игриво развевались на легком ветру. Он с облегчением вздохнул: вчера она не появилась на кафедре в связи с плохим самочувствием, что не могло не вызвать волнения, однако сейчас находилась здесь, а значит — все было в порядке. Окликнув ее привычным вежливым «Здравствуйте», от которого пока так и не избавился, он не мог оторвать от нее взгляда: с такой причёской и в короткой юбке, демонстрирующей стройные ноги, она выглядела крайне привлекательно. Когда их глаза встретились, на ее лице снова появился лёгкий румянец, который последнее время к удовольствию Саске был частым спутником Сакуры при их общении. Завязался небольшой разговор о ее здоровье и поездке на Хоккайдо, но вскоре был прерван курящей на крыльце факультета Таюей: она подколола Сакуру в своей манере, предположив, что та «перебухала с подружками в суши-баре». Саске с трудом мог это представить, полагая, что их безбашенная американская коллега наверняка судит по себе. Однако та же Таюя сильно удивила его в тот вечер, сыграв на флейте в подарок для Карин композицию собственного сочинения под названием «Тайна ДНК»: мелодия настолько точно передавала этапы молекулярно-генетических методов, что Саске был просто поражён. Этот талант Таюи, казалось, выбивался из ее грубого и прямого образа, однако дальше удивления и уважения его мысли относительно этой девушки не заходили: в голове была только Сакура. После игры Таюи в посиделках был сделан небольшой перерыв, и все разошлись по своим делам. Саске направился к компьютеру, как вдруг услышал любезный голос Кабуто: — Сакура Харуно. — Тот стоял перед ней и вежливо улыбался. — Здесь такой водоворот работы, что я все никак не успеваю вас поймать. — Саске насторожился и слегка замедлился, внимательно наблюдая за происходящим. — Я слушаю. — Сакура с любопытством взглянула на Кабуто. — Я был одним из рецензентов вашей блестящей статьи. — От Саске не укрылось застывшее в глазах Сакуры изумление, что было неудивительно: он и сам не ожидал такого поворота. — Статья выше всяких похвал! — продолжил Кабуто. — Интересное совпадение, — заметил Саске и прошел к своему рабочему месту. — А статья действительно очень хорошая, — решил он еще раз это подчеркнуть. Открыв электронную почту, Саске не терял бдительности: ему было интересно, что тот еще скажет Сакуре. — Спасибо, — отозвалась она. — В нее было вложено много сил. — Я думал, что автор — учёная зрелого возраста, и был удивлён, что ею оказалась такая молодая девушка, как вы, — с любезностью в голосе произнес Кабуто. Саске напрягся: с чего это он перешёл на возраст? Такой комплимент звучал как-то подозрительно: не пахнет ли тут заигрыванием? — Вам нравится у нас, Кабуто-сан? — сменила тем временем Сакура тему. — Да! — уверенно ответил он. — Очень здорово, что в вашей лаборатории используется так много различных методов. И люди здесь очень увлечённые. И, кстати… Называйте меня просто Кабуто. В Америке я отвык от всех этих суффиксов. И со мной, как и с Таюей, можно на ты. Вы не против? — Саске продолжал напрягаться. С одной стороны, в предложении перехода на «ты» не было ничего удивительного, но с другой — во всех этих вежливых высказываниях в адрес Сакуры чувствовалась некая двусмысленность. Надо быть начеку и внимательно наблюдать. — Хорошо, — спокойно ответила она. Саске очередной раз задумался о том, что пора бы и ему уже перейти с ней на «ты», но учитывая такие факторы, как долгую привычку и особую историю их взаимодействия, хотелось выбрать для этого более подходящий случай, чем мимолётное предложение на кафедре. — Отлично! Ладно, вижу, что ты хотела сесть за компьютер. Не буду мешать, — завершил наконец разговор Кабуто и отошёл. Напряженность Саске немного спала: будет хорошо, если подобные проявления со стороны Кабуто окажутся обычной