О смерти, жизни и чувстве юмора

18 октября 1969, суббота Из утренней дремы Лилиан вывел поцелуй и ласковый шепот: - Мамочка, я хочу сделать тебе сюрприз. Умывайся и иди на кухню. В отутюженных брюках и аккуратной фланелевой рубашке Райан казался фотографией из журнала детской одежды. Секунды две. Пока не расплылся в хитрой улыбке. - А что случилось, милый? - Ничего, просто хорошее утро! – заверил сын, - доброе утро, пап, ты выспался? Это и для тебя сюрприз. - Да-да, сейчас, - проснуться Джейк проснулся, но соображать не начал, и сейчас озадаченно тер глаза, - что на Райка нашло, а? На часах было девять с лишним утра, вполне время для того, чтобы просыпаться, даже в субботу. Лилиан пожала плечами и пошла умываться. Надо же посмотреть, что задумали дети… Кухня встретила тихим гудением газа, шипением чайника и ароматом жарящегося бекона и тостов. - Райан, милый, откуда ты такому научился? Яйцо пашот, украшенное кольцами лука и жареным беконом, Лилиан видела впервые и опознала скорей методом исключения. Закатавший рукава Николас, сияющий как начищенный пенни, водрузил на стол заварочный чайник и сотейник с молоком. Секундой позже картину завершила кастрюля овсянки и золотистый хлеб, на котором таяло масло. - Кулинарную книгу нашел, решил попробовать… ты садись, садись, - Райан мягко взял мать за руку и подвел к столу. - Эй, парни, вы часом в школе не провинились? - Нет, что ты, пап! Белая воздушная масса под вилкой распалась, выпуская абсолютно жидкий золотистый желток. В меру посолено, сверху присыпано перцем… Мальчики положили себе овсянки и потянулись за хлебом, косясь на родителей. - К Дню Рождения что-то хотите? - До него же три месяца, мам. - Собаку не позволю, и не просите, - отрезал Джейк, уплетая завтрак. Николас разлил по чашкам настоявшийся золотисто-коричневый отвар. - Ну… мам, мы тут с Райком подумали, зачем тебе готовить нам завтрак? - Вот именно, плитой мы уже давно пользуемся, так какая разница – разогревать или готовить? – поддержал Райан, - у нас ведь вышло, да? - Ты не подумай, мы просто очень тебя любим и хотим тебе помочь. А смотрят-то как выжидающе. Лилиан отправила в рот еще кусочек бекона и была вынуждена признать, что с готовкой мальчики действительно справились. Овсянка, простая на молоке, без добавок, тоже была неплоха, хоть самой Лилиан бабушка всегда добавляла изюм и чернослив. - А готовить вы где научились, помощники? Райан пожал плечами. - Где-то за тобой повторил, что-то в книге прочитал. Сегодня впервые все сделали сами, очень волновались. Ну что, можно нам готовить? Хоть неделю? Как эксперимент? - Ну, маам. - Ох, не мужское это дело, - нахмурился Джейк. Это ему хорошо осуждать, на корабле кормит кок, а посуду моет дежурный. Дома же встань в пять тридцать, причешись и накрасься, собери сумку, сделай на себя и на всю семью, а потом еще толкайся в троллейбусе через половину города. Габриэль, отец близнецов, помогал своей Лилс во всем, вот ему-то было не стыдно встать к плите, пока жена пытается накормить одновременно двух детей. И искупать сыновей он мог. И многое еще. А потом к Лилиан пришел гробовщик и повел ее прощаться с мужем… детям не было двух лет. Чудом удалось подыскать ясли и выйти на полную ставку инженером, по не забытой до конца специальности. Быть с Джейком Лилиан согласилась скорей по расчету, чем по любви, хоть ни разу не пожалела – человеком он был неплохим. Но из домашней работы занимался только починкой техники. А ведь и сама Лилиан ненавидела эту бесконечную кухонную и уборочную рутину. Черный чай был с бергамотом. - Маленькие хозяева… хорошо, я подумаю, - кивнула Лилс. 19 октября - Столько грязи я не видел с тех пор, как строил дом… посторонись, вода нужна. - Какая тебе вода, не смывай хлорку! На кухне наливай! Этот дом, вероятно, помнил правление королевы