Охотница на змей

Саске встретил Сакуру уже в полной боевой экипировке: с фонариком на лбу, рюкзаком за плечами и в резиновых сапогах она стояла и смотрела на усыпанное звёздами небо. — Не хотите сходить вместе на ночной лов змей? — спросил он, приблизившись к ней. Сакура вздрогнула от неожиданности и повернула к нему голову. — Хочу! — Ее лицо просияло, а в наполненных радостным блеском глазах заплясали отражающиеся месяцы-улыбки. Следующие несколько часов были посвящены путешествию по бесконечным лабиринтам окружающих станцию джунглей. Этот ночной поход сопровождался тысячами всевозможных звуков, будь то пронзительно-печальная песня исполинского козодоя, шумные перекрикивания ночных обезьян, трещание затаившихся в листве насекомых и прочие голоса бесчисленных обитателей амазонской сельвы. С некоторыми представителями фауны повезло соприкоснуться лично, и больше всего впечатлил выскочивший из ручья водяной опоссум — единственное сумчатое млекопитающее, ведущее полуводный образ жизни и имеющее сумку у обоих полов. Совместное погружение в этот фантастический мир захватывало дух и заставляло сердце стучать с невероятной скоростью, однако все самые важные разговоры Саске решил отложить на конец прогулки: сейчас предстояло как следует поохотиться. Первой добытой змеей оказалась коралловая сверташка — вид ярко-красного цвета с поперечными черными кольцами, ведущий полуроющий образ жизни. Заметив, как она выползает из-под корней какого-то дерева, Саске тут же прижал ее к земле своим длинным крючком, а Сакура заботливо подала ему мешок, что было очень кстати, значительно облегчило работу и вызвало в душе тёплый отклик. Затем последовало несколько встреч с кайсаками — объектами изучения Сакуры, при ловле которых они так же чётко кооперировались. После обмена несколькими фразами об опасности этих змей, Сакура перевела тему на свои исследования: — В лаборатории обязательно посмотрю чешую. Вдруг нам повезло, и это окажется не кайсака, а описанный мной вид с другой формой чешуи. Надеюсь, меня никто не опередит в переименовании, и он будет называться атроксоидес. — В голове Саске тут же всплыла история с синонимией, первое время служившая натянутости их отношений. Сейчас был очень удобный случай поставить в этом вопросе жирную точку, что он давно собирался делать. — Понимаю ваши чувства, — направил Саске разговор в желаемое русло. — Простите, если напомнила о чем-то неприятном, — сконфуженно пробормотала Сакура, судя по всему, сильно смутившись. — Ничего страшного, я уже не переживаю по этому поводу. И, кстати, давно хотел сказать… — Он пристально на нее посмотрел. — Извините, что раньше так часто шпынял вас из-за этого. Вы ведь абсолютно ни в чем не были виноваты. — Я уже давно забыла об этом. Ничего. — Саске заметил, как на ее лице мелькнула радостная улыбка. Удовлетворенный тем, что этот непростой вопрос наконец окончательно закрыт, он перевел беседу в сторону философских изысканий Орочимару о любви к науке. Потолковав на данную тему с разных сторон, Саске пересчитал пустые мешки: запас был значительный, и можно было еще вовсю продолжать охоту, после которой он намеревался поговорить с Сакурой и прояснить остальные нерешенные вопросы. — Пойдемте дальше? — предложил он, застегнув рюкзак. — Ага! — Облокотившаяся о дерево Сакура хотела встать, но, почему-то оставшись сидеть на земле, с сокрушением чертыхнулась. — Что случилось? — Саске, озадачившись таким поведением, подошел сбоку и посветил налобным фонариком: ее голова была прислонена к стволу, из которого вытекла какая-то странная субстанция. — Не заметила, когда садилась, — процедила Сакура, стыдливо опуская глаза. — Бывает. — Саске старался