***
До мотеля они добрались в целости и сохранности, и Скалли, уверявшая Малдера, что абсолютно убеждена в успешности их затеи с Беллингтоном, так сказать, авансом, теперь окончательно успокоилась. Точнее – ликовала и готова была петь и плясать от счастья. Что-то подсказывало ей, что все действительно позади. На душе ощутимо полегчало, а книга больше не казалась зловещей и всемогущей. Самая обыкновенная дешевая книжонка. Разве что пустая. Скалли равнодушно зашвырнула ее в чемодан Малдера, пока тот принимал быстрый горячий душ. Свой экземпляр «Фауста…» она выкинула в помойный бак, когда они только отъехали от особняка Беллингтона, несмотря на то, что ей очень сильно хотелось узнать концовку. Концовку истории, которая даже не существовала и которую она в упор не могла вспомнить. Какая чушь! С удовлетворенным вздохом Скалли скинула пальто и растянулась на кровати Малдера. До чего же ей хотелось отдохнуть, отоспаться и забыть об этом кошмаре! – …большую, да, и соус не забудьте, – донесся до нее голос Малдера. Она привстала и украдкой заглянула в щелку небрежно захлопнутой двери в ванную, открывавшую довольно притягательный вид на влажного Малдера с обернутым вокруг талии полотенцем и телефоном, зажатым между ухом и плечом. Скалли слышала (и краем глаза видела), как он переодевался. Наконец дверь распахнулась, и Малдер, шлепая босыми ногами по покрывшемуся каплями конденсата кафелю, направился к ней. – Пицца через десять минут! – провозгласил он. И поскользнулся. – Осторожно! – с опозданием крикнула Скалли, уже чувствуя, что ее реакция будет явно чрезмерной и без слез отчаяния не обойдется, независимо от степени трагичности финала этого происшествия. С замиранием сердца она наблюдала за Малдером. Он бесконечно долго (или ей так казалось?) балансировал на месте, пытаясь обрести равновесие и одновременно –оказаться подальше от раковины, чтобы в ближайшем мрачном будущем не приложиться об нее головой. Но в тот момент, когда угол наклона Малдера порядком опередил угол наклона Пизанской башни и падение казалось неизбежным, он неожиданно нашел рукой опору в виде массивного крючка для полотенец. Еще с полминуты они молчали, а потом Малдер, окончательно убедившись в том, что твердо стоит на ногах, выпрямился и медленным тяжелым шагом прошел из ванной в комнату. – Я не упал, Скалли, – тихо сказал Малдер. – Я не упал! – повторил он, не скрывая радости. Несомненно, если бы маленькие дети осваивали язык раньше, чем ходьбу, то выражали бы свою радость от освоения перемещения на двух ногах точно такими же восклицаниями и с точно таким же выражением лица. – Господи, Малдер, как же ты меня напугал! – Скалли расхохоталась – вполне ожидаемая реакция на напряжение и стресс. – Сядь уже наконец! – сказала она, успокоившись, и похлопала ладонью по постели. Он послушно устроился на кровати, машинально взъерошив пятерней влажные после душа волосы. Какое-то время они просто молча сидели рядом, глядя в одну точку и улыбаясь каждый своим мыслям. Которые, впрочем, почти наверняка по большей части совпадали. Когда раздался стук в дверь, Малдер, все так же ничего не говоря, взял у курьера пиццу, расплатился, вернулся к Скалли и равнодушно метнул коробки на прикроватный столик. – Завтра вылетаем домой. – Еще бы, – фыркнула Скалли. – Я уже не знаю, что еще скормить Кершу в качестве объяснения, почему мы до сих пор тут торчим. Малдер, – быстро сказала она, не дав ему перебить ее, и повернулась к нему. – Я хочу еще раз извиниться. Все это – моя вина. – Нет, Скалли, – возразил он, качая головой. – Вина на самом деле моя. Все это началось с Дианы. Скалли понимала, что сбежать некуда, поэтому стремительно подскочила и выхватила из коробки кусок пиццы – правда не той, что заказывала, – и засунула полкуска в рот разом, чтобы занять чем-нибудь руки и заодно дать себе причину не отвечать. Малдер внимательно наблюдал за ее марш-броском, но