Охотница на змей

— А мне всегда казалось, что Сакура-чан может иногда выпить, — с удивлением подметил Наруто, когда Саске сообщил, что она будет употреблять на его завтрашнем дне рождения исключительно безалкогольные напитки. Они прогуливались в сквере рядом с факультетом после обеда и обсуждали нюансы грядущего мероприятия. — Так было до наших отношений, — пояснил Саске. — Погоди, ты против того, чтобы она пила? — нахмурился Наруто. — Да. — И она спокойно на это отреагировала? — Сначала нет. Мы даже поссорились. — Саске мог обсуждать со своим лучшим другом практически любые темы и говорил все, как есть. — Но когда я объяснил, почему для меня это так важно, то она успокоилась, приняла это и с тех пор не проявляет инициативы в употреблении алкоголя. — А по-моему, Саске, ты фактически ей запретил, — покачал головой Наруто. — Ты поставил Сакуру-чан в такие условия, что ей ничего и не осталось, как смириться. — Ничего подобного. У нас с ней полное взаимопонимание в этом вопросе. — Саске знал, о чем говорил. — Моё спокойствие ей гораздо важнее, чем мнимое удовольствие пропустить рюмку в компании. — Саске… — сказал Наруто уже мягче. — Прости. Я понимаю, что тебе действительно нелегко с этим. И, надеюсь, со временем ты придёшь к тому, что в этом нет ничего катастрофичного. Ведь, если задуматься, то получается, что и машину водить опасно и много чего ещё. А ты сам, хоть и нерегулярно, но водишь. Сакура-чан же у тебя не перегибает палку? — Саске задумался. В голове всплыла картина, как она кричит ему в лицо, что знает свою норму и что её обижает такое недоверие. — Не перегибает, — согласился он. — Кстати, да, — вспомнил Наруто. — Хината и правда упоминала, что после возвращения Сакура-чан на их посиделках пьёт только сок, хотя до экспедиции не брезгала и пивом. — Приятно слышать. — Для Саске это было действительно очень ценной информацией. Сакура не делала того, что ему бы не понравилось, даже когда его не было рядом и он все равно бы об этом не узнал, что являлось очень серьёзным показателем в вопросе доверия. Может, ему все же стоит сделать шаг навстречу и снять ограничения? — Я вот думаю… — Он решил озвучить свою мысль Наруто. — М? — Попробовать. — Дать Сакуре-чан возможность выбора напитков у меня на дне рождения? — догадался Наруто. — Да. — Давай! — оживленно ответил он. — Это будет очень важным для тебя шагом! — Наруто похлопал Саске по плечу. — Уверен, что все будет хорошо и ты сам в этом убедишься. Да и тебе самому будет легче, если ты наконец снимешь этот свой барьер. В этом же и правда нет ничего плохого: иногда немного расслабиться таким образом. — Спасибо за поддержку. — Саске набрался решимости: момент действительно пришёл. Успешным показателем этого непростого, но важного решения явился поступок Сакуры во время игры «Я никогда не», произошедшей в разгар праздника. Саске никогда не любил подобные мероприятия и был простым наблюдателем, в то время как Сакура с азартом включилась в процесс. Ее утвердительные ответы на вопросы о влюблённости в людей старше себя и свиданиях в кино вызвали напряженность и озадаченность: Саске всегда считал, что является у неё первым, а всплывшая в игре информация не очень-то укладывалась на одной полке с тем, что он слышал до этого. Хотелось поскорее прояснить данную ситуацию, но игра все ещё продолжалась. — Я никогда не занимался сексом в стенах факультета! — раздалась реплика Кибы Инузуки. Именно по этой причине Саске терпеть не мог подобные игры: для него являлось чем-то немыслимым сообщать о себе такого рода информацию. Ино, Сай, Карин и Суйгецу с веселым хихиканьем по очереди загибали пальцы. Заметив, как на лице у Сакуры разливается румянец, губы растягиваются в смущенной улыбке, а подрагивающий палец собирается опуститься вниз, Саске впал в оцепенение: неужели она готова выдать их обоих? Однако в следующую секунду на неё будто нашло озарение и палец замер, так и оставшись незагнутым. Из груди вырвался вздох облегчения, а сердце наполнилось благодарностью, но из головы, тем не менее, не выходили вопросы о непонятных свиданиях Сакуры. Прояснить данную тему удалось во время прогулки по саду, когда