***
Глаза парня разные. Правый глаз коричневый, левый серый. Гармония внутри всё-таки наступила. Телом владеют обе стороны. Чонгук был удивлен увидеть именно такую вариацию глаз Омеги. Пак даже сам взгляд поменял, теперь смотря на Бога как-то с любовью и доверием. Чимин теперь никому другому верить не будет. Чонгук для него встал на первое место. Каждое его движение теперь что-то значит для парня. Каждый взгляд теперь дорог. Все изменилось так быстро, стоило только сущностям полностью принять друг друга. Если посмотреть на все изнутри, взору сразу же откроется лежащий Волк и Омеги около него. Зверь будет заботиться о них, а они о нём. Они стали семьёй. —Так. Я сейчас ещё кое-что сделаю и мы пойдем, ты ещё не ел сегодня, как и я, — Альфа гладит талию одной рукой, пока другая двигает очередные бумаги к себе. Голос Чона полон любви. Чимин кивает машинально, поглаживая сильную шею Альфы. Омега наблюдает за каждым вздохом, за каждой эмоцией с каким-то восхищением. Ему самому в это поверить трудно, потому совсем не думает, отдаваясь ощущениям, позволяя метке дарить ему всё самое лучшее. Маленькие ручки иногда ложатся на щеки Бога, фиксируют его лицо, чтобы Пак смог коснуться уже любимых губ. Чимин много его ещё не целовал. Делает это редко, но, можно сказать, метко, трепеща и свое сердце и сердце Альфы. Когда машина затормозила около Офиса, Чонгук с Омегой на руках отправился внутрь, сразу же направляясь домой. Чимин глаза тогда ещё не открывал, но за Бога держался вполне сильно, будто боялся его резкого исчезновения. Они посмотрели друг другу в глаза только уже на диване. Пак тогда открыл их не слишком уверенно, сразу же производя встречу душ. Чон тогда охнул немного, но после сразу же начал доставать из аптечки все нужное для обработки руки. Чимин губы кусал, наблюдая за Альфой. Четко понимал: тянет невыносимо. И теперь совершенно не сопротивлялся этому, позволил себе откровенно залипать и громко дышать родным запахом. И плевать на присутствие крови в воздухе, Чонгук кажется слишком родным. Омега вроде и принял его всего, а вроде и даже не до конца знает ту ненормальную часть мужчины. Немного не по себе от возможных сложных ситуаций из-за этого, но знает: справится. Потому что главный зверь принадлежит только ему. Ночь на одной кровати была немного волнительной. Чимину было очень непривычно засыпать в руках Альфы. Хосок это одно, а здесь совершенно другое. И лучше не вспоминать о первом, но тогда мысли о нём сами пришли в его голову. Пак уснул очень быстро, вслушиваясь в ритм сердца Бога, в его горячих и тяжёлых руках. Это чувство безопасности очень сильно отличалось от чувств связанных с Хосоком. С Чонгуком куда ярче и значимей. Альфа наблюдал за сном Омеги и, откровенно говоря, наслаждался этим. Ему было слишком хорошо в те моменты. Это даже чем-то напоминало сон с мамой в детстве. Волку было так же комфортно и тепло, он счастлив. Чонгук и подумать не мог: что почувствует когда-нибудь настолько сильное счастье. У мужчины смысл жить теперь заключается только в Чимине. И если Омега будет с ним при любых обстоятельствах, цены ему не будет. Чонгук всё для него сделает. —Ты пойдешь со мной на самый верхний этаж? — вдруг резко спрашивает Бог и поднимает глаза, встречаясь с разноцветными глазами. Чимин замирает, опешив немного, прекрасно понимая, что к чему. Чонгук ломать его больше не будет, но с его образом жизни придется смириться. Альфа лишь хочет действительно полное принятие его деятельности и его самого. Если Пак не захочет, то никуда не пойдет. Надеется на положительный ответ все равно будет, для него это слишком важно. —Пойду… — Омега ответил достаточно быстро, пусть немного и неуверенно. Одна сторона дала волку по морде, ругаясь на жестокость, а другая сказала, что выстоит. Вот и пойми, что произойдет с сознанием Чимина наверху. Чонгук слабо улыбается, чмокает мягкую скулу и продолжает работу, совсем не отпуская со своих ног меченного. Вполне быстро поев пара отправилась наверх. Чимин крепко сжимал руку Альфы, передавая свое очевидное волнение. Чонгук был вполне уверен в своих действиях. Судя по всему больше управляет Чимином