хранить в голосе невозмутимость, однако, понимая что именно ему сейчас предстоит сделать, ощущал, как спокойствие испаряется, словно вылитая на угли вода. Он осторожно потрогал непонятный субстрат. — Так, на смолу не похоже, кажется, просто загустевший сок дерева, — вынес Саске вердикт, после чего, собравшись с духом, полез в рюкзак. — Подождите… — Он достал бутылку, открутил крышку и начал аккуратно лить воду на место соприкосновения с деревом, запуская пальцы в мягкие волосы. От этих действий тело охватила волна возбуждения, однако Саске держал себя в руках, продолжая очищать голову Сакуры от липкого вещества. — Спасибо… — В ее дрогнувшем голосе звучало откровенное смущение. Саске сглотнул: сейчас был очень подходящий момент для нужного разговора. — Кажется, хорошо отмывается. — Раздумывая, стоит ли его начать, он продолжал эту до ужаса волнительную процедуру. Надо было довести дело до конца, да и охота на змей еще не завершилась. — Будет мне уроком. Постараюсь быть более осмотрительной, — сказала Сакура. — Это совершенно новые для меня условия… — Не оправдывайтесь, — вставил Саске, подмечая диссонанс между своими действиями и официальной формой общения, от которой он надеялся избавиться в самое ближайшее время. — Это действительно ваш первый опыт работы в тропиках, и то, что случилось, — ерунда, но надо быть осторожнее: опасностей здесь тоже полно. — Ага. Орочимару-сама прочитал мне целую лекцию о технике безопасности, но, видимо, что-то придётся постигать на собственном опыте. Хорошо, что мы пошли вместе. Одной мне было запрещено уходить далеко от станции. А с вами получился такой интересный маршрут, и так много змей! — с трепетом произнесла Сакура. Эти слова подогрели и без того бурлящий поток охвативших чувств. — Ага. — Саске продолжал сдерживаться. — И вдвоем гораздо удобнее их ловить. — Он провёл по ее волосам — от липкой субстанции не осталось и следа. — Так, кажется, все. — В голову стучала только одна мысль: «Пора». — Спасибо, — Сакура встала. Тут совсем рядом раздался пронзительный скрежет, притормозивший волнующую неизбежность момента и напоминающий царапание ножа о фарфор. Их налобные фонарики были одновременно переведены на источник звука: на ближайшем кустарнике сидела маленькая рыжеватая амфибия. — Это какая-то квакша, — сказал Саске и, быстро достав из рюкзака фотоаппарат со вспышкой, успел сделать несколько кадров. В следующее мгновение та уже исчезла в молниеносном прыжке в темноте густых зарослей кустов. Перекинувшись еще парой фраз, Саске и Сакура пошли дальше. Квакша помогла переключиться, немного прийти в себя, и Саске решил, что сейчас будет лучше продолжить ночную охоту, а запланированный разговор начать несколько позже. Через некоторое время они свернули в сторону от тропы и принялись обследовать массив переплетающейся растительности на предмет длинных ползающих существ. В процессе поисков беседа зашла о насекомых и их фантастическом многообразии, на что Сакура посетовала, как мало существует по сравнению с ними видов змей. — Зато тем ценнее находка каждой новой змеи, — подметил Саске, переводя на нее взгляд. С одухотворенностью на лице Сакура сделала шаг в его сторону, но неожиданно обо что-то споткнулась и, потеряв равновесие, схватилась за лиану, обвивающую ствол растущего рядом дерева. Все произошло в считанные мгновения, и Саске никак не успел на это среагировать. В следующую секунду она вскрикнула и с застывшим ужасом в глазах упала на землю, разжимая кулак, из которого моментально выползла ярко-зелёная змея. — Сакура! — взрывной волной вырвалось из груди ее имя. Сердце билось с бешеной скоростью, тело охватила паническая дрожь, а в голову стучалась