все вышли размяться и проветриться. Беспокойство оказалось напрасным: человеком старше оказался всего лишь учитель биологии, подростковая влюблённость в которого закончилась вместе со школой, а свидания в кино являлись попыткой построить отношения с другом и дальше прогулок за руки так и не продвинулись. Речь Сакуры звучала искренне, и она честно отвечала на все вопросы, в том числе и на те, зачем ей понадобилось вступать в отношения с тем, к кому не было романтических чувств. — По ряду причин, — говорила Сакура. — Было любопытно узнать, каково это быть чьей-то девушкой, думала, что, может, со временем у меня появятся чувства. Также все вокруг с кем-то встречались, вот и мне хотелось попробовать. И, видимо, для меня действительно было важно показать некую статусность, мол, «Смотрите, и я в отношениях!». Изуми-сан права, что нечто подобное во мне проскальзывает. Но после истории с одногруппником я больше не предпринимала попыток поиграть в отношения, а решила дождаться настоящей любви. И дождалась. Саске импонировала такая искренность и он понимал, что история с фотографией не прошла для них даром, о чем позже упомянула и Сакура. При разборе ситуации с вопросом про секс на факультете, она также честно ответила, что собиралась признаться, не видя в этом ничего страшного и, возможно, была даже рада показать, что не отстаёт от «продвинутых», однако успела вовремя подумать о нем и остановиться. Саске оценил ее поступок, отметив про себя, что этому не помешал даже алкоголь, который должен был в какой-то степени ударить в голову. Сакура действительно знала рамки и держала ситуацию под контролем. Когда начались танцы, Саске сидел на диване и молча наблюдал за грациозными движениями Сакуры. С некоторыми из композиций были свои ассоциации, в том числе будоражащего характера: во время страстных уединений в общежитии они ставили самый разнообразный музыкальный фон. Когда при звучании одной из таких песен к нему подошёл Рок Ли и попросил разрешения пригласить Сакуру, слово «Нет» вылетело на автомате. Мысль о том, что с его девушкой будет танцевать другой парень, к тому же, не упускавший в прошлом возможности с ней позаигрывать, да ещё и под столь особенную композицию, вызывала ярый внутренний протест. Сакура тоже выразила свой отказ, однако как только Ли отошёл в сторону, быстро произнесла: — Саске, я так хочу с тобой потанцевать. Саске никогда не любил этого делать и уже готов был отказать, однако увидев, насколько сильное желание поселилось в её глазах, задумался. Сильно ли он переступит через себя, согласившись на данное предложение? Ведь, если посудить, то что такого в одном маленьком танце? Это ведь не прилюдно целоваться или что-то в подобном духе. Стремясь сделать Сакуре приятное, Саске коротко и ясно ответил: — Пойдём. Несмотря на отсутствие опыта, танец дался ему нетрудно: он хорошо чувствовал музыку и тело двигалось словно само по себе. Почти физически улавливая радостые флюиды, льющиеся из глаз Сакуры, он испытывал удовлетворение, а ощущая соприкосновение с её телом — возбуждение: в этот момент было крайне досадно, что они не одни. Когда праздник закончился, внутри поселилось стойкое ощущение, что их с Сакурой отношения перешли на некую новую, более зрелую ступень. Спустя несколько дней Сакура в компании Орочимару и Сасори отправилась в Осаку на конференцию по ядам. С того момента, как они начали встречаться, это была их самая длительная разлука, и общение сводилось к интернет-переписке, что было для них впервые и привносило в отношения новую струю: до этого, находясь на расстоянии, они общались в основном по телефону, а если и переписывались, то по мелочи. Эмоциональные сообщения Сакуры были наполнены жизнью и вызывали улыбку на лице, а щедрый поток прикреплённых фотографий давал хорошее представление об обстановке, в которой она пребывала. Содержательность и объем посланий Сакуры сподвигали Саске на более развёрнутые ответы, отодвигая в сторону привычку писать коротко и по делу. Глядя на фото ее выступления с докладом по получению яда из клеточных культур ядовитых желез и читая, какое оно произвело впечатление, Саске испытывал гордость. Сам