никак его не прокомментировал. – Я дал тебе понять, что не желаю выбирать между тобой и Дианой. Но вовсе не потому, что в моих глазах она равна тебе или лучше тебя. – Скалли поперхнулась пиццей и покраснела. Наконец-то он говорит то, что ей так хотелось услышать. Так почему же больше всего на свете ей хочется его заткнуть? – Делать выбор означало бы признать, что вы обе претендуете на одно и то же место в моей жизни. А это не так. «Господи, надо перестать вести себя как ребенок и выслушать его!» – отругала себя Скалли и наконец заставила себя поднять на него глаза. – Это было бы унизительно для тебя, для меня и для нее. Ревность тут неуместна, Скалли. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать? Она не была уверена, что до конца понимает. Но он определенно говорил ей что-то хорошее. И это, по крайней мере, можно считать заделом для будущего – настоящего – разговора, к которому она будет готова, когда переварит сказанное им здесь и сейчас. И когда наконец отдохнет. Но один вопрос все же не давал ей покоя. – Ты сказал… – хрипло произнесла Скалли и откашлялась. Половина куска пиццы так и оставалась у нее в руке, пропитывая пальцы жиром и запахом бекона, который она совершенно не выносила. Она прицелилась и ловко забросила грустно обвисший кусок обратно в коробку. – Ты сказал, что между вами ничего нет и не может быть. – Малдер кивнул. – Почему? – Скалли… – Он засмеялся и покачал головой. – Ты правда не знаешь ответа на этот вопрос или просто очень хочешь его услышать? Она почувствовала, что заливается краской. Вопрос прозвучал не так, как ей хотелось. Или наоборот?.. Так или иначе, Скалли собиралась прояснить, что на самом деле имела в виду, но в последний момент передумала и вновь повернулась к Малдеру, теперь безо всякого стеснения глядя ему в глаза. Он смотрел на нее так. И весь его вид был… такой. И она ощущала, что сама тоже выглядит и смотрит на него так. Скалли счастливо улыбнулась во весь рот. – Господи, Малдер. Как же я все-таки рада, что все это закончилось! О чем именно она говорила – об истории с книгой, об их ссорах по поводу Дианы, о вставшей между ними и наконец треснувшей стене недосказанности или о дожде за окном, – осталось загадкой, потому что Малдер не стал отвечать. Он только одним быстрым движением обнял Скалли, притянул к себе и приник к ее губам. Если что-то в ее переполненной счастьем голове и могло воспротивиться происходящему, оно не успело это сделать: все мысли разом вылетели оттуда, уступив место нетерпеливому возбуждению. Не прошло и минуты, как ее пальцы уже суетливо возились с завязкой на его спортивных штанах, а Малдер стягивал с нее блузку. Все возможные объяснения, нежности и прелюдии были в молчаливом согласии отложены на потом: сейчас им хотелось другого. Скалли не заметила, как оказалась лежащей на кровати, придавленная сверху Малдером. Он слегка сжал зубами мочку ее уха, и она не смогла сдержать громкий стон. Его губы скользнули ниже – по той самой чувствительной дорожке на шее и еще ниже, к ключице. Скалли выгнулась и впилась ногтями в старый комковатый матрас, а рука Малдера, успевшего одним ловким движением расстегнуть пуговицу на ее ширинке, проникла под пояс брюк. Она обхватила его лицо ладонями и притянула к себе для поцелуя, уже предвкушая, что его пальцы вот-вот окажутся внутри нее. Словно желая ее подразнить, он немного отстранился, с лукавой улыбкой глядя на Скалли. Она подняла отяжелевшие веки и посмотрела на него, щурясь от яркого света. Малдер потянулся к выключателю, собираясь погрузить комнату в полутьму, но в самый последний момент Скалли вдруг остановила его.Глава 8
27 августа 2020 г. в 11:32
– Малдер, это идиотская затея!
– Я знал, что ты это скажешь.
– Господи! Ты же еще и пил! Совсем с ума сошел?
– Неужели за последние шесть лет тебе не надоело задавать мне этот вопрос? Я просто хочу расставить все точки над i.