единственная мысль: «Только бы блестящая остроголовая». Нужно было срочно это проверить, и в зависимости от результата принять дальнейшие меры. — Саске, — слетело с ее губ в ответ его имя. — Срочно поймай змею! Не упусти! — Разумеется! От этого будут зависеть наши действия. — Имела значение каждая секунда и он, молниеносно прижав змею к земле крючком, с бешеной скоростью принялся исследовать под лупой извивающееся тело. — Подожди… — Это же виды-двойники… — со страхом в голосе произнесла Сакура. Саске наконец добрался до нужных чешуек и готов был кричать от радости: они были узкие и длинные, как у неядовитой блестящей остроголовой. — Это точно блестящая остроголовая змея! — воскликнул Саске, чувствуя, как облегчение стремительно вытесняет стресс и тревогу. — Она безопасна! — Но это же виды-двойники, — с сомнением повторила Сакура. — Объясни, как ты понял, что это именно блестящая остроголовая? — Саске только сейчас осознал, что они перешли на «ты» и уже назвали имена друг друга. Под влиянием безумного волнения и зашкаливающего адреналина все это произошло на автомате, а следующие мгновения были сосредоточены целиком на змее. Сколько бы Саске ни строил планов о смене формы общения и не заготавливал бы в голове подходящих фраз, все произошло вопреки теориям и по воле случая, к счастью, не ставшим роковым. — Не спрашивай сейчас, просто поверь. — Саске не собирался открывать ей эту тайну до выхода статьи. Поймав себя на мысли, что общаться в новой форме на удивление легко, он спрятал змею в мешок. — Расскажу тебе в другой раз. Это точно она, Сакура, — снова назвал он ее имя, которое было чертовски приятно произносить при обращении к ней. Казалось, нужный момент теперь точно настал, и пришла пора переводить отношения со ступени, на которую их внезапно загнала змея, на следующую уже самому. Заметив, как Сакура смахивает слезу, Саске охватила невероятная нежность, и он, сев рядом, бережно взял ее руку и начал осматривать. — Как ты себя чувствуешь? — Кажется, боль стихает, — рассеянно ответила Сакура. Саске ощутил исходящую от нее дрожь, и сердце пропустило удар, однако в голову тут же стукнула трезвая мысль о дезинфекции и лекарстве. — Хорошо, но все равно стоит принять антигистаминное и обработать место укуса антисептиком. — Оторвавшись от Сакуры, он полез в рюкзак и, достав спрей, сбрызнул рану. — Саске, — произнесла она его имя, звучание которого ее голосом услаждало слух. — М? — Кажется, кто-то идет. — Стараясь скрыть досаду, он поднял голову. Неужели момент опять испорчен? Изуми бы на это точно сказала, что, согласно гороскопам, пятница двадцать седьмого июля крайне неудачный день для проведения подобных разговоров. Вскоре перед ними появился Кабуто. Как всегда вежливый и любезный, он интересовался самочувствием Сакуры, толкал успокаивающие речи и даже предложил свое более совершенное антигистаминное. К удовольствию Саске, прежде чем брать, она посмотрела на него, будто ища одобрения. Несмотря на раздражение, вызванное приходом и вмешательством соперника, Саске не видел причин возражать: отказываться от более качественного средства было глупо. Когда он изъявил желание взять вещи Сакуры, тут тоже не обошлось без Кабуто: тот моментально предложил разделить ношу на двоих. Понимая, что так действительно будет удобнее, особенно если они встретят змей, для ловли которых потребуется хотя бы одна свободная рука, Саске снова выразил согласие. Путь на станцию они продолжили уже втроём, и при возвращении стало понятно, что ночные приключения еще не закончились. Перебравший с алкоголем Джуго превратился в самое настоящее стихийное бедствие и напал на Сакуру, что, к счастью, Саске с Кабуто вовремя заметили