он занимался в эти дни проведением хромосомного анализа своих амфисбен. Окрашивая хромосомы, Саске вспоминал, как делал это впервые под руководством Сакуры и какое тогда значение имела каждая мелочь в их взаимодействии. От малейшего соприкосновения руками било током, а вылетевший в стену краситель, а за ним и ругательство казались оплошностью вселенского масштаба. Когда Сакура вернулась в Токио, они с Итачи приехали на машине забрать её из аэропорта. Она была так рада встрече, что повисла у Саске на шее прямо посреди терминала, однако характерной для подобных ситуаций неловкости в этот раз не было. Чувствуя тепло родного тела и вдыхая любимый аромат, он осознал, насколько сильно успел соскучиться. Несмотря на ее бурные излияния чувств, Саске показалось, будто с ней что-то не так, и при всей вовлеченности в общение она не перестаёт думать о чем-то своём. Подобное наблюдение не могло не вызвать беспокойства и, когда они, приехав домой и поужинав, вышли в сад, он прямо спросил в чем дело. Впрочем, волнения оказались напрасными и Сакура поведала про прелюбопытное предложение от Сасори: пойти работать на его будущее предприятие по производству ядов из клеточных культур для лекарств. Оно было настолько же заманчиво, насколько и противоречиво, о чем они долго рассуждали с разных сторон. На одной чаше весов стояли потенциальные плюсы: стабильность, высокий доход, польза для общества и интересные исследования. На другой же — основательный минус: перевод экспедиций с ловлей змей в раздел хобби, с возможностью делать это только во время отпусков. Саске мечтал ездить с Сакурой в экспедиции и бок о бок заниматься изучением змей — тем, чем они грезили с детства, однако решил не давить в принятии решения, понимая, что если она откажется сейчас, то в будущем можно остаться без подходящей работы. Посоветовав для начала попробовать себя в этом деле, чтобы понять, насколько оно ей вообще подходит, Саске предложил переключиться: воссоединения с Сакурой жаждала не только душа, но и тело. После насыщенных разного рода удовольствиями и сексуальными экспериментами выходных, в результате которых пришлось заказывать новый стол взамен поломанному, настала новая рабочая неделя. Саске чувствовал ещё большее раскрепощение, давшее очередной толчок развитию научного потенциала: в понедельник у него будто выросли крылья и он парил на них, покоряя новые грани своих исследований. Однако уже во вторник крылья были срезаны взмахом меча проказницы-судьбы: вышла статья конкурентов — то, чего они с Сакурой так боялись. Сначала не хотелось в это верить. Красивое научное исследование, мечта, плод неимоверных трудов и совместных испытаний — все то, что стояло за названием Anilius orochimaru, оказалось придавлено малоприятной перспективой синонимии. Впрочем, оставалась призрачная надежда на то, что виды разойдутся по генетике, однако Саске осознавал низкую вероятность такого расклада и даже на неё не рассчитывал. Сакура, казалось, восприняла данную ситуацию менее болезненно, а ее слова заставляли относиться к поражению проще и самому. — Как вышло, так вышло, — горячо твердила она. — Зато мы все это делали вместе, проходили вместе испытания, набирались опыта, делали выводы. И тут я ни о чем не жалею. Может, весь этот наш путь был ценнее, чем результат? Хотя, понимаю, что результат смотрелся бы очень красиво — эдакое произведение искусства из смеси науки и личной жизни. Но важнее всего, что мы с тобой есть друг у друга, Саске. Через некоторое время стало ещё легче: Орочимару предложил им поехать в экспедицию на Окинаву с целью проверки информации о вселеннии туда азиатского тропического вида — острочешуйной куфии. Идея была более, чем заманчивой, а перспектива поездки вдвоём с Сакурой придавала данному мероприятию особую окраску. Экспедиция проходила ярко и плодотворно: вид-вселенец действительно был найден и в немалом количестве, а абсолютно дикие условия — даже без минимальной имеющейся на станции в Перу цивилизации — раскрывали отношения с новых сторон. В стремлении научиться премудростям жизни на природе Сакура, как и во всем остальном, демонстрировала завидное упорство и