***
Сокджина пустили к Хосоку, так как врачи знают его. Хоть где-то парню пригодилось то, что он сын врача. В основном Омега не пользуется своим статусом, потому что это просто незачем, но сейчас это необходимо. Он не может поверить в то, что видит. Хосок слишком побитый, слишком раненый. Даже думать не хочется о причине такого состояния. Страшно даже представить, что с ним было. И он бы обязательно накричал на него, будь он в сознании, но он такой беззащитный сейчас. Видеть его таким просто невыносимо. Даже слезы текут из глаз, словно перед ним кто-то родной. Сердце ноет, оно шокировано. Шокирован и отец, которому сообщили о сыне. Он сразу же пришел к нему. Сокджин не должен здесь быть. Не должен быть настолько убитым около койки неизвестного Альфе человека. —Ты его знаешь? — ответ очевидный, но мужчина все ещё стоит около сына и требует хоть каких-то слов. Но Омега просто смотрит на парня и продолжает тихо плакать, словно отца здесь и нет, словно тупого вопроса не было. —Сокджин, хватит, его состояние вполне стабильное. Тебе надо домой, не будешь же ты здесь сидеть до его пробуждения. Не вынуждай меня звать охрану, — отец кладет руку на плечо своего Омежки, надеясь на его быстрый уход отсюда. Бог собирается навестить больницу. Неизвестно, что он будет здесь делать и что будет требовать, поэтому нужно, чтобы Ким отправился домой, отец элементарно боится за своего сына. Сокджин скидывает руку отца и смотрит так злобно, словно ему было приказано убить Хосока. Для него уйти от этого парня — предательство в чистом виде. Мужчина даже напрягается, но стоит твердо. Видеть таким сына больно, но больнее будет, если он вдруг попадет на глаза Бога. Неизвестно, что тогда будет. За Сокджина страшно. Он его единственный сын… Единственный и упрямый луч света, без которого Альфа потеряет весь смысл жить. —Он… Мой друг. Я не уйду отсюда, — шипит младший Ким и так же отворачивается от отца к Хосоку, крепче сжимая его руку. От слова «друг» у Омеги даже мурашки прошлись по телу. Да, он признает, что считает его другом. Вот так вот сразу. Пусть и видел его буквально один день, но это неважно. Уверен в Хосоке, как в друге и человеке. У него нет причин не называть его другом, даже если друг не его. —Извините, он прибудет через пять минут, — заглядывает молодой Бетта, ожидая старшего Кима. Мужчина нервно кусает губы, смотря то на сына, то на коллегу. Нервный вздох, и его быстро брошенное сыну «не выходи из палаты». А Омега и не собирался уходить, он не может бросить его. Пусть Хосок лично это не говорил, но Омега уверен: он нужен ему рядом. Он сидит здесь уже минут сорок после ухода отца. Все это время он смотрит на Хосока и искренне хочет, чтобы с тем всё было хорошо, чтобы он не лежал вот так вот перед ним. Даже если они не будут настоящими друзьями, искренне хочется всего хорошего для него. Пусть Хосок и сбил его, это неважно, Омега уже не помнит об этом. Он простит ему всё, главное — это благополучие Хо. Омега поднимает на затёкшие ноги и неохотно отпускает чужую руку, что так идеально находилась в его руке. Он хочет сходить за кофе. Слова отца «никуда не уходить» давно где-то в мусорном баке памяти. Омега неохотно покидает палату и направляется к кофейному автомату в конце коридора около лестницы. Стены больницы только давят на него. Ни на секунду он не забывает почему всё ещё здесь, хотя должен был быть уже дома. —Да, мы все поняли. Будет сделано, — слышит голос отца, от чего голова автоматически поднимается в сторону голоса. До этого он просто смотрел в пол, думая только о Хосоке. Сокджин замирает. Это же тот мужчина, которого он видел в кафе. Моменты их разговора тогда так и мелькают в голове. А их глаза тем временем встречаются, и Сокджин чувствует мурашки по телу. Не думал, что вновь почувствует такое же давление на свою персону, хотя Альфа ничего такого и не сделал, а уже почему-то не по себе. Легкая улыбка Альфы адресована младшему Киму. Тот тоже явно не ожидал встретиться вновь. Старый