вежливостью и не более, однако нужно держать руку на пульсе и не расслабляться. Следующая часть праздника, к которому вскоре присоединился еще и Наруто, была посвящена игре в шляпу. Обычно Саске не любил такие мероприятия, однако данная затея вызвала интерес, поскольку Джуго и Суйгецу модернизировали ее, сделав с уклоном в биологию. Но самое главное — Саске оказался в одной команде с Сакурой, что грело душу и сильнее мотивировало на победу. Саске был биологом и для него не существовало «приличных» и «неприличных» терминов, но когда Сакура, пронзительно глядя на него своими расширившимися от прочитанного глазами и краснея, быстро, но слишком уж волнующе произнесла: «Процесс семяизвержения из мужского полового органа!», почувствовал, как перехватывает дыхание. Отгоняя навязчивые фантазии, вызванные услышенным из уст Сакуры, Саске собрал волю в кулак и, придавая голосу максимальную серьёзность, тут же ответил: — Эякуляция. Игра продолжалась, и шляпа ходила по кругу. Командная работа с Сакурой шла как по маслу: казалось, они понимают друг друга с полуслова, и Саске поймал себя на мысли, что еще ни разу не получал от развлечений столько удовольствия. В шаге от финала Сакура чуть не выпустила из рук долгожданную победу, но в последние секунды, благодаря своей находчивости и сообразительности, одержала верх! Эмоционально хлопая в ладоши и радостно улыбаясь, она была в этот момент особенно красива, а Саске, ощущая, как чувства внутри закипают с новой силой, смотрел на нее с искренней и теплой ответной улыбкой. Пусть они с Сакурой были на «вы» и еще не сказали ни слова о том, что думают друг о друге, он ощущал с ней особенную связь, и ему казалось, что нечто похожее испытывает и она. Вскоре Орочимару вручил Саске и Сакуре в качестве призов светящиеся в темноте часы со змеей. Саске был весьма доволен: такие подарки были очень кстати в связи с предстоящей экспедицией, а также являлись хорошей памятью об этом важном для него мероприятии. Однако через некоторое время появились неожиданные новости, заставившие Саске понервничать. Орочимару долго разговаривал по мобильному телефону, после чего вернулся и сообщил, что нужны два добровольца на Окинаву для поимки гадюки хабу. К удивлению Саске, первой внезапно вызвалась Сакура, однако не успел он сказать и слова, как тут же вылез с предложением Кабуто: — Орочимару-сама, помните, я еще перед приездом сюда писал вам, что хочу половить змей на территории Японии? Я бы не хотел упускать такую возможность. Надеюсь, вы не откажете мне в этом? — Саске не верил своим ушам: неужели его подозрения были не напрасны, и тот правда положил глаз на Сакуру, а змеи — просто удобный предлог? Или же это все его фантазии, и подобный расклад не более, чем совпадение? — Да, такой разговор был… — задумчиво произнес Орочимару. — Ты прав, я не откажу тебе в этой просьбе. — Саске стиснул зубы. Раз действительно была договорённость, то, может, и совпадение, но в любом случае он не допустит, чтобы Сакура летела с ним вдвоем. — Большое спасибо! — тем временем с любезностью в голосе ответил Кабуто. Саске приготовился к бою. — Вы работали когда-нибудь в этом парке? — строго спросил он, глядя на Сакуру, которая, судя по всему, сама не ожидала компании в виде Кабуто и была встревожена. Но зачем тогда вообще было вызываться? Так захотелось половить змей? — Нет, — смущённо пробормотала она. — Я знаю там каждый уголок, и будет лучше, если поеду я, — твёрдо заявил Саске, однако к его раздражению, в разговор влезла Таюя. — Кинута же сказал, что сам покажет места, где живут эти гадюки, — возразила она. — Уверена, что Кабуто и Сакура справятся. Не обламывай девушку. Саске ощутил, как внутри закипело негодование, но у него в руках были дополнительные козыри, и он продолжил, глядя на Сакуру еще