и усмирили его, затолкав в палатку и усыпив при помощи снотворного. Во всей этой ситуации Сакура очередной раз показала свои высокие человеческие качества: несмотря на угрожавшую ей опасность, она пожелала прикрыть Джуго перед Орочимару, чтобы тот не выгнал его из экспедиции, и взяла вину за перекошенную палатку на себя. Данный поступок вызвал в душе Саске глубокое уважение и восхищение: чем лучше он ее узнавал, тем больше убеждался в истинности своего выбора. Когда все разошлись спать, Саске отправился в хижину-столовую и сварил себе крепкого кофе: эту ночь ради всеобщей безопасности и подстраховки Джуго придется провести без сна. Сидя с памятной кружкой у входа в свою палатку и разглядывая усеянное бесчисленными созвездиями ночное небо, Саске который раз с горечью отмечал, как коварен может быть алкоголь, и сколько человеческих судеб он погубил. К счастью, Джуго проспал до полного протрезвления и, когда вылез из палатки, был в состоянии адекватно мыслить и разговаривать. — Саске… — пробормотал он, оказавшись снаружи. В это время остальные, утомлённые ночной охотой, еще спали. — Что происходит? — Давай отойдем, — вместо ответа предложил Саске. Будет совсем некстати, если их разговор услышит Орочимару, от которого они так старательно скрывали случившееся. Тут из своей палатки вылез Кабуто и, зевая на ходу, направился к ним. — Доброе утро, — произнёс он. — Саске, что с тобой? Ты не спал? — Он отрицательно покачал головой. Неужели так заметно? Отойдя подальше от лагеря, Саске и Кабуто провели с Джуго серьёзный и воспитательный разговор на тему прекращения употребления алкоголя в каких бы то ни было количествах. Тот сильно раскаивался, сокрушался, благодарил за прикрытие и обещал, что завяжет с этим полностью. Следующим событием этого дня стало неожиданное сообщение Орочимару об обнаружении на другом участке станции игуан и амфисбен, в связи с чем Саске и Джуго предстояло туда отправиться, и не когда-нибудь, а именно сейчас: данное время являлось наиболее удобным для Джея, чтобы отвезти их туда на моторной лодке. Полученная новость вызвала у Саске смешанные чувства. С одной стороны, амфисбены его чрезвычайно интересовали и их было необходимо собрать для будущей диссертации, но с другой — почему это произошло именно тогда, когда он собирался объясниться с Сакурой? Впрочем, выбора все равно не было, и теперь предстояло собираться в дорогу. Когда они с Джуго снимали свои палатки, с ручья вернулась Сакура. С распущенными мокрыми волосами, в длинной зеленой юбке и такой же рубашке она напоминала речную нимфу. Саске сделал глубокий вдох: как бы ему хотелось, чтобы отбытие произошло хотя бы завтра. После разъяснения Сакуре ситуации, он заметил в ее глазах неприкрытую грусть, но делать было нечего: первым делом здесь шла наука. Через некоторое время после сбора необходимых вещей Саске с Джуго в компании Орочимару и Сакуры отправились к реке, где их ожидала лодка Джея. Настала пора прощаться. — Сакура, будь осторожна и не ходи в лес одна, — сказал в напутствие Саске. — Не волнуйся, Саске-кун, — с хитрой улыбкой вставил Орочимару. — Сакура будет в полном порядке. — Надеюсь, — кивнул Саске. Он привык к этой улыбке и давно не озадачивался на ее счет. — Обещаю! — выпалила Сакура, а ее лицо налилось розовым румянцем. — Хорошо вам поработать. —  Джей что-то крикнул на испанском, и Орочимару дал команду садиться в лодку. — Спасибо, Сакура. До встречи, — мягко произнес Саске и пристально на нее посмотрел, давая понять, что ждет этой встречи всей душой. — Пока, Саске. — Она поправила рукой свои длинные, и, как он уже знал по собственным ощущениям, мягкие волосы. — Я буду ждать, — с чувством произнесла