порой перегибала палку, например, когда после отказа сделать перерыв в рубке дров у неё не разгибались руки. Такие моменты являлись причиной периодических трений и споров, однако в целом все шло хорошо и совместное занятие лесным бытом сплачивало ещё сильнее. Наблюдая, как Сакура, перемазавшись в саже, подбрасывает в костёр дрова и помешивает варящуюся в котелке еду, а в её зелёных глазах в прямом и переносном смыслах танцуют огоньки, Саске не мог оторвать от нее взгляда, испытывая новый всплеск любви и нежности. Когда она сообщила, что забыла посуду, он был раздосадован, но позже, питаясь с ней из одной миски, чувствовал какой-то особый уровень единения. Погружение в мир местной природы, сон в палатке, мытье в ручье, успехи в выполнении целей экспедиции и многое другое — все это они делили на двоих, и все чаще голову посещала мысль, что больше не хочется расходиться в разные стороны: каждый в свой дом. Идея создания общей семьи всплывала у него и раньше. Саске теоретизировал на данную тему с Итачи, на что тот уверенно заявлял: когда такое решение будет принято, они смогут жить вчетвером и можно не волноваться на данную тему. Но тогда это виделось как перспектива не самого ближайшего будущего. В поездке Саске все чаще и чаще задавался вопросом: а когда следует понять, что пора? Глядя на свое окружение, он видел, что перед браком проходит чаще всего не один год, но так ли это важно и почему люди столько ждут? Приходящие в голову причины были следующего характера: нет собственного жилья, нужно встать на ноги в материальном плане, стоит лучше друг друга узнать и понять, действительно ли это твой человек. Мысленно перебирая все это, Саске не видел препятствий для себя ни в одном из пунктов и ждал подходящего момента, чтобы узнать мнение Сакуры по данному вопросу. Когда при поездке в деревню за продуктами они увидели свадебную церемонию, это послужило своего рода толчком к окончательному решению провести разговор на данную тему. Но с чего начать? Саске тщательно размышлял. Если сразу сделать предложение, то Сакуру это может поставить в затруднительное положение. Вдруг она ещё не готова к браку, но не сможет сказать «Нет», чтобы не обидеть его или не выглядеть сомневающейся в своих чувствах? Пожалуй, лучше всего будет сначала узнать ее отношение к этой теме, и если оно совпадёт с его, то перейти к следующему шагу. Во время ужина Саске готовился к предстоящему разговору, подбирая нужные слова и фразы и, когда дело дошло до чая, наконец спросил: — Сакура, а как ты считаешь, сколько должно пройти времени с момента отношений, прежде чем люди принимают решение о браке? — Она улыбнулась, будто совершенно не удивилась и восприняла вопрос, как просто попытку порассуждать. — Ну, если смотреть на наше окружение… То от начала отношений до свадьбы часто проходит не один год. — Сердце замерло: значит, ещё рано вести подобный разговор? — Но я не думаю, что должны быть какие-то четкие сроки и нормы… — к облегчению Саске продолжила Сакура, и он перешёл к дальнейшему пункту, быстро выпалив: — Семь месяцев знакомства и три месяца отношений ты считаешь слишком маленьким сроком или нет? — Ее улыбка сменилась волнительным удивлением, а глаза расширились. — Я считаю, что главное… — Голос Сакуры звучал сбивчиво, а щеки устилал румянец. — Что самое главное, если люди уверены, что они точно хотят быть вместе. — Эти слова послужили явным сигналом к тому, что надо идти до конца, и дальнейшая речь сформировалась сама-собой: — Я тоже так считаю. И я совершенно точно могу сказать, что кроме тебя, мне не нужен никто! А еще я понял в этой поездке, что больше не могу представить, как мы расходимся после рабочего дня в разные стороны: ты к себе, а я к себе. Я больше не хочу тебя отпускать, и хочу, чтобы ты всегда была рядом. Сакура! Ты выйдешь за меня? Сопровождаемое потоками слез «Да!» явно свидетельствовало о том, что она полностью совпадала с ним в данном вопросе, и во время ее последующих излияний Саске в голову пришла внезапная мысль: а может сделать это здесь и сейчас?! Он не любил пышных торжеств, и простая регистрация была бы для него оптимальным решением, однако