Виктории, и годы его не пощадили, а человек не защитил. Поблекли цвета обоев, наклеенных еще в детстве близнецов. Старинный деревянный пол тут и там пересекали трещины, а у стен темнели выемки от ножек мебели. Половина массивных двойных рам не открывалась, попросту рассохлась от вечной морской влажности, а шпингалеты проржавели. Хорошо хоть все стекла были целы. В начале века в дом провели канализацию и сделали отопление от котла, однако камин тоже был, заколоченный, задрапированный гобеленом примерно двадцатых годов, на котором Томас Рифмач разговаривал с королевой сидхе. Подарок бабушки Лилиан, который стоит как следует выбить. В гостиной притаились два шкафа с книгами, собранные четырьмя поколениями семьи, и тут и там мелькали мелочи, привезенные из путешествий Джейком. От старых страниц пахло привычно, терпкой пылью. На кухне металлическая решетка отживающей свое газовой плиты обильно покрылась жирным нагаром, заглядывать в духовку было страшно. Подставка для посуды, новая и недорогая, из хозяйственной лавки, успела покрыться разводами от жесткой воды. Под потолком и в углах ванной притаились черные прожилки плесени, а белый фаянс пожелтел и покрылся пятнами. Глупо было даже мечтать победить этот хаос в один заход. Райан ходил и терпел до выходных, между делом устраняя кое-что по мелочи, а затем не выдержал. В магической лаборатории любая посторонняя пылинка может буквально стоить жизни экспериментатору, и, конечно же, маги разработали массу способов и поддерживать, и наводить чистоту. Некоторые этим на жизнь зарабатывают, между прочим. Сам Райан тоже пару раз оскоромился, деньги странствующему наемнику были нужны всегда. - Урум цитай алдык урган… В затхлом домашнем воздухе лениво шевельнулся ветер. Дрогнула и начала таять бахрома паутины под потолком, куда больше года не доставали шваброй. Николас восторженно, как всегда, когда брат колдовал, затаил дыхание. С древнего книжного шкафа сошла целая лавина пыли. - Урум цитай алдык урган… - повторил Райан с большим нажимом, вскидывая руки. По полу закрутился смерч из пыли, даже не думающей исчезать под действием чар. Ник встряхнул занавески из тафты, едва не нахватавшие на себя мусор, вздохнул, задержал на секунду дыхание, согнулся пополам… - Идиот, зачем надо было вдыхать?! Стоило упустить из внутреннего фокуса сжигающий тело магический огонь, как волшебство замерло. Властелин минувшего и грядущего привалился к спинке дивана и яростно зарычал, рядом подавленно восстанавливал дыхание воин. Магия в этом благословенном мире текла полнокровной рекой, пьянила не хуже полета на драконе и не забирала из памяти слова заклинаний. Королевский подарок для любого мага Кринна! В прежней жизни Рейстлин едва не убил себя в погоне за сравнимым могуществом, и тем обидней сейчас было чувствовать силу на расстоянии вытянутой ладони, и не управлять ей в полной мере! - Райан, ты… - Ты, мой своевременный брат, - грудь все еще сдавливали горькие тиски ярости, - сейчас же выметаешься мести пыль, если уж помешал мне это сделать! Проверю в каждом уголке! Карамон набычился и явно собрался ответить в той же эмоциональной манере и со всей силы своих легких, что он думает о Райане, его мнении и чистоте в доме, но тут в коридоре щелкнул ключ в замке. Райан припечатал брата тяжелым взглядом, швырнул в него метлу, едва не убился об диван и понесся отвращать катастрофу. - Мама, мама, мы тут в кладовку залезли, извини, мы сейчас все уберем! Я уже побил Ника, все хорошо! Лилиан с утра вызвали на сдачу судна, возвращалась же домой она через рынок. Руки оттягивала авоська рыбы и овощей, под пальто на улице залетели все ливерпульские ветра, дующие, как водится у моря, со всех сторон. Хотелось забраться на диван с книгой, толстыми носками и чашкой кофе, а не разбираться, что в очередной раз