– Но зачем искушать судьбу? Тебе не приходит в голову, что если мы сейчас разобьемся, то вряд ли в этом будет виновато проклятье? А-а-а-а!
Машину резко занесло на повороте, и Скалли, побледнев как полотно, вцепилась обеими руками в обшивку сиденья. Малдер же продолжал как ни в чем не бывало гнать по проселочной дороге на скорости девяноста миль в час.
– Я уж не говорю о том, что ты нарушаешь закон… Осторожно!!!
Машина еле-еле вписалась в очередной поворот, но, подпрыгнув и на мгновение даже встав на два правых колеса, все-таки выправилась и снова обрела надлежащее сцепление с дорогой.
– Скалли, ты прекрасно знаешь, что у меня железные нервы…
– Да, я вижу!
– …но мне осточертело каждую секунду бояться за свою жизнь.
– А раньше ты не боялся? – процедила Скалли, чувствуя, что на нее надвигается морская болезнь.
– Боялся! – заверил ее Малдер и наконец немного снизил скорость. – Но одно дело – бояться пару раз в месяц. Бояться погибнуть от руки какого-нибудь злодея. В этом даже есть некое романтическое очарование. И совсем другое – трястись от страха каждое мгновение и в итоге задохнуться, застряв в куче навоза или еще что-нибудь в этом духе.
– Хорошо, Малдер, но я-то тут причем? – жалобно, чуть не плача, вопросила Скалли, и это, к счастью, возымело эффект: теперь их скорость превышала разрешенную всего-то на десяток миль.
– О, опять гроза! – вдруг плотоядно заявил он, и Скалли, прислушалась. Действительно, где-то вдалеке снова рокотал гром. Спустя пару минут он стал ближе, и пронизанную нитями дождя темноту осветила первая вспышка молнии. – Просто отлично! – восторженно сказал Малдер, и от его тона Скалли стало нехорошо.
Он неаккуратно съехал на обочину – так, что из-под колес во все стороны полетели частички влажного гравия, и поспешно вылез из машины.
– Ты куда? – уже вдогонку бросила Скалли, но вдруг сама все поняла. Они были в поле. В чистейшем поле, где не имелось ни единой возвышенности. Кроме ее мокрого напарника, нахально упершего руки в бока и с вызовом вглядывающегося в небеса в ожидании кары – скорее всего, не Господней.
От ужаса Скалли словно приросла к месту и, замерев, с открытым ртом наблюдала за действиями Малдера.
Особо активных действий, впрочем, не последовало. Он поразминался, попрыгал на месте, потянулся, расстелил на земле пальто, немного полежал на нем, встал, побегал кругами. К тому времени, как он закончил с пробежкой, короткая гроза двинулась прочь почти так же внезапно, как и налетела. Безумствующий высоко в небе ветер стремительно уносил за собой низкие черные тучи. Перерывы между вспышками молний становились все дольше, гром постепенно отдалялся и наконец окончательно затих.
Вымокший насквозь, Малдер вернулся в машину. Скалли была уверена, что седых волос у нее на голове стало за сегодняшний вечер втрое больше. То есть девять.
– Тэкс, – проговорил он с безумным блеском в глазах. – Что теперь?
– Малдер, поедем в мотель, – умоляюще сказала Скалли.
– Может, искупаться?
– Нет.
– Тут лес недалеко. Можно проверить, водятся ли там волки.
– Нет!
– Или…
– Малдер, я думаю, что сработало, – спокойно произнесла Скалли, и Малдер наконец-то посерьезнел.
– Правда? – с тихой надеждой спросил он.
Она кивнула.
– С тобой ничего не случалось с самого инцидента со стаканом. То есть почти все время, что мы были у Беллингтона, и во время твоих сумасшедших экспериментов тоже. Я думаю, все закончилось, Малдер. – Скалли слабо улыбнулась. – Все позади. Поехали в мотель.
Малдер судорожно выдохнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. От него исходило такое облегчение, что Скалли показалось, будто он вот-вот заснет прямо здесь, в машине. Она мягко положила руку ему на колено. Они посмотрели друг на друга. Малдер пристегнулся и аккуратно, не нарушая скоростного режима, поехал по направлению к указателю на Лейквилл.