Альфа смотрит то на Бога, то на сына, уже чувствуя страх в крови. Интерес Бога в его сыне заметен. Это до жути пугает. —Привет, не ожидал тебя здесь увидеть, — Юнги поправляет челку и направляется к Сокджину, будто прикованному к полу. Омега смотрит удивлённо, а отец парня готов уже был умолять не трогать самое ценное в своей жизни, но то, что они знакомы, заставило буквально хватать ртом воздух, словно рыба. С каждым шагом Альфы Сокджин будто становится меньше. В тысячу раз меньше. Потому что вся сила, таящуюся в данном человеке, направлена на него одного. —Привет, — тихо отвечает младший Ким, а Альфа в шаге от него. Улыбается, словно оценивает добычу, но на самом деле и правда удивлен увидеть его здесь. —Выглядишь очень уставшим. Какими судьбами здесь? — Юнги скользит по фигуре. Омега выше него, но это не мешает ему быть на сто голов длиннее него. —Мой…друг…лежит здесь, я не могу его оставить, — еле говорит, не смотрит ему в глаза. Смотрит вниз, словно тем самым пытается уменьшить давление на себя. —А, вот так вот. Ну, тогда желаю ему скорейшего выздоровления, — Юнги улыбается, будто пытается подбодрить, но на самом деле заинтересован. Скорее это игра. Его рука поднимается к лицу парня, и он берет его за подбородок. Омега напряжен с ним. Это было и тогда, он не удивлен такому поведению. —Хватит прятать свои глаза, я же не кусаюсь, — голос все такой же глубокий и Омега чувствует, как подкашиваются ноги. Стоять трудновато, но он собрал все свои силы, чтобы только не упасть на колени. Для него всё ещё странно наблюдать за собой такую реакцию. Даже ток по телу проходится от такого касание грубоватой руки. —Пожалуйста, не трогайте его. Он мой сын, — вдруг отец отказывается рядом и умоляюще смотрит на Бога. Всем всегда ясно одно. Каждое слово Бога — закон. И старый Альфа боится услышать самые страшные для него слова. А до Сокджина медленно начинает доходить, кем является этот Альфа перед ним. Юнги заинтересованно скользит взглядом по этой семье, удивляясь, как же он сразу не заметил сходства. Рука Альфы давно покинула нежный подбородок, заинтересованно скрещиваясь на груди с другой рукой. Глаза у Омеги расширяются, и теперь он выглядит максимально удивленным, даже каким-то забавным. —Вы Бог? — осторожно спрашивает, но при этом выглядит так, словно это не он только был готов упасть перед ним на колени. В голове много мыслей, и все они давят на черепную коробку. Омега сразу же заинтересованно рассматривает его. Юнги же усмехается. Детская реакция Омеги забавляет. Он видит, как его внешность пытаются запомнить, но это ничуть не мешает ему ответить ему. —Да. Верно, — он показывает аккуратные зубы и смотрит в глаза, ожидая страх, ну, или похожие на страх эмоции. А у младшего Кима вырывается какой-то лёгкий стон. Совсем не пошлый, детский. Теперь все встаёт на свои места. Этот человек слишком влиятельный, реакция тела полностью оправдана. Такое милое выражение лица вызывает у Юнги смех. А вот отцу не до шуток. У него сердце мечется. Его сын прекрасно знаком с Богом и интересен ему. Что теперь делать? Как быть? —Если не сделаете так, как я скажу, ваш сын умрет, — Мин смотрит на старшего, и выглядит это со стороны не очень. Хотя Сокджин все равно заинтересован в Альфе. Сейчас он ещё не отошёл от своего шока. Дар речи потерян. Только что угрожали его отцу им же, а ему все равно интересно то, что перед ним именно Бог. Те, кого отец боится. Они творят беспредел. И если раньше Сокджин мог сказать, что ненавидит, то сейчас это слишком сильно завораживает его. Юнги поворачивается к Омеге, подмигивает ему с лёгкой улыбкой, уходя своей ленивой походкой и чувствуя взгляд парня на себе. —Боже… Почему ты с ним знаком?! Сокджин! Боже, не молчи, — отец хватается за сердце, старается прийти в себя после таких новостей, но сердце все равно мечется туда сюда. И руки невольно тянутся к сыну, чтобы обнять его. —Не дай Боже, он тебя заберёт. Не уберёг. Я не уберёг тебя, — буквально ноет в плечо. А