натворил Николас. Кладовка значит. В гостиную Лилиан промчалась не взглянув на сына и не сняв грязные ботинки, с задорно покачивающей рыбьими хвостами авоськой. - Ник, вот сейчас найду ремень Джейка, а! Так, что вы тут творили? От старого дома пахло водой и хлоркой. Пожалуй, самым грязным местом оказались только что оставленные следы. Николас действительно раскопал кладовку, и сейчас был одет в старую рубашку Джейка, в полтора обхвата, с тщательно закатанными рукавами и жирным пятном ржавчины на животе. У Райана старые брюки были по колено в воде, а локоть пересекал свежий порез. Полотно уборочной битвы портила огромная куча мусора посреди комнаты и передвинутая мебель. Вот уж точно, «все уберем»! Смотрят, паразиты, очень знакомо смотрят. - Мы хотели сделать сюрприз, но не рассчитали время, - объяснил Райан без тени раскаяния. Лилиан скинула ботинки и подошла к стеллажу. Фантастика. Даже на книгах пыли нет. Даже на верхних полках! - Но… как? Зачем? - Нам нельзя убираться? В кухне с холодильника исчезли жирные разводы а подставка для посуды вернула изначальный металлический блеск. Даже мамина газовая плита выглядела… новей. - И это вы с утра сделали? Зачем посреди гостиной грязь высыпали? Где тряпка? Николас непреклонно отобрал у матери продукты. - Наверху уже чисто, мам, дай нам полчаса. - Где тряпка, я спрашиваю?! Райан, собравшийся было ставить на плиту воду для кофе, ощерился. - А сказать «спасибо, что помогли» ты не хочешь?! Да, мы виноваты, но мы всего лишь не успели убраться, зачем кричать?! Будешь кофе? *** В старом доме царил запах хлорки, жареной рыбы и тишина. От злости Лилиан попыталась было мыть. Не помогло. Райана она едва не выпорола, остановила совсем недетская ярость в глазах маленького нахала. Спор завял на корню, толком не начавшись, Лилс с детства не любила спорить, и предпочла чистить и жарить рыбу, в то время как мальчики со скоростью урагана убрали гостиную и сбежали к себе. За обедом хватило одного окрика Нику, внезапно оставившему на тарелке половину рыбины, чтобы и Райан, куда более привередливый, смел все без писка. Лилиан чуть не расколотила любимую чашку и сдалась. А за дверью детской – ни звука… - А ну берегись, вхожу! - Мам, ты почему злишься? – Ник забрался на свою верхотуру и загородился там атласом, словно показывая, что уж он-то здесь ну совсем ни при чем. Рин аккуратно закрыл окно (так, зачем открывал… ?) и уставился выжидающе. - Да я просто не понимаю, что с вами происходит! Вас подменили, да? – плюхнулась на стул Лилиан. Райан второй проигнорировал, остался стоять у окна. - Я могу говорить честно, мамочка? – голос Рина можно было на бутерброд намазывать, такой сладкий, - прости, что я на тебя накричал в кухне, очень глупо вышло. Сама Лилс ситуацию назвала бы как угодно, только не «глупой». И кивнула. - Ты попробуй. - Мы с Ником не дураки и видим, как ты не любишь вести хозяйство и как устаешь на работе. - И все равно сами убираем комнату, и… - Николас. Из-за атласа донеслось неопределенное мычание. - Рин, не переводи разговор на меня. Вчера вы устроили нам завтрак в постель, сегодня перевернули всю квартиру. Что дальше? Или я больше в доме не хозяйка, и знать не имею права, что тут творится? Рин слушал тираду с каким-то недетским спокойствием, примерно в середине все-таки тоже уселся к соседнему столу. - Мама, когда ты в последний раз готовила обед раньше одиннадцати, а приходила домой раньше девяти? - Между прочим, я нам на жизнь зарабатываю, а ты – нет! - Я прихожу из школы в четыре часа дня и предлагаю тебе совсем бесплатную горничную и повара, мама. Представь, сколько у тебя освободится времени. Скажи, когда ты говорила по душам с кем-нибудь? Хотя бы с папой и нами? - Эм… Джейку всегда можно было пожаловаться на работу, он сам немало лет поварился в портовом