строже: — Кроме того, вы уже пропустили неделю занятий из-за поездки на Хоккайдо. Хотите пропустить еще больше? А экзамены? — Вы правы, я не подумала, — опустила глаза Сакура. Саске уловил в ее голосе благодарность, что не могло не радовать. Значит, правда поспешила с предложением, а потом пожалела. — Погоди, — опять встряла Таюя. — Саске, ты ведь тоже аспирант. Сам не боишься пропустить занятия? — Я редактирую английские статьи, и мое присутствие на занятиях лишь пустая формальность, — возразил Саске, стараясь говорить вежливо. Вот ведь настырная. Неужели помогает Кабуто? — Я легко сдам экзамен без подготовки. — А философия? — продолжала упорствовать та. — Лектор по философии — моя невестка. Мы живем в одном доме, и она легко расскажет мне пропущенные темы за чашкой чая, — снова поставил ее на место Саске. Тут ему пришла в голову мысль, что, может, Таюя хочет убить таким образом вообще двух зайцев: помочь Кабуто подобраться к Сакуре, а самой продолжить заигрывать с ним на кафедре? Хотя последние пару дней она вроде вела себя тихо. — Саске-кун прав, — вмешался наконец Орочимару, за которым всегда оставалось последнее слово. — Сакура останется здесь, будет наверстывать пропущенные занятия и работать с тобой, Таюя, над клеточными культурами, а Саске-кун поедет с Кабуто на Окинаву. — Саске кивнул и облегчённо выдохнул. Поездка на Окинаву растянулась на две недели, однако накануне вылета Саске успел выполнить важнейшую задачу: подать в высокорейтинговый международный журнал «ZooKeys» статью с описанием нового вида в честь Сакуры. Работать с Кабуто было удобно: он оказался опытным полевым исследователем, а также интересным и при этом ненавязчивым собеседником. Разговаривали в основном о насущных делах и науке, но однажды Кабуто поведал Саске о своем отельном бизнесе и спонсировании научных фондов для бедных стран, что явилось неожиданной и вызывающей уважение информацией. За выполнением совместной миссии неприятные воспоминания о двусмысленном поведении Кабуто в отношении Сакуры постепенно притуплялись, и Саске уже было начал считать, что увидел то, чего нет, как вдруг произошел разговор, который снова его насторожил. Накануне отлёта они сидели на кухне деревянного двухкомнатного домика, в котором проживали, и пили чай после ужина. Саске был удовлетворён: они собрали целых пять особей гадюки хабу, что с лихвой должно было хватить для всех запланированных исследований, и, кроме того, он с радостным предвкушением ждал встречу с Сакурой, по которой страшно соскучился за эти две недели. — Всё-таки, как бы мне хорошо ни жилось в США, — начал вдруг Кабуто очередную тему, — у вас в Японии есть определённый плюс, и это — женщины. — Женщины? — насторожившись, переспросил Саске. О чем это он? — Сколько бы я ни ездил по миру, каждый раз убеждаюсь, что лучше японок никого нет, — пустился в разъяснения Кабуто. — И я хочу жениться именно на японке. — Ну, наверно в Америке проживает их некоторое количество, — заметил Саске. — Да, — кивнул тот. — Но немного. Посмотрим, может я найду невесту в Японии и позову ее в Штаты. Я ведь приезжаю сюда каждый год. Обычно просто в отпуск к родителям, но в этот раз оформил стажировку. — У тебя сейчас в планах найти невесту? — осторожно спросил Саске, сопоставляя эту информацию с вызвавшим беспокойство вниманием к Сакуре. — Именно, — ответил Кабуто, прищурив глаза. — Бизнес у меня процветает, в науке все тоже путём, и вот пришла пора подумать о создании семьи. Это моя ближайшая цель. — Понятно. — Саске напрягся: планы Кабуто звучали глобально и теперь стало очевидно, что тот присматривается к Сакуре. В Токио они вернулись за две недели до экспедиции в Перу. Долгожданная встреча с Сакурой произошла в пятницу на кафедре, где они обменялись многозначительными