понимая, что Сакура может быть другого мнения, сразу озвучил все уточняющие вопросы, после чего, оставив её переварить полученную информацию и принять решение, на некоторое время удалился. Когда Саске вернулся, и Сакура, согласившись на предложение «здесь и сейчас», бросилась ему на шею, он ощутил будто сияет не только внутри, но и снаружи. Судьба продолжала им улыбаться, и на следующий день в здании администрации удалось утрясти все формальности: несмотря на то, что пришлось потратить большую часть денежных запасов «на всякий случай», добро на проведение регистрации было получено и через рекордно короткий срок в пять дней — назначена дата. Хоть предстоящее событие и вызывало в душе радостные волнения, в целом Саске был спокоен, чего нельзя было сказать о Сакуре: страдая от бессонницы и трясучки, она закупилась в аптеке успокоительным при первой же возможности. Впрочем, вскоре переживания улеглись и у неё, а им на смену одна за другой в голову стали приходить идеи, одной из которых стало полное воздержание от любых физических проявлений любви. Саске привык осуществлять свои желания при любой возможности и ему приходилось нелегко, однако тем сильнее становилось предвкушение первой брачной ночи. Второй интересной идеей стало приготовление праздничных нарядов, в чем Сакура проявила невиданную до этого креативность хозяйки: из грязной рубашки и заляпанной простыни для заворачивания пилы и топора она сделала приятную глазу одежду. Облачившись на следующее утро в самодельную голубую юкату с красными рыбками, она выглядела самой красивой невестой. Саске мог сказать с полной уверенностью, что его свадьба была идеальной по всем пунктам: научно-исследовательская атмосфера экспедиции, отсутствие пышных торжеств и шумного скопления людей, кольца со змеями, одеяния, являющиеся плодами труда любимой девушки и, самое главное, образование с ней семейного союза. Ну, а долгожданная, полная страсти и нежности брачная ночь стала достойным завершением этой судьбоносной поездки, которая навсегда останется в памяти как одно из самых ярких жизненных событий. С вливанием в их семью Сакуры дом заиграл новыми красками. Было видно, как она наслаждается ролью жены, проявляя чуткость в каждой бытовой сфере, будь то приготовление завтрака, стирка одежды или сборы в дорогу. Умудренный опытом семейной жизни Итачи периодически озвучивал Саске свои мысли и давал советы. — Твоя Сакура максималистка ещё та, как я погляжу, — подметил он. — Как, впрочем, и ты. Её старания впечатляют, но последи, чтобы она не перегружала себя. Многие новоиспеченые жены хотят выложиться по полной, стараясь показать другим и доказать себе, какие они крутые хозяйки, к тому же им кажется, что если они лишний раз чего-то не сделают, то прослывут лентяйками. Это характерно для многих, а для таких максималисток, как Сакура — особенно. Поддержи её. — Я понимаю. — Саске уже немного касался с ней подобных разговоров. — Она говорит, что сейчас для нее это очень важно, да и доставляет удовольствие. Поэтому, думаю, пока все в порядке. Я сказал, что главное, чтобы не через силу. — Хорошо, — кивнул Итачи. — Со временем, когда она немного освоится, то, конечно, несколько сбавит обороты. — Да. Если я увижу, что ей тяжело, то приму меры. — Кстати, ещё один момент. Предложи Сакуре оборудовать личный кабинет. Чтобы у каждого из вас был собственный уголок. Это очень важно! Сейчас, когда вы только начали вместе жить, то, может, не понимаете этого в полной мере, но я знаю о чем говорю. — Согласен. — Саске тоже задумывался об этом. Сакура была чрезвычайно общительной и любила помногу говорить, а он, при всей своей любви к ней, иногда уставал и хотел побыть один. Начался новый виток дел на кафедре, и на повестке дня стоял ряд научных работ: статья по распространению острочешуйной куфии на Окинаве, генетическое сравнение описанного в честь Орочимару вида с видом ученых-конкурентов из Бразилии, которые прислали его фрагмент взамен на соавторство, а также продолжение выполнения диссертации по амфисбенам. Что касалось Сакуры, то ее диссертация тоже шла своим чередом, но от предложения Сасори она все же решила отказаться, осознав, что