***
— Ну, по крайней мере он точно дома, — сделала заключение Грейнджер. Трое волшебников бодро спускались к хижине и уже легко могли разглядеть дым, поднимавшийся от трубы. — Угу. Друзья прибавили шагу. Однако дверь гостеприимной обычно хижины оказалась наглухо заперта, а окна — завешаны плотными шторами. Ребята удивлённо переглянулись. Подумав, Гарри решительно заколотил по двери. — Хагрид! Рон с Гермионой тут же подхватили: — Хагрид, это мы, открывай! — Хагрид! За дверью заворчал Клык. Дети прислушались. Наконец, спустя несколько долгих минут послышались тяжелые шаги полувеликана. Загремел замок и дверь чуть-чуть приоткрылась. — Ох, это вы! — Хагрид постарался изобразить удивление, но актерское поприще было создано явно не для него. — А вы… чего здесь? — Мы… пришли тебя проведать, — ответила за всех Гермиона. Хагрид виновато оглянулся по сторонам. Троица подозрительно прищурилась. — Хагрид, у тебя что-то случилось? — Э-э… — полувеликан замялся, — нет-нет, что вы! Просто я, эм… не ждал сегодня гостей, понимаете. Дети не совсем понимали. Поведение преподавателя казалось им очень странным. — Эм… Хагрид, — обратилась к нему Гермиона, заметив в хижине странное шевеление, — что это у тебя там? — Что? Где? — великан взволнованно обернулся. — Ах, там? Э… ничего. «Ничего» скинуло когтистой лапой со стола кружку и удовлетворённо заурчало. Хагрид, забыв о конспирации, бросился внутрь. — Ах, ты, проказник! Троица ахнула. — Это же… — Норберт, — машинально представил своего нового любимца полувеликан, а затем, поняв, что теперь ему так просто не отвертеться, быстро махнул своей огромной рукой. — Ладно, входите, только быстрее. Юные маги один за другим просочились внутрь и быстро прикрыли дверь. А затем все трое уставились на сидевшего на столе дракончика. — Подождите, — проговорил Рон, с трудом справляясь с желанием выйти обратно наружу, — это же дракон, которого сделали Фред и Джордж! Хагрид нервно погладил бороду и отвел взгляд, как какой-нибудь студент младших курсов, пойманный за нарушением правил. — Как он у тебя оказался? — спросила Грейнджер, тоже отступая на безопасное расстояние. — И, подожди… ты что, дал ему имя? — Ну, — постарался объяснить великан, — я подумал, что негоже такому славному малышу ходить без имени… Он наклонился, поднял с пола внушительного размера чашку и поставил её обратно на стол. Дракончик снова потянулся к ней лапой. — А ну! — грозно прикрикнул Хагрид, и зверёк мигом отпрыгнул на добрых полметра назад. — Глаз да глаз за ним… Трио переглянулось. Гермиона со вздохом решилась задать другу ещё один важный вопрос. — А Дамблдор знает о… Норберте? — Э-э… — Хагрид отодвинул остальную посуду подальше от своего подопечного; дракончик недовольно заурчал, — я собирался поговорить с ним… на днях. Грейнджер снова вздохнула. — Постой, Хагрид, — Гарри решил сместить внимание с проблемной темы на что-то более интересное, — а как ты всё-таки его поймал? — О, это было не очень сложно, — ответил профессор. — Этот пройдоха, похоже, израсходовал весь свой магический потенциал, пока пытался подпалить школу, и совершенно выбился из сил. И я просто подобрал его у границы Запретного леса. Представив описанную великаном картину, Гарри слегка улыбнулся. — Ну, он, кажется, уже приходит в норму… — сказал Рональд, наблюдая за тем, как дракон, не найдя ничего более увлекательного, принялся жевать деревянную спинку кресла. — О, да, — со вздохом повидавшей всякое матери согласился Хагрид. — А ты знаешь, как с ним обращаться? — спросила вновь Гермиона. — В теории, — полувеликан кивнул головой в сторону горы книг, сваленных в углу хижины, а затем в своё оправдание добавил: — Я просто очень давно хотел попробовать завести дракона… Об этом троица знала прекрасно. С добродушным профессором Хагридом — бессменным преподавателем ухода за магическими существами — они познакомились ещё на первом году обучения и быстро с ним подружились. И за всё время, которое троица провела в его великанской хижине, юные волшебники узнали о друге довольно много всего. В том числе и о его давней и, казалось бы, неосуществимой мечте. Однако «мечта» прямо сейчас прыгала по всей хижине, скидывая с полок старые книги и лесничие принадлежности, и сомнений в её реальности не оставалось. — Хагрид, — мягко произнесла Гермиона, — мы тебя не осуждаем. Просто… ты не думаешь, что это может быть не совсем безопасно? Да и в хижине ему, наверное, будет тесно… Рубеус задумчиво почесал бороду. — Ну, я думал выгуливать его несколько раз в день… — Он всё равно не сможет жить в заповеднике, — вдруг сказал Рон. — Мой брат Чарли работает там. Он как-то рассказывал, что новые