она, отчего сердце забилось сильнее. — Постараемся поскорее, — пообещал Саске, и, развернувшись, направился к лодке. Мчась вниз по течению молочно-кофейной реки, Саске обернулся назад: Сакура и Орочимару все еще стояли на берегу и смотрели им вслед. «Не волнуйся Саске-кун, Сакура будет в полном порядке» — всплыло у него в голове. Саске прекрасно понимал, кто будет сопровождать Сакуру в джунглях в его отсутствие. Кабуто. Других вариантов попросту не было: Орочимару обычно совершает настолько длительные вылазки, что ходить с ним ей явно будет затруднительно, а Суйгецу занимается ящерицами, и у него своя специфика сбора. Прочие специалисты с опытом работы в тропиках среди их коллектива отсутствовали, поэтому остаётся только Кабуто. Как бы Саске ни становилось от данного факта не по себе, он осознавал, что это оптимальный вариант, и так Сакура будет в безопасности. И пусть Кабуто хоть сто раз попытается ее обольстить и переманить на свою сторону, Саске будет в ней уверен. Как сказал ему Итачи: «Зачем тебе вообще такая девушка, которая может клюнуть на деньги?» Правильно. Незачем. Но Сакура не такая, и он скоро в этом еще раз убедится. За увлекательной научной работой дни летели незаметно, быстро сменяя друг друга. Саске проводил большую часть времени на муравейниках и термитниках, в которых выискивал своих амфисбен и фиксировал их вместе с хозяевами гнезд, чтобы потом разобраться, какие виды где селятся, имеют ли широкие предпочтения или же, наоборот, узкоспециализированы. Самой интересной находкой для него явились непонятные экземпляры, схожие с тем, что он нашел в свое время в зоомузее без головы и по результатам ДНК-анализа счел предположительно новым видом. Таким образом, одна из желаемых задач экспедиции была выполнена, и это вызывало в душе чувство глубокого удовлетворения. Джуго активно работал с игуанами, и встречались они в хижине уже с наступлением темноты, где вместе варили какую-нибудь крупу и употребляли с консервированным мясом или рыбой. Спал каждый в своей палатке, поставленной рядом с домиком. Перед сном Саске любил смотреть на звезды и думать о Сакуре, по которой за проведённое в разлуке время успел изрядно соскучиться. В голове часто всплывали различные фрагменты их взаимодействия, заставляющие сердце биться быстрее. Мытьё волос и неожиданный укус змеи, повлекший за собой переход общения на другой уровень, являлись наиболее яркими воспоминаниями. Иногда Саске представлял, что Сакура в данный момент делает, и перед глазами рисовались картины, как она сидит в лаборатории, разбирая наловленных змей, или же идет по тёмному лесу с включенным налобным фонариком, освещая перед собой путь. Возникающий рядом с ней Кабуто с протянутой рукой тоже периодически имел место в мыслях, но тут же с треском оттуда изгонялся. Через две недели плодотворной работы, когда необходимый материал был собран в достаточном объёме, пришла пора наконец возвращаться на станцию. Джей приехал за ними с утра на моторной лодке, и после погрузки многочисленного багажа они отправились вверх по реке. Первым, кого встретили Саске и Джуго, прибыв на место, оказался Орочимару, который сообщил, что остальные разошлись на утреннюю ловлю своих объектов, а он специально остался, чтобы дождаться лодку. После того, как вещи были разобраны, а палатки — поставлены, все трое собрались в лаборатории для обмена новостями и предварительными результатами проведённых исследований. В какой-то момент, когда Джуго отошёл по своим делам, Орочимару пристально посмотрел на Саске и прошипел: — Саске-кун, мне есть что сказать лично тебе. — Я слушаю. — Он был озадачен. Что же такое личное собирается сообщить Орочимару? Эта его реплика