взглядами, после чего Саске напомнил себе, что подобным образом она смотрит только на него, и волноваться насчет Кабуто абсолютно не имеет смысла. В ее глазах отражался такой коктейль чувств и эмоций, что сердце, охваченное счастливым порывом, тут же пустилось в галоп, и возникло ощущение, что их незримая связь стала еще крепче. Радость встречи была дополнена новостью о выходе у Сакуры статьи — ее первой в международном журнале. Саске невероятно ею гордился и хотел сказать так много всего, но засасывающий водоворот дел и снующие вокруг люди создавали совершенно неподходящую для этого обстановку, и он решил, что для особых разговоров дождётся экспедиции. Утром в понедельник, когда Саске пришел в аспирантскую и проверил электронную почту, его ждало две новости: хорошая и плохая. Первой являлись положительные рецензии на статью с описанием в честь Сакуры, и теперь предстояло внести немногочисленные исправления, а затем как можно скорее отправить в журнал повторно. Душа ликовала: все идет по плану! Однако после прочтения второго письма, Саске охватило беспокойство: его коллега Мидори прислал работу одного перуанского исследователя с открытием нового вида ботропсов, название которого совпадало с таковым из статьи Сакуры. Вспоминая ее сияющее от счастья лицо, он ощутил горечь: как только она появится на кафедре, придется ее разочаровать. Разговор произошел во время общего чаепития. Сакура пришла несколько позже, чем остальные, и поддавшись призыву Таюи, сразу подсела ко всем за большой стол. В это время Саске как раз закончил распечатывать работу перуанца и с тяжестью на сердце направился к ней. Излагая суть проблемы и отвечая на уточняющие вопросы окружающих, он, не отрываясь, смотрел Сакуре в глаза и, казалось, пропускал через себя все ее внутренние переживания. Она старалась держаться, но Саске видел и чувствовал, как сказанное выбило ее из колеи и ввело в ступор. Нужно было срочно предпринимать действия и писать статью о переименовании, пока это не сделал кто-то другой. Тут «на сцену» вышел Кабуто. — Все просто, — со своей типичной вежливой улыбкой отозвался он. Саске насторожился: что тот предложит? — Послушайте. Я же один из редакторов журнала «Герпетология», как вы все знаете. Я могу договориться, чтобы статью Сакуры сунули без очереди в самый ближайший номер. Это ее вид, ее название, и будет обидно, если оно уплывет к кому-то другому. Только формально надо написать на статью две рецензии. Я думаю, что рецензентами укажем меня и Таюю. Ты ведь не против, а, Таюя? — Та кивнула. — Остальные не имеют права быть рецензентами, потому что они из одной организации с тобой, Сакура, — уточнил Кабуто. — Статья о смене названия будет совсем крошечная, думаю, за сегодня все и успеем. — Саске, с одной стороны, был рад, что нашелся такой простой выход, увеличивающий шансы Сакуры быть первой, но с другой — стало несколько не по себе, что ключевую роль в этом играет именно Кабуто. Столь щедрое предложение оценили все члены их научной команды и коллективно взялись за операцию по подготовке статьи, которая, благодаря совместным усилиям, к вечеру того же дня уже была отправлена в редакцию. Оставшиеся дни до экспедиции пролетели в урагане дел: нужно было ввести в культуру клетки пойманных на Окинаве змей, что являлось непростой задачей, и требовалось участие всех специалистов, а кроме того, впереди маячила аспирантская сессия и параллельно велись активные сборы в предстоящую поездку. Все общение с Сакурой ограничивалось обменом взглядами и мимолетными фразами, но крепкая внутренняя связь с ней продолжала ощущаться, что грело душу и придавало энергии на выполнение всех многочисленных дел и забот. И вот, за день до отъезда Саске в компании Итачи и Изуми сидел дома на кухне и пил с ними чай после ужина. Хорошее