***
Гарри сидел на перилах внутреннего двора и напряжённо крутил в руках веточку остролиста. Да, друзья весь день говорили ему о том, что пары по прорицанию не стоит воспринимать всерьёз и что многие пророчества не сбываются вовсе. Но у некоторых они всё же сбывались. И у него в том числе. Но Рона с Гермионой это не убедило — как и его их доводы. В конце концов он устал от утешений и разговоров и подумал, что своим присутствием лишь напоминает друзьям о своей проблеме и заставляет их лишний раз волноваться. И он просто решил немного побыть в одиночестве. Скорая смерть… Пророчество заставило его глубоко задуматься, и, проведя несколько часов в размышлениях, Гарри пришёл к одному единственному выводу. Он не хотел умирать. Не потому, что не успел что-то там сделать, и не потому, что боялся смерти. Ему было скорее интересно, что там… за гранью жизни. Но он много думал о том, что его смерть станет большим горем для семьи и друзей. Что его мать будет плакать. Почему-то тяжелее всего было представлять именно её слёзы… — Ты пропустишь ужин, если продолжишь здесь сидеть. И возможно простудишься. Гарри моргнул и обернулся. Луна Лавгуд, стоявшая в паре метров от него, приветливо улыбнулась. — Очень заботливо с твоей стороны. Гарри не очень хотелось сейчас говорить с кем-либо, пусть это и была добрая, но странная девочка с Когтеврана, которую он считал своим другом. Советов друзей он за сегодня уже наслушался. Луна была очень понятливой, и Гарри надеялся, что после такого ответа она сразу уйдёт, но та, к удивлению мальчика, уходить не думала, а только посмотрела на него с интересом. — Думаешь об этом пророчестве? Гарри промолчал. И сдержанно выдохнул, крутя в пальцах уже осточертевшую ветку. Все хотели поговорить с ним об этом дурацком пророчестве. Луна подошла ближе и тоже взобралась на перила. — Если хочешь сказать, что прорицания — это не серьезный предмет, или что пророчества не обязательно сбываются, то сегодня я уже слышал и то, и другое. Луна вздохнула. — Очень жаль… Повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом опавших листьев, которые ветер неустанно гонял по двору. Гарри повел плечами от холода. — Очень жаль, что воспринимаешь смерть так серьёзно. Гарри замер, а затем уставился на когтевранку. — Что? Почему? — Люди постоянно умирают, Гарри: от болезни или от старости… Например, моя мама умерла, когда мне было девять. — О… Поттер даже умолк на время, огорошенный такой информацией. — Я не знал… Сочувствую. — Ничего, — улыбнулась Луна. — Я почти привыкла. И у меня есть папа. Гарри молча смотрел на неё. Она говорила без тени грусти — так, что он с трудом верил в её слова. Но Луна никогда не обманывала. Она просто принимала многие вещи такими, какими они и были, и ничего не додумывала сверх. Этому стоило у неё поучиться. — Я хочу сказать, Гарри, — продолжила Луна, — что это не всегда зависит от нас, и на твоем месте я бы смирилась с тем, что мне предстоит умереть. Мы ведь все всё равно умрём когда-то… Правда, если бы ты вдруг умер сейчас, мне было бы грустно. — Э-э… спасибо, Луна. Гарри, вновь опечаленный, развернулся к двору. Несколько минут они вновь провели в молчании. — Но вообще у остролиста есть много других значений, не только в гадании, и он не обязательно несёт что-то плохое, даже если тебе так кажется, — вдруг вспомнила Лавгуд. Гриффиндорец с запозданием повернулся. Надежда, медленно угасавшая в то время, пока он пытался осмыслить слова подруги, вспыхнула в нём маленькой, но яркой искрой. Луна на него не смотрела: она увлеченно наблюдала за разноцветными листьями, которые ветер закружил в центре двора. — Какие, например? Луна повернулась к нему, удивлённо приподняв брови. — О! — Лавгуд радостно вспомнила, о чём говорила буквально минуту назад. — М-м… ну, папа рассказывал, что древние люди поклонялись ему как богу-защитнику и верили, что оружие, сделанное из этого дерева, способно победить любое зло. — Моя палочка сделана из остролиста, — задумчиво сказал Гарри. — А ещё считается, что ветви этого дерева, подвешенные над кроватью, способны отгонять всякую нечисть. — А ещё? — А ещё… — Луна задумалась, перебирая различные варианты, — некоторые люди верят, что те же самые ветви или сплетённый из них венок может примирить даже ярых соперников, если те поговорят под ним. На Поттера внезапно