слабая личность. И Чонгук хочет раскрыть Пака по-другому. Точно не ломать и делать всё для запирания малыша где-то далеко, а так: дать влиться во всё куда глубже. Лифт выпускает людей. Блондин нервно вздыхает, идя слегка позади Чона. Четыре человека с мешками на головах, явно ждут своей смерти. Ожидать здесь что-то хорошее не было бы смысла. Чимин примерно уже понимает предстоящее ему увидеть. —Эти люди в тайне от меня продавали детей. Согласись, они заслуживают смерти, — Альфа решил начать с чего-то такого, нежели идти прям по головам обычных людей. Чон буквально хочет сделать Омегу удобным для себя. Да, Чимин лапочка, каких свет не видовал, но уже давно не ребенок. Его явно насиловали, над ним издевались и обманывали, так зачем оставаться таким же невинным? Чонгук хочет полагаться на его выбор, на него самого, ибо теперь он его семья. Парень больше не держит руку Бога, но очень громко охает, запуская руки в волосы. —Что ты именно хочешь от меня? — темный глаз смотрит все так же невинно, пока серый вполне твердо. Это дико завораживает, Чонгук бы так и смотрел в эти глаза, если бы не всё вокруг. —Пикните, языки отрежу, — обращается к мешкам, явно не желая пугать Омегу их голосами и выкриками. —Выбери для них наказание. Это может быть наказание простым штрафом, а может быть и наказание смертью, — Чон не сводит глаза с Омеги, всматривается в него. Хочет увидеть реакцию двоих глаз. Чимин облизывает губы, сразу же хмурясь. —Он хочет, чтобы ты повзрослел, — бурчит взрослый, слегка отталкивая морду Волка от своего лица. Пусть ему и нравится любовь этого зверя, но Пак не пальцем деланный, не тупой. Волк рычит слабо в знак недовольства, обращая внимание на малыша. Тот смотрит большими глазами на обоих, слюну нервно глотает. —Н-но… —Ебануться можно. Я тебя берёг, а он твоего роста хочет. То сначала «правьте телом вместе», то это. Что ещё он хочет от нас, чтобы мы и вовсе стали одним целым? Бред! — личность возмущена, даже немного злиться. —Не злись, пожалуйста, уверен, Чонгук не хочет плохого, — слегка улыбается, получая язык заря на щеке. Смеётся из-за этого немного, но замолкает, вспоминая о выборе. —Выбор же можешь сделать ты, а не я, — маленький Чимин кладет свою голову на плечо старшему, обхватывая его талию руками. —Но сейчас по сути правишь ситуацией ты, а я лишь контролирую процесс, — лёгкий чмок в лоб. —Я… Попробую решить, — малыш сжимает шерсть волка в своей руке и задумывается. И если все это произошло примерно за минуту, в реальности же прошло секунды две. —Я думаю… Лучшим наказанием для них будет тюрьма, — выдал без дрожи в голосе. Такое решение малыша полностью устраивает, как и взрослую личность. Можно сказать, Чимин собой доволен. А вот Чонгук задумался. Глаз ведь даже и не собирался становиться твёрже. Ничего не изменилось, все осталось прежним. «Провал.» — проносится в голове и он тяжело вздыхает. —Хорошо, тюрьма, так тюрьма. На этом всё, идём обратно, — чмокает его в лоб, берет за руку и ведёт на выход. Никакой тюрьмы не будет, этих людей убьют, но Чимину знать об этом не обязательно.***
Хосок проснулся с тревогой в душе, он каждую секунду думал про приближающуюся опасность. Юнги был спокойным, как удав, но Хосок таким быть просто не может. Мин даже проснулся с улыбкой на лице, сразу же замечая беспокойство на лице своего парня. Альфа закатил глаза и пошел в душ, слегка потрепав красные волосы. Омега сжимает в руках телефон для связи с Сокджином просто так. Думает активно, как вообще не допустить будущую очевидную войну между Альфами. Хо даже позу не меняет, ожидая Мина из душа, думает активно, но ни к чему не приходит. Понимает: Юнги упрямиться будет в любом случае, и уговорить его вряд-ли получится, но все же он попытается. Попытка — не пытка. —А может ты всё-таки… — сразу же выпаливает, как только Мин оказывается в комнате. Альфа очередной раз закатывает глаза. Юнги точно не из тех людей, кто бросит всё своё заработанное кровью и потом. При их партнёрстве ещё мысль о своеобразной потери власти имела место быть. Но сейчас четко для себя решил: пошел этот Намджун нахуй. От него потом проблем будет до хуя. И раз у него