совершенно точно не представляет себя без регулярных исследований в дикой природе. На данное решение повлияла поездка на Окинаву, а также разговор с Орочимару, который предложил ездить туда и дальше, изучая все новые подробности внедрения чужеродной куфии. Саске остался доволен её выбором, сделанным осознанно, а не под давлением людей и обстоятельств, и уже представлял, как они вновь пробиваются с фонариками через кусты в поисках змей. Настала пятница, на которую был запланирован визит на Хоккайдо. Саске было любопытно познакомиться со своими новыми родственниками, а также посмотреть на места детства и юности Сакуры. По пути на кафедру он пребывал в смешанном настроении: с одной стороны, наполненный предвкушением поездки, а с другой — гоняя в голове ситуацию с Тсучи Кин, судьба которой должна была решиться уже на следующей неделе. Вечером накануне они с Сакурой долго обсуждали эту проблему и не могли прийти к единому точному мнению. Несмотря на весь свой высокий уровень профессионализма Тсучи Кин вела себя неподобающе, и Саске считал совершенно однозначным, что нести ответственность за принятие такого человека на работу должен Орочимару, а значит, его осведомление обо всех нюансах — вопрос сам собой разумеющийся. К такому решению подталкивала не только логика, но и эмоции — она посмела издеваться над его женой, за что должна понести наказание. Сакура прекрасно это все понимала и в целом была согласна, однако у неё плотно засел червячок сомнения: Кин последнее время занималась работой над собой и выставление ее из лаборатории, которое являлось вполне вероятным при осведомлении Орочимару, могло послужить ударом и потерей шанса на благоприятные изменения. Саске ценил великодушие Сакуры, но его позиция была твёрдой: Тсучи Кин должна быть наказана за свои выходки. Сакура просила повременить насчёт беседы с Орочимару, и они решили подождать до следующей недели, однако этим утром Саске пришла в голову мысль, что первым делом Тсучи Кин обязана извиниться. Данный разговор произошёл незапланированно. Когда он принёс ей на выделение ДНК своих амфисбен, то она, взяв пробирки, начала диалог вполне мирно: — Надеюсь, это не срочно? А то у меня много работы. — Нет, не срочно. Займёшься, когда сможешь. — Благодарю за понимание, — хмыкнула она, а затем не смогла удержаться от едкого комментария: — А то твоя дорогая женушка вынесла мне в понедельник весь мозг со своей пробиркой. — Саске аж передернуло: хоть, он и понимал, что Тсучи Кин пошла им навстречу, взяв образец вне очереди, но это не давало никакого права отзываться о Сакуре с таким пренебрежением. Она явно чувствовала себя безнаказанной, уверенная в том, что о её проделках никто не узнает, а за высокий профессиональный уровень её точно оставят работать дальше. Останется ли она столь самоуверенной, если немного подрезать ей крылышки? — Тсучи Кин, — назвал Саске её полным именем. — А ты никогда не ходила в литературные кружки? — Эээ… Нет! — На её лице отразилось удивление. Ещё бы. Он всегда говорил с ней только о работе, и внезапный переход на столь отстраненную тему, должно быть, выглядел весьма странно. — Хм. Но сочинять хокку у тебя получается весьма неплохо. — Саске тщательно подбирал слова и внимательно следил за её реакцией. — Ты… о чем? — С непониманием в голосе и страхом в глазах спросила она, нахмурив лоб. — А на цветы и шоколад не жалко было денег? — продолжал наступление Саске. — Не понимаю, о чем ты говоришь! — не сдавала позиции Тсучи Кин. — Не ври, — отрезал Саске. — И мне, и Сакуре прекрасно известно о твоих развлечениях. Ты создавала видимость, что ее преследует тайный поклонник. Зачем? Чтобы поссорить нас? — С чего… С чего вы взяли, что это была я? — не переставала она отнекиваться. — И у стен бывают уши, а у шкафов глаза. А, может, за тобой следила скрытая камера? Выбирай вариант, который тебе больше понравится, но это не отменяет того, что ты уличена. — Казалось, Тсучи Кин была приперта к стенке. — Это… Сакура подослала тебя? — Дерзость в голосе стремительно таяла. — Нет. Она сама хотела с тобой поговорить. — И что ты собираешься делать? — Ее глаза быстро бегали, а щеки