младший Ким все ещё смотрит в ту сторону, куда ушел Альфа, словно отца рядом и нет. Он ничего ему не отвечает, чем заставляет сердце старика ныть сильнее. Кофе ему теперь не нужно, он явно не уснет после такого в ближайшее время. Уходит в палату к Хосоку, совсем не обращая внимания на слова отца в спину. Не до него сейчас. И это эгоистично с его стороны. Отца нужно было хотя бы успокоить. И, возможно, он попросит у него прощения, только не сейчас. Хосок важнее. —Так вот какие Боги, — говорит себе под нос, садясь на стул около Хосока. Его рука снова держит чужую руку, но уже ставшей по своему родной.***
—Блять! — Тэхен ударяет по столу, видя листочки с информацией расторжения договора. Монстр сделал вот такую вот ответочку парню. Пусть Тэ и был уверен в своих поставщиках, но, видимо, просчитался. Максимально просчитался. У него буквально отбили тех людей, на которых он надеялся больше всего, как на своих поставщиков. Не судьба. Теперь будет трудновато. Альфа ожидал чего-то другого, чего-то в стиле Монстра, а получил почти такое же, что и делал сам, только масштабнее. Придется заново искать людей. Так ещё и отдать за это большую сумму, а это, между прочим, не выгодно. Тэхен садится в кресло и устало потирает переносицу. День уже и так какой-то не такой. А здесь ещё и с этим разбираться. Виски с ходу отправляются внутрь Альфы, и он прикрывает глаза. —Простите. У меня срочные новости, — Жрец аккуратно входит внутрь, не желая навлечения на себя гнева Бога. Он уже и так покалечен, не хватало ещё раз отхватить. —Говори, — Тэхен расслабляет галстук, готовясь к чему-то ещё. Первая мысль о ещё одном подарке от Монстра. Иначе что ещё можно быть настолько важным сейчас. —В центре территорий прогремел взрыв. Это сейчас по всем каналам, — он подходит к телевизору и включает его, тут же отходя к двери. Тэхен же напрягается. Центр — это нейтральная территория, и будь это обычный взрыв, к нему бы Жрец не пришел. Центр — место встречи всех границ территорий. Это больше похоже на кружок. Там даже кольцевое движение машин. Никто не имеет право убивать на этой территории, пусть этот кружок всего лишь метров пятьдесят в радиусе. Это кусок, который, в принципе, никому вообще не сдался. Но присвоить себе при желании его нельзя. На каждом шагу специальные камеры, которых ничем не возьмёшь, чтобы заметить предательство со стороны территорий. Один неверный шаг в этом круге, и быть войне. Нарушение устава Богов — серьезное дело. Пусть и устав этот буквально на одну страницу. Корреспондент показывает вид с самолёта. «Эти слова пугают людей. Неизвестно кто их оставил и зачем. Никто не видел: как они появились. Очевидцы видели только взрыв. Одно ясно точно: буквы состоят из крови. В скором времени специалисты узнают: кому принадлежит эта кровь. А пока новости спорта.» Тэхен берёт пульт рядом с собой и отматывает новости назад. Прямо посередине и правда яма. Взрыв точно был. А внутри ямы слова «Hi, I will kill you». Казалось бы, это в стиле Монстра, учитывая недавнее поле. Но никто не имеет право делать там такое. Очевидно, что это кто-то из высших людей. А вот кто — это большой вопрос. Альфа хмурится, тут же доставая телефон, чтобы найти больше информации. —Свободен. — машет рукой Жрецу, и тот уходит. Богам не зачем писать «привет», они и так прекрасно знают о друг друге, как о соперниках.***
—Что это такое?! — кричит старший Чон, смотря новости. Чонгук стоит неподалеку, так же смотря в телевизор. —Кто это сделал?! — старший будто требует ответов от сына, а Чонгук лишь пожимает плечами. Ему самому интересно узнать о авторе данного произведения, да вот только видимо автора никто не знает. В кабинете напряжение. Старший Чон достает телефон и заходит в интернет Богов. Он создан на случай войны. Если на Корею нападут, Боги могут объединиться, чтобы защитить страну, пусть и сами угроза для неё. Через чат он планирует узнать, какой гад это сделал. Но он больше, чем уверен, что это далеко не Боги.***