теперь официально Омега, тем более. Сокджин не особо умный по меркам Мина. Решить хорошее он мало что сможет в жизни Кима, но вот приносить еще больше проблем точно может. Юнги даже думает, что жизнь Хосока была бы лучше, не появись в его жизни этот Омега. —Хосок, нет, я не собираюсь ему отдавать свое место. Я к этому шел не ради него, так что буду стоять до конца. Хватит беспокоиться, лучше идём кушать готовить, — Альфа достает чистые вещи из шкафа и, не стесняясь Омеги, переодевается. У Юнги получилось как-то ослабить волнение Хосока готовкой. Альфа и правда не беспокоиться, для него в данное время можно только переживать из-за Ёнбока, а с Намджуном он уж как-нибудь справится. Все было до двух часов дня вполне спокойно. Но Хосок все равно ждал либо смс от Кима, либо письма. И как только телефон Альфы звенел, Омега вздрагивал каждый божий раз. —Да хватит уже, надоел дёргаться, — Мин бьёт его по ляжке, прижимая ближе к себе. Смотреть телевизор, конечно, хорошо, но ни х не продуктивно. Альфе бы работать, только совсем не хочется, да и Хосок покоя ему не даст. Омега вздыхает тяжело, вертит в руках чужой телефон и смотрит в темный экран. —А может у Сокджина получится сделать что-нибудь? — Чон сжимает гаджет, слегка поворачиваясь к Мину. —Не думаю, что он как-то повлияет на него. Намджун вряд-ли опустит идею стать Дьяволом ради Омеги. Не в его это стиле, — голова ложится на чужое плечо, а глаза прикрываются. Хосок ничего не отвечает, только дыхание задерживает, стараясь сдержать свой страх. Предчувствие слишком плохое.***
Сокджин начал слишком заметно нервничать. Альфа пытался это игнорировать, потому что для него сейчас важно немного другое. Ему на бывшего друга армией придется идти. Больше всего уверен, что уговорить Юнги будет нереально, если тот изначально скажет «нет». Как сделать все, оставшись не замеченным Ёнбоком — немного непонятно. Кончено можно прийти к Мину и лично, но каким образом это будет будет выглядеть? Здесь точно нужно идти армией. Убивать Юнги не сильно хочется, но придется. Просто до этого придется взять его подпись, чтобы никакие неизвестные Жрецы не заняли его место. Одна подпись решит, буквально, всё. Подделать ее будет нереально. Хорошо бы ещё на видео все запечатлеть, чтобы уж наверняка ни у кого вопросов не возникло. Есть ещё один вариант против Юнги. Для Намджуна он кажется подлым. Ким же знает его имя. Но так низко поступать с бывшим другом не совсем по морали Кима. Он лучше сложный вариант выберет, чем так низко пасть перед ним. Будь этот Бог не его другом, вообще без базара, хоть в данную секунду иди и трави на него всех копов мира. —Намджун… — Сокджин заходит к нему в кабинет с таким же беспокойством, обращая на себя внимание Альфы. Ким составляет несколько вариантов документов для передачи власти Мина себе. Все должно быть идеально. Каждый раз Намджуна что-то не устраивает, вот и старается сделать самый лучший на свой взгляд. —Да? — Ким не собирается слушать желания Джина по поводу своих планов. К чему будет тот клонить: видно прямо на его лице. —Может… Не надо становиться Дьяволом? — губы кусаются, а ладони друг об друга протираются. Взгляд Альфы становится тяжёлым. Он придавливает этой тяжестью Омегу к двери, намекая на закрытие такого прелестного рта. —Не вмешивайся, я и так дам тебе шанс уговорить Юнги. Или ты хочешь лишиться такого шанса поведать лучшего друга? — голова слегка наклоняется в бок. Сокджин пугается немного, дар речи теряет. И о чем он вообще думал? Ну плечи будто ложится груз будущих потерь. В голове сразу же появляются трупы друзей, отца, да всех подряд, только потому что его Альфа не боится убивать. Сокджин не хочет так. Не хочет плохого, не хочет крови или боли. К такому он не готов. Собирается взять назад все свои радости по поводу своего положения. Оно же по-настоящему дерьмовое. Омега ничего не говорит, покидает кабинет, мягко закрывая за собой дверь. Слезы текут по глазам, а в горле встал ком. Плевать, даже если Нам чувствует все через метку. Сокджин Альфу не отрицает, принятие все ещё есть, но страшно до невыносимости. Намджун смотрит где-то минуту на закрытую дверь, недовольно