снизошло озарение. — Ты носишь такие! — удивленно воскликнул он и уже с пониманием посмотрел на странный венок из веток на голове Луны. — Он защищает меня от нарглов, — уверенно заявила девочка. — О… класс… Гарри не особенно верил как в нарглов, так и в то, что от них нужно было как-либо защищаться. — Ты думаешь, это и правда работает? — Конечно! — радостно отозвалась Луна. — За всё время, пока я ношу этот венок, я не видела ни одного из них. Хочешь, я и тебе такой сделаю? — Нет-нет, э-э… спасибо, конечно, но я про другое, — остановил её мальчик. — Ты думаешь, остролист может примирить давних врагов? — Не знаю… — Луна чуть отклонилась назад, упершись руками в камень, и качнула ногами. — Я ни разу ни с кем не ссорилась. — Правда? — Конечно. А зачем? Она вновь взглянула на Гарри, легко улыбнувшись. Он хмыкнул. — Мне кажется, с некоторыми людьми просто невозможно не ссориться. — Может быть… — пространно протянула Лавгуд. — В таком случае с кем бы ты хотел помириться? Гарри задумчиво прокрутил в руках остролистную веточку. — С Риддлом, — ответил наконец он. — С Томом Риддлом? — удивленно переспросила девочка. Поттер пожал плечами. После того вечера в Лондоне он начал задумываться о том, что Риддл мог быть не таким вредным и раздражающе вездесущим, каким Гарри неизменно его считал ещё с первой встречи. — Тогда мне точно нужно будет сделать тебе венок! — улыбнулась Луна. Часы громко пробили семь. Девочка обернулась, высматривая часовую башню над стенами замка. — Уже ужин, — сказала она не то Поттеру, не то просто самой себе, а после ловко спрыгнула вниз, взметнув опавшие листья. — Идем, Гарри? Гарри задумчиво посмотрел на неё и перевёл взгляд на ветвь остролиста, пересеченную черной трещиной. Почему-то теперь она показалась ему не такой зловещей. Немного подумав, Поттер выкинул её в опавшие листья и спрыгнул вниз. — Идём. Луна радостно улыбнулась и, быстро обогнув каменные перила, вприпрыжку побежала к Главному залу — так, что Гарри едва поспевал за ней. Риддл осторожно вышел из-за колонны, наблюдая за тем, как Поттер и Лавгуд, добежавшие до ближней двери, скрываются в стенах замка. Вообще-то он тоже просто-напросто шёл на ужин, но неожиданно стал свидетелем интересного разговора. И решил остаться, несмотря на осенний холод. Пророчество Поттера занимало его мысли ещё с пары по прорицаниям. Обычно ему не было дела до третьекурсников, если они не обкрадывали кладовую его декана или не пробирались в гостиную Слизерина, желая вызнать чужие тайны… чем, впрочем, Поттер и его друзья периодически занимались. Но Поттер смог заинтересовать его. «Перемирие… что за глупость… — подумал Риддл, осторожно спустившись вниз. — Можно подумать, я захочу с ним мириться». Он подошёл к тому месту, куда Гарри выкинул остролистную веточку и откинул листья носком ботинка. Ветка, рассечённая черной от золы полосой, всё ещё была там. Том задумчиво вгляделся в неё, а после фыркнул. — Бред, — заключил он, наступив на пресловутую ветку. Раздался хруст. Том размял плечи и пошёл к замку, а разломанная ветка так и осталась лежать в траве.2. Венок из остролиста
2 октября 2019 г. в 00:00
— Итак!.. На этом занятии!.. — разносился по классу с удобными диванами и маленькими круглыми столиками театрально-загадочный голос Трелони. — Мы с вами будем изучать!..
Последовала драматичная пауза. Рональд звучно зевнул.
— Чепуха какая-то, — ворчала шепотом Гермиона, — то чаинки, то теперь…
— Гадание на ветвях остролиста! — торжественно объявила профессор прорицаний.
— По палкам будем гадать, — насуплено закончила девочка.
— Что-что? У вас какие-то вопросы, мисс?
Гермиона задумывалась над тем, чтобы отказаться от прорицаний, примерно дважды в неделю (ровно столько у них было пар по программе). И один раз почти решилась на это, но во время обсуждения нового расписания профессор Макгонагалл убедила её всё же завершить этот курс. И, кроме того, предложила… не совсем легальный способ посещения синхронно идущих пар.
Грейнджер аккуратно прощупала под одеждой необычный кулон в виде песочных часов. Знание того, что через каких-то полтора часа она будет сидеть на куда более полезных парах по астрономии, в значительной степени успокаивало.
— Нет, профессор, — быстро ответила Гермиона.
— В таком случае… Приступаем! — загадочно вскинув руки, возвестила Трелони.