—Это ещё кто такой? — Намджун с удивлением смотрит на фотографию того самого места. Он хмурится и сам заходит в чат. В нем уже как пару минут идёт обсуждение. Альфа уверен, никто явно не ожидал такого. Уже через минуты две Боги сходятся на мнение о встрече. Никто из них не делал такого. Никто не мог такое сделать. И самое странное — все камеры словно не записали автора, будто кто-то обрубил запись. Нет того куска, где сам взрыв и появление этих слов. Будто из воздуха. Ни один из Богов не может отключить там камеры. Их не взять ничем. И никто из низших слоёв не знает про них. Жрецы и вовсе всегда под рукой Богов. От этого все Боги слегка нервные. В другом бы случае никто бы и не отправился на встречу. Они впервые увидят друг друга лично и так близко. Поэтому и встречаться они будут на временной нейтральной территории около центра. Она находится на территории Чон. Однако, это слишком опасно для всех сразу. Мало ли, что выкинет каждый из них. Пусть они и подписали электронное согласие не убивать друг друга, но все же опасно.***
—Мда, — вздыхает Юнги, надевая костюм. —Не ожидал такого, — он смотрит на себя в зеркале. Как бы все после такого не начали копать на друг друга сильнее, чем обычно, а ведь это имеет место быть. Знакомство и бывшая дружба Юнги и Намджуна опасное дело. Возможно Намджун захочет его убить. Но все же он надеется на благоразумие бывшего друга и всех остальных. Не хочет он воевать. Пока что точно не хочет. Они же ведь могли все обсудить через интернет, нет? Нет. Категорически нельзя этого делать. Раз человек взломал камеры, лучше перестраховаться и обсудить все лично, без лишних ушей. Только Боги. А уж выйдет ли кто-то оттуда вперёд ногами, уже никому неизвестно.***
Офисное здание. Маленькое такое. В три этажа всего. Но по крайней мере с хорошей звукоизоляцией и удобной планировкой. Так что если кто-то начнет стрельбу, люди каждого Бога смогут помочь. Каждый Бог едет на своей простой машине, чтобы слиться с обычными людьми. Хотя вполне могли и поехать на какой-нибудь спортивной машине. Жрецы покорно остаются за главных в своих офисах. Кто-то всё-таки надеется на смерть своего Бога, а кому-то всё равно. Чонгук сидит и пьет чай в их офисе, думая о том, что танцующая Омега давно не появлялась в клубе. Вспоминает он о ней так внезапно, что аж замирает периодически, а после одной минуты продолжает делать свои дела, как-будто ничего и не было. Ему плевать, вернётся ли отец живым. Если будет надо, сам его убьет, так что для него это лишь обычный день, а не день молитв на смерть ближнего. В здании встречи Богов уже готово помещение с креслами. Все посторонние давно покинули здание. Всё безопасно. Всё готово для встречи самых страшных людей. Первым приезжает на место старший Чон. Он с какой-то нервозностью садится на одно из кресел и смотрит на время. Две минуты до начала. Его взгляд очень острый. И первый, кто прочувствовал его на себе, оказывается Тэхен. Парень смотрит так же остро, его таким не напугать. Они не здороваются. Ким садится на противоположное кресло. Оба изучают друг друга. Смотрят, словно перед ними дерьмо какое-то. Чон — самый старый здесь. Тэхену даже смешно, что он всё ещё сидит, а не лежит в земле. Следующим заходит Намджун. Он окидывает взглядом Богов и садится на кресло с видом на двери, около Чона. Расстояние между креслами приличное, но каждому все равно не хватает личного пространства. Само помещение имеет два выхода. По форме, как прямоугольник. Окон здесь нет, они и не нужны. Двери на противоположных концах. Само помещение в достаточно светлых тонах, но никому нет до цветовой палитры дела. Всё-таки это офис. Можно заметить провода и большое количество розеток. Кресла больше из каких-то ожидальных залов. Достаточно удобные, но в то же время не те, к которым привык каждых из этих людей. На очереди Юнги. Он видит Намджуна и усмехается своему, проходя лениво к креслу. Выглядит Мин достаточно незаинтересованным в данном мероприятии. Каждый из них оторван от