пылали румянцем: то ли от стыда, то ли от негодования, что она рассекречена. — Принять участие в вопросе твоей дальнейшей работы здесь. — Саске отметил про себя, как Тсучи Кин вздрогнула. Должно быть, она прекрасно понимала, что его мнение имеет для Орочимару немалый вес. — Я выполняю свою работу на сто процентов! — Она явно пыталась перевести стрелки. — Ко мне ни разу не было нареканий! — Поведение тоже играет существенную роль, — твёрдо произнес Саске. — И прежде всего ты обязана извиниться перед Сакурой. — Кин насупилась, глядя на него исподлобья взглядом загнанного зверя. — Если не извинишься, то не о чем даже будет и разговаривать. — Он не видел больше смысла продолжать этот диалог и, развернувшись, зашагал прочь. Кин пришла пообщаться с Сакурой в этот же день и, как Саске узнал позже, действительно извинилась. — Но я сказала, что если извинения не искренни, пусть пребережет их для другого раза, — поведала ему Сакура уже в машине, когда Итачи вез их в аэропорт. — А ещё… Мне в голову пришла мысль, что если она действительно готова исправить ситуацию и начать переход на постоянную работу с чистого листа, то пусть сама идёт к Орочимару-сама и все ему объясняет. О чем я ей и сказала. Так что, будем ждать! — Интересная идея. — Саске понравилась такая находчивость Сакуры. Подобное требование убивало сразу несколько зайцев. Она сама ответит за свои поступки перед Орочимару и, таким образом, он будет в курсе и сможет принять решение, исходя из знания всех факторов. — Но сможет ли такой человек, как Тсучи Кин, честно все ему рассказать, а не обмануть и не повернуть ситуацию в выгодную для себя сторону? Хотя… Я все равно об этом узнаю. — Да, ее слова можно будет легко проверить, — согласилась Сакура. — И чистосердечное признание будет хорошим тестом на готовность начать новый путь. — Расскажете мне, о чем речь? — спросил Итачи, который до этого лишь молча слушал. — О нашей новой сотруднице, — ответил Саске и осветил ему эту не самую приятную историю. — Кстати, а как именно ты обозначил, что в курсе ее дел? — поинтересовалась Сакура, когда рассказ подошёл к концу. — Сначала спросил, не ходила ли она в литературный кружок, а потом сказал, что у неё неплохо получается сочинять хокку. — Не очень похоже на тебя говорить столь завуалированно и изощренно, — вставил Итачи. — Должно быть, она так сильно тебя разозлила, что ты решил насладиться процессом её размазывания? — Не знаю, насколько именно насладиться, но молча смотреть, с какой наглостью и безнаказанностью она делает и говорит, что хочет приятного мало. — Саске вспомнил её очередное пренебрежительное высказывание в адрес Сакуры. Да, пожалуй, наблюдение за тем, как самоуверенность Тсучи Кин сменяется страхом, действительно вызвало чувство удовлетворения. — Понимаю твоё желание ее наказать и понаблюдать за эффектом, — отозвался Итачи. —  Но если посмотреть на ситуацию с точки зрения перевоспитания Тсучи Кин для нормальной работы в вашем коллективе, то наносить ей ответный удар, находясь заведомо в более выигрышном положении, не принесёт пользы. Так можно получить лишь извинения сквозь зубы и ещё большую озлобленость. Если дать ей возможность самой исправить свои ошибки, то она с большей вероятностью осознает, что действительно вела себя гадко, а ты будешь для неё хорошим примером. — Хм. — Саске задумался. Он понимал, о чем говорит брат и это звучало довольно логично, но поступить по-другому не мог. Сакура с сосредоточенным видом молча слушала. — Я понимаю твои чувства и не хочу читать нравоучений, — мягко произнес Итачи. — В конце концов все мы живые люди, и не можем контролировать каждую ситуацию, отметая эмоции и раздумывая, как будет правильнее поступить с той или иной точки зрения. Скорее даю информацию для размышления с заделом на будущее. — Думаю, что Сакура как раз и показала ей то, о чем ты говоришь. — Саске очередной раз оценил ее великодушие, вспоминая, как та во время вчерашнего разговора искренне желала Тсучи Кин встать на правильный путь. — Думаю, так и есть, — отозвался Итачи. — Надеюсь, это принесёт нужный эффект. Так. Кажется, мы подъезжаем. Они проехали указатель на аэропорт.