толкает язык за щеку и продолжает свое дело. Сокджин идёт к выходу, переодевшись в ту же самую одежду, которую он использовал для встречи с Хосоком. Ему хочется покинуть здание. Куда пойдет: не знает. Лучше бы встретиться с Хосоком и слёзно умолять Юнги сдаться. Но пока что бы ему себя в руки взять, а потом действовать. В этом доме он себя в руки не возьмёт, все мысли будут давить на него не переставая. С Намджуном хорошо, но он опасный. И ведь не для Сокджина, а для других. Омега невинный для такого Альфы, но истинных не выбирают. С ним он счастлив, в этом даже не сомневается, но друзей никто не отменял. За Хосока страшно, будто за себя. Юнги терять тоже не хочется. Парень чувствует себя в каком-то тупике, где позади только Намджун. Один выход всё-таки есть, но он болезненный невероятно и для Хосока и для Сокджина. Забрать друга, пока на нем нет метки. Дать Альфе убить Юнги. Главное: Чон будет в порядке… Правда ненавидеть Сокджина будет сильно, но деваться некуда. Либо так. Либо Юнги сдается. Только кто ему позволит забрать Чона? Он сам вряд-ли так просто покинет Мина, а Сокджину нужна помощь кого-нибудь для такого деяния. Предлагать так сделать своему Альфе точно не будет, бесполезно всё. Юнги вряд-ли отдаст Хосока так просто. От всего этого веса Ким продолжает лить слезы. Дверь открывает немного с дрожью. Вся охрана сразу же устремляет свои глаза в его сторону. Почти каждый Альфа на улице не понимает, как поступить. Пропускать Омегу или нет. Бог же в здании, а значит знает об уходе. А если не знает? Безвыходная какая-то ситуация на самом деле. Но Омега же плачет. Может Бог его выгнал, кто его знает. Но тревожить, возможно, сердитого Бога как-то не хочется никому. Человек у ворот слюну нервно глотает, но ворота всё-таки открывает. Омега покидает дом. Намджун слышит звук ворот и быстро идёт к окну, замечая знакомый силуэт. —Сука… — шипит и бежит к выходу. В голове не укладывается, что Омега так просто взял и ушел. Альфа же заметил нытье истинного, но проигнорировал, подумав про быстротечность его слез. Видимо, ошибся немного… Намджун быстро бежит на улицу, надеясь перехватить Сокджина около дома. Думать даже не успевает, настолько хочет перехватить его. Омега бы знал, какой опасности себя подвергает, вот так уходя хуй знает куда. Времени Богу ругаться нет, покидает ворота, сразу же ища глазами Сокджина, но его нет. —Сука! — чуть ли не кричит, топает ногой. Сердце бешено стучит, волк пытается унюхать парня. И как только находит след, сразу ведёт Кима в нужном направлении. Оба начинают жёстко волноваться. Сокджин просто дал деру, стоило ему только наступить на пешеходный асфальт, не связанные с домом Кима. Бежал, еле видя что-то. Забежал быстро в какой-то квартал, а оттуда и на другую улицу вышел. Может и тупо поступил, может и зря он так сделал. Получит же за такой уход… Но сейчас это так не важно. Омега на ходу набрал номер Хосока. Трубку взяли почти сразу же. —Да? — голос Чона оставляет желать лучшего. Видимо не один Сокджин в стрессе. —Забери меня, — Ким шмыгает, старается говорить как можно чётче. —Я ушел от него. Пожалуйста, забери меня, пока он меня не нашел. Хосок теряет дар речи. Сердце начало жёстко разрываться, а на глазах появляются слезы. Юнги хмурится, выхватывает телефон, не выдержав. Не хватило ему ещё слёз Омеги. —А теперь повтори мне, — Альфа сжимает кулак автоматически, как бы поддерживая себя. Ему скоро придется просить сил у кого-нибудь, ибо заебался. —Юнги, пожалуйста, заберите меня, я ушел от него, — Сокджин невольно плачет сильнее, очередной раз прокручивая возможно скорую смерть Мина. Бог шипит, попутно замечая притаившегося Хосока. Омега смотрит на него умоляюще. Страшно представить, что такого сделал Ким с бедным Джином. А если ударил, а если ещё что похуже. Чон себе места не найдет, не забери он его. Альфа задумывается. Сокджин уверен в том, что они его не оставят, что заберут к себе на время, пусть это будет самое очевидное место обитания парня. Хотя бы на немного, хотя бы поумолять успеет, прежде чем Намджун его заберёт. —Нет, не заберём, — Альфа выключает разговор, а потом и сам телефон. Хосок