своего дела. Хочется поскорее вернуться и не играть здесь в игру «кто кого первым сожрет». Каждый из них молчит, оглядывает каждого в комнате. Кроме них здесь больше никого нет. Все их люди за дверьми, ждут указаний. Запахи всех Богов соревнуются друг с другом. Каждый запах давит на другой, от чего любой бы Омега здесь потерял бы сознание. Намджун заостряет свое внимание на Мине, и по его поднятой вверх брови можно сделать вывод: всё-таки он узнал Юнги. Мин смотрит в ответ, но ничего эмоциями не показывает. Словно такой же незаинтересованный. Намджун изменился. Стал грубее. Кажется, что вот возьмёт сейчас пушку и разнесет кому-нибудь башку. Юнги тоже теперь не пальцем деланный. Оба друг друга стоят, и оба сильны до невозможности. —Мелкотня, мы не молчать пришли, — старший Чон расставляет ноги шире, чем они были до этого. Мужчина выглядит достаточно смешно и совсем не серьезно. Авторитет здесь он своими раздвинутыми ногами явно не заработает. Пусть каждый из них силён, но именно в данный момент старый Чон уж очень слабый на вид. Тэхен даже усмехается, переводя взгляд на других Богов. Они хотя бы приятной внешности. И будут поинтереснее. —Если ещё раз опустишь нас, отсюда тебя будут выносить. Я посерьёзнее тебя буду, Старикашка, — Намджун смотрит на мужчину властно, глубоко, но страх не вызывает ни у кого. Они все привыкли к такому. Чон собирался уже что-то сказать, но Тэхен достает флешку и кидает на столик посередине. Все внимание сразу же на него. А Ким, словно ребёнок, дует губы и откидывается на кресло, возвращая грубую мимику. —Какой-то мистер вырубил камеры. Ни на одной флешке нету того куска, где видно как всё это происходит. Кто это, что это-непонятно. Крыса или кто-то ещё, непонятно. Вывод один. Мы в дерьме, Дамочки, — он пожимает плечами, как в каком-то аниме сериале, но никого этим не удивить. Сами какие-то поехавшие. Все будто пропустили мимо ушей такое обращение, но ведь и правда, это не так важно, как то, ради чего они здесь. —Предлагаю такой вариант. Мы пристально следим за своими территориями, и если находим что-то подозрительное, сразу же собираемся снова и обсуждаем, — Юнги незаинтересованно берет флешку со стола и крутит ее в руках. —Неплохая фирма, — он слегка усмехается и кидает её владельцу. Тэхен с заинтересованными глазами оглядывает ещё раз этого молодого человека и ярко улыбается. —А у тебя неплохие губки, — голос сразу же глубокий. Словно соблазняет, на что на лицо Юнги можно заметить лёгкую улыбку. Им бы определенно было весело вместе, не будь они такими, какими являются сейчас. —Блять, ещё скажите что вы по Альфам, — старший Чон явно недоволен такой компанией. Лицо каждого он запомнил, впрочем, как и его лицо было запечатлено в памяти каждого. —Хочешь проверить лично? — Если Намджун ещё может смириться с другими Богами, то с этим точно нет. Он смотрит на него с вызовом, а старший Чон лишь закатывает глаза и поднимается. —Я принимаю твой вариант, — старший смотрит на Юнги и машет рукой, словно отмахнулся от мух. —Всего вам плохого, пидоры, — и покидает помещение, как пуп земли. —Вот же старый гондон, — Тэхен недовольно чешет губу пальцем, после чего хлопает по ногам. —Ну, раз так, то и я ухожу. Надеюсь, что встречусь с вами, когда вы будете в гробу, — Ким кланяется и уходит. Для них такие пожелания-лучший исход события. Хотя бы все живы. Старые друзья остаются наедине. Юнги облизывает губы и смотрит на стол. Намджун же разглядывает бывшего друга. —Не ожидал тебя здесь увидеть. Поднялся до Бога. Удивлен, — Ким следит за каждым движением Юнги. Тот же достает карточку, с помощью которой и попал на эту сторону и кидает её на стол. —За это только тебе спасибо. Можешь забрать обратно. Теперь я сам делаю такие же, — он встаёт. —Надеюсь ты понимаешь, что трогать тебя я не намерен, —Юнги смотрит на него вполне серьезно. Намджун поднимается следом, забирая карточку, чему-то усмехаясь себе под нос. —Ага, старая дружба и всё такое. Ты же понял, куда я