соусе и отлично понимал Лилиан. Между прочим, с работой в свое время помог тоже он, и уже за это Лилиан была благодарна мужу. Вот вопрос, считается ли ругань на начальство порта, вызывающее работать даже в выходные, разговором по душам? Лилиан вынуждена была признать, что действительно почти не говорит с сыновьями. На самом деле, как-то же мальчики справляются, и с уроками, и с хозяйством… - Каждое утро тебе приходится вставать в пять тридцать, чтобы успеть приготовить нам завтрак. - Между прочим, про орехи и чернослив вы забыли! – возликовала Лилиан. - Мам, а мы их любим? – Ник отложил атлас и смотрел таким же проницательным взглядом. - А поблагодарить маму за заботу? Мартышки неблагодарные, еще учить меня собрались! – вновь вспылила Лилиан. Райан смотрел даже скучающе. - Может, мы отблагодарим тебя помощью? - Помощь, помощь… почему вы вдруг заладили? – сдаваться так просто Лилиан не собиралась. - Ну… дети помогают родителям. - Пока я в доме хозяйка – вы будете выполнять мои указания! Все, ничего не желаю слушать! Марш гулять! Для надежности Лилиан выскочила из детской, хлопнув дверью. Этот театр абсурда надо было осознать в тишине. Ночью на следующей неделе Кухонная лампочка давала оранжево-желтый свет и немного мерцала. Сейчас же в коридор падали бледно-голубые тусклые лучи. - Пить захотелось, мама, я уже ухожу… - Райан вздрогнул, как незадачливый грабитель, и вернул пустой стакан на стойку. Над плечом у него парило нечто вроде шаровой молнии. Лилиан сглотнула. - Как… когда… ты этому научился? Сын нахмурился. - Недавно, пару месяцев назад… это ведь не запрещено? - Так вот о чем говорил мне Гэб… На подоконнике пылилась свеча в еще мамином подсвечнике, растрескавшемся стаканчике, почти скрытом в потеках воска. На случай короткого замыкания. Райан потер виски, зажег фитиль и без единого слова погасил свою шаровую молнию. Выдвинул матери стул, сам уселся на соседний и жадно уставился. - Габриэль? Значит, наш папа был волшебником? - Он открылся мне уже после свадьбы. Райан, осторожней с… такими способностями, - Лилиан нахмурилась, - ты ведь никому не показывал это? Сын, до этого жадно слушавший, подобрался, мрачно сжал губы и перевел взгляд на свечу. - Значит, магия все же запрещена? - А то, что она есть, тебя не удивляет? - Естественно, нет, мам! – тон у сына был таким саркастическим, что Лилиан не выдержала, залепила подзатыльник, - ой, дай же договорить! Если я способен колдовать, значит магия существует, и сомневаться в этом глупо. Сейчас меня куда больше волнует, что нигде, ни в одной энциклопедии, ни в одном учебнике я не встречал документальных свидетельств работающей магии, зато читал про Инквизицию. Скажи, что тебе рассказал отец? Почему я ни разу не видел людей с такими же способностями? Почему о них даже упоминаний нет? На первом этаже никого, кроме Лилиан и Райана, не было, но разговор все равно вели вполголоса, чтобы не разбудить спящего на верху Ника. Пламя свечи послушно повторяло жесты разволновавшегося Райана. За окном носился ветер в хороводе из листьев, периодически, с сухим стуком натыкаясь на оконные стекла и жестяной подоконник. Тишина, мрак, холод, здравствуй, атмосфера плохого готического романа. Совершенно невозможно говорить в такой атмосфере об абсолютно реальных и естественных вещах! - Так, Райан, иди уже спать, давай я расскажу вам все, о чем знаю, вечером? - Но, мама… - Что «мама», мне самой надо вспомнить все, - Лилиан забрала со стола свечу, подчеркивая серьезность намерений, - Райан, магия – это не шутки, такие, как ты, скрывают свои способности от всех! Я ведь могу надеяться, что ты не устроишь ничего до вечера?! Сын тоже поднялся и щелчком пальцев потушил свечку, оставив кухню в почти полной темноте и не давая увидеть свое выражение лица. - Конечно. Спокойной ночи, мамочка.