прозвучала как-то зловеще. — Во-первых, вчера сюда приехал Омои Кумо. Тот самый перуанец, с названием которого совпало название Сакуры. И, более того, он сам переименовал вид Сакуры, и опередил ее статью, которую мы все так срочно готовили. — Полученная информация вызвала у Саске чувство сожаления: он так хотел, чтобы Сакура успела, и авторство названия сохранилось за ней. — Как она на это отреагировала? — вздохнул он. — Достойно приняла поражение. Наша девочка — большая молодец, — с удовлетворением произнес Орочимару. — Сказала, что отнеслась философски. — Саске коротко улыбнулся, испытывая смесь облегчения и уважения. Она действительно молодец. — Это все, что вы хотели сообщить мне? — Далеко не все, — покачал головой Орочимару. Саске напрягся: что там еще за новости? — Омои привез сюда в библиотеку распечатки свежих выпусков разных журналов, — продолжил тот. — И в том числе новый номер «ZooKeys». Саске-кун, идея с Oxybelis sakura просто гениальна! — Сердце на мгновение остановилось: этого Саске никак не ожидал услышать. Значит, все уже в курсе? И Сакура? Впрочем, рано или поздно о статье в любом случае стало бы известно, поэтому причин для стеснения у него не было. Единственное, что он хотел бы сам преподнести это ей и понаблюдать за реакцией. Саске внимательно смотрел на Орочимару: что-то в нем настораживало. Обычно, когда тот говорил о чем-то связанном с ним и Сакурой, то при этом хищно улыбался, но сейчас был абсолютно серьёзен. — Понятно, — коротко ответил Саске. — Не думал, что статья так быстро дойдёт до нас. Что-то еще? — у него появилось дурное предчувствие, что впереди его ждет нечто малоприятное. — Саске-кун… — вздохнул тот. — Назвать вид в ее честь — жест, бесспорно, очень достойный и оригинальный, но пришла пора для более решительных действий! Если ты не хочешь ее упустить. — Саске нахмурился. Орочимару никогда не делал таких прямых заявлений об их отношениях. Что он имеет в виду? — В смысле? — Я должен тебе об этом сообщить. Недавно ко мне подходил Кабуто, сказал, что хочет позвать Сакуру с собой в США и спросил, возможно ли ей перевестись на заочную форму в аспирантуре и выполнять научную работу под моим руководством дистанционно. — Саске опешил. Вот прям так? Значит, Кабуто уже сделал свой ход и даже обратился к ее научному руководителю. Как благородно. — Я сказал, что это нежелательно, но если Сакура сама захочет, то теоретически возможно все, — продолжил тот. — Когда Кабуто пришел ко мне на следующий день, и я спросил, что же ответила Сакура, он сказал, что она обдумывает его предложение. — Саске почувствовал, как внутри у него что-то обрывается. Обдумывает?! — Иди к Сакуре, и разберись со всем этим! — наставительно произнёс Орочимару. — Правда, она еще не вернулась из леса. — Она ходит с Кабуто? — спросил Саске, стараясь скрыть охватившую его подавленность. Услышанное с трудом укладывалось в голове. — Да. Больше некого было назначить ей в пару. Сам понимаешь, вопросы безопасности превыше всего. — Понимаю. Спасибо за информацию. — Саске кивнул и вышел из лаборатории. Душу разрывал на куски целый шквал эмоций. Для осмысления полученных новостей он выбрал свою палатку, где никто не мог ему помешать. В сознании всплывала целая череда трепетных моментов: многозначительные взгляды, заливающий щеки румянец, дрожащая от его прикосновения рука, ярость в глазах при заигрываниях Таюи и многие другие мелочи, позволяющие не сомневаться в чувствах Сакуры. А с каким искренним восхищением она реагировала на каждую новую деталь местной природы и потом сразу же смотрела на него, будто желала разделить впечатления от увиденного. И после всего этого он узнает, что она обдумывает предложение