мечу? Встанешь на моём пути, и я не посмотрю на прошлое, — он подходит ближе и заглядывает в глаза с серьезным видом, словно пытается стать выше него ещё и духовно. Хотя здесь парни, можно сказать, на равных. —Смотри только не сдохни, — Юнги словно отчитывает его, хотя так и было когда-то. Поэтому такое поведение парня лишь навивает Намджуну приятные воспоминания. —Сам не сдохни, друг, — последнее слово зачем-то выделяет и направляется к выходу. Юнги не долго остаётся на одном месте. Заглядывает в свое прошлое и как-то тоскливо вздыхает. В любом случае сейчас лучше, чем было бы, не пойди он по такому пути. Он покидает здание и с каким-то своими мыслями едет обратно. Все Боги возвращаются к работе. Естественно встреча и обещала быть быстрой. Каждому неприятно было находится там. Чем быстрее они бы все решили, тем лучше бы было в итоге. С одной стороны такое можно было и в сети обсудить, а с другой, мало ли, что бы каждый придумал. Лучше перестраховаться.***
Омега плачет долго, но успокаивается он сам, без помощи других. Конечно внутри него после такой истерики пустота. Чувствует он себя очень отвратительно, сил почти нет, и уже хочет уснуть, хотя бы немного отдохнуть от этого. Глаза прикрываются и он почти отрубился, но резко открытая дверь его пугает. Чимин подскакивает и видит того самого Омегу мужчину. Он все так же противно улыбается и идёт к Паку. Вызывая страх на юном лице. —Ты ж моя умница, — мужчина ползет к нему, загоняя его к стене и гладит по голове. —Сам успокоился, сделал все правильно. Такой зайка. Идём обниму, — он улыбается, словно человек он безумно хороший. Выглядит это всё очень подозрительно. И младший не двигается, смотрит загнанно, боится. —Ну же, малыш, обними, я не кусаюсь, — он сам тянет его на себя и заставляет парня утыкаться в шею. Чимин пытается вырваться, но сил, честно говоря, нет. И он начинает бессильно плакать, ударяя мужчину по спине. У того сил раз в сто больше, он даже говорить ему не даёт, жмёт к себе так, будто Минни раствориться в воздухе. —Следующий клиент через пару часов. Ты обязан прийти в себя, не заставляй меня пичкать тебя таблетками. Ой, поправка. Там клиенты. Тебя ждёт групповуха, — звучит радостно, но у Чимина сердце останавливается. Он с ещё большей силой пытается вырваться, но ничего не выходит. Это как попасть в ловушку и не мочь из неё вырваться. Смерть уже ждёт Чимина, Омега сам знает это. Потому что выживать здесь для него что-то непосильное. Пусть у него был только один клиент, но так жить нереально. Для него это страшнее быть закопанным заживо. —Нет, пожалуйста, нет, — умоляет, когда уже есть нормальный доступ к кислороду и речевой способности. —Котёнок, ты, конечно, классно просишь. Твой голос такой невероятный, но ты всё равно туда пойдешь. Забыл? Умрёшь же, если не будешь этого делать. А смерти ты не хочешь, верно? Не хочешь же? — он немного отрывает его от себя, как заботливая Мать, берет его лицо в свои руки и вытирает слезы с опухшего пирожочка. —Мне вот теперь тебя ещё и в порядок приводить, — голос обманчиво ласковый, Чимин не смотрит ему в глаза, не пытается вырваться, понимает, что обречён. Поцелуй в лоб и старший щелкает пальцами. В комнату тут же заходят люди, оставляющие на кровати все нужное для Омеги. Новый наряд, успокоительные, возбудители, косметика и все в таком духе. Этот поцелуй Чимин предпочитает не вспоминать, пусть он и был только в лоб. —Только не порти мне работу сейчас, хорошо? Не дергайся и делай все, что я скажу. Мне не хочется делать тебе больно. Как такой плюшке делать больно? — старший проходится рукой по телу парня и по его щеке, оставляя поцелуй на носу. —Если и делать больно, то только заставляя стонать, — голос стал ниже и рука скользит к шее. Но не успела она начать давить на горло, как Чимин разрывается в более сильном плаче, но не двигается. —Хватит, пожалуйста, я сделаю все, что вы скажите, — он сдаётся. А что он может сделать? Бежать? Не выйдет. Защищаться себя, не зная