Прошлое занятие, к слову, было чуточку интереснее, так как включало в себя прогулку в Запретный лес. Их группа в сопровождении Хагрида, Трелони и — чему не особо обрадовались гриффиндорцы — профессора по ЗОТИ, Снейпа, ходила по тропам к остролистной рощице за «материалом» для будущих пар. Задание заключалось в том, чтобы отломить себе несколько веточек знаменитого дерева и в целости донести до класса. Справились почти все.
А сегодня им предстояло два академических часа высматривать в остролисте свою судьбу.
Гермиона пошла забирать их ветки из общей кучи. Рон снова зевнул. Краем уха слушая учебные мантры профессора, Гарри неохотно зашелестел учебником.
Не то чтобы Поттеру совсем не нравились прорицания — просто, когда у всех однокурсников в кофейной гуще, чаинках и прочей бурде выпадало что-то типа «удача в свершениях» или «неразделённая любовь», ему пророческие предметы обычно сулили боль и страдания. При этом оба типа пророчеств довольно часто сбывались, выливаясь в травмы на матчах по квиддичу или отработки по ЗОТИ…
— Итак! — драматичность в голосе Трелони сменилась увлеченной деловитостью, и прорицательница заговорила быстрее. — Возьмите в руки инструменты, лежащие у вас на столах!
Класс наполнился шуршанием. Студенты с интересом крутили в руках разного вида перочинные ножички.
— Остролист хранит в себе множество тайн… — загадочно сообщила профессор, — но, как и тайны нашего с вами разума, они находятся глубоко под пеленой сознания!
Гермиона вздохнула.
— А точнее, под корой этого дерева, — уже без лишней театральности пояснила Трелони. — Поэтому для начала вам нужно аккуратно снять кору с ваших веточек, а затем…
— Мы что, должны будем делать это… руками?! — раздался голос Малфоя с дальнего столика.
— Конечно, мой дорогой, — женщина поправила очки, стараясь разглядеть вопрошающего, — в прорицании вся магия находится у вас в голове, а не в руках! Тем более, в ваше отсутствие ветви были обработаны специальным зельем, и ни у кого не должно возникнуть проблем…
В правом углу кабинета тихо ойкнул Невилл. У него на столе вместо ножика оказалось лезвие бритвы, не совсем аккуратно примотанное к деревянной ручке, которым он не повременил порезаться. Парвати, увидев кровь, громко взвизгнула. Студенты повскакивали со своих мест.
— Ох! Мой мальчик!
Профессор, вскинув руки, бросилась к нему, по пути запутавшись в юбке и едва ли не опрокинув столик с кофейником.
— Подожди, я сейчас поправлю… — Луна, не обращая внимания на возникшую суматоху, достала из сумки волшебную палочку и направила её на кровоточащий палец друга. — Правда, я ни разу не пробовала…
Невилл был слишком ошарашен, чтобы возражать, и Лавгуд, сосредоточившись, произнесла заклинание. Порез затянулся.
— С-спасибо… — всё ещё в лёгком ступоре произнёс мальчик. Луна улыбнулась и поправила аккуратный остролистный венок на своей голове.
Профессор Трелони наконец добралась до них и, обнаружив, что студенту уже ничего не угрожает, обеспокоилась заменой его инструмента. Класс постепенно стал успокаиваться.
— Я расскажу об этом отцу, — пробубнил с заднего столика Малфой.
Работа всё же пошла. Третьекурсники кропотливо счищали кору, по ходу дела убирая колючие листья и мелкие веточки с ещё не созревшими ягодами. Гарри справлялся очень даже неплохо.
— Теперь! — возвестила профессор, убедившись, что все закончили. — Когда снят покров, отделяющий нас от пророчеств! Мы с вами… Сможем заглянуть… В будущее!
Часть студентов взволнованно закопошилась. Гермиона вздохнула:
— Да-да… в будущее… а как же.
— Возьмите в руки ваши веточки остролиста и немного золы!
Пророчества по остролисту делались на основе трещин, возникших на сорванной веточке. Их количество, форма — всё имело смысл и отражало судьбу сорвавшего ветвь, если верить учебнику и экстравагантному профессору прорицаний. К примеру, параллельные трещины означали путь — простой или сложный, в зависимости от количества трещин. А раскол, похожий на трезубец, предвещал славу.
Но даже на очищенной древесине рассмотреть все трещины было сложно, а потому студенты третьего курса школы чародейства и волшебства усердно втирали в свои ветки золу, неминуемо пачкая пальцы, столы, одежду и, в общем-то, всё, до чего умудрялись дотронуться.
Смотря на всё это действо, а также на Малфоя, который так сильно старался не замарать свою драгоценную мантию, что не заметил, как дотронулся черной рукой до лица, Гарри тихонечко усмехнулся. У него самого работы было не много: на его остролисте имелась всего одна трещина, идущая от начала до конца веточки и хорошо заметная без золы.