Кабуто? Саске сжал кулаки. Разве он мог так жестоко ошибиться? Неужели перспектива уехать в Америку с миллионером оказалась настолько заманчива, что она решила рассмотреть такую возможность вопреки всему тому, что чувствует на самом деле? Ощущая, что не хватает воздуха, Саске расстегнул в палатке окно. Может он — совершенно неопытный в отношениях — просто создал в своей голове идеал? И Сакура, при всей своей симпатии к нему, оказалась такой же, как и те многие девушки, для которых в приоритете богатая и беззаботная жизнь? И что делать теперь? Даже если он признается ей, и она в итоге откажет Кабуто, то каким будет послевкусие? Сможет ли он относиться к Сакуре как и прежде, зная, что она может рассматривать возможность выбора в пользу материальной выгоды? Стоит ли вообще вступать в отношения при наличии такого «червячка»? В голове проносился целый вихрь вопросов, однозначных ответов на которые не было. Саске захлестывали непонимание, разочарование, обида и жгучая боль. В любом случае, надо будет дождаться разговора с Сакурой: пусть она скажет ему обо всем, глядя в глаза. Решив временно переключиться с терзающих душу мыслей, он собрал необходимые вещи и отправился на ручей: нужно было привести себя в порядок. Сакуру он встретил, когда уже возвращался в сторону палаток: она в компании Кабуто как раз пришла с ловли. — О, привет! Вы уже прибыли? — осведомился Кабуто, когда они поравнялись. — Давно? — С возвращением, Саске, — вставила Сакура слегка подрагивающим голосом. — Привет. Спасибо. — Окинув ее быстрым взглядом, Саске, казалось, забыл как дышать. На ней рубашка Кабуто?! Значит, вот как все далеко зашло? — Да, планировалось, что Джей заедет за нами вечером, но у него поменялись планы, и вот, мы здесь уже несколько часов, — выдал он на автомате ответ на заданный вопрос. — Понятно, — ответила Сакура. От Саске не укрылось ее явное смущение. Испугалась, что с рубашкой вышло слишком палевно? Тут она неожиданно добавила: — Кабуто, спасибо за рубашку, я ее постираю и верну. — А затем, посмотрев на Саске, невозмутимо произнесла: — Бросилась сегодня за филодриасом, зацепилась за колючий куст и порвала свою. — Бывает, — кивнул он, продолжая сохранять в голосе спокойствие. Значит, все не настолько плохо, как показалось сначала, но это не отменяет того, что Сакура тем не менее обдумывает предложение. — Не морочься со стиркой, — с раздражающе любезной улыбкой произнес Кабуто. — Отдашь как есть, я сам разберусь. Пойдем в лабораторию, Сакура? Отнесем материал. — Саске нахмурился: считает, что она уже принадлежит ему? — Иди сам, я подойду попозже, — сухо ответила она. Недовольна, что Кабуто торопит события? — Хорошо, — пожал плечами тот и молча направился в сторону лаборатории. Как бы у Саске сейчас ни чесался язык спросить обо всем прямо, он решил дождаться похода в джунгли, где им точно никто не сможет помешать. — Не хочешь сходить вечером на ловлю змей? — предложил он. — Д-да, — с воодушевлением ответила Сакура. Однако вместо радости Саске почувствовал грусть: сразу вспомнились неомраченные подвохом с Кабуто времена, когда сердце было полно надежд. Тянувшееся мучительно долго время до ночной охоты прошло в делах и перерывах на еду: нужно было разобрать целую кучу собранного для диссертации и не только научного материала. Сакура почти всегда находилась рядом и задавала многочисленные вопросы, а Саске на них отвечал, соблюдая холодную вежливость и стараясь говорить спокойно, в то время как душу продолжали терзать когти горечи и сомнений. И вот, когда судьбоносный час наконец настал, они быстро двигались вдоль ручья, уходя все дальше от станции. Ведя под аккомпанемент ночных обитателей леса беседу