самообороны? Бесполезно. —Вот и умничка, — он мягко удаляет его по носу и приступает к делу. Таблетка раз. Новый макияж, переодевание. Одежду пришлось сшивать прям на Омеге, потому что она где-то оказалась большая. Ещё таблетки. Ошейник. И пора. Чимин все это время просто был безвольной куклой, без эмоций. Он больше не плакал. Таблетка помогла, он успокоился, но между тем чувствовал себя немного не очень. Его малость мутило. Но старшему он ничего не сказал, вообще ничего не говорил за это время. Такой процесс подготовки хочется забыть. Вообще каждый процесс хочется забыть. Всё хочется стереть из памяти. —Всё, пойдем, — младшего берут за руку и ведут прочь. Ошейник знатно сейчас давит. Такое ощущение, что Чимина стошнит, но он покорно идёт рядом, не смотрит по сторонам, только под ноги. —Будешь хорошим мальчиком, быстро попадешь в красную комнату и будешь получать деньги. Так что давай. Покажи класс, — его целуют в щеку и подталкивают к двери. Волнуется ли Омега? Да. Боится? Да. Даже представить страшно, что будет, когда возбудитель будет действовать. Он неуверенно заходит в комнату, не поднимает глаза, не желает видеть своих клиентов. Ноги парня в сетчатых колготках. На нем розовые короткие шортики, хотя член и его нутро ничего не скрывает. На нем милый топик, который тоже не скрывает соски. Смысла в такой одежде нет. Ему холодно и неприятно. На руках розовые браслеты. На шее, как и надо, ошейник. А на лице макияж в таких же розовых тонах. Вся одежда словно из латекса. Чимину точно такое не нравится. Это даже некрасиво. Там, в клубе, все было по-другому. Ему нравилось, как он выглядит, а сейчас это безумно пошло и безвкусно, будто он из дешёвого порно. В нос ударяют сразу несколько запахов. Трое Альф. Чимин поднимает голову, замечая, как на него смотрят. Все какие-то взрослые. Им явно по лет тридцать. Сердце стучит быстрее и страх снова сковывает тело. А Альфы разглядывают его. Скользят грязными взглядами по нежному телу. Омега не чувствует возбуждения, как было в первый раз. Его все ещё мутит. И кажется, что с каждой секундой становится всё только намного хуже. Из-за чего он пропускает момент, когда его тянут к себе. Альфы не такие симпатичные, скорее отталкивающие. Пахнет от них сигаретами, а грязные руки говорят о далеко не элитной профессии. Руки уже двух человек гуляют по телу Омеги, заставляя того невольно положить свои руки на плечи стоящего перед ним. —Какая сладость. Такой мягкий, — Альфа сзади уже целует его шею, и на лице младшего можно заметить отвращение. Дикое отвращение. Он не плачет, скорее чувствует себя смущенным и отвратительным. Забавно, что его состояние отвлекает от всего происходящего здесь и сейчас. Но всё-таки он потек. Это становится понятно, когда грязные пальцы вошли в него резко, и стал слышен комментарий «Как же ты обильно течешь, сучка». Паку противно, ноги почти не держат, а тошнота усиливается. Ещё немного и его вырвет прямо на Альфу перед ним.***
—Explode! (Взрывай!) — Альфа смотрит, как Омега нажимает на кнопку. Таких моментов он давно ждал. И вот наконец-то у него есть возможность воплотить свои мечты в реальность. Лёгкая улыбка трогает лицо, когда кнопка возвращается в исходное положение. Он включает новости, ожидая результата. Все идеально. Приятное чувство начала конца этого городишки. Вино выпивается, облизывается. Мужчина хлопает в ладоши, когда видит свои первые плоды.***