в ебанном шоке. Даже не дышит. Смотрит большими глазами на Юнги, буквально всем видом крича о своем ахуе. —Ты охуел?! — Омега быстро подскакивает на ноги, пытаясь забрать телефон. Все внутри начинает сходить с ума, паниковать очень сильно. —Нет, — Юнги почти такой же спокойный, не разжимает руку, не позволяя забрать гаджет. —Юнги! Что ты сделал?! Т-ты хоть понимаешь, что наделал?! — Чон бьёт его по плечу достаточно сильно, старается получить телефон, чтобы как можно быстрее перезвонить Омеге. Юнги отказал в помощи, просто взял и отказал. Хосок просто поверить в это не может. —Я сделал все правильно. Ты хоть головой можешь подумать? — Мин не выдерживает, кидает телефон куда-то в сторону, хватая руки парня. Прожигает его душу взглядом, дёргает его пару раз, заставляя угомониться. Хосок смотрит злостно, рвать и метать готов. Искренне не понимает поступок Мина. Для него это просто неприемлемо. —А теперь слушай. Забери я его, Намджун придет и сразу же мне башку оторвёт, даже не сомневайся. Уверен, он скоро и так сюда заявится, если его не найдет. Так что лучше подумай о нашей безопасности. Я прекрасно понимаю, что он твой друг и что ты его не хочешь бросать в такой ситуации, но про себя не забывай. Мы и так в дерьме. Непонятно, что ждать от Ёнбока, так ещё и Намджун по нашу душу явится. Хватит жить в розовом мире дружбы и любви. Мы в ебаном дерьме, понял?! — голос в конце знатно повысился, припугивая сущность парня. Хосок слезы сдерживает, даже не собирается менять свою злость на что-то другое. —Я не могу его бросить. Ни за что и никогда я его не брошу. — вырывает свои руки и делает пару шагов назад. —Мне плевать на опасность, если это касается близких мне людей. Я и так не уберёг Чимина, если ещё и Сокджина потеряю, будет вообще охуенно. С тобой или без тебя, я заберу его, — Омега идёт к телефону и поднимает его. На лице дикое недовольство. Юнги с него и глаз не сводит, прожигает взглядом, кулаки начинают чесаться. Волк мечется внутри. Хосок будто отупел, по-другому это назвать нельзя. Что за геройство он тут устраивает вообще? Как можно так глупо действовать? —Прекрати! — Альфа кричит, сокращает расстояние и снова хватает за руки, не даёт двигать ими, зрительный контакт находит. Рычит немного, клыки показывает. Юнги злится. И хорошо было бы бояться его, но Хосок не боится. У него другое на первом месте оказывается. —Если ты сейчас уйдешь, сюда больше не вернёшься! Пауза. У Чона будто все останавливается. Это он настолько дорог этому человеку? Это настолько Юнги хочет быть с ним? Кто он такой, чтобы ставить такое условие? Вот именно…Никто.
Не говорил же про свою любовь. Да, показывал ее, но не так, как нужно Хосоку. Омега сомневался и, видимо, не зря. Мину плевать на него. Так со своей парой не поступают. Такие условия не ставят. В чем тогда смысл этих отношений, если всё ложь? Хосок хотел оставаться с ним до конца, переживал за него, а тому, видно, похуй. Срать он хотел на него. Так просто бы тогда с ним не прощался. Омега зря чувствам поддался, все было лишь игрой или временным влечением. Ничего настоящего. Хосок своих не бросает и до конца своей жизни будет жалеть по поводу Чимина. Бросив Сокджина плачущего и напуганного всей ситуацией для парня значит: можно уже и не жить вовсе. И ради Юнги бы Омега бросился в огонь и в воду, достал бы его из-под земли, потому что своих ошибок повторять не хочет. Для него бы он стал семьёй. Но как же хорошо, что прошло так мало времени и Юнги показал свои несуществующие намерения. Их просто нет и вряд-ли будут. —Отлично, значит на этом точка, — голос снижается и Хосок очередной раз вырывает свои руки. Лицо Мина расслабляется, а прежний взгляд возвращается. —Что?.. — спрашивает тихо, не веря услышанному. —Я ухожу. И как ты сказал, больше не вернусь, — Омега на него не смотрит, идёт к выходу. Терять такое дорогое для него время не хочет. Юнги застывает на месте, смотрит на уходящего Чона и поверить в это не может. Хосок уходит. Он действительно покидает дом, его территорию. Уходит, оставив за собой только запах и парочку выпавших волос. Альфа и представить не мог, что Хосок окажется таким глупым. Так