драконы тяжело ладят с теми, которые уже какое-то время живут там. А Норберт ещё и не совсем настоящий… Гермиона задумалась. — Может, он даже не будет расти? — предположил Гарри. Хагрид посмотрел на них с почти детской надеждой в глазах, но затем вдруг нахмурился. — Так, только пообещайте мне пока что никому не говорить про Норберта. Он ещё не совсем одомашнился, а профессор Снейп… Плохо закрытая дверь вдруг скрипнула и немного приоткрылась от сильного ветра. И первым, к несчастью, это заметил Норберт. — Куда!!! — только и успел крикнуть Хагрид, но дракончик, не слыша уже никого, в два прыжка добрался до выхода и протиснулся через щель. — Мерлин, — испуганно выдохнул великан, — он же сейчас убежит! Все четверо мигом бросились прочь из хижины. — Норберт! Норбе-е-ерт! — разносился по округе громовой голос Хагрида. Гриффиндорцы бродили недалеко от хижины и тоже пытались помогать с поисками. Но дракона и след простыл. — Норберт! — неуверенно позвала Гермиона; было мало надежды на то, что зверёк за столь короткое время успел привыкнуть к своему имени. Рон искал дракона за тыквами. Хагрид снова позвал питомца. Гарри отошёл от хижины уже на довольно значительное расстояние, не тратя силы на бесполезные выкрикивания, но очень старательно высматривая Норберта в кустах и траве. Вдруг на границе Запретного леса блеснула серебристая чешуя. — Нашёл! — крикнул Поттер, на мгновение повернувшись к друзьям, но, видя, как дракон скользнул в гущу леса, бросился за ним, никого не дождавшись… Мальчик бежал, прикрываясь руками от низко висящих еловых веток и изо всех сил стараясь не упустить из виду дракончика. Дорогу он даже не пытался запомнить. Где-то за ним должны были быть друзья… должны же? Правда, их криков он не слышал уже добрые пять минут, но оглядываться и уже тем более останавливаться категорически было нельзя. Гарри не был на сто процентов согласен с идеей Хагрида содержать дракона, но полувеликан был таким счастливым… Погоню облегчало то, что чешуя зверька была серебристо-белого цвета, и он заметно выделялся на фоне темных стволов и зелёных веток. А усложняла её удивительная смекалка дракончика, который быстро понял всю выгоду извилистой траектории, а затем и вовсе решил прокладывать путь исключительно через кусты. Через ещё десять минут подобной погони Поттер совершенно выбился из сил. У дракона, по словам Хагрида, тоже должен был быть какой-то предел, но… Гарри остановился и привалился к стволу огромного дерева, безнадежно пытаясь вернуть дыхание в норму. Они с Роном и Гермионой имели опыт в улепётывании от завхоза Филча, но к столь долгим и сложным забегам он не привык. Пользуясь передышкой, мальчик огляделся по сторонам. С этой частью леса он, кажется, знаком не был. Ни Норберта, ни кого-либо из друзей поблизости не оказалось. Не желая мириться с тем, что он окончательно потерялся, и наконец отдышавшись, Поттер наугад пошел через лес… Гермиона бы точно осудила эту идею. И, к примеру, предложила бы запустить в небо сноп искр. Хагрид бы точно смог найти его по такому сигналу. Проблема была в том, что его так же мог найти и кто-нибудь другой… И это Гарри ещё думал о недоброжелательных преподавателях, а не о том, что могло водиться и водилось в Запретном лесу. Однако в одиночестве были и свои плюсы. Поттер остановился и достал из-под мантии снимок, который спрятал туда ещё перед тем, как отправиться к Хагриду. Не то чтобы ему очень хотелось с ним носиться, но, учитывая вражду факультетов и порой излишнее любопытство сотоварищей, оставлять эту вещь в спальне было небезопасно. Со снимка за ним всё так же задумчиво наблюдал Риддл. Он даже почти не отворачивался, чтобы взглянуть на черно-белый город — просто смотрел на Поттера. А Гарри смотрел на него… Если подумать, то на лице слизеринца кроме задумчивости проглядывали и другие эмоции, и Гарри очень удивился, когда вдруг это заметил. Похоже, Марволо был не таким уж непроницаемым и его дежурная маска, которую он, вероятно, выработал за годы, проведённые в приюте и школе, иногда всё же давала трещины. Гарри беззлобно хмыкнул. Да уж, кому, как не ему, это знать. Но это не отменяло того, что большую часть времени Том был совершенно невыносим. Кстати, интересно, как бы поступил Риддл, если бы потерялся в лесу? Позвал бы на помощь или попытался выбраться сам, дорожа как своей собственной репутацией, так и репутацией всего факультета? Ответ, на самом деле, был прост и хорошо читался в глазах парня на фотографии. Риддл бы не терялся. Черно-белый слизеринец вновь повернулся к городу. Гарри повел бровями и убрал фотографию обратно под мантию. Дело близилось к вечеру, и надо было в срочном