Чимин уже был готов распрощаться со своим желудочным соком, но из-за резкого шума и уже отсутствия опоры он падает, и только после этого его рвет. Альфы не понимают, что произошло, но крики заставляют напрягаться. Снаружи какая-то паника. Эта часть подвала достаточно на приличном расстоянии от самого клуба и красных комнат. Скорее более дешёвый вариант, да и где-то же надо новичков готовить. Альфы смотрят на Омегу. Одного уже почти самого вырвало от такой картины перед ним, а другой открывает дверь, видя, как охрана бежит туда, где что-то и произошло. Сигнализация начинает орать и говорить покинуть помещения. Альфы тут же кинулись отсюда, оставляя омегу на полу. Свои шкуры им дороже. Мало ли, где ещё произойдет взрыв, о котором кричат. Чимин видит, как мир плывет, бьёт себя пару раз по щеке и пытается встать. Получается, мягко говоря, не очень. Кажется, что его вырвет ещё несколько раз. Сигнализация только добавляет ему головной боли, и ему вообще не страшно. Ему даже плевать почему она орет. Главное — дверь открыта, а охраны нет. Омега выходит из комнаты и идёт туда, где точно никогда не был: дальше по коридору. Выход. Он видит открытую дверь и лестницу наверх. Рядом никого нет, видимо, Омега немного долго пытался вернуть свою голову на место. Нужно только добежать до выхода. Собрать все последние силы выходит не очень хорошо, но он всё же начинает бежать. Лестница. Этажа два вверх, и он оказывается на улице в каком-то квартале. Ему все равно, главное бежать дальше. Он и делает это. Камни, палки, какой-то песок врезаются в его голые ноги. Колготки на них его не спасают. Оно просто для красоты, сетка большая. Он не видит, как на него смотрят люди, а ведь бежит, по сути, голый Омега. Пак будто забыл про это. Голову сложно держать в порядке, но он бежит. Бежит невероятно быстро, не останавливается. Спотыкается, чувствует острую боль в ступнях, но бежит. Возможно, поранился уже где-то, но это неважно. У него такой отличный шанс сбежать. Разве он упустит его? Но силы не бесконечные, а вторая порция рвоты давно на подходе. Видимо организм немного жалеет Пака, позволяя ему бежать и дальше. Чимин точно не был в этом районе. Он бежит просто вперёд, стараясь никого не сбивать, хотя все равно кого-то сносит по пути. С каждым разом он начинает бежать всё медленнее. А лёгкие просят о помощи. Мало того, что теперь ещё сильнее голова сходит с ума, так ещё и он спотыкается в один момент об свою же ногу и летит в бок, в чью-то машину на обочине. Больной удар рукой, и разодранное колено. Рвота наконец вырывается наружу. Омегу вырывает прям под дверь машины. Жмуриться, хватается за голову и глубоко дышит. Нужно бежать дальше. Чем дальше, тем лучше, но, видимо, не судьба. Он чувствует, как его начинают поднимать. —Босс, что с ним делать? — громила смотрит в сторону своего босса, держа Омегу под подмышки. Всё-таки он гораздо выше его. Поэтому Чимин безвольно весит и почти отключается, когда слышит «В машину его «. Ему было все равно, кто его поднял, зачем и почему. Ему дико плохо. И единственное, что он хочет, чтобы это ужасное состояние прошло. Можно даже сказать: Омеге абсолютно все равно на происходящее с ним сейчас. С таким состоянием даже видеть мир не получается, не то, что сопротивляться чему-то. Намджун оглядывает парня ещё раз и усмехается. Сейчас вечер. Вечер того дня с собранием Богов. Намджун заехел купить одежду, а в итоге получает парня в откровенном наряде шлюхи, который в добавок оставил ему вмятину на машине и проблевался прямо под дверь. Оставить его так не хочется. Раз уж он из этих, стоит взять плату, как полагается. Вмятину-то надо исправлять. Некрасиво иначе. И так настроение не очень, так ещё и это. Ким садится в другую машину, отдает приказ ехать домой, а сам получает уведомление о новостях. Взрыв клуба на территории Чон. Клуб с красными комнатами. Это тут же кажется, каким-то подозрительным, и в то же время он вспоминает про этого странного Омегу. —Сбежавший? — бровь поднимается вверх, а перед глазами наряд парня. Удивление легко можно прочитать на его лице. —Интересно, — он откидывается на спинку кресла и снова усмехается. Хоть какое-то разнообразие. Если будет сбор Богов, придется ехать. А пока он планирует все же домой. Возможно, Омега не выживет, а возможно Бог смилуется и отпустит его после оплаты. Либо и вовсе сдаст обратно другой территории, ведь, если не ошибается, по праву он их, а может и себе оставит. В свой клуб примет. Решать чью-то судьбу всегда забавно и интересно. Вот и сейчас Намджун пытается предугадать своё будущее решение.