просто пошел рисковать, так просто оставил его одного, так просто поставил точку. Юнги же хотел быть с ним, действительно хотел. Все для него сделать хотел, как только бы всё пришло в норму. Но, видимо, зря он привязался к нему, зря полюбил. Любовь — это обман в большинстве случаев. И здесь все было не по-настоящему. Раз у Хосока другие приоритеты, другие чувства, то он никогда не станет Омегой Юнги. А Альфа ведь его пометить хотел как можно скорее. Навсегда открыть ему окно в свою жизнь. Оберегать до конца своих дней хотел. Детей бы с ним завёл. Встречал бы с ним и рассветы и закаты. Мин ведь тоже он железный, ему любить хотелось. Никого в свою жизнь не подпускал, а Хосока подпустил. А получил дерьмо в лицо, вместе счастливой жизни. Омега оказался лишь очередным. —Ну и катись ты нахуй, Чон Хосок, — шипит, дверь захлопывает за ним, сразу же направляясь на кухню. Выпить хочется невыносимо. От запаха Омеги откровенно затошнило. Теперь этот запах самым ненавистным будет. Альфа мог столько сделать за все это время, но потратил его только на Хосока и его дружка. Так Мин никогда ни о чем не жалел, как об этом времени. Он залпом выпивает виски, с громким стуком ставя кружку на стол. Бог разочарован в себе, в чувствах Чона, в нём самом. Всё было полным бредом. Хосок без денег ушел, понятия не имеет, как доехать до нужного места. Стоит Сокджина набирает, но тот уже почему-то трубку не берет. Сердце сходить с ума заставляет. А вдруг он уже не успел, вдруг ещё что-нибудь случилось… Чон больше не плачет, держится, старается изо всех сил держать себя в руках. Ему нужно помочь другу. Это ебанный вопрос жизни и смерти. —Хей, потвести? — Ёнбок появляется будто из неоткуда, стоит позади парня около трассы, пока машины проезжают одна за другой. Хосок вздрагивает, резко оборачивается. Ли улыбается, очки с глаз снимает. Смотрит как-то опасно, усмехается ситуации между Мин Юнги и этим Омегой. Ёнбок был здесь неподалеку, и приехал сюда, как только почувствовал жаренное. Чон кусает губы, оценивает ситуацию. Добираться пешком или сесть в машину к дико опасному человеку. —Давай, — звучит вполне уверенно. Омега вытирает остатки слез, игнорирует свой страх и направляется к чужой машине на обочине. Ёнбок смеётся слабо, мотает головой немного и садится на водительское место.***
—Какие вещи ты хочешь, малыш? — Альфа гладит колено Чимина, пока водитель везёт их в торговый центр. Омеге надо побольше вещей, технику там всякую, может какие-нибудь украшения. Выгулять Пака нужно было, теперь он может жить нормальной жизнью. Ну ладно: относительно нормальной жизнью. Чонгуку денег на парня не жалко, тем более тратить их особо некуда, только если на свою территорию. —Не знаю, — скромно отвечает Пак, пожимая плечами. Он кладет свою руку поверх руки Чона, гладит ее немного, а потом сжимает несильно. За машиной следует ещё несколько машин с охраной. Чонгук обязан беречь своё чудо, пусть лучше него никто и не защитит Чимина. —А ты подумай хорошенько, — осторожный и нежный поцелуй в висок заставляет улыбку на милом личике появиться очень быстро. Омега почти сразу же тянется за нормальном чмоком в губы. Бог хочет задушить Чимина в нежности, хочет касаться его до потери пульса. Отпустить парня для него будет чем-то нереальным. Чонгук не будет ничего боятся, пока Омега будет рядом с ним. Пак купается в заботе и любви Бога, прошло так мало времени после принятия, но Чимин уже дико счастлив. Он так мечтал о таком отношении к себе. Получив мечту, кажется, лучше уже некуда. Все определенно будет хорошо. Машина останавливается на светофоре. Чимин смотрит в окно, внимательно оглядывая названия магазинов, пока взгляд не натыкается на одну картину. Брови сразу же съезжаются. Позвать Бога по имени нельзя, потому приходится просто дёрнуть его руку для привлечения внимания. —Что такое? — Чонгук наклоняется к лицу Пака, мягко придерживая его талию. —Смотри туда, — пухлый палец быстро тычет в стекло, помогая Чону быстрее увидеть. Глаза Чимина расширяются, стоит ему заметить громил, похожих на людей Чонгука. Телосложение такое же, и везде узнает таких персон, уж сколько раз он их