— Ничего не могу понять, — со сложным выражением лица заявил Рональд. — Вот эти трещины похожи на «птицу». Это означает какой-то успех или взлёт. А эти мелкие — на «предел», что предвещает, эм… «невозможность завершить начатое». И тут вот ещё…
— По-моему, это просто следы от твоего ножа, Рон, — скептически заметила Гермиона.
Рон насупился и ещё больше зарылся в книгу с толкованиями. Редкое зрелище, если подумать. Закрывшись волосами, Грейджер по-доброму улыбнулась.
— Так-так, что тут у вас? — поинтересовалась профессор Трелони, внезапно перекочевав к ним от соседнего столика.
— Эм… — Гермиона слегка замялась, — у меня, кажется, «путь», и… судя по количеству трещин, сложный, и ещё…
Договорить она не успела. Трелони перевела взгляд на ветку, лежавшую перед Поттером, и в ужасе вскрикнула.
— Ч-чья это… — шепотом спросила профессор, — чья это ветвь?
Гарри осторожно приподнял руку. Неужели опять…
— М-мой мальчик…
Голос профессора дрогнул. Очевидно ему досталось что-то похуже обычного комплекта «страданий». Гарри напряженно зашелестел страницами.
— Триста седьмая, — непривычно тихим голосом произнесла Гермиона, которая справилась с поиском чуть быстрее.
Гарри быстро пролистал учебник до нужного места и замер. Длинная трещина, идущая через всю ветвь, называлась «гранью». И предвещала скорую смерть.
— У-у-у… — протянул Малфой, заглядывая Гарри через плечо уже после окончания пары и издевательски улыбаясь, — недолго тебе осталось, Поттер.
— Да пошёл ты! — огрызнулся Гарри, мгновенно вспыхивая.
Драко вместе с Крэббом и Гойлом, своими бессменными «телохранителями», довольно захохотал. Гермиона, не долго думая, хлестнула его по лицу своей веткой. Малфой вскрикнул.
— Что ты себе позволяешь! Чертова грязнокровка!
Последнюю фразу он выплюнул с особенным отвращением. Рон вскочил, наставляя на него волшебную палочку.
— Что ты сказал…
Малфой вскинул палочку следом. Крэбб и Гойл грозно двинулись вперёд.
— Не лезь, Уизли.
Гарри тоже потянулся за палочкой.
— Малфой! — резко оборвал все боевые мотивы компании властный голос. Драко замер. Следующая пара в этом кабинете была у шестого курса, и прямо за его спиной стоял староста.
— Что происходит?
— Я… я не… — моментально растратив весь пыл, начал оправдываться парнишка. — Я ничего не делал! Они первые начали!
Том проследил за палочкой слизеринца, указывавшей теперь на Гермиону, отметив про себя наличие ветки в её руке, а также тонкий красный след на лице Малфоя.
— Ты назвал её грязнокровкой! И издевался над Гарри! — всё ещё кипел Рон.
Староста Слизерина флегматично повел бровями. Он посмотрел на Уизли, перевел взгляд на Грейнджер и затем ненадолго пересёкся глазами с Поттером. А после вновь повернулся к слизеринцам.
— С вами мы поговорим ещё… — холодно произнес Риддл и, взглянув ещё раз на припухшее от удара лицо Малфоя, скривил губы. — Сходи в лазарет.
Не совет, а мягкий приказ. Слизеринцы, схватив сумки, быстро выбрались из кабинета. В коридоре раздалось еле слышное «мой отец об этом узнает». Гарри чуть усмехнулся, но затем, вспомнив про сегодняшнее предсказание, вновь поник.
— Что касается вас, — сухо продолжил Том, — драки в Хогвартсе караются пятью баллами, и, если умножить на три… не думаю, что профессор Макгонагалл сильно обрадуется.
Гермиона потупила взгляд.
— Насколько я помню, Гриффиндор получил тридцать очков за победу в прошлом матче по квиддичу. Как досадно будет потерять половину из-за нескольких третьекурсников…
Рон поджал губы. Риддл довольно усмехнулся. Он перевел взгляд на Гарри, но тот, к удивлению парня, на последние слова никак не отреагировал. На лицо мальчишки легла тяжёлая тень.
Том отступил назад, пропуская троицу к выходу и внимательно наблюдая за Поттером. Но тот даже не взглянул на него. Маг удивлённо хмыкнул. Уже когда друзья практически вышли из класса, он вдруг заметил в руке Гарри ветвь остролиста. С чёрной полосой, пересекающей её от края до края. Он подошёл к одному из столов и быстро пролистал страницы оставленного кем-то учебника.
А затем закрыл его, задумчиво поджав губы.