настроение зашкаливало: сессия была закрыта, клетки ядовитой железы хабу — внедрены в культуру, финальная вёрстка статьи с описанием вида Oxybelis sakura — проверена и отправлена в редакцию, и уже завтра предстояло выдвинуться в столь долгожданную и многообещающую поездку. — Саске, я так тебе завидую! — мечтательно произнесла Изуми, делая глоток чая. — Я всегда хотела побывать в Перу. Съездить на Мачу-Пикчу, поплавать на лодке по озеру Титикака и посмотреть пустыню Наска. — Саске хмыкнул: его невестка упомянула самые известные туристические места, находящиеся совсем далеко от джунглей, в которых им предстояло провести экспедицию. — Ну, мы все равно ничего из этого не увидим, — пожал плечами он. — Будем работать в душной и жаркой Амазонии, с комарами и ядовитыми змеями. Не думаю, что тебе бы там понравилось. В горы не поедем, да нам и не по пути. — Понимаю, — кивнула Изуми. — Ну я так говорю, в теории. Будь, пожалуйста, осторожен. — У Саске большой опыт работы в тропиках, — вставил Итачи. — Думаю, он будет максимально осторожен. — Разумеется, — ответил Саске, бросая взгляд на окно, откуда раздалось накрапывание дождя. — Ух ты, дождь пошел! — оживилась Изуми. — Это хорошо. Дождь перед дорогой — к удаче в путешествии! — Надеюсь, — хмыкнул Саске. Его невестка была неисправима, хотя в данном случае услышать про удачу было не лишне: она определенно пригодится. Тут у Изуми зазвонил телефон. — О, Тамаки. Это надолго, — сообщила она, бросая взгляд на экран и вставая из-за стола, после чего взяла трубку и ушла из кухни, чтобы поговорить с подругой. — Угадай, кто мне сегодня сдавал философию? — спросил Итачи, когда они остались вдвоем. — Кто? — Саске быстро разделался с экзаменом в числе первых и понятия не имел, кто там отвечал его брату. — Сакура Харуно, — с лёгкой улыбкой ответил тот. — Да? — переспросил Саске. Ему было интересно, какое впечатление она произвела на Итачи. — И как сдала? — На пять. Она молодец, хорошо отвечала, рассуждала, и справилась со всеми вопросами. Интересная девушка. Я не удивлён, что тебе она понравилась. — Саске кивнул. Ему были приятны слова Итачи. — Я рад. — Ну и как продвинулись ваши отношения? Какие перспективы? — Мне кажется, что все идет в нужном направлении. Я чувствую с ней особенную связь, — решил поделиться с братом Саске. — Последнее время, правда, нужно было решить столько дел, что мы почти не общались. — У вас впереди будет целая экспедиция, — с улыбкой заметил Итачи. — Связь это конечно хорошо, но когда ты планируешь с ней объясниться? — Думаю, что как раз там, — ответил Саске, раздумывая, стоит ли рассказывать про описание вида в честь Сакуры. Решив все-таки подождать выхода статьи, он добавил: — И, кстати, с нами едет человек, который, кажется, положил на нее глаз. — Да? — удивился Итачи. — И кто он? — Если коротко, то американец японского происхождения, состоялся в науке и, кроме того, успешно ведет отельный бизнес, спонсирует научные фонды и задумал обзавестись семьей. Хочет жениться на японке и подыскивает себе кандидатуру. И, кажется, присматривается к Сакуре, — дал краткую, но исчерпывающую характеристику Саске. — Волнуешься, что он тебя опередит? — Итачи внимательно на него посмотрел. — По ней видно, что он ее не интересует в этом плане. Хотя я понимаю, что многих могут привлечь деньги и положение в обществе. Но Сакура не из таких, я это чувствую, — уверенно произнес Саске. — Хорошо, — кивнул Итачи. — Да, волноваться не стоит. Ты чувствуешь с ней связь и уверен, что она на него не клюнет. А если клюнет, то зачем тебе вообще такая девушка? Считай это своего рода проверкой. — Да. Спасибо за поддержку. — Саске глубоко вдохнул. Уже завтра они двинутся в путь. На эту экспедицию у него были определенно большие планы и не только по научной части.