видел. —И что? — Чонгук не понимает поведение Омеги, Чимин даже дышать стал не ровно. Ногой задёргал, явно думает о чем-то. Пак больше не медлит, открывает дверь машины и выпрыгивает из неё. —Чимин! — Альфа старается вылезти как можно быстрее. Омега не смог поступить по-другому. Какой-то парень очень сильно ревел, пока к нему шли те мужчины. Сомнений не было: они шли и идут реально к нему. Намерения тех людей явно не хорошие. —Чимин! — Альфа все пытается схватить Омегу, но тот не останавливается. Пак почти добежал до парня. Ему бы хотя бы его предупредить. Разве он не может что-то сделать? У него и так охраны целый вагон, он Омега Бога, так и какого хуя должен был сидеть на месте при такой ситуации? Пак будто резко стал супергероем. Глупо, не спорит, явно получит пиздюлей от Чонгука, но сейчас он захотел сделать хоть что-то хорошее.***
Джин стоит почти по середине дороги и плачет. И ему совсем не обидно, что Юнги отказал, ему плохо из-за отсутствия шанса на уговоры. Теперь Омега точно ничем не поможет. Можно смело оплакивать труп Юнги уже заранее. Сокджин себя ненавидеть начинает. Даже близко не хочет сейчас видеть своего Альфу. Ему бы одному побыть, как-то справиться со всем этим, найти где-нибудь силы, знания, как нужно поступать. Омега считает себя бесполезным куском дерьма, даже друзей спасти не сможет… Слух не сразу уловил знакомое имя. Да и смысл сейчас на что-то другое переключаться? Киму бы спрятаться глубоко под землю, только бы не видеть всего будущего ужаса. —Эй, ты! Беги! — Чимин чуть ли не врезается в парня, слегка толкая его рукой из-за попытки затормозить. —Ч-что? — Сокджин шмыгает, из-за слез ничего не видит. Пытается проморгаться. —Чимин, твою ж мать! — какой-то Альфа хватает руку незнакомого парня, обращая его внимание на себя. —Ты что вообще делаешь? В машину, живо, — Чонгук шипит, злостно прожигая Омегу взглядом. Сокджин не может поверить ушам. Слезы больше не льются, будто их и не было вовсе. Смотрит то на одного, то на другого. Теперь чётче видит обоих. У одного блонд с черными корнями, другой просто темный. Оба молодые, явно младше самого Сокджина. Красивые до безобразия. Он даже засматривается на другого Омегу с разными глазами. Такое никогда не видел в живую, от чего взгляд на этом задерживает. И либо сейчас мозг играет с ним ужасную шутку, либо всё реально. —Т-ты… Пак Чимин? — Ким не замечает, как хватает его за плечо, немного приблизившись, правда рука быстро снимается недовольным Альфой. —Да, но не это сейчас важно, уходи отсюда, там идут за тобой, — Чимину некогда думать что и к чему, другие Альфы приближаются. Осталось всего метра три. Сердце пугается, и Омега автоматически прячется за Чонгуком, утягивая за собой этого парня. Глаза у парней большие, Сокджин пялится на Пака, пока тот со страхом выглядывает из-за Бога. —Чимин, блять, — Чонгук даже не знает, как реагировать на всё, но быстро напрягается из-за подходящих двоих Альф. Они выше Бога на голову, шире, а несколько раз, какие-то хмурые. Доброты от них явно не дождешься. —Этот Омега наш, — один из них собирался тыкнуть в грудь Чона, собираясь показать свои намерения. Такие церемониться не любят, у них задание и выполнить они должны это идеально. Другой касается рукой пистолет на поясе, собираясь в случае чего применять. Чонгук поднимает одну бровь вверх и усмехается. —Так, Чимин, в какую жопу ты меня ещё втянуть захочешь? — обращается к парню, даже не поворачиваясь к нему. Люди Чонгука быстро покидают свои машины, как только заметили угрозу. Пару секунд, и звуки перезаряжающихся автоматов раздаются по улице. Сокджин вздрагивает, хватая низкого Омегу за руку. Кто-то из людей даже крикнул. Осматривается быстро, округляя глаза ещё сильнее. В голове складывается маленький пазл. —Он Бог?! — ошарашенно смотрит на мужчину перед собой. Чимин шипит в знаке заткнуться, стараясь быть немного ближе к своему Альфе. Ситуация, конечно, веселая, но опасная. Потом бы Паку не забыть извиниться перед Гуком, заодно и узнать откуда этот Омега его знает. Альфы напряглись, замечая человек пятнадцать с оружием. Переглядываются, прокручивая в голове выкрик нужной