порядке думать, как выбираться из леса. Приглядевшись, Поттер вдруг заметил, что впереди деревья слегка расступаются. И ему даже показалось, что за ними проглядывал лёгкий свет… Впереди оказалось озеро. Гарри обрадовался: путь от него до замка он знал, и оставалось только пройтись немного вдоль берега и свернуть на знакомую тропу возле пирса. Поттер заторопился. Поверхность озера была удивительно гладкой. В ней, как в огромном посеребренном зеркале, отражалось розовеющее закатное небо. Гарри всё шёл, невольно всматриваясь в черную гладь. Мир над поверхностью озера был ему хорошо знаком, но то, что было под ней… К примеру, русалки. Или гигантский кальмар. Хотя кальмар, в общем-то, за долгие годы жизни в непосредственной близости от магической школы сильно привык к обществу магов и был почти что ручным. В тёплые деньки студенты часто видели его, подплывающим к самой поверхности, а наиболее удачливым даже удавалось немного пощекотать ему щупальца… А вот речной народец был куда большей загадкой. По рассказам, озерные русалки обладали весьма воинственным нравом и некоторые попытки исследователей сблизиться с ними заканчивались очень плачевно. И у них был довольно сложный язык. Поговаривали, что в Черном озере также водились уникальные виды рыб, водорослей и озерные черти, но этим обычно интересовались лишь самые искушенные. Гарри практически добрался до пирса, но остановился в паре десятков метров от него. На деревянном помосте, совсем несерьёзно свесив ноги в расшитых звёздами тапочках, сидел директор школы чародейства и волшебства. Поттер хорошо относился к нему, но в данный момент было, так сказать, не самое подходящее время для встречи. Мальчик отошёл поближе к деревьям и хотел было аккуратно прокрасться к тропе, пока его не заметили, но вдруг сам стал свидетелем кое-чего необычного. Из воды прямо перед директором вынырнули русалки, и одна из них, как показалось Поттеру, даже что-то сказала магу. Дамблдор склонился над водой и произнёс ответ. Движения его губ были странными, и Гарри, сколько не силился, не смог прочитать по ним ни одного слова. После стая русалок скрылась, а спустя пару мгновений ушей мальчика коснулись звуки странной, волнующей и совершенно нечеловеческой песни… Поттер завороженно замер. То, что он слышал, отчасти всё же напоминало обычную музыку, но голоса, доносящиеся будто бы из другого мира, их интонации и удивительно тягучая и перекатывающаяся, подобно морским волнам, мелодия — всё это взывало к каким-то совершенно незнакомым, глубинным чувствам. Все мысли постепенно отошли на последний план, и единственной непоколебимой из них осталось лишь желание плюнуть на всё и подойти поближе… — Гарри! — вдруг разрезал пелену в голове мальчика резкий голос профессора. Поттер моргнул… и чуть не свалился с пирса в холодную воду. Под деревянными досками мелькнул чешуйчатый хвост. Русалки уплыли. В пронзительно-голубых глазах директора удивление смешалось легким испугом и, кажется, гневом, хоть и весьма кратковременным. Однако Дамблдор быстро взял себя в руки. — Не ожидал тебя здесь увидеть, Гарри. Поттер снова моргнул. Мысли понемногу начали приходить в порядок. — Я… я просто искал здесь кое-кого. — И чем завершились твои поиски? — маг взглянул на него снизу-вверх; очки-половинки загадочно блеснули в закатном солнце. — Ничем, сэр. Дамблдор похлопал рукой по пирсу, приглашая ученика сесть. Гарри за неимением выбора, но, в общем-то, весьма охотно уселся рядом. — Тебе следует быть осторожнее, — предупредил его маг. — У водяного народа есть и простые песни, безопасные для обычных слушателей, но под действием тех, которым ты стал невольным свидетелем, люди легко совершают самые безрассудные вещи. Мальчик понимающе кивнул. — Песни русалок обманчиво сладки, Гарри, когда их смысл порой бывает по-настоящему страшным. Какое-то время они просидели в тишине, наблюдая за тем, как по вечернему небу носятся стаи ворон. — А вы, сэр? — поинтересовался Поттер. — Почему вы не теряете разум от этих песен? Дамблдор довольно улыбнулся: других вопросов от своего ученика он и не ожидал. — Я изучаю этот народ уже многие годы. Поначалу всем затмевает разум, но при желании этому можно научиться противостоять.***
Гарри возвращался в замок в ещё большей задумчивости. Всё, что сказал ему про русалок профессор, странным образом перекликалось с тем, о чём он задумывался в обычной жизни. Люди, русалки… как определить, что их слова и в самом деле правдивы, а на твоих глазах нет пелены тумана? В траве перед замком слабо сверкнула серебристая чешуя. Наклонившись, Поттер со вздохом сгрёб обессиленного дракона в охапку и повернул в сторону хижины.