о ягуарах и готовясь предстоящему разговору, Саске обернулся и заметил где-то далеко позади мерцание фонарика: кто-то тоже вышел на охоту. Решив не сообщать об этом Сакуре, он предложил перейти на другую сторону и, после того, как пересек ручей сам, протянул ей руку. Она тут же за нее схватилась и вскоре тоже оказалась на другом берегу. Ощущая исходящую от Сакуры дрожь и очередной раз сопоставляя памятные моменты с открывшимися ему обстоятельствами, Саске почувствовал смятение и разжал пальцы. В тот же миг с дерева спустился двухцветный дикообраз и, прошмыгнув мимо, устремился по своим делам. Понаблюдав за ним и обменявшись несколькими фразами, они двинулись по узкой, уходящей в лес тропе. Саске собирался вот-вот начать разговор, но нужно было отойти подальше от ручья, вдоль которого явно кто-то ходил, поэтому он молча продолжал движение вперед. С течением времени деревьев становилось все меньше, и вскоре Саске и Сакура вышли на открытое пространство, где ручей вновь преградил им путь. Где-то на другом берегу завел свою пронзительно-печальную песню исполинский козодой. Выключив налобный фонарик, Саске резко развернулся. Пришла пора! Пусть Сакура скажет ему в лицо, что не уверена в своем выборе и не знает, с кем хочет быть! Она смотрела на него широко открытыми глазами, положив руку на сердце. — Сакура, — назвал он ее имя впервые за сегодняшний день. — Я слышал, что ты обдумываешь предложение Кабуто. Но я должен спросить у тебя сам: это правда? — В воздухе на несколько мучительно долгих секунд воцарилось молчание. — Обдумываю?! — В ее глазах мелькнуло непонимание. — Кто тебе это сказал? Кабуто? — Нет, не он. Неважно. Так это правда? — Удивление, с которым она отреагировала на его вопрос, вселило в Саске надежду. Неужели до него дошла заведомо ложная информация? — Абсолютная неправда! — с уверенностью воскликнула Сакура. — Когда я ему ответила «нет», он попросил все обдумать, но я снова сказала «нет», и тогда он начал настаивать, не слушая моих возражений, чтобы я дала ответ в конце экспедиции. Я решила, что раз он так сильно этого хочет, то пусть услышит мое очередное «нет», когда ему будет угодно. Никаких раздумий на этот счет у меня не было! — Она говорила настолько горячо и убедительно, что сомнений быть не могло: ее слова являлись чистой правдой. Саске ощутил, как целый день висевшая на душе тяжесть с шумом полетела вниз. — Так и думал, что здесь что-то не так, — с облегчением произнес он. Как вообще можно было в ней сомневаться? — Зная тебя и наблюдая за тобой, в это было сложно поверить. — Саске поймал себя на мысли, что он тем не менее поверил, за что и поплатился часовыми страданиями. — Перейдём на ту сторону? — Внезапно захотелось поскорее уйти с этого не слишком уютного открытого пространства поближе к деревьям. — Угу, — тихо отозвалась Сакура. Саске перебрался на другой берег ручья по лежащему поперек стволу сухого дерева, и, когда она прошла следом, опять протянул руку. Сакура ухватилась за нее, и он, снова ощутив дрожь, сжал руку еще сильнее, не желая больше отпускать. — У него не было ни шанса. Потому… Потому, что мое сердце занято! — быстро выпалила Сакура, отчего у Саске перехватило дыхание, а чувства охватили с новой силой — мощной и беспощадной. В этот момент они подошли к широкому раскидистому дереву. — Сакура! — произнес он ее имя. Она завороженно на него смотрела, будто ожидая дальнейших действий. — Саске, — ласкающим слух голосом прозвучало его имя в ответ. Сделав шаг назад, она прижалась к стволу. — Сакура… — приблизившись к ней, тихо повторил Саске и, не в силах больше сдерживать обрушившийся поток чувств, запустил руки в мягкие волосы и жадно прильнул к ее губам.