пташки. —Уходите, пока они не начали стрелять, и палец от меня убери, — Чонгук говорит мягко, одну руку позади себя укладывая куда-то на бедро Пака, ибо чувствует, как он жмется. Чужак резко убирает руку и облизывает губы. Вокруг собралось много людей, кто-то вызвал полицию. Чонгуку сильно не нравится образованная ситуация. Кто-то явно получит по жопе. Сначала один, а потом и другой, поднимает руки вверх. —Без проблем, Чувак, это ваша Омега, мы уходим, не переживайте, — улыбаются нервно, вызывая у Бога усмешку. Обычные трусы. На таких вообще ничего не построить. Тот, кто таких нанял, явно идиот. Секунд пять, и следа от этих мужчин не осталось. Чон поднимает кулак вверх и разжимает ладонь, тем самым показывая своим людям возвращаться в машины. Альфы сразу же опускают оружие и расходятся. А теперь время вернуться к Чимину. —Малыш, какого хуя ты творишь? — Чон поворачивается к парням и притягивает к себе Омегу совсем нежно, но рука на талии быстро сжимается, говоря о диком недовольстве. —Ну… — Пак хлопает ресницами, губы резко пересохли. Он чувствует лёгкий внутренний рык Гука своей грудью. От этого слегка не по себе становится. Сокджин наблюдает за парой и понимает: охуеть от жизни он умудриться ещё несколько тысяч раз до своей смерти. Даже про Намджуна забыл в данный момент. Хосок очередной раз появляется в голове. Со всей этой ситуацией Омега забыл про причину своих слез. —Я… — Ким привлекает их внимание, неловко отправляя руку в волосы. —Даже не знаю, что сказать, если честно… — неловко бегает глазами с одного на другого, переваривая все случившееся. —Я не уверен, что ты тот самый Чимин… Но… Ты знаешь Чон Хосока? — неловкая улыбка тянется вверх, а Пак на глазах мрачнеет. Кулачки сжимаются. Темный глаз как-то тускнеет, оставляя только яркость серого. Чонгук прекрасно помнит это имя. Омега как-то сказал его при нём, так что он тоже напрягся. У Чимина сразу же перед глазами появляются картины прошлого, которое он уже и забыть успел. —Знаю, но не желаю иметь ничего общего с этим человеком, — голос сразу стал ниже. —Идем, я сделал, что хотел, — Чимина не узнать. Он отстраняется от Гука, берет его за руку и собирается уходить. Альфа удивлен лишь немного, но вполне рад такой реакции на то имя. Значит Омега полностью только его, и того Чон Хосока в его жизни больше быть не может. —Н-но, стойте, прошу, — Сокджин снова хватает Омегу за плечо. —Хосок помнит о тебе каждую минуту и очень хотел спасти. Он не знал где тебя искать. Он был в больнице, — у Джина мысли путаются. Никогда не чувствовал такую ответственность, как сейчас. Каждое его слово повлияет на будущий исход. И если сейчас упустит свой шанс, будет дико хуёво, хотя хуже и так некуда. —Он в большой опасности. Мой истинный тоже Бог и собирается напасть на другого Бога и Хосока. Мне не у кого просить помощи, Чимин, прошу, — Очень эгоистично с его стороны было заговорить про помощь, Сокджин надеется на лучший исход событий, но как бы эта его ошибка не спугнула Пака. Наткнуться на него кажется удачей. Знал бы Хосок, что у того есть метка, что он Омега самого Бога. И насколько понятно: это Бог территории Ноч. Возможно, Чон бы больше никогда себя не винил, узнай о состоянии Пака. Да и вообще, если у Кима получится найти с ним общий язык, он бы смог остановить своего Альфу и спасти Хосока и Юнги. Все же будет идеально, если Чимин просто не уйдет. И если Чимину на все слова Омеги уже все равно, заинтересовался сам Чонгук, он снова скинул руку парня со своего малыша и остановил, собирающегося сделать шаг к машинам, Чимина. —А что ты здесь делаешь, раз твой Альфа Бог? — Чон с неверием осматривает его внешний вид. —Я ушел от него минут двадцать назад. Мы поссорились… Он хочет стать Дьяволом, а я не поддерживаю эту затею, — Сокджин нервно теребит край кофты, уже надеясь хотя бы на отклик этого Бога. Чимин явно не пойдет на встречу. Даже представить страшно, что испытал парень за все это время… Старается не думать про это, да и винить в чем-то не собирается. Чонгук глубоко вздыхает, смотрит на дико недовольного Пака, кусает в думах нижнюю губу и снова возвращает взгляд к Сокджину. —Тогда поехали с нами.